Jean-TarrouПринцип удовольствия.Сопротивление планктона
Принцип удовольствия
В психоаналитической теории мы без сомнения принимаем положение, что ход психических процессов автоматически регулируется принципом удовольствия, т.е. мы считаем, что этот процесс каждый раз возбуждается напряжением, связанным с неудовольствием, и затем принимает такое направление, что его конечный результат совпадает с уменьшением этого напряжения - с избежанием неудовольствия или с порождением удовольствия.
Фрейд З. По ту сторону принципа удовольствия
3 мая, 12:00
- Проходите, пожалуйста. Располагайтесь, - Джесси Хофт посторонился, пропуская пациента. Тот был выше его и шире в плечах, и Джесси незаметно увеличил дистанцию, избавляясь от ощущения, что над ним нависают.
Пациент держал руки в карманах льняных мятых брюк и располагаться не спешил.
- Как тут у вас, док! Мозгоправство - дело прибыльное, а? - мужчина подмигнул ему и прошел к окну. - Я всегда говорил: в этой стране половина населения - психи, вторая половина - их врачи. Любите рыбок?
- Рыбок? - Джесси отметил про себя, что небрежный вид и походка вразвалочку как-то не вяжутся с военной выправкой.
- Ну да. Рыбок. На той картине - золотые рыбки, статуэтка на столе, аквариум, узор на шторах... - мужчина всматривался в залитую полуденным солнцем улицу.
- Если хотите, можете их задернуть.
- Что?
- Мне показалось, вас беспокоит окно.
Пройдя в другой конец комнаты, мужчина уселся в кресло и со вздохом закинул ноги на журнальный столик: поношенные берцы на хрупком творении Ногучи смотрелись...дико.
- Мне жуть как интересно, док, за что народ отваливает штуку баксов за раз. Так что валяйте!
- Валять?Джесси сел напротив.
- Ага. Ну там фокусы всякие. Типа - вас беспокоит окно? О боже! Как вы догадались?! - мужчина неожиданно качнулся вперед и прощупал Джесси пристальным взглядом. - Слушай, тебе хоть двадцать один есть? А то вдруг большой дядя начнет щас рассказывать, как у него встает на белых кроликов.
- Вы можете выбрать любую тему для разговора, Ричард.
- Рик, детка. На крайняк - Дик. Я ж, блин, не Львиное Сердце.
- Хорошо. Рик.
- Не обижайся, малыш. Просто мне сказали, что ты гений, я две недели ждал, когда же в плотном графике мистера Фрейда появится окно, все утро мыкался в гребаных пробках, а дверь мне открывает эдакая смесь Дориана Грея и продавца-консультанта из "Флауэр'с бокс".
- Вас смущает мой внешний вид?
- Твой внешний вид меня раззадоривает... У тебя родинка классная, вот тут, - Рик коснулся местечка возле рта, и Джесси перевел взгляд на его губы: полные, четко очерченные, очень... информативные, на них, пожалуй, стоило обращать большее внимание, чем на глаза.
- Мне кажется, Рик, ваше желание доминировать мешает вам открыться.
- О-фи-геть, - смех у Рика был неожиданно теплым. - Вот так сразу? Окей. Давай поговорим о доминировании.
- Я...
- Готов поспорить на сотню баксов, что ты фанат контроля. Знаешь, как я понял?
- Рик, я лишь хотел указать вам на то, что, переступив порог моего кабинета, вы начали всячески демонстрировать свое превосходство. В частности, используя эти обращения...
- Какие обращения, детка?
- ... вы стремитесь вести в беседе, однако не готовы говорить о себе. Говорить о том, ради чего сюда пришли.
- Все я готов.
- И, тем не менее, пока что вы говорите только обо мне.
- Кто ж виноват, малыш, что ты оказался таким занятным. В частности, когда я сказал "малыш" у тебя уголок рта дернулся. Уголок твердого, сухого рта, любящего отдавать приказы.
- Вы снова говорите обо мне.
- Ты редкостный зануда. Хочешь знать, зачем я пришел? Хорошо. Вот тебе на выбор аж три варианта. Первый: каждое утро я бреюсь опасной бритвой и в какой-то момент подношу ее вот сюда, - Рик дернул пуговицу на манжете, открывая широкое запястье, - и думаю, смогу ли я отрезать себе кисть. Как тот чувак в "127 часов", смотрел?
Джесси покачал головой.
- Это происходит...
- Погоди ты. Вариант второй: мой экскалибур заржавел. Солнышко по утрам больше не встает, понимаешь?
- Не совсем...
- Ну, детка, шевели мозгами: лысый устроил забастовку, змейка не плюется ядом, маленький Рик сдох...
- У вас проблемы сексуального характера?
- Сплюнь. Вариант третий. Возвращаюсь я, значит, домой в аккурат в день благодарения и застаю на кухне не хилый такой тройничок: моя подружка жарит индейку, а мой друг жарит мою подружку. В любой другой день я бы камня на камне не оставил, а так поблагодарил их и адьос. Ну, что думаешь, док? Кто я: суицидник, импотент или рогоносец?
- Я думаю, вы человек, который настолько боится своей проблемы, что даже не пытается ее озвучить.
- А ты типа ничего не боишься?
- Мы снова говорим обо мне?
- А почему бы нет? Сколько еще у нас времени? Боги, у тебя здесь до фига всякой ерунды и ни одних часов!
- Время есть, я вам скажу, когда оно кончится.
Рик встретился с выжидательно-терпеливым взглядом Джесси и повертел головой словно в поисках темы для разговора.
- У тебя цветок сдох, ты в курсе?
- Он жив.
- Не хочу тебя расстраивать, но...по-моему, сдох.
- Корни живы. Я...отсутствовал, делал перерыв в практике.
- Почти полгода. Мне сказали. А че рыбка выжила? Или эту тварину ниче не возьмет?
- Секретарь кормила, а за цветком нужен особый уход, это Геликония, она очень капризная.
- Взял бы домой.
- Я забыл. Скажите, Рик...
- Это сложно - возвращаться после перерыва к тому, в чем был хорош.
- Перерыв был вынужденной мерой, я в порядке.
- Помню, еще в школе я стрельбой занимался, побеждал на соревнованиях, все дела, а потом мы на выходные погнали на Беар Пав Ски Боул, я неудачно навернулся с горы и сломал руку. Через два месяца вернулся к тренировкам, и тренер почти сразу потащил меня на чемпионат. Я ехал в автобусе, ребята орали гимн, а я все думал... С одной стороны, я знал, что я так же хорош, как раньше, а с другой - думал, вдруг во мне что-то поменялось за эти два месяца, вдруг перелом что-то изменил во мне, и я теперь другой.
- У меня нет сомнений в моем профессионализме. Рик... вы плохо спали?
- А? - Рик прекратил тереть глаза.
- Выглядите уставшим.
- Да... мы, наверное, можем поговорить об этом.
- У вас бессонница?
- Нет, засыпаю я отлично, прихожу домой, включаю кулинарное шоу с Грегом Вэйлсом. Он тебе нравится?
- Он забавный.
- Ну вот я включаю забавного мистера Вэйлса и вырубаюсь почти сразу.
- В спальне?
- Кто ж ставит телек в спальне? В гостиной.
- Вы спите в гостиной?
- Да... да какая разница. Короче, вырубаюсь, а ночью просыпаюсь, и башка работает, словно включил меня кто.
- И что потом?
- Потом сигара и "The Balvenie" на три пальца, не бери в голову. Уф, - Рик дернул ворот, - у тебя жарко, как в Майами в сорок втором. Я рубашечку скину. Не смущайся, док, у меня там, кажись, майка была. Ага...
Джесси скользнул взглядом по мускулистой шее, загорелым рукам и закинул ногу на ногу.
- Они что-то означают?
- Татуировки? Они означают бурную молодость. Ты в порядке? Я... хочешь, оденусь?
- Все хорошо, Рик. Ночью вы просыпаетесь в одно и то же время?
- Не знаю. Неважно, сон-то разный каждый раз...
- Сон? Расскажите мне про сон.
- Еб ты. Он. Разный. Каждый. Раз. Ты глухой?! - Рик облокотился на колени и провел ладонью по лицу. - Прости, док... Как же... Просто...не хочу обсуждать идиотские сны. Я пришел не за этим.
- А за чем вы пришли?
- Скажи лучше... тебе снится что-нибудь пугающее?
- Да, бывает.
- Да? - Рик вскинул на него странный взгляд. - Ты говорил об этом с кем-то?
- Рик, вас пугают ваши сны?
- Черт, - Рик тихо рассмеялся. - Какой ты трудный. Я же сказал: забей на мои сны. Что тебе снится?
- Вы отзеркаливаете вопросы, Рик, это...
- Ни черта я не отзеркаливаю! Я в порядке, это тебе снится то, что пугает тебя до чертиков. Ты говорил с кем-то? У вас, мозгоправов, есть собственные мозгоправы, так?
- Так.
- И ты говорил с ним?
- Рик, возвращаясь...
- Говорил?!
- Бесспорно, стоит делиться тем...
- Ты никому не сказал. Почему?
- Рик, ваши сны...
- Блять, просто ответь мне, почему ты ни с кем не говорил о том, что тебя пугает?
Джесси ослабил узел галстука и бросил взгляд Рику за спину, там на тумбочке стояла большая черная кофеварка Cuisinart - подарок от давнего пациента.
- Не хотите кофе?
Помедлив, Рик оглянулся и присвистнул.
- Не откажусь.
Джесси прошел к стене и достал из шкафчика две чашки.
- Сливки? Сахар?
- Двойной, без всего. А ты предпочитаешь demi-creme, верно? Половинка на половинку?
- Я, если честно, больше по части чая. Кофе держу для своих пациентов.
- Но будь ты по части кофе, то бухал бы в него сливки до тех пор, пока не получалась бы бурда цвета твоей кожи. И закусывал бы все это шоколадными эклерами.
- Возможно. Прошу.
Рик втянул носом пар, идущий от чашки, и довольно зажмурился.
- Иногда, - Джесси отставил свой кофе, - иногда... сны... раз за разом возвращают нас к некой травмирующей ситуации в прошлом.
- Это то, что с тобой происходит?
- Рик, вы же понимаете, что речь о вас? Послушайте. Я постараюсь объяснить простым языком: наше сознание... в нем изначально отсутствуют мазохистские наклонности, а сны, в свою очередь - лакмусовая бумажка работы сознания, поэтому, если сны заставляют вас испытывать негативные эмоции, то это значит...
- ...что я малость того?
- Нет. Это значит, что сознание чем-то травмировано.
- Ну и?
- Для начала неплохо бы признать сам факт наличия проблемы. В вашем случае.
- Окей. В твоем - тоже было бы неплохо признать. Предлагаю сделать это вместе.
- Вам так будет проще? Рик, вы сильный человек...
- Ох...
- ...не привыкший признавать, что есть проблема, с которой не получается...что вы делаете?
- Разминаю ноги, эти посиделки в креслах, мы как два старпера-шахматиста. Чего ты напрягся?
- Обязательно стоять здесь?
- Да сиди ты.
- Рик!
- Я просто придержал, не стоит вскакивать только из-за того, что мне не сидится в твоем шикарном эргономическом кресле для психов.
- Уберите руку.
- Прости.
Джесси смотрел удивленно на свои побелевшие пальцы, стискивающие подлокотники, и самое неприятное, что Рик тоже на них смотрел... напряженно, как будто увидел то, чего опасался.
- Я хочу вернуться в Монтану, - Рик упал обратно в кресло и замолчал.
- У вас там семья?
- Мой старик говорил: "Живи хоть у дьявола в жопе, но помирать приезжай в Монтану". И какого, спрашивается, черта сам он откинулся в промышленных джунглях Сент-Луиса?
- Вы сказали "вернуться", вы там...
- Родился. На границе с Канадой, в одном из тех городков с волшебными именами: "голубая роса", "сладкая трава", "добрый луч", кто их, блин, придумывает? Местные хоббиты?
- И почему вы хотите вернуться?
- Старик завещал мне дом - надо продать, пока он до фундамента не прогнил. Ты бывал в Монтане?
- Не довелось. Простите, я правильно понял: ваш отец недавно умер?
- Полгода назад, и убери это понимающее выражение со своего милого личика - как будто я кубик Рубика, и ты только что меня сложил. Люди умирают, это нормально. Я в порядке. Единственное, что бесит - эта бесконечная волокита. Он мог бы и сам продать дом, не жил в нем лет двадцать, - Рик одним глотком допил остывший кофе. - И как же ты ни разу не бывал в штате сокровищ, малыш? Сочные бизоньи стейки из "Гриль Теда", зажаренные в пряных травах... Да только ради них стоит ехать в Монтану!
- Вы не были близки с отцом?
- Ты же не из этих... зеленых...ты ешь мясо?
- Ем. Рик...
- Мы не виделись много лет.
- То есть вы спокойно восприняли весть о его смерти?
- Нет, не спокойно. Но это не самое худшее, что произошло в тот день. Старик был бы рад узнать, какую выдающуюся роль сыграл...он любил быть в центре внимания.
- И что же было самым худшим?
- Ну ты умный у нас, вот и скажи, что было самым худшим полгода назад.
- Я должен угадать?
- Ты даже не представляешь, насколько ты ничего мне не должен. Да отцепись уже от кресла! Пальцы не свело?!
- Рик, - Джесси скрестил руки на груди, - вы сказали...
- Я могу помочь? Ты ведь знаешь, как тебе помочь?
- Вы пытаетесь сделать меня объектом терапии. Это защитная реакция, вызванная...
- А у тебя тоже защитная реакция? Какого черта...
- Я боюсь, наше время истекло.
- Ежу ясно, тебе...
- Наше время истекло.
- Вот как? - Рик смерил его долгим взглядом, потом поднялся, натягивая рубашку. - У тебя еще кто-то после меня?
Джесси кивнул, наблюдая, как крупные пальцы ловко застегивают пуговицы.
- Через полчаса.
- Но надо ж успеть припудрить носик, да? Держи.
- Будет лучше, если вы расплатитесь в конце, сразу за весь курс.
- Я не уверен, что приду еще, - Рик бросил банкноты на журнальный столик. - Не хмурься, док, тебе не идет.
- Рик, - Джесси проследовал за ним до двери.
- Что?
- Я могу дать контакт своей коллеги, она хороший специалист.
- Какой... ты что подумал... - Рик улыбнулся. - Док, если я однажды решу вправить себе мозги, то обращусь только к тебе, не сомневайся.
***
11 мая, 14:00
- Джесси Хофт, слушаю.
- ...
- Алло?!
- Ты в курсе, что у тебя девчачье имя?
- Кто это?
- Гора мышц под семь футов, трехдневная щетина, раздражающие тебя старые берцы и татушки, с которых ты не мог свести своих глаз. Припоминаешь?
- Как вы, Рик?
- Совершенно девчачье имя. Без обид, малыш.
- От вас не было вестей больше недели, я собирался...
- Была у меня одна Джесси из какого-то там Энда. Уист Энда... Коттон Энда?
- Мисс Марлоу, прошу прощения, я на минутку... Рик, у меня пациентка, я не могу...
- ...постой...слушай, точно! Их две было! Из обоих Эндов. Горячие, скажу тебе, штучки. Все Джесси - горячие штучки.
- Рик, я не даю консультаций по телефону.
- А на фига мне твои консультации? Хотел узнать, как ты...как ты спишь?
- Отлично сплю, спасибо.
- И почему я тебе не верю, малыш?
- Вам не надоели эти обращения?
- Тебе они не нравятся?
- Как они могут нравиться? Я взрослый мужчина.
- С девчачьим именем... Блять!
- Это что? Выстрелы?
- Нет, детка, это хлопушки, я на детском празднике.
- Рик...
- Перезвоню.
- Алло? Алло?!
***
13 мая, 03:00
- Знаешь, в чем главный секрет ягненка по-перуански?
- Чего?! - Джесси приподнялся на локтях, пытаясь разглядеть время, ноги запутались в простыне, и Джесси нервничал: его как будто связали. - Рик?
- Узнал, - в трубке что-то застучало, - как приятно. Маринад, малыш. Когда дело касается мяса, маринад - вроде прелюдии.
- Три часа ночи!
- Мясо, особенно ягненок - это чопорная английская вдова. С ним нельзя спешить, необходимо соблюсти все приличия и...проявить фантазию. Мне вот сегодня кусок попался жестковатый и пресный. Кто другой рванул бы напролом: соусы, специи, пар, жар, ну как так можно? Все равно что разложить кого-то прямо в первую встречу.
- Рик, какого...
- Начинать надо с маринада: гранатовый сок напополам с апельсиновым, лимонная цедра, столовая ложка цветочного меда, мускатный орех и полстакана "Писко Сауэр".
- Вам не кажется странным то, что вы делаете?
- Вымачиваю ягненка в виноградном ликере? Или готовлю в три часа ночи?
- Вы звоните из Монтаны?
- С какой радости мне быть в Монтане? Я у себя дома, в трех кварталах от тебя. Можно подумать, я его спаиваю.
- Кого? Послушайте...
- Ягненка, ты не представляешь, что с ним с ликера делается - становится нежным и мягким, таким податливым. Я вытащил его из миски с маринадом и теперь разминаю, он выскальзывает, но если поднажать кое-где настойчиво, дает сок, сладкий на запах, - раздались тихие причмокивания, - и на вкус тоже.
- Ты сырое мясо облизываешь?
- Пальцы. У меня все пальцы в его соку. Джесси...
- Да?
- У тебя голос хрипит. А ягненочек такой восприимчивый сейчас, готовый впитывать все, что я ему дам, куда только подевались ужимки и черствость? Надо его хорошенько смазать, чтобы он оставался...открытым до конца, горчичное масло подойдет. И соль... он станет солоноватый, как разгоряченная кожа, покрытая испариной, и тогда можно приступать к самому интересному, где-то тут у меня был...ага, вот. Выкидной нож, конечно, для готовки не особо...
- Выкидной?
- Подарок отца, - раздался характерный щелчок, с которым лезвие выпрыгивает из рукоятки. - Знаешь, что я делаю?
- Нет.
- Аккуратные надрезы крест-накрест, не очень глубокие, человека, скажем, они бы не истязали, а скорее... будоражили.
- Как ты...
- Как я "что"? У тебя дыхание сбилось, ты в порядке?
Джесси молчал.
- В разрезы мы воткнем поджаренные на оливковом масле иголочки розмарина. Ты бы видел, малыш: когда растягиваешь края, плоть мелко подрагивает, а цвет похож...
- Хватит.
- Окей. Можно засовывать в духовку и переходить к гарниру. Ты нормально относишься к запеченному картофелю? Я его уже помыл, натер солью и сливочным маслом. Из молодых клубней мы вырежем сердцевину, для начинки возьмем тонкий ломтик бекона, лист шалфея и дольку чеснока, скрутим бекон в тугую трубочку и вставим в картофель не спеша, плавно... Может, и не поместится все сразу, это ничего...Голодный?
- ...
- Джесси?
- Нет.
- Голодный. Приезжай. Обещаю накормить так, что ты два дня ходить не сможешь, будешь лежать и постанывать после мощных гастрономических оргазмов.
- Рик, я не общаюсь с пациентами вне кабинета.
- Уломал - приду в кабинет, хотя твои рыбки и пугают меня. Завтра вечером, сойдет?
- Записаться на сеанс можно у секретаря.
- В понедельник?
- Во вторник, в восемь.
- Окей. Джесси...
- Что?
- Ты ведь не спал, когда я позвонил? Ответил сразу, и голос был бодрым.
- Удивленным.
- Ты не можешь уснуть.
- Во вторник, Рик...мы обсудим все, что хочешь, - и Джесси отключился.
***
16 мая, 20:00
- Я рад, что ты снова пришел.
- Правда, рад? - Рик прошагал к креслу, захватив по дороге какой-то прозрачный шарик со стола. - Или это уже начало сеанса?
- Правда, рад, - шарик взлетал к самому потолку, смуглые мозолистые пальцы хватали его и снова запускали вверх. В висках у Джесси закололо.
- Цветочек, все еще мертв?
- Геликония все еще жива. Рик, признаться, я беспокоился за тебя.
- Не стоило, док, у дяди Рика толстая пуленепробиваемая шкура.
- Стоило. Та фраза про Монтану...
- Про бизоньи стейки?
- В первую нашу встречу ты вспомнил слова отца о том, что умирать надо в Монтане, а незадолго до этого сказал, что хочешь туда вернуться.
- Что за мозгоебство? - Рик поймал шарик и со стуком положил его на журнальный столик. Шарик покатился, упал на ковер и уткнулся Джесси в натертые до блеска ботинки. - Я же сказал, в Монтане у меня дела, дом...
- Дом простоял без хозяев двадцать лет и простоит столько же. И все же ты решил ехать именно сейчас.
- Начнем с того, что я не поехал.
- Передумал?
- Был занят. Кое-что произошло. У тебя чайник есть?
- За кофеваркой.
- Я заварю чай, не против? - Рик встал, проверил, есть ли в чайнике вода, и включил его. - Белый пуэр, угадал?
- Ты принес с собой белый пуэр?
- Ну не мучить же тебя кофе снова. На прошлой неделе мотался в Шанхай...по работе, и мне вспомнилось, как ты страдал над своим эспрессо, - Рик вытащил из шкафчика заварник, скептически повертел его. - Я видел там кое-что, - шум от чайника нарастал, приглушая слова, - кое-что, чего не было...вроде глюка, так это называется?
- Расскажи подробнее.
- Психологи обожают подробности... чтобы вцепиться в какой-нибудь лучик солнца на красном покрывале и вытянуть из тебя всю душу. Пофиг, - Рик высыпал чай в заварник. - Короче, мне надо было убить время до самолета. Ведерко виски за десять баксов - конечно, круто, но если утром ощущения такие, будто тебя всю ночь ебала армия Тамерлана в полном составе...словом, бары отпадали. Я бродил в районе французской концессии и наткнулся на дом-музей Цзы, Дзы... не суть. Внутри крутили старую музыку и обстановку воссоздали: одежда, ковры, мебель, все дела, показывали диафильмы, просто рай для ребят с камерой в одной руке и "Lonely planet" - в другой. Я поднялся на второй этаж в спальню этого Цзы, там стояла большая кровать, и на ней я увидел... двух людей...
- Ты их знал?
- Вообще-то я даже знал, что они делают.
- То есть ты видел это прежде?
- Да, но это не было воспоминанием, слишком реально, по-настоящему. Как будто снова.
- Ясно.
Рик оглянулся, ожидая что Джесси добавит что-то, но тот молчал, потом поднял шарик с ковра и принялся его разглядывать.
- "Ясно" и все? Я тут поведал, что у меня глюк приключился, ты должен прыгать от радости и махать рецептами.
- Да, "ясно" и все. Как там мой пуэр?
- Солью первую заварку, и будет готов. Что тебе ясно, док?
- Во-первых, почему я должен радоваться твоей галлюцинации? Во-вторых, я не склонен думать, что это была она, а в-третьих, то, что ты рассказал, неважно.
- То есть?
- Рик, описанное тобой - симптом, который встревожил тебя настолько, что ты поделился со мной, и я благодарен, но ты по-прежнему умалчиваешь о том, что заставило тебя прийти ко мне, о том, что произошло до случая в Шанхае и до нашей первой встречи.
- Знаешь, Джесси, - Рик поставил на столик чашки, заварник и уселся в кресло с довольным видом, - ты мне очень помог.
- Чем же?
- Я стал лучше спать, в самолете так вырубился, что проснулся, когда шасси выпустили. И мне сон приснился, тебя ведь интересовали мои сны? - Джесси вяло кивнул. Он вдруг ощутил себя грифелем циркуля: вечно крутится вокруг смыслового центра под разными радиусами не в силах совпасть с ним. - Начиналось, как обычно: мне снилось, что я заперт в доме и ни к чему не могу прикоснуться, хочу, например, выключить телевизор, подношу руку к пульту, а вокруг него словно воздух плотнее, и не пробиться. Я брожу по этажам в поисках выхода, путаюсь в доме как в липкой паутине, коридоры сужаются, ноги вязнут в коврах...и тут в воздухе - запах ирисов, и я оказываюсь в Карлтонском люксе, знаешь, как бывает во сне: ирисы - и вдруг, бац, люкс в Карлтоне: на каминной полке - пышные букетики, в колонках - колдует Нина Симон, а на софе возле окна полулежишь ты...
- Ну что ж, вполне...
- ...голый полулежишь или, как говорят французы, одетый в аромат своих духов, и спрашиваешь, чего это я так долго. Я подрастерялся, отвечаю, дескать, мы ж вроде не договаривались. Поверь, малыш, если б я знал, что где-то меня ждешь ты, раздетый, разомлевший, я бы... - Рик усмехнулся уголком губ и поймал взгляд Джесси, как за руку схватил. - Ты поднял с пола глиняный кувшин и начал лить масло себе на плечи, живот, а потом пальцами размазывал масло и смотрел на меня...черт, детка, прости, но взгляд у тебя был совершенно блядский, и весь ты в этом масле, блестящий, скользкий, такой ягненочек, готовый к жарке: ослабевшие коленки сами разъезжались, соски затвердели, пальцы ног поджимались, я тебя глазами так и пожирал, а ты краснел, представляешь? Лежал возбужденный до чертиков и при этом при всем умудрялся краснеть. Меня как оглушило, а тут еще...ты начал просить. Я опустился возле софы, хотел стащить тебя на ковер, но не смог коснуться, как до этого не мог коснуться пульта. Взгляд у тебя стал укоризненным, а из горла вырывались всхлипы, просто сердце разрывалось...
- Рик, - Джесси кашлянул, - Рик, думаю, суть я уловил...
- Ты хотел подробностей. Слушай. Я шептал, что надо потерпеть, что я найду способ, а тебя штырило как обдолбанного. Надо сказать, получалось хреново, детка, на будущее - пытаться засунуть сразу три пальца...
- Рик, мне неприятно...
- Да ладно? А по стояку и не скажешь. Короче, тогда, во сне, я понял, что пора, пардон за каламбур, брать дело в свои руки. Я вытащил нож. Я знал, что в кармане у меня нож, тот самый... подарок отца. Во сне я решил, что густой воздух, не позволяющий пробраться к тебе, можно разрезать как пластик, разорвать оболочку. И вот я навис над тобой с ножом...
- Прекрати! - Джесси встал, покачнувшись, подошел к столу, налил себе воды, руки у него тряслись, и вода полилась на бумаги.
- А во сне идея с ножом тебе понравилась, тебе вообще все нравилось, что бы я ни делал...
- Да! Мне нравилось! - Джесси с размаху метнул стакан в стену, и вместе с ним словно что-то разбилось внутри Джесси... Он принялся мерить комнату шагами, заламывая кисти, дернул галстук на шее, но только туже затянул. Выглядел он не то чтобы невменяемым - отсутствующим, был здесь и не здесь одновременно.
Рик встал, перехватывая его на полпути.
- Эй, тише, все хорошо...
- Нет, не хорошо! Мне нравилось то, что он делал!
- Он?
- Отпусти.
Джесси, как пьяный, свалился в кресло и спрятал лицо в ладонях.
Рик налил в его чашку чай.
- Выпей. Черт...тебе бы щас вискаря на полпальца...
- Рик, я прошу прощения...
- Ох, детка, помолчи и выпей.
- Это было непозволительно...
Руки у Джесси все еще тряслись.
- Ты был прав, это сложно...вернуться после перерыва. Я...ты мой первый новый пациент, и, видимо...
- Джесси...
- Я не готов...меня обязали пройти короткий курс терапии. Кое-что произошло, и прежде чем вернуться к практике, я должен был получить свидетельство. Это было несложно. Для меня. Показать то, что следует, сказать то, что следует. Я просто хотел вернуться... думал, если ситуация станет выходить из-под контроля, я...смогу...
- Но ты не смог.
- Сначала сны, потом...это.. Рик, боюсь наша терапия провалилась.
- Плевать я хотел на нашу терапию. Просто поговори со мной.
- Зачем...?
- Тебе это нужно. И я не пойду к другому доктору.
Джесси вздохнул прерывисто, будто до этого не по комнате метался, а рыдал.
- Возможно, ты читал... о нью-орлеанском маньяке, в прессе его еще называли Отелло, - Рик отошел к окну, и говорить его широкой спине было на удивление легко. - Я сотрудничал с Криминальным Следственным Отделом, составлял его профиль: классический организованный социопат с IQ сто сорок и фиксацией на первом преступлении. Десять лет назад его любовник...Ларри Ренклод, изменил ему, а, может, Отелло решил, что тот ему изменил... В приступе ярости он убил его, а тело закопал в парке. Через сутки сообщил в полицию об исчезновении, сказал, что они поссорились, и Ларри ушел. Дело осталось нераскрытым, мало ли куда рванул юный тусовщик, ранее судимый за хулиганство и непристойное поведение. А спустя полгода по всему штату начали пропадать молодые одинокие мужчины. Отелло похищал их, запирался с ними в своем доме и некоторое время заставлял играть в идеальные отношения, это длилось не больше трех-четырех дней, потом начиналась игра в ссоры: подозрения в измене, сцены ревности, и наконец в финальном акте, он убивал их. Он снова и снова убивал Ларри. Захоронение с двадцатью тремя телами нашли год назад случайно, меня попросили помочь. Мы вышли на Роберта Лоуренса, архитектора из Нью Орлеана, я отправился с группой захвата. Все пошло наперекосяк...так получилось...я стал его последним Ларри, почти стал. Меня вытащили через сутки, я пробыл с ним двадцать четыре часа в дешевом придорожном мотеле, накачанный наркотой. Он мало что успел, я тянул время, боялся, что стресс ускорит развитие событий и стадия ревности начнется раньше. Я слушался его.
- Он...
- Ему нравились лезвия, нравилось купать меня, расчесывать, нравилось играть в раба и господина, - голос у Джесси сорвался на фальцет. - И мне тоже все это нравилось.
Рик прислонился к подоконнику.
- Ты был обдолбанный.
- Да. Конечно.
- Джесси, ты занимался сексом с мужчиной до него?
- Нет, - Джесси замялся. - Я не очень-то... активен в плане...
Рик покосился заинтересованно, и щеки у Джесси порозовели.
- Я был занят работой.
- Ну да.
- Я и с ним-то... не полностью...
- Понятно.
- Знаешь, его ведь так и не нашли, он снова ушел тогда.
- Ты боишься?
- Что он вернется? Нет...нет. Он слишком умен и не станет соваться, наверное, он уже в Мексике пьет текилу с очередной жертвой...если, конечно, сумел пересечь границу, - Джесси подошел к окну, он чувствовал себя измотанным, а Рик выглядел так...хотелось на него опереться. Следующую фразу он проговорил на одном выдохе, быстро, как будто сдернул пластырь. - Иногда...я хочу, чтобы он пришел, хочу узнать, что было бы дальше, хочу перестать воображать, прокручивать даже во сне.