Нора РобертсТайная звезда(Звезды Митры - 3)
Глава 1
Лицо женщины на портрете создано, чтобы у мужчин захватывало дух и потом они грезили лишь о ней. Оно настолько приближалось к совершенству, насколько природа, пожалуй, могла позволить. Глаза пронзительно голубого цвета нашептывали о плотской любви и понимающе улыбались из-под густых, темных ресниц. Идеальные дуги бровей, и кокетливая родинка у левого виска. Кожа - словно фарфор, лишь с легким намеком румянца - достаточно легким, чтобы мужчина вообразил, будто пламя страсти зажигалось только ради него. Нос - прямой и превосходно вылепленный.
Губы - о, губы трудно не заметить - зазывно изгибались и были четко очерчены, хотя и выглядели невероятно мягкими. Настоящее алое искушение, которое манило, как зов сирен.
Обрамляли это прекрасное лицо густые распущенные волосы цвета воронова крыла, которые струились по обнаженным кремовым плечам. Блестящие, пышные, густые. Даже сильный мужчина не устоял бы при виде таких волос - он запустил бы пальцы в этот черный шелк, губами все сильнее прижимаясь к мягкому, улыбающемуся рту.
Грейс Фонтейн, подумал Сет, образец совершенства женской красоты. Чертовски плохо, что она уже мертва.
Сет отвернулся от картины, раздраженный тем, что и взгляд, и мысли продолжали вновь к ней возвращаться. Бьюкенену хотелось немного побыть одному на месте преступления, после того, как бригада криминалистов завершила свою работу и судмедэксперт забрал тело. Остались только очертания трупа - безобразный силуэт, портящий натертый до блеска паркет из каштана.
Было довольно просто установить причину смерти - ужасное падение с верхнего этажа. Прекрасным лицом вниз, через огораживающие перила, теперь расщепленные и острые по краям, прямиком в стеклянный столик размером с озеро.
Смерть лишила мисс Фонтейн всей красоты, и было чертовски жалко это видеть.
Не трудно также догадаться, что ей помогли прыгнуть.
«Прекрасный дом», - подумал Сет, оглядываясь вокруг. Высокие потолки создавали ощущение пространства, а сквозь застекленную крышу просачивались светлые, бледно розовые и дарящие надежду лучи заходящего солнца. Резные лестницы, двери, окна. Везде чувствовалась рука хозяйки. Дерево блестело, стекло сверкало, вся мебель - тщательно подобранный антиквариат.
Несладко придется тому, кто будет оттирать пятна крови с серо-голубой обивки дивана.
Бьюкенен попытался представить, как всё выглядело до того, как кто-то помог Грейс Фонтейн вылететь с балкона.
В гостиной не было бы сломанных скульптур или изорванных диванных подушек. Цветы аккуратно стояли бы в вазах вместо того, чтобы разлететься в замысловатом восточном узоре.
И определенно не было бы крови, разбитого стекла или слоев порошка для снятия отпечатков пальцев.
«Она жила хорошо», - подумал Сет. Но опять-таки, могла позволить себе хорошо жить. Мисс Грейс вступила в права наследования, когда ей исполнился двадцать один год. Состоятельная, избалованная сиротка и оторва империи Фонтейн. Леди с превосходным образованием, любимица загородных клубов и головная боль, полагал он, консервативного и непреклонного клана Фонтейн, владеющего знаменитой одноименной сетью универмагов.
Не проходило и недели, чтобы имя Грейс Фонтейн не упоминали в разделе светской хроники или не размещали ее фото в одном из глянцевых журналов. И обычно это случалось не из-за благих дел.
Сет знал, что как только новость просочится в прессу, издательства будут визжать от этого последнего в жизни Грейс Фонтейн приключения. Уж они-то определенно припомнят все её эскапады: позирование обнаженной в девятнадцать для разворота журнала, пылкий и очень публичный роман с безнадежно женатым английским лордом, флирт с горячим сердцеедом из Голливуда.
На спинке кровати жертвы имелись и другие зарубки, вспомнил Сет. Сенатор Соединенных Штатов, известный писатель, художник, нарисовавший её портрет, рок-звезда, который по слухам пытался покончить с собой, когда она его бросила.
Внушительный список мужчин за короткую жизнь.
Век Грейс Фонтейн оборвался в двадцать шесть.
Работа Сета заключалась в том, чтобы выяснить не только как ее убили, но и кто это сделал. И главное - почему.
По поводу «почему» у него уже имелись некоторые соображения. Три Звезды Митры - бесценные голубые бриллианты, импульсивный и отчаянный поступок подруги, и жадность.
Сет хмурился, гуляя по пустому дому, перебирая в уме события, которые привели его сюда, в эту точку. Поскольку он сам с детства интересовался мифологией, то кое-что знал о Трех Звездах. О них слагали легенды, мол, некогда камни лежали в золотом треугольнике, покоившемся в руках статуи бога Митры.
Один камень для любви, припомнил Бьюкенен, прокручивая в голове детали, пока поднимался по изогнутой лестнице на второй этаж. Другой - для знания, а третий - для щедрости. Проще говоря, мифы утверждали, что владеющий Звездами получал силу богов. И бессмертие.
Что, с точки зрения логики, конечно же, было вздором. «Странно, что мне в последнее время снятся голубые камни, темный замок, окутанный пеленой тумана, и комната из сверкающего золота. Мужчина с глазами светлыми, как у самой смерти. И женщина с лицом богини».
И его собственная насильственная смерть.
Сет стряхнул неприятное ощущение, которое сопровождало его воспоминание из осколков сна. Сейчас ему нужны факты, простые и объективные. А факты состояли в том, что голубые бриллианты весом более ста карат каждый стоили выкупа за полдюжины королей. Кто-то желал их получилть, и не гнушался убийством.
Проведя рукой по темным волосам, Сет подумал, что тела нагромождаются как дрова в поленницу. Первым умер Томас Сальвини, совладелец «Сальвини» - компании, специализирующейся на драгоценных камнях, которого нанял Смитсоновский институт для проверки и оценки этих бриллиантов. Улики указывают на то, что проверки и оценки оказалось недостаточно для Томаса Сальвини или его брата-близнеца Тимоти.
Более миллиона долларов наличными свидетельствовали, что у них имелись другие планы и заказчик, который хотел заполучить Звезды.
Кроме того, наличествовал заявление Бейли Джеймс, сводной сестры Сальвини, и свидетельницы убийства. Специалист по драгоценным камням с безукоризненной репутацией, она заявила, что раскрыла план сводных братьев изготовить копии камней, продать оригиналы и уехать из страны с наживой.
«Она отправилась к братьям одна, не связавшись с полицией», - подумал Сет, качая головой. И решила отпугнуть их, отправив два камня своим ближайшим подругам, разделив их, чтобы защитить. Бьюкенен вздохнул при мысли о непостижимой логике гражданских.
Бейли заплатила за свой порыв, став свидетелем ужасного убийства. Ей едва удалось сбежать, спасая свою жизнь, но у нее случилась временная амнезия - она не помнила ни самого убийства, ни своей прежней жизни.
Сет вошел в спальню Грейс, его золотистые глаза под тяжелыми веками холодно сканировали безжалостно развороченную в процессе обыска комнату.
И пошла ли Бейли Джеймс в полицию после этого? Нет, она предпочла найти частного детектива. В телефонном справочнике. От раздражения Сет поджал губы. К частным детективам он почти не проявлял уважения и не испытывал никакого восхищения. Лишь благодаря слепой удаче она наткнулась на довольно пристойного. КейдПэррис был лучше большинства других и смог - Сет был уверен, что по чистой случайности - напасть на след.
И в процессе чуть не погиб. Это привело к убийству номер два. Тимоти Сальвини теперь мертв так же, как и его брат. Нельзя слишком сильно винить Пэрриса за то, что защищался от мужчины с ножом, но убрав второго Сальвини, Кейд завел следствие в тупик.
В то же самое время - уикенд четвертого июля выдался богатым на события - другая подруга Бейли Джеймс, Эм ДжейОЛири, сбежала с охотником за головами. Позволив себе редко проявляемую слабость, Сет провел рукой по глазам и прислонился к дверному косяку.
Эм ДжейОЛири. Скоро Бьюкенен лично ее допросит. И скажет ей и Бейли Джеймс, что их подруга Грейс мертва. Оба задания подпадали под его понимание долга.
УОЛиривторая Звезда, и с субботы Эм Джей залегла на дно вместе с агентом по розыску сбежавших должников Джеком Дакотой. И хотя сейчас лишь вечер понедельника, Эм Джей со своим компаньоном умудрились повысить ставки, и добавить ещё три трупа.
Сет припомнил Ральфа Финкермана, глуповатого и неприятного поручителя под залог, который не только отправил Дакоту с фальшивым заданием привести Эм Джей, но и промышлял вымогательством. Наемник-громила, охотившийся за Эм Джей, скорее всего, являлся частью какой-то аферы Финкермана, и его же и убил. А затем у них приключилось что-то вроде несчастного случая на скользкой от дождя дороге.
И это завело Сета в еще один тупик.
Дело Грейс Фонтейн обещало стать третьим. Бьюкенен не был уверен, что поведает её пустой дом, её искореженные вещи. Однако он осмотрит каждый сантиметр. Такой у лейтенанта метод работы.
Сет все тщательно и осторожно проверит и найдет ответы. Он верил в порядок, в законы. И в правосудие.
Сет Бьюкенен был копом в третьем поколении и прошел путь до звания лейтенанта благодаря предрасположенности для работы в полиции, почти ужасающему терпению и жесткой беспристрастности. Подчиненные уважали его, а некоторые втайне боялись. Он прекрасно знал, что его именовали Машиной и не обижался.
В его работе не было места эмоциям, темпераменту, горю и вине - тому, в чем гражданские себе не отказывали.
Если на Бьюкенена смотрели как на равнодушного, даже холодного человека с жестким самоконтролем, он рассматривал это как комплимент.
Сет задержался на секунду в дверях, глядя в обрамленное в раму из красного дерева зеркало напротив - высокий, хорошо сложенный мужчина в темном костюме, под которым скрывались стальные мускулы. Будучи один, Сет ослабил галстук. Его шевелюра цвета воронова крыла, густая и слегка вьющаяся, была в легком беспорядке после того, как он прошелся по ней пальцами. Сет откинул волосы назад, открыв неулыбчивое лицо, отличительными чертами которого были волевой подбородок и смуглая кожа.
Нос ему сломали несколько лет назад, когда он еще служил простым копом, благодаря чему лицо можно назвать скорее грубым. Линии рта жесткие, твердые - Сет редко улыбался. Глаза, словно темное золото на старой картине, оставались холодными под прямыми темными бровями.
На одной из широких рук он носил кольцо, принадлежащее отцу. На каждой стороне тяжелого золота графировка «Служить и защищать».
К своим обязанностям Сет относился серьезно.
Нагнувшись, он поднял кусок красного шелка, который бросили на вершину горы из разбросанной одежды, красующейся на обюссонском ковре. Огрубелыми пальцами потер материю. Красный шелк подходил к коротенькому одеянию, в котором была жертва.
Сет хотел думать о Грейс лишь как о жертве, а не о женщине с портрета, и определенно не как о женщине в своих новых и волнующих грезах, которые нарушали его сон. И его раздражало, что мыслями он постоянно возвращался к великолепному лицу - и той, кому оно принадлежало. Это качество - одна из ее сильных сторон, точнее, было частью ее силы в прошлом. Это умение врезаться в память мужчины до тех пор, пока он не становился одержим ею.
Держа в руках клочок шелка, Сет подумал, что скорее всего, Грейс была неотразима. Незабываема. Опасна.
Уж не для мужчины ли облачались ли она в этот маленький водоворот шелка. Ожидала ли она кого-то, чтобы провести вечер страсти?
И где же третья Звезда? Нашел ли её неожиданный посетитель, забрал ли с собой? Сейф в библиотеке внизу вскрыт и вычищен. Казалось логичным, что Грейс держала что-то настолько ценное под замком. Однако его все же вскрыли.
Мисс Фонтейн бежала? Убийца её преследовал? Почему она впустила его в дом? Крепкие дверные замки не взломаны. Была ли она настолько беззаботной и беспечной, чтобы, будучи одетой в один тонкий шелковый халат, открыть дверь незнакомцу?
Или она его знала?
Возможно, Грейс хвасталась бриллиантом, даже показывала убийце камень. Могла ли страсть уступить место жадности? Спор, затем ссора. Борьба, падение. Затем разорение дома как прикрытие.
«А что, это идея», - решил Сет. Внизу лежала толстая записная книжка, и он проверит её всю, имя за именем. Также он, и назначенная им команда, обыщет весь пустой дом в Потомаке, штат Мериленд.
Но сейчас лейтенанту надо кое с кем встретиться. Рассказать о трагедии и умолчать о деталях. Ему придется попросить кого-то из друзей или членов семьи Грейс Фонтейн прийти и официально опознать тело.
Сету становилось жалко - даже больше, чем ему того хотелось - тех, кому Грейс была небезразлична, и кому придется увидеть ее обезображенное лицо.
Сет позволил шелку скользнуть вниз, в последний раз окинул взглядом комнату с огромной кроватью, растоптанными цветами и осколками прекрасных старинных флаконов, которые блестели как драгоценные камни. Он уже знал, что запах этого места будет его преследовать, также как и это совершенное лицо на портрете в комнате внизу.
Уже совсем стемнело, когда Бьюкенен вернулся. Для него не было ничего необычного в сверхурочной работе. Вся его жизнь - это работа, да он и не хотел большего. Женщины, с которыми Сет встречался в обществе или в романтических целях, отбирались тщательно, даже можно сказать расчетливо. Большинство неохотно терпели особенности его работы и редко стремились завязать отношения. Поскольку он знал, насколько трудны и огорчительны такие затраты времени, энергии и сердца для ожидающих, то не удивлялся жалобам, дурному настроению и даже обвинениям от женщин, которыми пренебрегал.
Поэтому никогда не давал обещаний. И жил в одиночестве.
Сет знал, он мало что может сделать на месте преступления. Ему нужно ехать на работу или хотя бы домой, чтобы очистить разум. Но его снова тянуло к этому дому. Нет, поправил себя Сет, его тянуло к Грейс Фонтейн, а не к двухэтажной конструкции из дерева и стекла, хоть последняя была замечательной.
Все дело в лице на том портрете.
Он оставил машину на повороте дороги и пешком отправился к дому, окруженному величественными старыми деревьями и ухоженными зелеными кустами. Зашел внутрь, челкнул выключателем люстры, от которой по фойе разлился слепящий свет.
Его люди уже начали нудный допрос соседей, надеясь, что кто-нибудь в очередном огромном, изысканном доме что-нибудь слышал или видел.
Судмедэксперт не торопился - и Сет понимал почему. В праздники работали только дежурные. Официальные доклады придут немного позже.
Но совсем не отчеты или их отсутствие не давали покоя Бьюкенену, пока он снова возвращался к портрету над камином с глазурованной плиткой.
Грейс Фонтейн любили. Он недооценивал глубину дружбы. Но только что увидел это, а также глубокий шок и непомерное горе на лицах двух женщин, которых он только что оставил.
Между Бейли Джеймс, Эм ДжейОЛири и Грейс Фонтейн была связь такая сильная, какую Сету ещё не приходилось видеть. Он сожалел - а сожалеть ему приходилось редко - что должен был сказать им всё напрямик.
«Сожалею о вашей утрате».
Слова, которые копы говорили, чтобы смягчить новость о смерти - часто насильственной, всегда неожиданной. Он сказал то, что произносил в прошлом так часто, и увидел, как хрупкая блондинка и рыженькая с кошачьими глазами оказались просто раздавлены. Вцепившись друг в друга, они просто рассыпались на глазах.
Ему не требовалось напоминания от двух мужчин, именовавших себя защитниками этих женщин, оставить тех наедине с горем. Не будет ни вопросов, ни заявлений, ни ответов этой ночью. Ничего из того, что он скажет или сделает, не проникнет сквозь толстую завесу горя.
Грейс Фонтейн любили, подумал Бьюкенен снова, вглядываясь в эти невероятные голубые глаза. Ее не просто желали мужчины, но любили две женщины. Что скрывалось за этими глазами, за этим лицом, что заслужило таких не поддающихся сомнению эмоций?
- Кем же ты была, черт побери? - пробормотал он, и получил ответ в виде смелой приглашающей улыбки. - Слишком красива, чтобы оказаться реальной. Слишком осведомлена о собственной красоте, чтобы быть мягкой. - Его глубокий голос, грубый от усталости, отозвался эхом в пустом доме. Сет засунул руки в карманы, качнулся на каблуках. - Слишком мертва, чтобы думать о тебе.
И хотя он отвернулся от портрета, у него возникло неприятное чувство, что тот смотрит на него. Оценивает.
Бьюкенену еще нужно связаться с её родственниками, тетей и дядей в Вирджинии, которые растили её после смерти родителей. Тетка проводила лето на вилле в Италии и оказалась вне зоны доступа сегодня вечером.
Виллы в Италии, размышлял Сет, голубые бриллианты, портреты маслом над каминами из плитки цвета синего сапфира. Это мир, далекий от традиций воспитания среднего класса и от жизни, которую лейтенант избрал вместе с карьерой.
Но он знал, что перед смертью все равны.
Сет, в конце концов, вернется в свой крошечный домик рядом с почтой, зажатый такими же небольшими домиками. Его жилище пустует, потому что он так и не встретил ту, с которой ему хотелось бы разделить даже такую крошечную личную территорию. Но, по крайней мере, Сету есть куда вернуться.
А этот дом со всем его полированным деревом и акрами блестящего стекла, ухоженными лужайками, сверкающим бассейном и подстриженными кустами, не уберег свою хозяйку.
Обойдя комнату по периметру, Сет снова направился к лестнице. Он был на взводе и признавал это. А самый лучший способ поднять настроение - вернуться к работе.
Лейтенант надеялся, что женщина с такой наполненной событиями жизнью, как у Грейс Фонтейн, запишет эти события - и личные переживания по их поводу - в дневник.
Сет работал в тишине, острожно передвигаясь по спальне, прекрасно понимая, что попал в ловушку сладострастного аромата, который остался после Грейс.
Бьюкенен снял галстук, сунул его в карман. Вес оружия, спрятанного в кобуре у плеча, настолько сроднился с ним, что Сет его не замечал.
Он не колеблясь осмотрел выдвижные ящики комода, хотя те в основном были пусты - все вещи разбросаны по комнате. Он поискал под ящиками, за ними и под матрацом.
Сету на ум пришла неуместная мысль, что одежды у мисс Фонтейн достаточно, чтобы обеспечить приличного размера модельный показ, и что она предпочитала мягкие ткани. Шелк, кашемир, атлас, шерсть тонкой выделки. Смелые цвета. Цвета драгоценных камней, с явным предпочтением голубого.
С такими глазами почему бы и нет?
Сет поймал себя на мысли, что гадает, как звучал её голос. Подходил ли он этому страстному лицу? Был ли он хрипловатым и низким, являлся ли еще одним способом соблазнить мужчин? Бьюкенен так и слышал этот голос - такой же низкий и чувственный, как витавший в комнате аромат.
Её тело подходило лицу, подходило запаху, думал Сет, входя в огромную гардеробную. Конечно, в этом она природе сама помогла. Тут он задумался, почему женщины считают, что должны накачать себя силиконом, чтобы соблазнить мужчину. И каким безмоглым парнем надо быть, чтобы предпочесть силикон природной красоте.
Он предпочитал в женщинах честность, даже настаивал на этом. И это одна из причин, почему он жил один.
Покачав головой, Сет окинул взглядом одежду на вешалках. Создавалось впечатление, что даже убийца потерял всякое терпение: вешалки сдвинуты назад, так что наряды наезжали друг на друге, но убийца не позаботился вытащить их все.
Сет прикинул, что здесь больше двух сотен пар обуви, и одна стена с полками, очевидно, для хранения сумок. Последние - всевозможных форм, цветов и размеров - сброшены со своих мест, раскрыты и обысканы.
В шкафу еще одежда - свитера и шарфы. И бижутерия. Сет полагал, что у Грейс полно и настоящих камушков. А также уверен, что некоторые хранились в теперь уже пустом сейфе внизу. И у неё наверняка абонирована ячейка в банке.
Это первым делом проверят завтра утром.
Изучая беспроводную акустическую систему, Бьюкенен пришел к выводу, что жертве нравилось слушать музыку. Он видел такую в каждой комнате дома, и также диски, кассеты, даже старые альбомы, разбросанные по гостиной внизу. В музыке у неё был эклектичный вкус. Всё от Баха до B-52.
Сету было интересно, много ли вечеров Грейс Фонтейн провела в одиночестве. С музыкой, разносящейся по всему дому? Может, она даже сворачивалась калачиком рядом с этим элегантным камином с одной из сотен книг, что расставлены по стеллажам библиотеки?
Уютно расположившаяся на кушетке в том маленьком красном халатике, поджав под себя ноги, стоявшие миллион баксов. Стакан бренди, тихая музыка, звездный свет, льющийся сквозь стеклянную крышу.
Сет слишком хорошо мог себе это представить. Мисс Фонтейн поднимает взгляд, откидывает водопад темных волос от лица, изгибает в улыбке свои соблазнительные губы, когда замечает, что он за ней наблюдает. Откладывает книгу в сторону, протягивает руку в приглашающем жесте, издает этот низкий, похожий на мурлыкание, смешок, и тянет его к себе.
Он практически это чувствовал. Точно чувствовал, выругался про себя Сет и дал себе пару минут, чтобы унять неожиданно участившееся сердцебиение.
Живая или мертвая, пришел он к выводу, эта женщина ведьма. И проклятые камни, настоящие или нет, казалось, только добавили ей могущества.
И он тратил свое время совершенно впустую, поднимаясь, признался Сет себе. Он работал в такой сфере, где все подчинялось определенным правилам и установленному порядку. Ему нужно возвращаться, взять судмедэксперта за жабры и добиться от него предполагаемого времени смерти. Надо начать обзванивать людей в записной книге жертвы. И убраться из дома, в котором витал аромат хозяйки. Здесь все дышало ею. Сет решил, что стоит держаться от этого места подальше, пока не сможет контролировать не свойственные для него видения.
Злой сам на себя, раздраженный своим необычным поведением, он пошел обратно через спальню. Начав спускаться по лестнице, Сет краем глаза уловил движение. Он потянулся за пистолетом, но опоздал.
Медленно опустив руку, Сет застыл на месте и смотрел вниз. И не пистолет, целящийся в его сердце, заставил его остановиться, а то, что держала его твердой рукой покойная Грейс Фонтейн.
- Что ж, - произнесла покойница, выступая вперед в ореол света от люстры в фойе. - Вы определенно паршивый вор, да еще и глупый. - Эти невероятные голубые глаза уставились на Сета. - Почему бы вам не назвать хотя бы одну причину, по которой я не должна проделать в вашей голове дырку до того, как вызову полицию?
Для привидения, она полностью подходила под его недавние фантазии. Голос мурлыкающий, горячий и хриплый. И потрясающе живой. И для недавно почившей у неё слишком теплый румянец на щеках. Нечасто у Сета отказывали мозги. Но сейчас как раз тот случай. Бьюкенен видел ее, словно сошедшую со страниц журнала: в белом шелке, с мерцающими драгоценностями в ушах и сверкающий пистолет в руке.
Он резко пришел в себя, хотя не выказал ни шока, ни удивления, когда без улыбки ответил на её требование:
- Я и есть полиция.
Ее губы изогнулись - улыбка была полна сарказма.
- Ну конечно, красавчик. Кто ещё будет лазить по запертому дому, когда там никого нет, как не участковый коп во время дежурства?
- Я уже приличное время не являюсь участковым. Моя фамилия Бьюкенен. Лейтенант Сет Бьюкенен. Если вы прицелитесь своим оружием немного левее моего сердца, я покажу свой значок.
- С удовольствем взгляну на него. - Не сводя с него глаз, мисс Фонтейн медленно отвела пистолет в сторону. От смеси страха и гнева ее сердце стучало как отбойный молоток, но она сделала ещё один шаг вперед, когда полицейский запустил два пальца в свой карман. Грейс решила, что значок выглядел довольно реальным. Из того, что можно разглядеть на золотом щите обложки.
У нее в душе зародилось очень нехорошее предчувствие Неприятное ощущение в животе, которое она уже испытала, когда остановилась у дороги, увидела чужую машину и свет в окнах своего пустого дома.
Грейс снова перевела взгляд со значка на Сета. К черту, что он больше похож на афериста, чем на копа. Очень привлекательный в своей невозмутимости и сдержанности. Над твердым телом, широкими плечами и узкими бедрами, казалось, беспощадно работали.
А глаза - золотистого цвета, такие холодные и ясные, что, казалось, видели всё сразу - принадлежали либо копу, либо преступнику. Грейс пришла к выводу, что так или иначе, они принадлежали опасному мужчине.
Обычно ей нравились такие. Но принимая во внимание странность данной ситуации, Грейс не настроена ни на что подобное.
- Хорошо, Бьюкенен, лейтенант Сет, почему бы вам не рассказать, что вы делаете в моем доме? - Она подумала о том содержимом ее сумочки, что Бейли прислала несколько дней назад, и снова ощутила неприятное чувство в животе.
«В какую же передрягу мы попали? - подумала Грейс. - И как из неё выбраться, находясь под пристальным взглядом копа?»
- У вас есть ордер на обыск, прилагающийся к этому значку? - потребовала она ответа.
- Нет. - Сет бы чувствовал себя гораздо лучше, если бы мисс Фонтейн отложила этот пистолет. Но ей, казалось, нравилось его держать, целясь немного ниже, всё так же уверенно, но ниже. И всё-таки, к Сету вернулось хладнокровие. Не отрывая взгляда от её глаз, лейтенант спустился по оставшимся ступеням и теперь стоял в величественном фойе, прямо перед девушкой.
- Вы Грейс Фонтейн.
Она смотрела, как он убирает обратно в карман свой значок, пока эти самые непроницаемые глаза копа изучают её лицо. Запоминает черты, подумала она раздраженно. Запоминает примечательные особенности. Что же, черт возьми, происходит?
- Да, я Грейс Фонтейн. Это моя собственность, мой дом. И раз вы здесь, не имея соответствующего ордера, значит посягаете на частную собственность. И поскольку звонить в полицию было бы излишним, может, мне стоит позвонить своему адвокату?
Он наклонил голову и случайно уловил её аромат, как у сирены. Возможно поэтому, а также потому, что почувствовал внезапный и нежелательный эффект ее запаха на свое тело, Сет обронил не подумав:
- Что ж, мисс Фонтейн, вы чертовски хорошо выглядите для покойницы.
Глава 2
В ответ Грейс сузила глаза и приподняла бровь.
- Если это такая полицейская шутка, то боюсь, вы должны ее пояснить.
Его раздражало, что он невольно проговорился. Это было непрофессионально. Медленно и осторожно Сет поднял руку и отвел дуло влево.
- Вы не против? - спросил он, а затем быстро, не успела Грейс возразить, аккуратно забрал пистолет из ее рук и обезвредил.
Сейчас было не время спрашивать, имелась ли у нее лицензия на ношение оружия, поэтому он просто вернул ей пустой пистолет и сунул обойму в карман.
- Лучше держать его двумя руками, - сказал Сет так непринужденно и рассудительно, что Грейс задумалась, а не насмехаются ли над ней. - А если желаете оставить ствол у себя, стойте вне зоны досягаемости.
- Огромное спасибо за урок самозащиты. - Явно раздраженная, она открыла сумку и бросила пистолет внутрь. - Но вы все еще не ответили на мой вопрос, лейтенант - что вы здесь делаете?
- Произошел несчастный случай, мисс Фонтэйн.
- «Несчастный случай»? Снова ваш полицейский жаргон? - Она вздохнула. - Взлом? - спросила Грейс, в первый раз отвела взгляд от незваного гостя и посмотрела мимо него в фойе. - Ограбление? - добавила она, увидев через арку в гостиной опрокинутый стул и разбитую посуду.
Выругавшись, Грейс хотела пройти мимо Сета. Тот остановил ее, схватив за руку.
- Мисс Фонтэйн
- Уберите от меня руки, - резко произнесла она, прерывая его. - Это мой дом.
Сет продолжал крепко удерживать ее.
- Я знаю. Когда именно вы в последний раз здесь были?
- Я дам чертовы показания после того, как соображу, что пропало. - Она сделала еще два шага и заметила беспорядок в гостиной, который указывал, что произошедшее не являлось споанированным ограблением. - Они хорошо поработали, не так ли? Моя уборщица будет очень недовольна. - Грейс взглянула на пальцы Сета, все еще сжимавшие ее предплечье. - Проверяете мои бицепсы, лейтенант? Надеюсь, они твердые.
- Ваши мышцы в порядке. - Судя по тому, что Бьюкенен мог разглядеть сквозь просвечивающиеся слаксы цвета слоновой кости, более чем в порядке. - Хотелось бы услышать ответ на мой вопрос, мисс Фонтэйн. Когда вы в последний раз были дома?
- Здесь? - Она вздохнула и пожала изящным плечом. Ее мысли крутились вокруг предстоящих утомительных разбирательств с последствиями грабежа. Позвонить страховому агенту, оформить жалобу, дать показания. - В среду днем. Я уезжала из города на пару дней. - То, что дом в ее отсутствие обшарили, потрясло Грейс сильнее, чем хотелось признать. Неизвестно кто трогал и брал ее вещи. Но она бросила наСета насмешливый взгляд из-под ресниц. - Разве вы не собираетесь делать пометки?
- На самом деле собираюсь. Позже. Кто оставался в доме в ваше отсутствие?
- Никто. Меня не особо волнует то, что дом временами пустует. А теперь, с вашего позволения - Она выдернула руку из его хватки и двинулась в фойе. - Боже мой! - Сначала Грейс почувствовала вспышку гнева. Ей захотела что-нибудь пнуть и неважно, если это уже разрушено. - Неужто надо было непременно разбить все, что невозможно вывезти? - пробормотала она. А взглянув наверх, увидела отодранные перила и снова ругнулась. - А что они, черт возьми, делали там? Какой прок от сигнализации, если кто угодно может запросто