Алина?!
В широко раскрытые от ужаса глазах не сразу зажегся огонек понимания, первым порывом было, конечно, бежать, но прошла секунда.
Камилла! мою талию стиснули маленькие ручонки. Как я по тебе соскучилась!
Я тоже рада тебя видеть,улыбнулась я в ответ. Но что ты тут делаешь?
Алина стушевалась, опустив голову:
Мы сбежали.
Мы?
Ну, конечно, «атаманша» должна быть где-то поблизости.
А где Лариска? спросила я.
Ушла купить что-нибудь поесть.
«Легка как на помине». Из-за угла, держа в руках пакет, к нам шла Лариса. Девушка нахмурилась, увидев меня рядом с сестрой.
А ты тут какими судьбами, «домашняя девочка»? спросила она вместо приветствия.
Мимо шла,ответила я в том же тоне.
Вот и иди,фыркнула «атаманша».
И, будь она одна, я, наверное, так бы и сделала, но еще раз бросила взгляд на Алину, которая дрожащими от холода руками держала булочку. Проигнорировав хмурый взгляд Лариски, произнесла:
Пошли.
Куда это? насупилась та.
Туда, где можно нормально поесть и отогреться,ответила я.
Обратно мы не пойдем! отвернулась от меня Лариска.
Черт, я не говорю про детдом. Пошли ко мне,объяснила я.
Нет, уж спасибо, но нам твоя помощь не нужна,продолжала упрямиться Лариска.
Ну, что за люди такие бывают тупоголовые?! Им помочь хочешь, а они Если бы Лариска была одна, я бы, наверное, действительно повернулась и ушла, но Алинку было откровенно жаль. И что им бежать вздумалось? Я, конечно, понимаю, что жизнь в приюте не сахар, но жили же они там до этого, и ничего, не жаловались. Хотя мало ли что случилось за этот месяц, может, нашелся тот, кто смог обломать коготки «атаманше», вот она и пустилась в бега. Устав уговаривать Лариску, я просто взяла Алину за руку и повела за собой.
Эй! Вы куда?! Кто тебе вообще разрешал прикасаться к моей сестре?! она резко вырвала руку младшей сестры из моей.
Лариска, не будь дурой! не выдержала я. Если тебе плевать на себя, хорошо, но подумай о ней,я кивнула в сторону девчушки, растеряно переводившей взгляд с меня на сестру и обратно. Вы замерзли. Голодные. Уставшие. Сомневаюсь, что кто-то станет искать вас у меня в квартире.
А твой опекун? похоже, до Ларисы начало доходить.
Я живу у него. Ко мне в квартиру он не ездит,почему-то краснея, объяснила я. Ну, что, согласна?
Девушка хмуро окинула меня взглядом, потом посмотрела на Алину и нехотя кивнула.
Пошли.
В квартире пахло затхлостью и было прохладно. Ну да, никто же за отопление не платил.
Проходите,открыла я дверь по-шире и включила свет в прихожей.
Алина с любопытством оглядывалась вокруг. Лариска тоже боязливо озиралась, видимо, не до конца веря, что я не заманила их в ловушку.
Там ванна, тут туалет, там кухня,начала я быструю экскурсию по дороге к холодильнику. Тот оказался, конечно же, пуст.
Быстро соображая, что же лучше: самой сбегать в магазин или оставить денежку, я еще раз посмотрела на своих гостей. Девочки в нерешительности застыли в дверях кухни.
«Ну, все с вами ясно»,вздохнула я.
Посмотрев на часы, устало выдохнула: отсюда до школы, конечно, недалеко, но, чтобы успеть, придется бежать.
Я сейчас вернусь. Забегу в магазин, у меня в холодильнике мышь повесилась. Даже не думайте слинять,предостерегающе добавила я.
Лариска с хмурым видом подходит к табуретке и садится с видом: «Я буду здесь. Теперь ты довольна?!».
Я поспешила в магазин.
Будьте здесь,давала я ценные указания. Ведите себя тихо, нам не нужно, чтобы соседи вызвали полицию. Продукты я купила. Вечером вернусь.
Ты уверена, что тут безопасно? Алина смотрела на меня своими широко распахнутыми глазёнками.
Да, они не найдут вас здесь,улыбнулась я ей и потрепала девочку по голове.
Ладно, мне пора.
Я и так уже опаздывала, оставался лишь вопрос, насколько.
Захлопнув за собой дверь, я надеялась, что две мои нежданные квартирантки все-таки не наделают глупостей.
Мои шаги по пустому коридору отражались от стен, усиленные эхом в несколько раз. Я уже начинала ненавидеть свои туфли. Пятнадцать минут. Я опоздала на пятнадцать минут. Не считая урок, который вообще проспала. Подойдя к дверям класса, осознавая, что стучаться, прося разрешения войти, почти бессмысленно, но все же
Простите, можно? застыла я у дверей.
Людмила Сергеевна осмотрела меня с ног до головы, поджав губы:
Самойлова, как это понимать? Ты опоздала. (Тоже мне, новость). Не хочу ничего слышать. (Хм, а я и не думала оправдываться). Выйди в коридор, я не разрешаю тебе присутствовать на моем уроке.
Перебросившись мгновенными взглядами с Иринкой, которая махнула мне рукой в знак приветствия, я вышла обратно в коридор. Что и следовало ожидать. Я прислонилась к стене. Людмила Сергеевна, можно сказать, в одной упряжке с Селезневой; чем я не угодила учительнице географии, точно не знаю, но, думаю, причина та жеАндрей Владимирович. При мысли об опекуне я поморщилась. Во всей этой истории меня больше огорчало, что подвела Андрея Владимировича и, что еще хуже, не смогу ему объяснить, почему.
«А может, стоит попробовать?»отзывается внутренний голос.
Нет, исключено, качаю я головой. Первое, что сделает мой опекунэто обратится в полицию и органы опеки, стоит мне заикнуться о беглянках.
«Да, умеешь ты наживать себе неприятности»,сказала я сама себе, хотя, с другой стороны, разве я могла поступить иначе? Вспомнив голодные, испуганные глаза Алины, покачала головой,нет. Что же, надо готовиться к очередной порции нотаций и нравоучений, а может, что и похуже домашний арест. Ну, нет, не сегодня. Я должна повидать девчонок, чтобы убедиться, что те не убегут куда глаза глядят, а также решить, что же делать дальше. Звонок с урока прозвучал неожиданно быстро.
Тебе повезло,улыбнувшись, подошла ко мне Ирина. Урок длился бесконечно Бесконечно скучно.
Я улыбнулась, обняв подругу:
Не думаю, что мой опекун будет в таком же восторге.
Кстати, что за дела? Самойлова прогуливает уроки! Мне стоит отметить этот день в календаре и отмечать его каждый год,не упустила возможность подколоть меня подруга.
Я натянуто улыбнулась. Мы вошли в класс. Я мысленно возрадовалась, что сегодня в расписании нет ни биологии, ни химии, и опустилась за парту.
Ты где пропадала? шепотом спросила меня подруга.
Проспала.
Дай, угадаю, кто в этом виноват,ухмыльнулась подруга.
Не кто, а что домашняя работа.
Угу,не поверила мне она.
Девочки, перестаньте шушукаться,останавливает наш диалог учительница.
Я замолкаю: неприятностей на сегодня мне хватит.
Большая перемена. В столовой, как всегда, туча народу. Булочки и стакан чаяединственная возможность учеников подкрепить свои силы перед второй частью уроков. Выпив свою порцию чая и подарив булочку Юрке, за что он был очень благодарен, вышла в коридор.
«Где бы отсидеться, чтобы он меня не нашел?»проникает в мой мозг трусливая мысль.
Я отгоняю ее, так как прятаться бесполезно, все равно придется объясняться, не сейчас, так позже. Тут же замечаю знакомый силуэт в конце коридора, который приближается ко мне. Заставляю себя остаться на месте. Андрей Владимирович подходит ко мне. Я нервно сглатываю и поднимаю на него глаза. Встречаюсь с ним взглядом; холодный, суровый, он не обещает ничего хорошего.
Почему ты опоздала?
Он ждал ответа.
Проспала,решила я держаться той же версии.
По глазам вижу, что он мне не слишком поверил, но у меня нет выхода, кроме как настаивать на своем.
Я правда проспала. Уснула после вашего ухода, и вот Я знаю, что обещала не опаздывать, и подвела Вас. Мне очень жаль,я опустила взгляд.
Мне действительно жаль, что я опять его подвела и наши отношения снова переросли в ледяную пустыню.
Хорошо,произносит Андрей Владимирович. Но больше никаких послаблений, Самойлова. Вам пора бы уже научиться распределять свое время и выполнять обещанное.
Я кивнула; было жутко неприятно получать выговор. От продолжения нравоучений меня спас звонок на урок.
Жду дома не позже девяти,бросил он мне на прощанье.
Ты как? спросила Ирина.
«Неужели не видно? Убита».
Молча смотрю на подругу. Она, видимо, поняла, что задала глупый вопрос, и, приобняв за плечи, подтолкнула к кабинету:
Забей. Все будет нормально.
Хотелось бы верить.
Последний урок. Вибрация мобильного доставала меня уже полминуты. Кому неймется? На дисплее высветился Ромкин номер.
Вот черт! Я же обещала ему сегодня в кафе сходить. У моего студента выдался свободный денек между лекциями, практиками и коллоквиумами. Урок окончен, собираю вещи и выхожу из класса одной из первых.
Камилл, куда спешишь? догоняет меня Ира.
А? останавливаюсь я. Ромка звонил.
Ммм спешишь к нему на свидание,ухмыльнулась подруга. Ну, хорошо, тогда не буду тебя задерживать.
Я не стала разубеждать Иринку, врать ей больше не хотелось. Мобильник снова завибрировал. Я сжала телефон в руках, собираясь с духом, заранее зная, что ничего хорошего не услышу.
Алло,ответила я на звонок.
Ты что так долго не отвечала? сразу бурчит он.
На уроках была.
А Я вот что хотел спросить. Тебя во сколько забирать. Все же в силе? в его голосе столько надежды, что на миг мне становится стыдно, но надо проведать девчонок, а заодно узнать, что же все-таки случилось.
Прости, Рома, но
Что «но»? тут же забеспокоился он.
У меня сегодня не получится,я зажмурилась в ожидании возмущений и ругательств.
Ну, ладно,прозвучал спокойный голос на том конце. Встретимся как-нибудь потом.
«Вот те на!»я с недоумением уставилась на сотовый. «То, давай встретимся, я скучал», то «ну, ладно». Я ничего не понимаю в парнях».
Ну, ок,ответила, чтобы что-то ответить. Пока.
Пока.
Ощущение, что наша «любоff» с Ромкой неуклонно катится в пропасть, неприятно кольнуло сердце, но переживать по этому поводу просто не было времени. Я поспешила прочь от школы.
По квартире разносился приятный аромат чего-то вкусненького, и она тут же потеряла свою заброшенность. Мне даже на миг показалась, что сейчас с кухни выглянет мама, спросит, как дела, позовет обедать. Сглотнув, противный комок, вставший в горле, прошла на кухню. Лариска стояла возле раковины, моя посуду.
Уже пришла, «домашняя девочка»,кивнула она мне.
Меня зовут Камилла,я подошла к плите и заглянула в кастрюлю, из которой исходил такой аппетитный аромат. После целого дня голодовки мой желудок срочно потребовал пищи.
Я не знала, что ты умеешь готовить,посмотрела я на девушку.
Угощайся,в своей наглой манере произнесла Лариска.
Я фыркнула, но потянулась за тарелкой. «Атаманша» закончила мыть посуду и подошла к окну. Из открытой форточки дул промозглый ноябрьский ветер. Она забралась на подоконник с ногами и уставилась в окно.
Где Алинка? спросила я.
В твоей комнате, нашла какие-то книжки, читает. Ты же не против? посмотрела она на меня.
Нет. Так может, ты все же расскажешь, что произошло? осторожно спросила я.
Лариска вздрогнула, снова посмотрела в окно. Когда я уже и не надеялась на ответ
Когда наши родители умерли, Алинка была совсем маленькой. Нас взяла к себе тетка, отцовская сестра. Жила она в коммуналке и выпить любила. Ну, а когда выпьет, прячьтесь по углам, мыши, тараканы. Я тогда брала Алинку с собой и уходила на улицу, гуляла, сколько могла, до темноты. Местная шпана сначала попугивала, ну а потом привыкла. Я даже своей стала,произнесла она с гордостью.
Я молча слушала, да и что тут скажешь. Лариска вытаскивает из кармана штанов потрепанную пачку сигарет. Закуривает, выпуская кольцами дым в открытую форточку. Я закашливаюсь от резкого табачного дыма, достаю ингаляторлекарство помогает сделать вдох. Она следит за мной, потом тушит сигарету о карниз и выбрасывает в окно.
А как вы попали в детдом? спрашиваю я.
Девушка хмыкает, на секунду закрывает глаза. Видно, что ей неприятно все это вспоминать, но она продолжает:
Однажды, когда мы вернулись с улицы, в коммуналке был полный кавардак. Кругом галдеж, толпа народу у двери нашей комнатушки и менты. Я сначала не поняла, потом до меня стало доезжать: собутыльник теткин что-то по пьяни с ней не поделил и ее, это, ножичком того Дело, в принципе, обычное,хладнокровно пожимает Лариска плечами.
У меня же по спине ползут мурашки, стоит представить залитую кровью комнату и двух девочек, стоящих в окружении пьяных соседей и милиционеров.
За нас, конечно, тут же служба взялась. Меня в один приют, Алинку в другой,голос девушки стал тихим. Там жизнь оказалась хуже, чем на улице,она снова посмотрела на меня и криво ухмыльнулась. Ну, ты по себе знаешь, новичкам туго приходится.
Я заерзала под ее взглядом, вспомнив, сколько крови попортила мне эта девица в стенах приюта.
Извиняться не стану,словно прочитав мои мысли, ответила она. Там жизнь такая: или ты, или тебя. Скидок даже для домашних девочек нет.
А как Алинка попала в тот же приют? спросила я, чтобы свернуть со скользкой темыне хватало, чтобы она еще тут мне волосы выдирать начала.
Эти дамы в строгих костюмах, с пучками на головах, всегда твердят, что они знают, как тебе лучше, что заботятся о твоем будущем,со злостью сказала она, стукнув о стекло так, что что-то жалобно звякнуло под ее ладонью. Алинка перестала есть. Ни угрозы, ни уговоры не помогали. Она просто сидела в углу и смотрела в окно. Ждала меня. Прошло полмесяца, пока эти соцработники догадались, в чем дело. Тогда ее перевели ко мне. Хотя за это время я дала понять всем идиотам, что со мной лучше не связываться, и ни меня, ни мою сестру никто не трогал.
Что же случилось сейчас?
Я подумала, что, может, нашелся, наконец, тот, кто оказался «атаманше» не по зубам и она, прихватив с собой сестру, сбежала.
Они приехали из Швеции или Швейцарии. Такие же, как все остальные. Ходят, словно в зоомагазине, разглядывают, выбирают,с брезгливостью проговорила она. Иностранцы у нас редкость, поэтому директор велел нарядить нас как кукол. Как же, сбагрить сиротку за бугорэто не только большая удача, но и большие деньги.
Вот и этим двум приглянулась моя сестра,продолжила она с таким отчаяньем в голосе, что у меня самой все сжалось внутри.
Лариска замолчала. Плечи поникли, голова опустилась. Настенные часы отсчитывали секунды. Девушка потянулась еще за одной сигаретой, потеребив ее в пальцах, нервно закурила, потом, бросив на меня взгляд, еще несколько раз затянулась и выбросила.
Я поставила тарелку в мойку.
Я эгоистка, да? услышала я голос Лариски за спиной.
Я повернулась, взглянув девушке в глаза. В них стояли слезы.
Я сама знаю, что эгоистка,сердито ворчит она. Но Алинкаединственный родной мне человек. Я не хочу не могу ее потерять.
Мне захотелось ее хоть как-то утешить: обнять, сказать, что все будет хорошо. А будет ли? Я подчиняюсь этому порыву и притягиваю ее к себе. Лариска утыкается мне в плечо и наконец дает волю слезам. Не знаю, сколько мы так стоим, но она отстраняется и, стирая слезы тыльной стороной ладони, отходит назад. Лариска смущена проявлением своей слабости, и я даю ей время прийти в себя, стать снова грубоватой, сильной «атаманшей», которой все нипочем.
Пойду проведаю Алинку,выхожу я из кухни.
Девочка спит на моей постели, прижав к груди книжку «Золотой ключик». Я осторожно забираю книгу и накрываю ребенка пледом.
Уснула,шепчу я подошедшей к двери Лариске.
Тихо выхожу и прикрываю за собой дверь.
Ладно, мне пора домой,прошла я к входной двери и начала обуваться.
Тут номер моего мобильного,я положила бумажку на тумбочку перед зеркалом.
Если что случится или понадобится, звони. Телефон работает, я проверила.
Лариска стояла передо мной, наблюдая за моими действиями, и когда я уже повернулась, открыла входную дверь и почти шагнула за порог, сказала:
Спасибо, Камилла.
Я улыбнулась, не оборачиваясь. Никогда не думала, что услышу что-то такое от «атаманши» Лариски.
Я приду завтра. Пока.
Дверь со стуком захлопнулась за мной.
Дома. С каких пор я стала называть квартиру опекуна домом? Не знаю. Меня ожидал не такой радужный прием. Андрей Владимирович, судя по всему, отсиживался у себя в кабинете. Переодевшись, я отправилась готовить ужин. Нет ничего хуже голодного мужчины.