А ты кто? со странным выражением спросила Сычиха.
Друг, ответил князь и успокаивающе погладил ее по голове.
Тыдобрый, улыбнулась Сычиха, только несчастный. Ты все ищешь ее, а она рядом. Совсем близко
Она? Ктоона?
Я не помню, но знаюта, кого ты не видел, жива.
Господи, догадался князь Петр, ты о дочери моей, о Настеньке?
Бедная Настя, бедная Настя
Не беспокойся, я найду ее, я обязательно ее найду! А вот и Таня, князь Петр взял из рук Татьяны кувшин и чистый стакан, налил воды и поднес к губам Сычихи, осторожно приподняв ее голову над подушкой. Пей, пей и поправляйся быстрее, блаженное ты создание
Оставив Сычиху на попечении Татьяны, князь Петр вернулся в гостиную, где и застал женупо обыкновению и в неизменной позе. Долгорукая неподвижно сидела на своем любимом диванчикес выпрямленной спиной, уставившись в одну точку. Князь Петр замешкался при входе, так как еще не был до конца уверен в правильности принятого им решения, но в этот момент княгиня медленно повернула к нему голову, и ее ледяной взгляд неожиданно придал ему недостающей решимости.
Маша, холодным тоном обратился к жене князь Петр, прошу тебя сейчас же следовать за мной.
Но начала Долгорукая.
Это не обсуждается! прервал ее князь Петр. Идем.
Княгиня нехотя поднялась со своего места и с видом агнца, отданного на заклание, последовала за мужем.
Войдя в спальную, князь Петр пропустил жену вперед, а потом снял с крючка на стене длинный, с головкой в виде льва, ключ от двери.
Что это значит? недовольным тоном спросила Долгорукая, заметив его движение. Вы намерены запереть меня здесь? Япленница?
Я считаю, что для всех нас будет лучше, если какое-то время вы посидите взаперти, кивнул князь Петр.
И это ваша благодарность за то, что я растила в ваше отсутствие наших детей, следила за хозяйством и оберегала вашу честь от досужих сплетен соседей?!
Это всего лишь мера предосторожности. Вынужденная мера, ибо ваше поведение непредсказуемо.
Хотите сказать, что делаете это ради моего блага? с иронией осведомилась Долгорукая.
Во имя нашего общего блага! Я беспокоюсь о вашем самочувствии, дорогая. И вместе с тем не хочу, чтобы ваше нездоровье обернулось для всей нашей семьи новыми бедами, сухо ответил князь Петр.
И я не могу оспаривать ваше решение?
Вы можете говорить все, что вам заблагорассудится, но это не будет иметь совершенного никакого значения.
Вы никогда прежде не были столь жестоки со мной!
А вы прежде никого не убивали! И я не желаю, чтобы еще кто-нибудь пострадал от ваших рук.
Вот как! вспыхнула Долгорукая.
Только так! воскликнул князь Петр и вышел, заперев дверь на ключ.
Он понял, что не сумеет жить дальше, не открыв тайны рождения и исчезновения своей дочери. Но Сычиха ничем не могла ему сейчас помочь, и лишь Марфа знала те детали, что способны были прояснить все обстоятельства этого странного и запутанного дела.
Марфа, ах, Марфа Князь Петр уже давно тяготился отношениями с ней. И не потому, что Марфа наскучила ему, Долгорукий по природе был склонен к постоянству и не искал приключений на свою голову. Просто однажды он почувствовал, что любовь Марфы становится такой же обузой, в какую превратилась в свое время и любовь жены. Долгорукому нравились романтические посещения имения Корфатайна порождала азарт, а он, как известно, движет чувствами настоящего мужчины.
Князь был благодарен Марфе за спасение, но со временем ее опека превратилась в постоянный надзор за ним, а пребывание в заброшенном родовом имении стало напоминать тюремное заключение. И, прожив больше года с Марфой, князь Петр почувствовал, что тоскует по прежней жизнипо привычкам повседневного быта, по голосам детей и даже по бесконечному ворчанию Маши, которое издалека уже не казалось таким болезненным и раздражающим.
Но в силу природной склонности к меланхолии и из-за отсутствия стремления к резким переменам Долгорукий терпел свой новый образ жизни и даже находил в нем некоторую приятность. Жизнь в лесу избавляла его от мыслей о предстоящем объяснении с женой и всем светом. Князь Петр не любил быть в центре пересудов и сплетен, он довольствовался тем, что есть, и радовался, если возникали в его жизни мелкие радости. Прежде такой радостью было его нечаянное счастье с Марфой, а после выстрела жены все, что недавно было немилым, обрело ореол потерянного им рая.
И лишь появление Лизы нарушило эту иллюзорную идиллию. Князь Петр бросился домой с небывалым энтузиазмомбежал от всегда грустной и покорной Марфы, как еще совсем недавно спасался в ее объятиях от неугомонной и капризной жены. Жизнь сделала еще один поворот, но ожидания лучшего не оправдались.
Вернувшись домой, князь Долгорукий попал из огня да в полымя. За то время, что его считали умершим, Мария успела разрушить их семью. В отчаянии она творила несусветное, и последствия устроенной ею вакханалии требовали его немедленного вмешательства во все дела и в судьбы детей. Князь Петр был настроен весьма решительно, но ошибки молодости продолжали тянуть его за собой. И новость о существовании дочери, потерянной или насильно от него отлученной, привела Долгорукого в смятение и заняла первое место в его мыслях и в его душе.
Мне сказали, что ты отказываешься отвечать на вопросы? участливо спросил князь Петр, входя в камеру, куда была помещена Марфа после того, как Корф препроводил ее в тюрьму.
Марфа, мраморно-бледная и тихая, сидела на деревянной скамье-лежанке и, напевая что-то, бесстрастно покачивалась из стороны в сторону. Вид ее был безумен, и это повергло Долгорукого в ужас. Посадив жену под домашний арест, он отправился в уезд, чтобы добиться от Марфы признания о том, что случилось с его дочерью. Но представшая перед ним картина ясно дала понять князю, что образ коварной разлучницы, которым он уже успел заменить в своем сердце воспоминания о доброй и ласковой Марфеньке, надуман под воздействием наговоров все той же Марии.
Эта новая Марфа внушала к себе жалость и вызывала сочувствие. И угрызения совести вновь овладели княземон бросился перед бывшей возлюбленной на колени и принялся целовать ее холодные руки, безвольно лежавшие на сдвинутых и с силой прижатых друг к другу коленях. Долгорукого потрясла замороженность Марфы, и он стал растирать ее красивые руки, по одному согревая своим дыханием ее пальцы.
Что это вы делаете, барин? слабым голосом произнесла Марфа, будто не узнавая Долгорукого.
Господи, Марфа, растерялся князь Петр, ты что, не признаешь меня?
Отчего же не признаю? равнодушно пожала плечами она. Только чужие мы друг другу К чему теперь все эти нежности?
Это жестоко! Ты сама накликала на себя беду.
А я и не ищу виноватых. Никто не заставлял меня верить в барскую любовь. Такподразнило солнышко да из-за тучки не вышло.
Я не предавал тебя, Марфа. И не я вложил нож в твою руку
Обо мне речи нетя за свои грехи отвечу, прошептала она, и вдруг взгляд ее прояснился и потеплел. Вот только трудно мне будет из-за решетки дочку свою украденную искать.
Ты опять за свое?! Если станешь Марию обвинять
И впрямь говорят, муж и женаодна сатана, горько усмехнулась Марфа. Господи, да откройте же вы глаза, князь! Ваша жена убедит кого угодно и в чем угодно. Не делайте из нее великомученицу! Она лживая, коварная и хладнокровная женщина.
Все, довольно! Я не собираюсь обсуждать с тобой мою жену! воскликнул князь Петр, за негодованием скрывая все возраставшее чувство вины перед несчастной женщиной.
Хорошо, кивнула она и отвернулась от него. Как скажете, барин
Если бы вы все знали, как измучили меня! Долгорукий поднялся с колен и принялся нервно расхаживать по камере. С того дня, как я вернулся в семью, сердце мое не знает ни минуты покоя.
А ты покайся, барин, на душе сразу и полегчает.
Князь Петр с недоумением посмотрел на нее и покачал головойэта Марфа была ему совершенно незнакома. Говорила спокойно и едко, и ее равнодушие к чужой судьбе ужасало.
Скажи, неужели тебе совсем не жаль Сычиху? Она до сих пор в беспамятстве.
Нечего было встревать.
Но ты понимаешь, что если она умрет, тебе придется отправиться на каторгу?
Мне все равно, что со мной будет, лишь бы знать, что девочка моя жива и здорова. Об этом молюсь денно и нощно, Марфа достала из-под воротника скромного шерстяного платья цепочку, и князь Петр вздрогнулрядом с крестиком висел на цепочке старинный перстень.
Мой перстень он до сих пор с тобой?
Ты подарил мне его, как символ нашей любви, несчастная женщина накрыла перстень ладонью, словно защищала.
Верни мне его! потребовал князь Петр.
И ты еще обвиняешь меня в жестокости? Ведь ты же знаешьотнимая перстень, ты отбираешь у меня последнее, что связывало нас.
Он принадлежал моей матери и передается в нашей семье от поколения к поколению. Ему не место в тюрьме!
Надо же, а я ведь только сейчас понялавы, барин, тоже крепостной. Однако освободиться никогда не сможетеваше сословие вас от себя не отпустит.
Ты обвиняешь меня в предрассудках? смутился князь Петр.
Я говорю о том, что по вашей просьбе барон Корф дал мне вольную, но не избавил от любовной крепости. Вам же вольную от самого себя подписать некому Впрочем, вот, Марфа сняла цепочку с шеи и, расстегнув замочек, сняла с цепочки перстень и протянула его Долгорукому. Возьмите, но с условиемпередайте его нашей дочери, Анастасии.
Обещаю тебе, расчувствовался князь Петр, что найду ее и передам, но без твоей помощи мне будет трудно сделать это. Дай мне хотя бы какой-то намек, примету! Ты понимаешь, любая мелочь, любой пустяк может привести нас к цели.
После рождения Сычиха должна была завернуть ребеночка в одеяльце, на котором я вышила букву «А». Я думалаесли родится девочка, назову Анастасией, а если мальчикто Алексеем. Она, наверное, стала такая красивая Марфа на мгновение замолчала, а потом, быстро отдав князю перстень, вскричала:О, Боже, Петр, я умоляю тебянайди ее! Верни ее мне!
Долгорукий испугался. Казалось, еще немногои Марфа набросится на него. Взор ее сверкал, лицо порозовело, волосы вмиг растрепалисьни дать, ни взять фурия! Князь Петр сжал ладонь, в которую Марфа положила памятный ему перстень, и бросился к выходу. Он с силой застучал по двери камеры. Охранник тут же открыл дверь и выпустил его.
В смятении князь Петр бросился к лестницеи быстрее на улицу. Его тяготила не убогая и мрачноватая тюремная атмосфера, его душили эмоции. Но резкая боль в ноге на минуту сковала его, и он едва успел схватиться за скрипящие деревянные перила, такие же старые, как и само здание. Переведя дыхание, Долгорукий, припадая на больную ногу, заковылял и по ступенькам и, наконец, преодолел последний лестничный пролет и вышел. Князь Петр глубоко вдохнул морозный свежий воздух и, набрав горсть снега из сугроба при входе, с силой растер им лицо.
Он перед всеми оказался виноват, но кого он мог обвинить в своих бедах? Почему для него не был определен свыше мальчик для битья, не отрицающий совершенного им преступления и покорно отсидевший назначенный ему наказанием срок?
Чем он, князь Петр Михайлович Долгорукий, вызвал негодование Господа? И почему страданий, перенесенные им, так и не стали искупительными, а порождали все новые и новые беды, преодолевать которые для него становилось все трудней и трудней?..
Долгорукий взывал к Небесам и не мог дождаться ответа. И тогда зарыдал, качаясь, добрел до кареты и попросил кучера измученным, хриплым голосом:
Домой Отвези меня, голубчик, домой, если знаешь, где ондом мой
* * *
Ты бы отдохнула, Таня, доброжелательно сказала Наташа.
Она пришла, чтобы заменить девушку у постели Сычихи.
Татьяна с благодарностью молча кивнула и поднялась со стула у кровати.
Ты хорошо себя чувствуешь? Наташа пристально посмотрела на нее, и Татьяна смутилась под этим взглядом.
Не беспокойтесь, барышня, я не доставлю вам хлопот.
Однако ты кажешься мне встревоженной, настаивала на своих сомнениях Наташа.
Кто бы не разволновался, когда в доме такое, покачала головой вдруг побледневшая Татьяна.
Да, конечно, столько всего случилось Но, думаю, тебя надо освободить от лишних хлопот. Я поговорю с Андреем, чтобы тебе выделили отдельную комнату, пока эта женщина остается в доме, покровительственным тоном сказала Наташа.
Вы так заботитесь обо мне, барышня
Я уже говорилая не враг тебе и твоему ребенку. И потом я уверена, что со временем ты поймешь: людям свойственно блуждать в темноте, но как бы ни был жизненный путь извилист и суров, он все равно выведет нас к свету. И каждый займет место, отведенное ему свыше.
Я не претендую на Андрея Петровича, хотела оправдаться Татьяна, но Наташа жестом остановила ее.
Нам нечего делить с тобой, и, надеюсь, мы обе это прекрасно понимаем. У тебясвоя дорога, наша же ведет нас с Андреем к алтарю. А сейчасступай, отдохни. Соня сказала, что ты можешь пока побыть у нее. И будь любезнане пренебрегай сном и хорошо питайся, я не желаю, чтобы Андрей мог предположить в твоей бледности мою вину.
Что вы, барышня! стала возражать Татьяна, но Наташа улыбкой дала ей понять, что разговор окончен.
Татьяна присела в неглубоком поклоне и вышла из комнаты.
Она не знала, каким чувством Наташа уловила посетившие ее страхи. Очевидно, это любовь делала ее такой подозрительной и обостряла внимание. Татьяна и впрямь была не в себеона только что случайно приоткрыла завесу страшной тайны и теперь места себе не находила от ужаса чужого откровения.
С тех пор, как князь Петр Михайлович уехал, Сычиха несколько раз впадала в забытье и бредила. Поначалу Татьяна принимала слова раненой за бессвязный поток воспоминаний, запрятанных в самую глубину ее сознания, но потом понялаСычиха снова и снова возвращалась к пропавшей дочери Долгорукого, рожденной Марфой. И вдруг Татьяне стало страшноона ведь и сама не знала своих родителей, и лет ей было столько же, сколько и несчастной Насте, о которой шептала Сычиха. И воспитывал ее князь Петр вместе со своими детьми, словно она и не крепостная вовсе.
Так может, Сычиха права, и бедная Настя действительно все время живет рядом с ним, со своим отцом, а он и не знает об этом? А княгиня потому и свирепствует, что до правдырукой подать? Но что же это тогда получаетсяони с Андреем Петровичем брат и сестра?!
Татьяна почувствовала легкое головокружение и тошноту. Она невольно схватилась рукой за плечо Сычихи, и та от прикосновения открыла глаза и ясным живым взором посмотрела на нее. Татьяна вздрогнулаСычиха узнала ее!
Это ты, Таня? хриплым голосом сказала она. Ты не бойся меня, ты крови бойся. Кровь вижу, родную кровь Грех и наказание Преступление и смерть
Да о чем ты? всхлипнула испугавшаяся ее слов Татьяна.
Но колдунья словно и не приходила в себяопять вмиг окаменела, глаза закрылись, сомкнулись губы.
Сычиха, милая, ты чего же этонаговорила страхов и ушла? Ты зачем так со мной? Ты это почему? Татьяна принялась трясти больную за плечи, обмахивать полотенцемможет, очнется. Но все оказалось тщетноведунья погрузилась в темноту, и вывести ее оттуда у Татьяны полномочий не было.
И тогда оцепенение нашло на нееа что, если она и есть эта самая Настя?! И тогда их любовь с Андреемстрашный грех соединения родной крови? И ребенок, которого она ждет, исчадие ада?! Нет, он мой! Онхороший, я уже так люблю егодумала Татьяна, и слезы текли из ее глаз. Заслышав, что в комнату кто-то вошел, бедняга быстро украдкой утерла слезы и встретила вошедшую Наташу со светлой улыбкойтихая и спокойная
Татьяна вздохнула и поднялась наверх. Соня с радостью приняла ее у себя и велела отдыхатьсамой ей почему-то не сиделось. Татьяна покачала головойвы, мол, барышня, как будто влюблены? Соня зарделасьглупости! и, погрозив Татьяне пальчиком, убежала к Лизе справиться о здоровье и пошептаться о важном. Служанка проводила ее ласковым взглядом и собралась прилечь, как в комнату вошел Андрей и с порога принялся смущенно извиняться.
Таня, прости, что так вышло, развел он руками, я не думал, что займут твою комнату. Но мы поправим этоты ни в чем не будешь нуждаться. Обещаю тебе!