Нет, уверяю вас, эту даму интересует только мой кошелек.
Вы мне позвоните или встретимся где-нибудь? Этим вопросом Джазлин дала понять, что согласна.
Я заеду за вами в семь, ответил Холден, и Джазлин могла бы поклясться, что он улыбается.
И сама Джазлин, как это ни глупо, улыбалась во весь рот.
Впрочем, эйфория ее продолжалась недолго. Телефон зазвонил снова, это был, разумеется, Тони. Джазлин терпеливо вынесла очередные тягостные полчаса разговора с надоедливым Тони и отправилась гулять с Рембрандтом, спрашивая себя: неужели Холден терпит от своей преследовательницы такие же муки?
После прогулки на свежем воздухе она почувствовала себя лучше; мысли о Холдене вытеснили из головы неприятную беседу с Тони. Холден сказал, что обязан идти на ужин; очевидно, это мероприятие как-то связано с его работой. Что же ей надеть?
Никогда прежде Джазлин не придавала особого значения своему внешнему виду. Но по мере приближения следующего вечера она уверяла себя, что все прочие женщины на ужине наверняка будут разряжены в пух и прах. Она должна выглядеть как нельзя лучше! Бархатное платьечерное, длинное, с прямой юбкойвыглядело просто, но со вкусом и подчеркивало тонкую талию и мягкие линии фигуры. Глубокий вырез открывал белоснежные шею и грудь. Не желая подчеркивать откровенное декольте, Джазлин украсила шею ниткой жемчуга, подаренной отцом на восемнадцатилетие. Белокурые волосы она зачесала назад и стянула в тугой узел на макушке.
Она рассказала отцу о звонке Холдена, добавив, что это не свидание в строгом смысле слова, просто у Холдена не оказалось партнерши на вечер, и Джазлин согласилась его выручить. Ни о своих проблемах с Тони, ни, разумеется, о проблемах Холдена она не упомянула.
Ну, как я выгляжу? спросила она, входя в гостиную.
Пес вскинулся ей навстречу, и Джазлин поспешно приказала:
Ремми, сидеть!
Как ни любила она свою собаку, но не могла позволить ей испортить выходное платье. Отец схватил пса за ошейник.
Как картинка! улыбнулся он. Повезло мне с дочерью: ты прекрасна и телом и душой!
Спасибо за комплимент, папа, с улыбкой ответила Джазлин.
Это правда, нежно сказал Эдвин Палмер. Такой же была и твоя мать. Помолчав, он добавил:И Грейс такая же.
Отец очень редко говорил о покойной матери Джазлин. Девушка почувствовала, что его слова полны особого смысла.
Надеюсь, с ней ты будешь счастлив, тихо пожелала она.
В этот миг они услышали, как к дому подъехал автомобиль.
И тебе желаю счастья, дорогая, ответил он. Скажи Холдену, что я не могу выйти поздороватьсядержу этого чертова пса.
Джазлин рассмеялась.
До скорого! промолвила она и словно на крыльях слетела вниз в холл.
Холден уже звонил в дверь. Джазлин остановилась, сделала несколько глубоких вдохов. Открыв дверь и увидев Холдена в белоснежной рубашке и вечернем костюме, она убедилась, что сделала правильный выбор в отношении своего наряда.
Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. Как несправедливо, думала Джазлин, что некоторым дано так много сразу: и красота, и обаяние, и ум, и богатство О чем думал Холден, неизвестно, но он тоже не сводил с нее глаз.
Сногсшибательно! пробормотал он наконец. Вы сегодня просто сногсшибательны!
Я вас не подведу? спросила она с нервным смешком.
Джазлин Палмер, вы чудо!
На мгновение она застыла, зачарованная звуками его волшебного голоса, но тут же взяла себя в руки.
Видимо, это означает «нет», рассмеялась она. Извините, что отец не может к вам выйтион держит собаку.
Приятно слышать, что наша одежда в безопасности.
И оба расхохотались.
Уже в машине Джазлин решила закончить разговор о Грейс.
Вам не о чем беспокоиться.
Улыбка пропала с его лицанедобрый знак. Чувствуя, что вступает на опасную тропу, Джазлин все же продолжила:
Отец Ваша тетушка знаете, она очень много значит для отца.
Он сам вам сказал?
И куда девалось его обаяние? Джазлин уже жалела, что не придержала язык. Хорошо начинается вечер, нечего сказать!
Отец предпочитает не откровенничать о своих чувствах, сухо ответила она.
Откуда же вы знаете?
Просто вижу! вспыхнула Джазлин. Почему, черт возьми, она обязана перед ним оправдываться?
Если вам так необходимо знать, отец сказал, что моя мать была прекрасна не только телом, но и душой; а затем сам, без всяких намеков и понуканий с моей стороны, добавил, что, то же может сказать и о Грейс.
Он художник, бесстрастно заметил Холден. Полагаю, в красотеи во внешней, и во внутреннейон разбирается.
Мой отец никогда не лжет! отрезала Джазлин. Он говорит только то, что думает!
И тут же задохнулась от негодованияХолден осмелился и на это возразить!
Так почему он клялся в вечной верности три раза, и каждый раз новой жене?
Ах вы крыса, вот вы кто! взвизгнула Джазлин, уже готовая потребовать, чтобы он разворачивал машину.
А у вас взрывной темперамент, как ни в чем не бывало констатировал Холден. И Джазлин вдруг, к собственному изумлению прыснула. Так могу я надеяться, что вы меня не покинете? поинтересовался Холден, несомненно догадавшись о ее невысказанных желаниях.
Да вы мои мысли читаете!
Теперь развеселился и он.
Больше они, словно по уговору, не вспоминали ни об отце Джазлин, ни о Грейс. К тому моменту, когда автомобиль Холдена подъехал к сияющему огнями парадному входу роскошного отеля, согласие между ними было восстановлено.
По дороге Джазлин признавалась себе, что немного нервничает. Но в залеоттого ли, что Холден был рядом, или от чего другоговолнение прошло, и она чувствовала себя совершенно в своей тарелке.
У Холдена оказалось множество знакомых, они тепло приветствовали его, пожимали руку и интересовались, кто его прелестная спутница. Холден был галантен и внимателен, обращался к ней на «ты», не отходил ни на шаг; как показалось Джазлин, он специально старался создать впечатление, что связан с ней особыми отношениями. Несомненно, это представление предназначалось для женщины, от которой он надеялся избавиться.
Однако, хоть Холден и ясно давал понять, что Джазлин с ним пришла и с ним останется, несколько мужчин буквально приклеились к ней и ходили по пятам, пронзая ее томными взглядами. Когда же все сели за стол, присутствие Холдена не помешало соседу с другой стороны завести с Джазлин оживленную беседу.
Брайан Фокс тебе не докучает? заботливо поинтересовался Холден, наклонившись к ее уху.
Вот настоящий джентльменни за что не бросит девушку в беде! Непонятно, правда, как он рассчитывает усмирить мистера Фокса, не вставая из-за стола Но Джазлин не сомневалась: Холден обязательно что-нибудь придумает! Хорошо, что сейчас его помощь не требуется.
С ним интересно разговаривать, честно ответила она, а затем, лукаво улыбнувшись, добавила:А что, ты чувствуешь себя брошенным?
В ответ на эту колкость Холден усмехнулся и повернулся к элегантной соседке с другой стороны. Вот, значит, как! Но Джазлин не обиделась: на что напрашивалась, то и получила. Пожав хрупким плечиком, она отвернулась к Брайану Фоксу, развлекавшему ее беседой.
Ужин был великолепен, однако вот уже и кофе подали, а Джазлин никак не могла распознать среди присутствующих дам назойливую поклонницу Холдена. Многие здесь смотрели на него с явным интересом, несколько женщин восторженно ахали в ответ на каждое его слово, но ни одна из них, на взгляд Джазлин, не походила на погибающую от любви. Впрочем, здесь собралась светская публикадолжно быть, в этом кругу не принято проявлять свои чувства открыто.
Заиграла музыка, и несколько пар помоложе поднялись из-за стола. Один из молодых людей, огибая стол, двинулся к Джазлин, и Холден это заметил.
Думаю, лучше будет, если первый танец ты подаришь мне, заметил он, вставая.
Решив, что он прав, Джазлин протянула руку, и Холден галантно помог ей подняться.
Они вышли на открытую площадку.
Он не сводил с нее глаз, и сердце Джазлин вдруг загрохотало часто и громко, словно кузнечный молот, ей показалось, что серые глаза Холдена засияли каким-то особым теплым светом. Он пристально вглядывался ей в лицо, затем скользнул взглядом нижек нежной шее, белоснежной груди, открытой смелым вырезом, затененной ложбинке меж грудейи снова вернулся к лицу, к широко распахнутым фиалковым глазам и приоткрытым, словно в ожидании, губам.
Наконец он отвел взгляд и, словно проснувшись, энергично повел ее в танце в дальний угол, где народу было поменьше. Когда он снова взглянул на нее, взор его был по-прежнему безмятежен, и Джазлин решила, что теплый свет в глазах ей просто почудился.
Благодарю за танец, произнес он.
Тут только Джазлин заметила, что музыка смолкла.
Пожалуйста, церемонно ответила она. Она танцевала весь вечер со многими мужчинами. Холден больше не приглашал ее, он кружился в танцах с другими дамами. Ну и отлично! повторяла себе Джазлин.
Если не возражаешь, думаю, нам пора, заметил Холден, когда она закончила третий танец с его знакомым, Полом Льюином.
Как скажешь, послушно согласилась она.
Попрощавшись с другими гостями, они вышли из отеля и направились к машине.
Мне было очень приятно твое общество, произнес Холден.
А мне твое, легко ответила Джазлин. Отличный ужин, правда?
А Льюин, разумеется, попросил у тебя телефон?
Конечно.
Они сели в машину и проехали уже несколько километров, когда Холден спросил как бы между прочим:
И ты дала?
Джазлин хотела было ответить, чтобы Холден не лез не в свое дело, однако почувствовала, что его вопросы совершенно ее не задевают.
Я не знала, насколько серьезными должны выглядеть наши отношения, ответила она, подразумевая, что не стала делиться с Льюином сведениями о себе.
А хотела бы дать ему свой телефон? спросил он небрежно.
Джазлин покачала головой, но затем сообразила, что Холден не отрывает глаз от дороги и не видит ее жеста.
Нет уж, спасибо, с легким смешком ответила она. Прежде чем заводить новых поклонников, мне надо разобраться с прежним.
С Рексом?
Рекс никогда не был моим поклонником. Он просто дурачился, как и я. Мы с ним встречались пару раз, он отличный товарищ, но Кстати, а кто она? Та женщина, которую ты
Может быть, это несправедливо по отношению к тебе, но кодекс чести джентльмена запрещает мне разглашать ее имя.
Конечно, несправедливо! Ты-то о моей личной жизни все знаешь!
Не думаю, мягко ответил он. Вчера вечером, когда я позвонил, ты думала, что это Тони?
Ему снова удалось застать ее врасплох, этого вопроса Джазлин не ожидала.
Я снова и снова повторяю, что не хочу больше иметь с ним дела, но он продолжает звонить каждый вечер!
Юноша плохо слышит? Или туго соображает?
Как видно, и то и другое.
А что об этом думает твой отец? поинтересовался Холден.
Отец ничего не знает!
Может быть, стоит ему рассказать?
Надеюсь, это скоро прекратится само собой. Тони Джонстон уже несколько раз обручался и тут же рвал помолвку. Судя по всему, он мгновенно влюбляется и быстро остывает. Скоро он устанет и оставит меня в покое. Но пока что мне нелегко приходится. Грейс говорит, что
А Грейс ты все рассказала?
Я не собиралась нагружать ее своими проблемами, заверила его Джазлин. Просто несколько раз, когда звонил Тони, Грейс оказывалась рядом. Помолчав, Джазлин добавила тихо:Я очень благодарна ей. Теперь мне есть с кем посоветоваться в трудную минуту.
Это хорошо, мягко сказал Холден. Джазлин почувствовала, что он не сердится, скорее ему нравится, что между Грейс и Джазлин завязалась дружба. Твоя мать умерла, когда ты была еще ребенком? продолжил он.
Мне было пять лет. В ту ночь родители оставили меня у дедушки с бабушкой, а сами отправились в гости. Они попали в автокатастрофу.
Джазлин замялась, не зная, стоит ли быть откровенной с Холденом. Он и так смотрит на Эдвина с подозрением. Надо ли рассказывать ему, что гибель Кэтрин Палмер разительно изменила отца? По рассказам дедушки и бабушки, целый год он не мог прийти в себя от горя, а затем очертя голову бросился в водоворот страстей и развлечений, словно приняв девиз: «Один раз живем, надо брать от жизни все!»
Отец после этого стал другим человеком, начала наконец Джазлин. Всю жизнь и со всеми она была открыта и искренна, с какой же стати сейчас скрывать свои мысли? Дедушка и бабушка рассказывали, что после смерти своей жены он замкнулся в себе. Это продолжалось почти год, а затем он словно проснулся. Но это был уже не тот Эдвин, которого они знали. Скромный мечтатель, довольный домашним уютом, превратился в неутомимого искателя приключений А впрочем, зачем я тебе это рассказываю? прервала она себя.
Чтобы снова затеять ссору, зачем же еще? протянул Холден, и Джазлин невольно хихикнула. Бог знает, почему ей вдруг показалось, что этот прямой, откровенный, остроумный человек может стать ей настоящим другом.
Хорошо, молчу. Только только Она снова заколебалась.
Ты случайно не боишься меня?
И не мечтай! Я просто подумала Раз уж ты так защищаешь свою тетю, думаю, тебе интересно будет узнать, что отец ненавидит писать портреты
Трепещу от волнения! Что же дальше? немедленно откликнулся Холден.
Отец терпеть не может портретов и никогда их не пишет, кроме как на заказ, чтобы заработать на жизнь. Лишь три раза в жизни он писал портреты по собственному желанию. Это были портреты матери, меня и твоей тети. Выводы можешь делать сам.
Еще один намек, что к тете Грейс он относится по особенному? суховато спросил Холден.
Джазлин почти физически ощутила, как от него потянуло холодком.
Да разве я осмелюсь? фыркнула она и, вдруг почувствовав, что не может оставить его безнаказанным, продолжила:Надеюсь, ты не задел ее чувств?
Тети Грейс?
Женщины, от которой прикрываешься мной, промурлыкала Джазлин.
Холден мгновенно расплылся в улыбке, и девушке захотелось дать ему хорошего тумака.
Ну разве я не говорил, что ты прелесть?
Джазлин не желала поддаваться лести. Это ничего не значит, говорила она себе. Холден обаятелен от природы и использует свое обаяние, когда ему это выгодно. И все же сердце сладко сжалось от неожиданного удовольствия. Почувствовав, что улыбка отразилась и на губах, Джазлин отвернулась и уставилась на освещаемые фарами газоны.
К тому времени, когда автомобиль свернул к ее дому, казалось, всякая враждебность между водителем и пассажиркой исчезла. Остановив машину, Холден открыл дверцу для Джазлин, взял у нее ключи и отпер входную дверь.
Спасибо за приятную компанию, сердечно поблагодарил он.
Мне тоже было очень хорошо, радостно ответила она.
И вдруг Холден склонился к ней. Сердечко Джазлин отчаянно забилось: сейчас поцелует! И действительно Холден ее поцеловалв щеку. Коротким, дружеским, абсолютно целомудренным поцелуем. Словно какую-нибудь престарелую родственницу!
Спокойной ночи, Джазлин, охладил он ее ожидания и отворил дверь.
Спокойной ночи, поспешно ответила она и, проскользнув внутрь, захлопнула дверь за собой.
Никогда, никогда больше никуда она с ним не пойдет! Уф, как сердце колотится, даже больно. Нет, никогда! Подумать тольконебрежно чмокнул в щечку, словно надоедливую кузину!
Подбежал Рембрандт и, желая выразить свою радость, начал тереться об ее ногисудьба выходного платья Джазлин его не заботила.
А ты почему не лаял? одернула Джазлин пса-разгильдяя. Тебе положено лаять на чужих!
И вдруг, забыв о клочьях собачьей шерсти на черном бархате, опустилась на колени и крепко прижала лохматую собачью голову к груди. Ей хотелось смеяться и плакатьона сама не знала почему.
Наутро Джазлин уже не понимала, что нашло на нее вчера вечером. Обижаться на родственный поцелуй в щеку! Да надо Бога благодарить, что Холден не вздумал целовать ее ну, как-нибудь по-другому. И нечего воображать себе всякие глупости, от которых так бьется сердце! Никогда больше с ним не пойду А с какой стати он станет ее приглашать? Разве что снова понадобится живой щит! Джазлин улыбнулась, к ней вернулось хорошее настроение. Все утро она провела за чисткой платья от собачьей шерсти.
Вечером настроение ей испортил звонок Тони Джонстона. Джазлин сказала Холдену правду: терпение ее было на пределе, и всякий раз она от души надеялась, что очередной звонок станет последним.
Но Тони звонил, не пропуская ни дня. Джазлин исчерпала весь запас вежливых слов. Ей не хотелось ссориться с Тони или жаловаться отцу, но и выслушивать его обиженно-слезливые стенания больше не было сил.