- В какой-то степени...
- Я, пожалуй, тоже в какой-то степени... Хотя мне так стыдно в этом признаваться даже самому себе... Так хочется чувствовать себя не зомби, находящимся под чьим-то контролем, а человеком, который сам принимает решения... Больше ответственности, но и больше уважения к самому себе... Ладно, - махнул рукой Роберт, - что-то я болтаю о всякой ерунде. Сам себе удивляюсь... А ты, наверное, дико хочешь спать?
- Не-а, - Лаура развела руками. - Не знаю, почему, но спать ни капельки не хочется...
- А хочешь, я принесу тебе кофе? У нас еще есть время до поезда.
- Пожалуй, не откажусь... Капучино. И, если можно, купи мне плитку белого шоколада.
- Ты любишь белый шоколад?
- Обожаю с детства. Тогда он был редкостью. Папа один раз привез его из... Господи, - Лаура улыбнулась собственной забывчивости, это было так давно, что я не помню, откуда... Неважно. Он привез издалека одну плитку на всю семью. Как мы тогда радовались с сестренкой! Мусолили шоколадку неделю, в день съедая по маленькому кусочку... А сейчас он продается в каждом магазинчике... Когда я его вижу, всегда вспоминаю про ту шоколадку. И все равно покупаю, хоть и смешно...
- И правда, забавно... - Роберт поставил чемоданы на асфальт и помахал Лауре рукой. - Я быстро...
Лаура смотрела вслед его удаляющейся фигуре и не могла сдержать улыбку. Он такой милый... Мужчина в офисном костюме, бегущий за кофе и шоколадкой. Для нее... И все это в то время, когда у него на душе кошки скребут... С каждой минутой этот мужчина нравился ей все больше и больше. И как только она умудрялась раньше не замечать того, что он такой мужественный, сильный, добрый и умный... Хотя, почему же? Она замечала. Но почему-то именно мужчину разглядела в нем только вчера...
Внезапно Лаура подумала о том, что вместо нее здесь, на этой платформе, должна стоять Рейчел Парстон. Ведь Роберт - ее мужчина. И в этот сложный момент его жизни именно она должна быть для него поддержкой, утешением... Странно, что вместо Рейчел в Ньюсакс едет она, Лаура... Может быть, все дело в контракте с Тристаном Гортингсом, а может быть, приезжать в родной городок проще с человеком, который так же провел там детство? Лаура терялась в догадках, когда перед ней появился Роберт с чашкой дымящегося кофе и открытой плиткой шоколада в руках.
- Держи.
Лаура отломила кусочек шоколада.
- А ты не хочешь?
- Честно говоря, я обожаю сладкое...
- Заметила. Ты все время заказываешь пирожные.
- Угу. Только сейчас есть совсем не хочется...
- Я понимаю. Но я, с твоего позволения...
- Конечно, не будешь же ты морить себя голодом только потому, что у меня нет аппетита?
Лаура сделала глоток капучино. Напиток разлился внутри приятным теплом. Стоя на перроне, Лаура успела озябнуть, и сейчас кофе был для нее спасением. Шоколад - ее любимый белый с изюмом - оказался мягким и очень вкусным. Лаура съела половину шоколадки, а оставшуюся убрала в сумочку.
Подняв глаза, она поймала взгляд Роберта. Он смотрел на нее не то с любопытством, не то с умилением. Что именно было в этом взгляде, Лаура и сама не могла разобрать. Повисло неловкое молчание. Лаура хотела сказать Роберту что-нибудь, но у нее ничего не получалось. Как будто сегодня они поменялись ролями: он говорил, а она слушала. Хотя обычно было все наоборот.
Роберт посмотрел на часы.
- Сейчас придет поезд. Даже не верится, что через несколько часов мы уже будем в Ньюсаксе. А тебе? Ты давно не приезжала туда?
- Ну... - задумалась Лаура. - Пожалуй, давно. Уже полгода. Не могла себя заставить. Мне пришлось бы объясняться с родителями. Посыпались бы вопросы о моем разводе, о моей жизни... А что хорошего я могла бы рассказать? Что собираюсь устроиться танцовщицей в кабачок? Хорошая перспектива... Мама бы с ума сошла. Не хочется ее разочаровывать...
- А ты и не будешь. Скажешь правду. Ты работаешь у меня, снимаешь квартиру. И, в общем-то, все хорошо... Ведь все действительно не так уж плохо?
В его голосе был не столько вопрос, сколько надежда. Ему хотелось, чтобы у нее все было хорошо, и Лаура это почувствовала.
- Конечно, - искренне ответила она. - Все хорошо. Надеюсь, что она не узнает о моем "опыте" танцовщицы...
- Откуда? Я буду нем, как рыба. Тем более, ты права, в Ньюсаксе такие вещи несколько...
- Шокируют? - закончила Лаура.
- Наверное, да. В твоей жизни это было всего раз. И людям незачем знать об этом... А вот и поезд...
Роберт подхватил чемоданы и подошел к краю платформы. Он был рад, что им удалось закончить разговор на столь неприятную для него и для Лауры тему.
Через несколько минут они сидели в теплом купе. Лаура раздвинула веселые занавески в голубой цветочек и впустила в купе сентябрьское солнце. Она выглянула в окно. Да, Бобби Джу абсолютно прав: очень странно сознавать, что пройдет еще совсем немного времени, и они вынырнут из большого, шумного города и окажутся в маленьком, тихом Ньюсаксе. Городе, где прошло их детство. Городе, где они узнали друг друга очень близко...
- Может быть, тебе заказать еще кофе? - Роберт расставил чемоданы и подсел к Лауре. - Он взбодрит тебя.
- Наверное...
Когда Роберт принес кофе и Лаура сделала несколько глотков, она поняла, что очень хочет спать. Но все еще продолжала крепиться, смотреть в окно и распахивать совиные глаза навстречу яркому солнцу.
Роберт молчал и, пользуясь тем, что Лаура рассматривала мелькающие в окне силуэты домов и деревьев, любовался ее лицом. Оно было прекрасно. Даже если бы он нашел в нем хотя бы один-единственный недостаток, он счел бы его достоинством. Он никогда не видел женщины красивее ее. Никогда не видел женщины умнее и добрее.
Роберт Джубер не считал себя ни романтиком, ни идеалистом. Но когда он встречался с Лаурой, когда видел ее лицо во сне, когда оно вставало перед его внутренним взглядом, он понимал, что, наверное, является таковым в глубине души. Как еще можно было объяснить то, что эта женщина стала для него всем: и любовью, и другом, и утешением? Как еще можно оправдать его мысли, крутящиеся вокруг нее, словно планеты вокруг солнца? И он не просто любовался ею, как красивой картинкой, как изящной фарфоровой статуэткой. Роберт жил ею. Он дышал ее красотой и, теперь уже не столько внешней, сколько внутренней. Лаура Луни светилась изнутри. И не будь она так чиста, едва ли она была бы так прекрасна...
Вдруг ее глаза закрылись, голова свесилась на грудь. Заснула... И не удивительно: ведь из-за него она не спала всю ночь. Роберт удивлялся ее чувствительности, тонкости ее душевной организации. Она принимала чужие страдания так же близко к сердцу, как и свои. Ей было больно, когда было больно ему.
Роберт вспомнил, как Лаура заставила его преодолеть страх и посетить доктора Кроуда. Она и тогда поддержала его... При всей ее кажущейся веселости и легкости, Лаура Луни была очень тонким, глубоким и сложным человеком. Возможно, если она подпустит его ближе к себе, он узнает о ней чуть больше. Чуть больше о ее тайных страхах... Чуть больше о ее неудавшемся браке...
Роберт встал с сиденья и потянулся за одеялами и бельем. Сейчас он разберет ей постель, чтобы она смогла лечь и поспать эти несколько часов в комфортной обстановке. Он разложил спальное место, постелил белье и, не решившись будить Лауру, поднял ее легкое тело на руки и перенес на постель. Слава богу, она не проснулась. Ее чистое, нежное дыхание ласково овеяло его щеку. Тонкий аромат ее тела пронзил Роберта сильнее самой острой стрелы. Внутри него неожиданно забурлило, заиграло желание, которое он совсем не ожидал почувствовать в этот день горечи и скорби. Да что это с ним, в конце концов? Неужели он не может взять себя в руки? Что если Лаура проснется, увидит себя в его объятиях? Едва ли ей понравится его сумасшедший, полный желания взгляд... Роберт опустил девушку на постель. Осторожно снял с нее сапоги, но не решился раздеть. Пусть ее тело остается недосягаемым для его желания. Пусть она знает, что он не прикасался к ней. Роберт укрыл ее одеялом, погладил разметавшиеся во сне пепельные кудри и нежно поцеловал ее в щеку. Спокойного сна тебе, любимая...
А поезд мчался навстречу Ньюсаксу, навстречу его прошлому. За окном мелькали хрупкие силуэты деревьев, окрашенные осенью в необыкновенно яркие цвета. Да, Роберта ждал не самый лучший день в его жизни. Но теперь он знал наверняка: он справится со всем, он осилит любое дело, преодолеет любое препятствие. Если только Лаура будет рядом с ним...
Они вышли из поезда, вдыхая чистый воздух маленького городка. Все было прежним, все стояло на своих местах.
Маленькое здание вокзала с осыпающимися стенами. Покосившиеся ступеньки перрона. Магазинчик с сувенирами, который, сколько они себя помнили, стоял неподалеку от остановки. Булочная, окруженная отцветшими кустами шиповника...
Лаура была немного сонной, несмотря на то, что поспала в поезде. Она все еще удивлялась тому, что не почувствовала, как Роберт уложил ее в постель. Обычно она спала очень чутко, но, видимо, вчера слишком утомилась.
- Сейчас поймаем такси, и я довезу тебя до дома, - сказал Роберт, видя, что девушка до сих пор чувствует себя усталой.
- Но я, наверное, понадоблюсь тебе... - неуверенно начала Лаура. - Тебе нужна будет поддержка на похоронах.
- Ты уверена, что хочешь пойти со мной?
- Да, если я нужна тебе. - Лаура покраснела. Собственные слова показались ей двусмысленными. Она посмотрела на Роберта и поняла, что он ничего такого не заметил.
- Если тебе не в тягость...
- Нет, - помотала она головой.
- Все равно ты должна выспаться. Мы приехали рано и до похорон еще много времени. Я позвоню тебе, чтобы ты успела одеться и приехать.
- Хорошо... Только я не уверена, что мне дадут поспать. Мама накинется с расспросами, и мне все-таки придется рассказывать о себе, - грустно улыбнулась Лаура.
- Скажи, что ты устала и не спала всю ночь. Надеюсь, она поймет.
- О, ты не знаешь маму... В ней слишком много энергии, и вся она направлена на то, чтобы заботиться о своих детях. А родительская забота, как все мы знаем, выражается иногда совершенно не в тех вещах, которые нам нужны. Ну хватит, - осеклась Лаура. - У тебя столько проблем, а я досаждаю тебе своими.
- Родители сами провоцируют нас на вранье, - задумчиво сказал Роберт. - И поэтому слышат то, что хотят, а не то, что есть на самом деле... А вот и таксист. Представь себе, через несколько минут ты уже будешь дома...
- Представляю, - сонно улыбнулась Лаура. - Теперь уже представляю...
Они расстались на крыльце. Роберт мягко пожал ей руку, помахал на прощание и уехал к себе. Лаура вдруг поняла, что не хочет расставаться с ним даже на такое короткое время. Это открытие было и счастливым и болезненным одновременно. Что ее ожидает впереди? Этот вопрос по-прежнему не давал ей покоя.
Лаура извлекла из сумочки ключи и открыла дверь. Домашние еще спали. Может быть, ей удастся пробраться в комнату незамеченной, а потом устроить близким сюрприз?
Она сняла туфли и поднялась наверх босиком. Прошлась по коридору, с наслаждением вдыхая запах, от которого успела отвыкнуть, запах дома. Дверь в комнату сестры была приоткрыта. Лаура не удержалась от соблазна заглянуть туда.
Ее сестричка спала, как обычно, натянув одеяло на голову, и тихо посапывала во сне. Лауре захотелось откинуть одеяло и посмотреть на родное личико, которое она так давно не видела. Соблазн был очень велик, но Лаура все-таки удержалась. Если она разбудит сестренку, та своими радостными возгласами перебудит всех домашних. И тогда - прощайте, несколько часов сна, о которых Лаура так мечтала. Она вышла из комнаты, все еще детской, с нарисованными на обоях мишутками, и прикрыла дверь. Я ведь еще успею поговорить с сестренкой. Наверняка, Роберт приехал в Ньюсакс не на один день...
Лаура прошла дальше и нерешительно остановилась у двери в свою комнату. Наверное, там сейчас пыльно. И кровать не застелена. Впрочем, это не так уж важно, ведь она ужасно хотела спать. Лаура открыла дверь и вошла в комнату.
К ее огромному удивлению, в комнате было чисто. А кровать чья-то заботливая рука застелила ее любимым бельем: светло-голубым с цветами ландышей. Пыли не было. Трюмо и шкаф начистили до блеска. Словно ее здесь ждали...
Неожиданно на глаза Лауры навернулись слезы. Она очень давно не плакала, сдерживала себя. Боялась показаться слабой и самой себе и другим. Лаура знала: стоит только дать слабину, и боль захлестнет тебя, накатит огромной волной и смоет в океан страха, как щепку. Но теперь ей хотелось заплакать. Выплакать все, что было у нее на душе. Все прошлое и настоящее.
Слезы текли по ее лицу, но она даже не вытирала их. Сидела и смотрела на себя, как будто со стороны. Нет, ей не было плохо. Возможно даже, сейчас ей было хорошо как никогда. У нее была работа, о которой не стыдно было рассказать близким и друзьям. Был человек, который помог ей, и которому ей самой хотелось помочь. Пусть он не был влюблен в нее, но все же он относился к ней не как к красивой вещи, а как к человеку, как к другу. У нее была семья, которая с нетерпением ждала от нее новостей...
Лаура плакала, и прошлая боль потихоньку отступала. Ей становилось легче дышать, легче видеть. Душа наполнялась тем, чего так давно не было в ее жизни, - покоем... Вместе со слезами из нее выходил страх, мучительный страх пустоты и одиночества. И Лаура чувствовала: она воскресает, рождается заново. Как Феникс из пепла.
А потом она уснула. Глубоким и крепким сном. И ей приснился старинный замок, хозяином которого был Бобби Джу. И это был ее Бобби Джу, которого ей не нужно было делить ни с кем другим...
- Деточка моя! Боже мой, я ведь чувствовала, что ты приедешь! Как же я рада тебя видеть! Как я скучала по тебе!
Рита Луни так крепко обнимала дочь, что Лауре казалось, что она вот-вот потеряет сознание в маминых объятиях. Отец, как обычно, молча стоял в сторонке и с улыбкой смотрел на дочь. Лаура знала, что он говорит ей: "Я тоже ужасно рад тебя видеть, но, к сожалению, не могу выражать свои чувства так же, как твоя мама. Хоть во мне и течет итальянская кровь". Последнюю фразу ее отец добавлял довольно часто, и к месту, и ни к месту, словно оправдываясь за то, что не так эмоционален, как остальные представители его нации.
Впрочем, Бартоло Луни не был чистокровным итальянцем. Его мать была американкой. Итальянцем он был только по отцу. Но в роду Луни детей всегда называли итальянскими именами.
Из-за двери выглянуло заспанное личико младшей сестренки. Бьянке было уже шестнадцать, но Лаура по-прежнему относилась к ней, как к маленькой девочке, хотя та с завидным упорством пыталась доказать сестре, что она уже взрослая.
- Лаура! Лаура приехала! - громко закричала Бьянка и, пытаясь пробраться сквозь материнские объятия, тянулась к сестре. - Лаура!
- Простите, что не предупредила, - смущенно улыбалась Лаура, выкручиваясь из сдавивших ее женских рук. - Так вышло, что я сама не знала, что приеду...
- А вот я чувствовала, - ликуя, повернулась к мужу Рита. - Я же говорила: наша доченька скоро вернется...
- Говорила, говорила, - обреченно вздохнул Бартоло, представляя, сколько раз он еще услышит о том, что у его жены было предчувствие. - Разве я спорю...
- Твой папа не верит в мой дар прорицания, - улыбнулась Рита. - Что с него возьмешь?
Лаура подумала о том, что она тоже не очень этому верит, но говорить не стала.
- А что случилось? - поинтересовалась Бьянка. - Почему ты так неожиданно вернулась?
- Ох, - вздохнула Лаура. - Объяснять придется долго, и, думаю, сейчас не самое подходящее время. Мне звонил Роберт. Роберт Джубер. И мне нужно успеть на похороны его дяди.
- Роберт Джубер? - округлила глаза Рита Луни. - Если мне не изменяет моя прекрасная память, это твой бывший одноклассник. Тот, который как-то раз прибежал сюда рано утром после встречи выпускников и спрашивал о том, где ты... А ты уже уехала...
Лаура кивнула. Она не знала о том, что Бобби Джу прибегал сюда рано утром... Значит, это было после того, как он прочел письмо...
- Но вы ведь никогда не общались? - не менее удивленно спросил отец, не дав Лауре сделать выводы из слов матери. - И почему ты вдруг идешь на похороны к его дяде?
- Я потом все расскажу. В двух словах: сейчас я работаю в "Джубер Паблик". И сюда приехала в качестве его помощницы. Мне придется отвечать на звонки, ведь ему сейчас не до этого...
- А-а, - протянула Рита. - А как же вы встретились?
Лаура густо покраснела и приготовилась сочинить какую-нибудь сносную историю, но, к ее счастью, вмешался отец:
- Ну, ну, друзья мои, будет. Девочка же сказала, что спешит и объяснит все потом. Так что давайте выйдем из комнаты и дадим ей переодеться...
- Ладно, ладно, разворчался, - обиженно буркнула Рита и взяла Бьянку за руку. - Пойдем, дочка. Лаурита, дорогая, а ты поздно вернешься?