расчесывая ей волосы. Девушка опустила одеяло, чтоб он мог расчесать концы ее прядей, обнажив плечи. Они были столь соблазнительны, что Брук не удержался и поцеловал их.
Ты так хорошо пахнешь, прошептал он, наверное, мне тоже стоит помыться. Ты ведь не сбежишь, пока я буду это делать, правда?
Она рассмеялась.
Ну, в таком снегу я в любом случае далеко не уйду, ведь так?
Брук подошел к старенькой цинковой ванне.
Напомни мне, чтоб перед сном я наполнил ведро снегом.
А как ты добываешь воду летом?
Тут неподалеку есть источник. А моюсь я обычно в реке.
Помывшись и слив воду, Брук растянулся на медвежьей шкуре, рядом с Кэтрин.
Как ты думаешь, наши вещи скоро высохнуть?
К утру, наверное, если огонь в очаге будет гореть.
Отлично.
А тебе что, не нравится сидеть голой? Кэтрин бросила на него неодобрительный
взгляд.
Только подумай, насколько было бы хуже, если бы мы друг другу не нравились, сказал он.
Развратник! Она шутливо ударила его по животу. Ты ведь столько лет не был в обществе женщин, как же тебе удавалось без них обходиться?
Ты хочешь сказать, что я сексуально озабочен?
Кэтрин собралась снова его стукнуть, но не успела, потому что он схватил ее за руку и привлек к себе. Она повернула к нему голову, и ее глаза выдали скрытые ожидания.
Брук нежно провел пальцем по ее щеке.
По-моему, я нахожусь здесь уже около пяти тысяч дней, сказал он. Как думаешь, если я буду заниматься любовью два раза в день, это очень нарушит мой жизненный ритм?
Кэтрин рассмеялась.
Брук, ну какой же ты смешной! От других мужчин тебя отличает только отсутствие стрижки и небритость!
Ты хочешь сказать, что мне нужно сходить в парикмахерскую, так?
Что касается меня, то я начинаю привыкать к твоему пещерному виду. Может, ты превратишься в урода, если лишишься всех этих волос.
Дело не в том, как ты относишься к виду пещерного человека, а в том, как ты относишься к нему самому. Брук нежно поцеловал Кэтрин в губы.
Не зная, что ответить на это, она молча взглянула ему в глаза. Похоже, уже было ясно, что произойдет дальше.
Бруку снова пришлось призвать на помощь всю свою волю. Он был настолько возбужден, что не мог удержаться от того, чтобы тут же не овладеть ею. Ему так хотелось быть в ней, ощущать ее тело, видеть на ее лице выражение полной покорности и страсти одновременно!
Он откинул одеяло. Глаза Кэтрин блеснули. Брук потер соски девушки, так что они набухли и затвердели. Она простонала, в то время как ее мерцающие глаза все еще продолжали неотрывно смотреть в его глаза. Он уже не был подвластен себе, и его рука покинула плоскую равнину ее живота ради вожделенного холмика. Поиграв с влажными кудряшками, пальцы переместились к внутренней стороне ее бедра. Нащупав клитор, он услышал стон наслаждения, сорвавшийся с ее уст.
Брук чувствовал биение ее сердца, оно было так близко с его собственным! Вот сейчас он взорвется, рассыплется внутри нее на мелкие кусочки! В то же время он всей душой желал доставить ей как можно большее удовольствие, не оскорбив своей грубой несдержанностью.
В свете костра она была прекрасна. Блики огня играли на ее высоких скулах, подчеркивая полноту ее губ и изящную линию рта. На ее щеках рдел румянец, а на шее, в такт ударам сердца, пульсировала жилка.
Он с благоговением поцеловал девушку, и она ответила на его поцелуй. Брук продолжал ласкать Кэтрин, и она под его рукой выгнулась, выказывая жгучее желание большего.
Бедра ее задрожали, она взяла его руку и прижала к ним. Зрелище девушки, возбужденной донельзя, оказало на Брука столь магическое действие, что он испугался самоизвержения клокочущего в нем вулкана.
Наконец, будучи уже не в силах сдерживать себя, он двинулся на штурм. Брук посмотрел девушке в глаза, чтоб убедиться в ее готовности к схватке страстей, она же обняла его талию своими ногами, открывшись тем самым еще больше. И тогда, одним толчком, он вошел в нее.
Но дальше движения его стали медленными и дразнящими. Кэтрин старалась изо всех сил получить от него больше, но свой последний напор он оставлял про запас, как раз настолько, чтобы удержать ее на краю желания.
Она корчилась, стонала и молила его о большем. Но он не поддавался. Чего бы это ему ни стоило, он сделает так, что она удовлетворится до него.
Вдруг Кэтрин вонзила ногти ему в спину и изогнулась. И тогда он ударил один, и другой и третий разкуда сильнее, чем раньше. Он выкрикнула его имя, и этот звук наполнил все пространство, отразившись от каменных стен Брук весь задрожалникогда еще не брал он столь высокую вершину страсти, никогда раньше желание его не находило столь полного выхода.
О Боже, едва слышно произнесла она. О Боже! Только не останавливайся, прошу тебя только не останавливайся!
Это могли бы быть и его слова, потому что ее возбуждение стало его возбуждением, ее желаниеего желанием. Сердце Брука яростно забилось, он уже не мог контролировать себя. Толчки его убыстрились, и из горла вырвался стон.
Теперь они уже со всей силой ударялись друг о друга. Это было как прибой, и мольба ее стала криком, а крикстоном. Звук ее голоса, сладостное отчаяние, слышавшееся в нем, опьяняли его, и он взорвался внутри нее.
Бездыханный, он замер на ней, не в силах поддерживать тяжести своего тела.
С минуту он лежал, стараясь восстановить дыхание. Брук и понятия не имел о том, что секс может быть столь всепоглощающим и что женщина способна обрести над мужчиной такую магическую власть своей готовностью сдаться.
Кэтрин тоже была неподвижнатолько грудь ее вздымалась в такт ударам сердца. Брук заставил себя поднять голову, чтобы взглянуть на любимую. Ее лицо было лицом сущего ангела, глазаприкрыты. Оно выражало такую безмятежность, словно она оказалась в каком-то далеком, невыразимо прекрасном мире. На висках и на верхней губе блестели капельки влаги. С губ ее по временам срывался тихий стон.
Брук неотрывно смотрел на нее и столько всего чувствовали тепло ее сердца, и невероятную близость, и единение. Кэтринженщина, которой он обладал и которая обладала им, была самым удивительным, самым прекрасным существом в его жизни! Брук так расчувствовался, что по его щеке побежала слезинка.
И в это мгновение она раскрыла глаза, как будто только что вернулась в этот мир. Губы ее изогнулись в смущенной улыбке. Прохладными пальцами она стерла с его щеки слезу. И снова улыбнулась, как бы говоря, что все понимает. В ее безмятежности была какая-то непостижимая сила. Сила, перед которой он мог только отступить в благоговении.
Кэтрин обняла его шею рукойкак же и ей, и ему хотелось сейчас, чтобы этот миг длился вечно!
12
Остаток дня они провели у огня. Временами они разговаривали, но большую часть времени просто молча лежали в объятиях друг друга.
Кэтрин владело чувство какой-то необыкновенной удовлетворенности. Сейчас для нее ничто не имело значениятолько то, что она была вместе с Бруком. Несмотря на расслабленность и вялость, она чувствовала себя как никогда жизнеспособной.
Брук принес из погреба миску с едой, они стали кормить друг друга, и в первый раз в жизни Кэтрин осознала, что вся Вселенная сузилась для нее до размеров этого каменного убежища, в котором она была вместе с любимым.
Их любовь была столь всепоглощающей, а удовлетворение от нее столь глубоким, что Кэтрин показалось, что даже тело, даже дух ее изменились. Понятия и вещи, которые до того значили для нее неизмеримо больше, теперь как бы и не существовали. И наоборотчувства, то есть та сфера, которой она привыкла придавать немного значения, стала для нее всем.
Брук почти не говорил, а только прикасался к ней, тем самым выказывая ей свою нежность. Или рассеянно поигрывал с завитками ее волос, или легонько целовал ее сосок. А раз он прислонил свое ухо к ее груди и лежал так долго-долго. В конце концов, она спросила его, что он делает.
Слушаю твое сердце.
Неужели это так интересно?
Конечно, ответил он. В нем все.
Да, в этот момент Брук Сэвидж тоже значил для нее все на свете.
Они и не заметили, как стемнело. Кэтрин посмотрела на Брука, за считанные часы или за целую вечность? он сумел стать для нее всем.
Если бы у тебя была сейчас возможность выбора, сказал Брук, где бы ты хотела оказаться?
Здесь.
Правда?
Конечно. Она взъерошила его спутанные волосы. Ты сегодня был очень убедителен. А ты? Может, ты хотел бы оказаться сейчас в каком-нибудь другом месте?
В другом? Ну, разве что в булочной хотя нет, пожалуй.
Кэтрин рассмеялась и поцеловала его в лоб.
Если только вместе с тобой, добавил он.
Ну, ты и дипломат.
Да нет, просто я практичен.
И это мне кое о чем напоминает. Ты, кажется, просил меня напомнить о том, чтоб натопить снега?
Брук застонал.
Ой, как не хочется надевать влажную одежду и выходить на холод.
А до утра нельзя подождать?
Нет, я должен это сделать сейчас. Снег быстро не растает.
Я тебе помогу.
Нет, возразил Брук. Ты сохраняй постель теплой.
Он натянул на себя подсохнувшую одежду и с ведром в руках пошел за снегом. Ему пришлось сделать не меньше двенадцати ходок, и к тому времени, когда он снова забрался в постель, кожа его была просто ледяной.
Не трогай меня, Брук Сэвидж, пока не согреешься, оттолкнула его Кэтрин.
Ладно, в следующий раз ты будешь заниматься этим сама.
Я же предлагала тебе свою помощь.
Кэтрин, разве ты не знаешь, для чего созданы женщины? Чтобы хранить тепло и создавать мужчинам уют.
Приятель, ну-ка вспомни о Пятнице Робинзона Крузо!
Слушай, кто сейчас принес водуты или я?
Вот видишь, ты все понял! Если подумать, из тебя может получиться превосходный Пятница!
Брук обнял Кэтрин, заставив ее поежиться от холода. Но очень скоро он согрелся, и они снова оказались в объятиях друг друга. Он положил голову ей на грудь, а она принялась гладить его по волосам.
Как ты думаешь, сколько сейчас времени? спросила она.
Сейчас ночь.
А точнее не знаешь?
Первая половина ночи.
А число? Или для тебя есть только времена года? Тогда зима, так я понимаю.
Первая половина зимы.
Должно быть, сейчас декабрь, печально заметила Кэтрин. Сколько времени я уже здесь нахожусь?
Семь дней.
Так значит, сейчас первое декабря. Не успеем и глазом моргнуть, как будет Рождество.
Брук промолчал.
А ты разве не скучал без Рождества? Разве не думал о том, что весь мир, исключая тебя, его празднует?
Наверное, поначалу скучал. Пол как-то дал мне транзистор и я слушал рождественскую музыку. Но от этого только почувствовал себя еще более одиноким. И в отчаянии зашвырнул эту штуковину со скалы.
Это признание вернуло Кэтрин к реальности. Но ей так не хотелось сейчас думать о будущем! Брук как будто прочитал ее мысли, потому что стал ее целовать.
Не думай об этом, прошептал он.
От тебя не так-то легко что-то скрыть, правда?
Я к тебе привыкаю, Кэтрин.
Наверное, я рада этому.
Они снова любили друг друга, только на этот раз в их обращении друг с другом затаилась какая-то пронзительная нежность. Как все-таки странно все было. Они совершенно не уставали друг от друга. Наоборотстали друг для друга каким-то наваждением, а их страсть навязчивой идеей. Они забывались недолгим сном, потом один из них будил другогото ли касанием, то ли поцелуем, и все начиналось сначала.
Кэтрин уже не знала, сколько раз за эту ночь они любили друг друга, но каждый раз их любовь была окрашена новым чувством, новым волнением. По временам они целовались непрерывно, уста их как бы сливались в одни. А однажды он овладел ею в необычной позе, и она видела, как пляшут их тени на стенах пещеры, как содрогается ее тень в тот момент, когда наступила развязка.
Утром Кэтрин проснулась от запаха кофе и яиц. Она встала и обнаружила, что Брук уже снял высохшее белье.
Почему ты не разбудил меня?
Ты так сладко спала, я просто не смог этого сделать.
Она потерла глаза. Их любовьэто был сон или явь? Никогда раньше она не испытывала столь сказочных ощущений.
Я хочу помыться перед завтраком.
Лучше поешь сначала. Все уже почти готово. Надеюсь, ты любишь мыться в холодной воде. Снег растаял только наполовину.
А нельзя его подогреть?
На него придется израсходовать шестимесячный запас бутана. Может, лучше использовать его для подогрева пищи?
А на огне воду нельзя подогреть?
Можно, но только это будет долго. Ладно, после завтрака я этим займусь.
Снег прекратился. Кэтрин подошла к окну.
Но это ненадолго. Скоро снова будет пурга.
Девушка пристально смотрела вдальвсюду, куда только проникал взгляд, был снег, бесконечная снежная равнина. Но, пожалуй, сейчас она была даже рада этому пленуплену, который она делила с Бруком. После долгой внутренней борьбы она обнаружила, что счастлива находиться рядом с ними телом, и душой.
Возможно, пройдет немало времени, прежде чем она вернется к цивилизации, думала Кэтрин. И если не думать о некоторых неудобствах, то перспектива целой череды зимних ночей, таких, как последняя, была даже более чем заманчивой.
Убила ли она Джеффри Килмана? Или он выжил и стал источником нелепых слухов, правдивость которым придавало ее исчезновение? Одно было совершенно ясно. Если Джеффри выжил, то наверняка постарался слепить историю, в которой сам выглядел в наилучшем, а Брукв наихудшем свете. И, может, история эта уже даже вышла за пределы Кейлоуна. Если так, то к весне окрестные горы будут кишмя кишеть газетчиками.
Ее же исчезновение вряд ли тронет кого-нибудь в этом мире. Теперь, когда Фрэнк Хоуки ушел из ее жизни Конечно, доктор Айвенс будет озадачен, и им придется найти замену для весеннего семестра. И хозяйка выставит ее вещи из квартиры за неуплату. Но этим все и ограничится.
Оказавшись в этой фантастической ситуации, Кэтрин думала о том, что вряд ли может сейчас планировать что-либо.
Будешь завтракать, вторгся Брук в ее, мысли, или предпочтешь провести утро в раздумьях о снеге?
А может, я вспоминаю прошедшую ночь?
Неужели?
И ее тоже.
Он поцеловал ее в шею.
Отлично. Было бы ужасно, если бы ты уже все забыла.
Брук, к тебе можно относиться по-разному, но то, что тебя не забыть, это уж точно.
Он широко улыбнулся.
К несчастью, человек не может жить одной только любовью. Поэтому мне придется, немного поработать.
Над чем?
Ну, для начала надо будет выделать шкуру.
А как это?
Ну, работа довольно трудная. И не очень ароматная.
Иными словами, мне надо быть к этому готовой.
Именно.
Брук был прав. Выделка шкуры оказалась не очень приятным делом. Кэтрин наблюдала за тем, как он соскабливает с кожи мякоть и волосы. Запах был отвратительным.
Жизнь на природе имеет свои плюсы и минусы, правда? сказала она. В некотором роде один шаг вперед, два шага назад.
А что ты имеешь в виду под шагом вперед? Девушка вспыхнула.
Вообще-то, может, больше, чем только шаг.
Возможно, попозже мы попробуем зайти еще подальше, улыбнулся Брук.
Ну, только после того, как ты примешь ванну. Эта шкура далеко не благоухает. А мне тоже, наверное, надо почистить перышки.
Брук развел огонь, чтобы она нагрела воду. Положив в очаг огромные валуны, он поставил над ними котел. А Кэтрин позаботилась обо всем остальном.
Она вымылась и нагрела воду Бруку. К тому времени он уже покончил со своим в буквальном смысле слова грязным делом. Пока он мылся, девушка вышла за дверь, чтобы пополнить запасы снега. Она была рада возможности глотнуть свежего воздуха.
Ветер действительно усилилсядолжно быть, Брук был прав, когда говорил, что на подходе новая метель. Значит, они не смогут уйти. На душе ее снова стало тревожно.
Как погода?
Тучи сгущаются.
Что ж, нужно поплотнее закрыть ставни и устроиться поудобнее.
Одного взгляда на Брука хватило, чтобы почувствовать прилив желания. Однако сейчас она была не в том настроении, чтоб предаваться любовным утехам.
Брук, не думаешь ли ты, что это неправильноиспользовать секс в качестве некой панацеи?
А ты думаешь, что мы именно с этой целью прибегаем к нему?
Она положила голову ему на грудь.
Не знаю, что и думать.
Брук погладил ее по волосам.