Александра ГейлПосле. 1. Чужаяя
Пролог
Открыть глаза удается с трудом. Они не болят, но есть ощущение, что бездействуют очень давно. Не знаю, откуда оно взялось. Перед взором несвежий потолок. Он всем своим видом намекает, что я в больнице. Беглый осмотр стен, мебели и оборудования доказывает, что догадка верна.
Как я здесь оказалась? Что со мной?
В палате никого. Бросив тоскливый взгляд на дверь, подозреваю, что меня не скоро почтят визитом, а сил гадать нет. Думай, девочка, думай. В голове девственно пусто. Боли нигде не чувствуется. Как так?
Надеюсь, я не парализована?
Дышу я самостоятельно, стало быть перелом позвоночника может быть только ниже шеи. Приподняться на локтях удается, и я направляю взгляд на пальцы ног, укрытые покрывалом. Шевелю ими, и ткань колеблется. Не парализована. Это хорошая новость. Тогда
Какое число? Какой месяц? Год? Хотя бы сезон?
Я пытаюсь приподняться выше, чтобы выглянуть в окно. Вдруг там пышная зелень или снег? Но сколько ни тянусьничего не видно. А еще ничего непонятно. Разве рядом со мной не должна сидеть мама? Или папа? Или кто-то еще из родственников, кому мое пробуждение небезразлично? Рядом никого. Но на тумбочке рядом с кроватью лежит книжка, а в ней закладка. Кто-то здесь читает. Возможно, читает мне вслух.
Как давно я здесь?
Я тяну на себя каштановую прядь и обнаруживаю, что кончики не секутся. Либо я в больнице недавно, либо у меня отличное здоровье. Пребывание в госпиталене в счет. Волосы на удивление чистые.
Как мое имя? Сколько мне лет?
Возраст женщины всегда виден по рукам. Мои руки опутаны проводами, но они, кажется молодые, если так можно сказать про руки. С красивыми ногтями без следов лака, длинными пальцами, суставы которых немного толще фаланг.
От напряженных попыток что-либо вспомнить голова начинает раскалываться. Паника нарастает, пульс подскакивает до отметки ста ударов в минуту. Раздается тревожный писк приборов, и в палату вбегает медицинская сестра.
Очнулась,сообщает она очевидное.Сейчас позову врача.
Постойте,прошу.Как мое имя?
Она смотрит на меня с плохо скрытым раздражением.
Имя,произношу и чувствую, как лопаются пересохшие губы.Как меня зовут?
Девушка поджимает губы и идет за картой. Господи, она не знает! Для нее я овощ из палаты X. Как мерзко.
Тиффани Райт. Я позову врача.
Имя мне совершенно ни о чем не говорит, ничего не проясняет. Пора признать: я ничего о себе не помню.
Глава 1
Студентка юридического факультета Тиффани Райт упала с крыши при невыясненных обстоятельствах. Полиция склоняется к версии о самоубийстве.
Бостон Колледж Мэгазин
Стоя перед зеркалом в комнате поистине классной девчонки, коей, без сомнений, являлась Тиффани Райт (девятнадцать лет, рост пять футов и восемь дюймов, цвет глазголубой, цвет волоскаштановый, права выданы в штате Массачусетспрелестное создание, не придерешься), я примеряю форму колледжа. Ткань ее темная и плотная, если бы не белая блуза, то я бы назвала наряд траурным. Клетчатая юбка, которой полагалось доходить до колен, вручную незаметно укорочена на дюйм-полтора. Жакет с отложным воротником и манжетами на тон светлее основной ткани, на лацкане значок, обернутый лентой, напоминающей по расцветке флаг Германии. Мне казалось, что этот унылый прикид способен кого угодно испортить, но мне непостижимым образом идет.
Справа за раму зеркала заткнута фотография со школьного выпускного бала, где я-она в изумительном серебристом платье и короне. Но улыбка у меня-ее очень скромная и сдержанная. Правильная, а не удивленная.
Я была королевой бала и воспринимала это как норму.
Должно быть, в год моего-ее выпуска с чирлидерами был напряг, потому что я-она в группе поддержки не состояла и все равно получила корону. Умница! Обычно такие девчонки не становятся самыми популярными выпускницами. Чем больше я о себе-ней узнаютем больше интригует меня вся эта история и я сама. Ненормально, правда?
Ведь кто-то пытался меня убить.
Страшно было несколько первых дней, пока я искренне считала себя беззащитной. Но скоро по настороженности в глазах окружающих начала понимать, что мало кто верит в мою забывчивость. Например, мама не верит. И моя сестра Хиларитоже.
Кажется, меня считали манипулятором.
Заслуженно, потому что едва я поняла причины недоверия родныхрешила поддерживать эту иллюзию. Если противник думает, что у тебя в рукаве козырь, то он действительно есть. Загадочность должна наделить отличной защитой.
Наверняка я знаю только одно: я не суицидница, что бы ни говорила полиция.
Официальная версия гласит, что Тиффани Райт месяц назад бросилась с крыши одного из зданий кампуса. А еще Тиффани Райт удивительным образом почти не пострадала, отделавшись парой переломов, с которых к моменту моего пробуждения уже сняли гипс, и сотрясением мозга, спровоцировавшим кому и ретроградную амнезию.
Мама вбежала в мою палату через тридцать минут после звонка лечащего врача с красными от слез глазами и с порога попыталась обнять, но я так дернулась назад, что чуть не упала с кровати.
Она чужая, я ей не верю.
После этого мама долго кричала на равнодушных докторов, которые без подготовки вывалили на «ребенка» страшную правду, не дав довериться хоть кому-то в этом мире. А я была благодарна им за возможность здраво оценить ситуацию. Откуда такая острая реакция на женщину, которая меня родила? Неужели я забыла не все? Воспоминаний как таковых нет, но что-то осталось.
Тем, кому я не доверяла раньше, я не верю и теперь.
Прискорбно, что в этом списке родная мать, но знать хоть что-то лучше, чем ничего.
С сестрой все намного сложнее. Я уверена, что Хилари не причиняла мне вред, но отношения у нас непростые. Будто я-она ее обидела. Или обижала. До встречи с Хил, в основном из-за мамы, у меня были сомнения в том, действительно ли я часть семьи Райт, но после они развеялись. Сестренка очень на меня похожа. Те же волосыпапины, те же глаза, тот же вздернутый носик и губки бантиком. Только она ниже меня, на четыре года младше, а потому еще немного нескладная. Ее бесит, что меня ставят ей в пример. Тем более теперь, когда родители надеются, что перечисление прошлых заслуг во время ужина воскресит во мне воспоминания. Пожалуй, Хилариединственный человек, с которым мои отношения остались такими же, как были до падения.
Тиф,врывается в комнату Хилари.О, ты совсем как раньше.С этими словами она застревает в дверях, не решаясь пройти.
Врачи отдали вещи, в которых я упала. Надеялась что-нибудь вспомнить,предвосхищаю вопрос.И ничего.
Слушай, не мое дело.Чем я дружелюбнее с Хилари, тем настойчивее она держит дистанцию.Но папа едет в Ньютон. Если что, я ничего не говорила.
Мои родители живут в часе езды от столицы штата Массачусетс, поблизости от которой находится колледж, поэтому я-она снимала комнату в общежитии. До этого дня все думала, как бы туда попасть и осмотреться. А шанс взял и приплыл в руки сам.
Спасибо, Хил!благодарю сдержаннее, чем чувствую, и спешу вниз.
Мама с папой спорят жарко, и, едва удостоверившись, что речь действительно обо мне и поездке, решительно вхожу в комнату.
Я хочу поехать,перебиваю.
Едва взглянув на меня, мама стремительно бледнеет. Я запоздало понимаю, в каком виде спустилась к родителям. Они видели меня в этой самой форме в день падения. Плохо получилось.
Послушайте, пока со мной папа, худшее, что может случиться,я все вспомню. Но не в этом ли смысл?
Тиффани, детка, ты не готова,мягко начинает мама.
К чему не готова, мам?уточняю, подавляя раздражение. Я правда не понимаю, как можно подготовиться к восстановлению воспоминаний о неудавшейся попытке убийства или самоубийства.К возвращению памяти? Хочешь, чтобы это случилось постепенно, и у потенциального убийцы был шанс подобраться ко мне поближе еще раз?
Она бледнеет и обвиняюще глядит на отца.
Я поеду либо сейчас с папой, либо потомодна. И вы будете кусать губы, переживать. Пойми, я не смирюсь, пока не узнаю правду. Мне нужны ответы.
Я уже не раз обдумала, как попасть в колледж, и теперь просто ставлю на этот план пометку «Б». Интуиция подсказывает, что он мне пригодится.
Хорошо,всхлипывает мама.
Спасибо.
Жертва за жертву: я позволяю ей себя обнять, хоть это и вызывает инстинктивное отторжение. Вижу, как клочок волос Хилари, едва мелькнув, скрывается за дверным проемом.
Отчего-то сестра хочет, чтобы я попала в Ньютон.
***
Отецединственный член семьи Райт, с которым мне легко.
Иногда у меня сосет под ложечкой от желания ему довериться, на что-то намекая. Но осторожностьединственное, что у меня теперь осталось,сильнее.
В бардачке есть флэшка с твоей любимой музыкой. Включи,предлагает папа.Красная твоя, белаяХил.
Он хранит в машине музыку каждой из дочерей, это многое говорит о нем как о человеке.
Он учил меня-ее кататься на велосипеде. Падение с крыши оставило на моем теле немало шрамов, но на правом колене есть один давно заживший. Папа сказал, что это из детствая-она свалилась с велосипеда.
Я умею кататься на велосипеде.
Я вставляю флэшку в разъем и удивляюсь. Музыка, которую я находила в комнате, совсем не походит на эту. Будто отвечают вкусам иного человека.
Это точно моя флэшка?уточняю я после пятой однотипной мелодии.
Отец бросает на меня странный взгляд.
Да. Но она старая,отвечает он уклончиво.
И когда мои предпочтения поменялись?почему-то этот вопрос кажется важным. И ответ мне не понравится.
Где-то полгода назад или чуть больше.
Сейчас ноябрь, то есть подсказки нужно искать в конце второго семестра. Видимо, в колледже. Опять все упирается в колледж. Все-таки что-то с ним не так.
Или что-то не так со мной.
Тиффани,неожиданно говорит он.За первый курс ты очень сильно изменилась, поэтому полиция и решила, что ты прыгнула сама. Они все время говорили о наркотиках.
От этой новости у меня внутри что-то вздрагивает. Ощущение, будто кто-то решил насильственно навязать мне придуманный образ. Нет, я бы во многое поверила. В сестринства, в шантаж, в поиски способа заполучить независимый доход (конфликт с мамой никто не отменял), но никак не в наркотики и самоубийство. Просто кто-то хорошо продумал легенду, пользуясь моими слабостями, а затем сбросил меня с крыши. Он учел все, кроме одного: что я смогу выжить и с уверенностью заявить, что никогда бы, ни за что на свете не стала наркоманкой. Пусть я и не помню, но телоне соврет. Значит, нужно доказать с точки зрения медицины!
А что сказали врачи? Они не могли не взять анализ.
Они ничего не нашли,отвечает он, к моему облегчению. Но затем мнется.
Договаривай,прошу, прищурившись.
Еще они сказали, что он не покажет, если ты перестала принимать.
Именно так завязавшие наркоманы и поступают: едва полностью очистившись, бросаются с крыш. Да уж, полиция явно не очень трудилась над этим делом.
Мне понадобятся доказательства, чтобы снять с себя это ужасное клеймо! А точнее даже два ужасных клейма. Размер моих проблем растет впечатляюще быстро!
Я зябко кутаюсь в кофту, хотя в машине тепло.
Не мама ли подсказала про наркотики?словно со стороны слышу свой бесстрастный голос.
Тиффани.Отец бросает на меня усталый взгляд.Она не святая, но ты к ней несправедлива. Я не знаю, что ты помнишь, но она никогда не желала тебе зла.
Ясно.
Вот правда и вскрылась.
Мать считает меня бросившейся с крыши наркоманкой. Но несправедлива я.
Остальную часть пути мы проделываем в полном молчании, и я угрюмо таращусь в окно. Обиделась, да. Если честно, с момента пробуждения я впервые испытываю это чувство, потому что считаю слова отца своеобразным предательством. Нет, он совершенно точно был мне небезразличен.
Мне бы очень не помешал сейчас телефон. Да и в принципе было бы очень неплохо заглянуть в него в поисках бывших друзей и связанных с ними подсказок, но в моем родном аппарате на защите цифровой код, вскрыть который не выходит. Я догадывалась, что даты рождения и знаменательные события в случае Тиффани Райт бессильны, но все равно попробовала.
Так подгадить самому себе способен только злой гений. Бедные родители. Даже мне с собой сложно.
Узнав о моей проблеме с мобильником, мама выдала на замену старенький аппарат Хилари, но это только для звонков. Я даже в фэйсбук с него не зайду из-за того, что не знаю пароль. Да и потом, оставлять подсказки в телефоне Хилари не кажется мне блестящей идеей.
Надо найти способ заставить родителей отпустить меня в колледж. Вольготнее я себя не почувствую, но там за мной не смогут следить, прикрываясь семейственностью. И там точно будет кто-то, кто может взломать мобильник.
Я заранее знала, что увижу. Газеты не обошли вниманием мою трагедию. Одни утверждали, что студентка не справилась с напряжением, другиечто в голову ударила студенческая свобода, не менялось только одно, и именно оно меня интересовало: место падения. Площадь, принадлежащая Бостонскому колледжу, огромна, и я хотела заранее знать, откуда именно я якобы спрыгнула. Кто-то скажет, что я лишаю себя таким образом шанса на восстановление памяти, но сейчас все вспомнить как минимум небезопасно. Пока я даже не представляю, к кому бежать за помощью.
Полиция мне не поможет. Мама не поддержит. А отец слишком добродушный и бесхитростный. Иной раз мне самой хочется его защитить.
Как только мы с папой оказываемся на площади перед кирпичного цвета корпусами юридической школывсе становится понятно. Даже не приходится напрягаться: единственный свободный от студентов газон и есть место трагедии. Интересно, сколько еще вещей обо мне-ей знает весь кампус при том, что янет?
Мы с отцом ненадолго останавливаемся на развилке дорог, и я, наконец, понимаю, что на меня действительно пялятся. Двое шепчущихся девушек не стесняются даже пальцем показывать. Наткнувшись на мой взгляд, они лишь хихикают. Будто им доставляет удовольствие мысль, кто перед ними или кем та, кто перед ними, стала. Обычно это крест популярных девчонок
Была ли раньше популярной девочка-самоубийца?
Нам назначена встреча с твоим деканом. Идем,напряженно говорит отец, тоже заметивший реакцию студенток.
Для девушки я вполне высокая, но по сравнению с отцом чувствую себя настоящей малышкой. Я с подозрением вскидываю голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Зачем нам к декану? Я не спрашиваю вслухскоро узнаю. Но почти уверена, что ответ мне опять не понравится. И еще меньше понравится то, что манипулировать собой я не позволю.
Технически, мистер Райт, ваша дочь права,разводит руками строгая, пугающе безупречная женщина, возглавляющая юридический факультет.Этот семестр оплачен, Тиффани имеет право посещать занятия еще целый месяц. А раз ей больше восемнадцати, вынудить ее бросить учебу вы не можете. Но это не означает, что ей не придется нагонять пройденный материал и сдавать зачеты. Максимум, что мы можем сделатьих отложить.
Отец нервно меряет шагами кабинет, не зная, что делать. Я сижу, скрестив руки и упрямо поджав губы. Мне могло бы быть стыдно за устроенную сцену, но решив забрать меня из колледжа по состоянию здоровья, не посоветовавшись со мной, родители основательно перегнули. Наверняка мама именно поэтому не хотела отпускать меня в Ньютон. А когда отпустила, посчитала, что рассорить нас с отцом, поломав последнее сопротивлениетоже отличный план. Она прикидывается хорошей, принося мне вечером молоко и печенье на подносе, и, быть может, совсем не такая железная, какой я ее представляю, но у нее свои игры, и в мои планы они не вписываются.
Тиффани, послушай,игнорируя наличие посторонней женщины, отец наклоняется надо мной, заглядывая в глаза.Врачи предупреждали, что если ты сейчас нагрузишь свой мозг, то воспоминания могут не вернуться никогда.
Господи, этот человек даже не злится. Он искренне переживает, он действительно меня любит!