Ну, знаешь...
Думаю, вам лучше разобраться без меня.Роджер взял Син за плечи.Только не повторяй прошлых ошибок: он не способен измениться, Син, и он опять разобьет тебе сердце.
Она знала, что это так, и Вульфу не надо прикладывать никаких усилийдостаточно того, что он просто есть. Вот почему она должна поскорее позаботиться о том, чтобы он навсегда исчез из ее жизни!
Считай, что его уже здесь нет,заверила Син.Он уезжает, и немедленно.
Сразу, как только ты что-нибудь на себя набросишь,согласился Вульф, глядя на Син потеплевшими глазами.
Все, он добился своего: она в ярости! И сейчас ему придется встретиться с новой Син...
Тебе лучше и вправду уйти, Роджер,как можно мягче проговорила она, продолжая смотреть на улыбающегося Вульфа.
Ах, если б взгляды могли убивать!..
То, что я намерена сказать Вульфу, не предназначено для чужих ушей.
Она скажет ему все, что думает о нем и его бесконечных намеках!
Я позвоню,попрощался Роджер и вышел, даже не взглянув на Вульфа; слышно было, как закрылась за ним входная дверь.
Сразу воцарилась мертвая тишина. Затишье перед бурей. А уж бурю Син обеспечит!
Она смотрела на Вульфа потемневшими, как грозовое небо, глазами и видела, как лицо его искажается гримасой боли. Вот он со стоном опускается в кресло...
Даже не пытайся меня разжалобить,предупредила она.После цирка, который ты устроил, самое меньшее, чего ты заслуживаешь, так это отправиться в город пешком!
Вот именно, цирк.Вульф бессильно откинулся на спинку кресла.Задержись Коллинз хоть на минуту, и я свалился бы к его ногам.
А я бы,Син была все так же непримирима,и пальцем не пошевелила, чтобы помочь тебе подняться!
Не сомневаюсь,кивнул Вульф и опять поморщился от боли.
Что ты себе позволяешь? Роджер достаточно узнал о нас тогда, семь лет назад, а тебе понадобилось...
Не забывай, тогда мы были помолвлены.Вульф никак не мог найти для больной ноги удобное положение.И что же его так ужаснуло?
Ты прекрасно понял, что я имела в виду.Син не удавалось быть беспристрастной.Он знает, как мы расстались. Знает почему. И давать ему повод думать, что между нами снова что-то есть,это...
Да уж, он знает, почему мы расстались.Вульф не усидел на месте и теперь стоял, опираясь рукой о стол.Кому и знать, как не ему: ведь из-за него все и случилось! Если бы не Коллинз...
Семь лет назад я осталась совсем одна!Давняя рана до сих пор кровоточила.Он один был рядом, когда ты, Вульф...
Когда я не мог!закончил он за нее.Понятно. Но сейчас я с тобой, Син...
Ненадолго!почти выкрикнула она.Я сказала, что отвезу тебя куда угодно, лишь бы подальше от моего дома! Вот только оденусь...
Кажется, Вульф больше ее не слушал... Она сама напомнила ему, что на ней практически ничего нет; разве можно считать одеждой тончайший шелковый халат поверх прозрачной ночной рубашки? Син поняла, что он увидел ее сквозь эти условные покровы,поняла по тому, как разом налились тяжестью груди и напряглись соски, приглашая коснуться их. И напрасно Син пыталась призвать к порядку свое тело: оно уже предало ее!..
Вульф вплотную приблизился к ней, дрожащими от сдерживаемого нетерпения руками распустил узел на поясе, обхватившем тонкую талию; халат с послушной готовностью соскользнул с нежных плеч, и Син осталась стоять в своей сиреневой прозрачности, окутанная легкой, как тающее облако, тканью. Она затаила дыхание перед неизбежным...
Син!то ли позвал, то ли вздохнул Вульф, и этого было достаточно, чтобы плотина, столь долго возводимая Син, рухнула в одночасье под напором все время жившего в ней желания. И она, отказавшись от сопротивления, качнулась ему навстречу, прямо в сулящие незабытое наслаждение руки...
Вульф только и ждал этого молчаливого согласия. Больше его ничто не сдерживало, и он жадно приник к ее губам.
Так было между ними всегда. Ничего не изменилось. Физически они были созданы друг для друга, что и доказывали сейчас, пробуя друг друга на вкус...
Боже... о Боже!..Вульф стонал, напрягаясь всем телом, по которому пробегала судорога желания. Не отрываясь от ее рта, он принялся торопливо расстегивать крохотные пуговички ночной рубашки, которая не давала ему слиться с Син...
А Син понимала, что пропала; пропала, едва он коснулся ее, и теперь она уже никуда его не отпустит, пока не утолит свою жажду, пока не насытит им свое желание, росшее в ней жаркой волной и подчиняясь которому она теперь расстегивала его рубашку, тем больше торопясь, чем явственнее ощущала идущее от него тепло и слышала кружащий голову его запах...
Да, Син, да...подбодрил ее Вульф, когда она чуть помедлила, испуганная силой собственной страсти, и прижал ее, готовую отступить, к себе, не давая ни малейшего шанса высвободиться.Умоляю, не останавливайся!просил он, обдавая ее золотом взгляда.
Впрочем, Син уже не смогла бы остановиться. И не захотела бы! Она обняла его, притянула, знакомо почувствовав под пальцами густоту волос, и поцеловала сама, откровенно и жадно, требуя той же неистовости от его языка.
Их нагота стала единым целым, прохлада ее грудей впитывала жар его тела, наслаждение от его близости было почти болезненным, и он длил эту сладкую муку, лаская ее соскито целуя, то легонько сжимая их большим и указательным пальцами.
Син обвилась вокруг Вульфа, чувствуя, что неудержимо влажнеет... Он оторвался от ее груди, чтобы, опустившись перед ней на колени, выпить переливающуюся через край влагу; и она, сраженная этим новым ощущением, упала бы, если бы не удерживающие ее руки мужчины...
Удерживающие?.. Нет, увлекающие на устланный ковром пол. Будто один из ее снов стал явью, Син видела, как он скидывает с себя остатки одежды... вот он все ближе, ближе, наконец опускается на нее, и она вот-вот с радостью примет его в свои нежные недра...
Но он неподвижен. Держит обеими руками ее голову так, чтобы она смотрела прямо на негоглаза в глаза, золото янтаря плавится в ясном фиалковом свете... Теперь целует, и опять поцелуй длится бесконечно... Син уже не владеет собой. Она его хочет и, движимая неутоляемым желанием, обхватывает его бедра ногами, ее руки ласкают прижатое к ней могучее тело; она чувствует, как под ее рукой растет его желание, и, откликаясь на это, в исступлении шепчет, извиваясь под ним:
Вульф, пожалуйста!..
Ты хочешь меня, Син? Скажи, что хочешь меня,требует он.
И он еще сомневается? Каждой своей клеточкой она его хочет, и всегда хотела; и так было, и так будет впредь.
Ну же, Син,просит он, уже прочитав ответ на ее лице,покажи мне, что между нами все по-прежнему!
Разве могло что-то измениться, если она любит его, никогда не переставала любить...
Нет, не плачь!уговаривает он ее, видя готовые пролиться слезы.Желанная моя,исступленно нашептывает он ей на ухо,ты всегда мне нужна, слышишь? Стоит мне увидеть тебя, и я теряю голову: хочу быть с тобой... быть в тебе... обладать тобой. Помоги мне, Син, докажи, что тымоя!
Конечно, онаего... Син приподняла бедра, встречая его мощь, принимая ее в себя, в свою влажную глубину... И вот они уже двигаются вместе, в едином ритместаром, как мир и как море...
Так было между ними всегда. Им не надо подстраиваться друг к другу; они друг друга чувствуют, как смычок и скрипка. И извечная мелодия ведет их к вершине наслаждения, и не было еще случая, чтобы она их обманула...
Вот и теперь они вместе оказались на вершине, и Син сначала разлетается на миллионы радужных солнц с каждым новым движением Вульфа в ней, потом взлетает все выше и выше на удивительно мощных и сильных волнах, идущих откуда-то из самой сокровенной ее глубины, и наконец в ней рождается этот всеобъемлющий восторг, которому, кажется, не будет конца, и она ощущает в себе прилив неизбывной любви ко всему миру...
Син впивается ногтями в крутые плечи Вульфа, а онлишь немного пропуская ее вперед, чувствуя, как сотрясается под ним ее утоленное тело, и зная, что так она откликается на него,напрягается в завершающем усилии и, выкрикнув в чувственном экстазе заветное имя, извергается в нее горячей лавой...
То, что, казалось, никогда не кончится, кончилось...
Син словно со стороны видит себяобнаженную, лежащую на мягкости ковра, вдавленную в эту мягкость тяжестью Вульфа,и трезвеющий разум отказывается принять очевидное.
Неужели она позволила этому случиться с нею снова?! И это после того, как она готова была выставить Вульфа за дверь и из своей жизни... Невероятно! Господи, что же это?
Впрочем, почему же «невероятно»?спорила она с собой. Если разобраться, желание обладает той же силой, что и ярость. А Вульф всегда заставлял ее забывать о сдержанности в проявлении любых чувств!
Вульф уловил ее протестующее движение и приподнялся над ней, вглядываясь в искаженное страданием лицо и сам все больше мрачнея.
Мы не сделали ничего дурного, Син,сказал он охрипшим от только что пережитой страсти и волнения голосом.
Разве?! Не видеться семь лет, встретиться накануне его свадьбы с другой и потерять голову, забыв про гордость,ничего дурного?..
Она так не думала. Оттолкнула его и зябко поежилась, ощутив холод и пустоту на сердце. Вульф поднялся на ноги и стоял, освещенный щедро льющимся в окна солнечным светом. До чего же он красив!невольно залюбовалась Син, поднимаясь следом и подбирая скомканный халат.
Вульф молча наблюдал, как она снова завязывает вокруг талии пояс.
Ты...Она смутилась под пристальным взглядом, но гудок автомобиля не дал ей договорить. Кто бы это мог быть, да еще воскресным утром? Может, Роджер вернулся?
Вульф выглянул в окно, ничуть не заботясь о собственной наготе.
Это Джеральд,объявил он и посмотрел на Син.У тебя сегодня урожайный день, не так ли?
Но ей было не до его обвиняющего сарказма.
Джеральд Хэркуорт здесь?
Сейчас?!
Когда они с Вульфом только что?..
О Господи!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Не болтай глупостей.Син принялась лихорадочно собирать его вещи, разбросанные по комнате.Я, кстати, очень сомневаюсь, что Джеральд приехал ко мне!
Она швырнула Вульфу одежду, которую он, однако, не спешил на себя натягиватьи это тогда, когда Джеральд через минуту будет здесь! Вот-вот раздастся стук в дверь, и... Син переводила тревожный взгляд с окнатолько бы Джеральд не заглянул в него!на дверь.
Вульф!умоляюще прошептала она. Наконец он отошел от окна, хотя по-прежнему не торопился одеться.
Что значит: приехал не к тебе? Дом-то твой...
Но не я собиралась жениться на его дочери,съязвила Син, слегка отодвигая штору, чтобы понаблюдать за Джеральдом.
Вот он вышел из машины, удивленно поднял бровь, увидев припаркованный «БМВ», нахмурился, узнав автомобиль Вульфа...
Он знает, что ты здесь.Син оглянулась на Вульфа: тот все еще не двинулся с места, так и стоял обнаженный.Если ты не собираешься одеваться, отправляйся в спальню, чтобы не попасться на глаза Джеральду!
Мне наплевать, что он меня увидит.Вульф смотрел на нее с сердитым вызовом.
А мненет! И если тебе не наплевать на меня, если я для тебя хоть что-нибудь значу, ты сейчас же отправишься наверх, Вульф,отчеканила Син. Он волен не заботиться о своей репутациипожалуйста! Но, что Джеральд подумает о ней, не зная ничего о том, что их связывало когда-то? И захочет ли слушать какие бы то ни было объяснения?!
Конечно, ты небезразлична мне, Син, ведь я только что занимался с тобой любовью! Хорошо же ты обо мне думаешь...
Я уже ничего не понимаю, Вульф.Син зябко поежилась.Хочу думать, что ты не собираешься унизить меня перед отцом Ребекки.
Уже слышны были шаги Джеральда по гравиевой дорожке. Син беспомощно опустила руки. Они только что занимались любовью, и в ней не унялась еще любовная дрожьнеужели он не понимает?
Для тебя он всего лишь отец Ребекки? И ты думаешь о нем только так?Вульф ждал ответа.
Ну, конечно, я... О Боже, Вульф, не теперь!отчаянно взмолилась Син, услышав нетерпеливый стук в дверь.Прошу тебя!
Долго, бесконечно долго он не сводил с нее испытующего взгляда, прежде чем, коротко кивнув, скрылся в кухне. Слава Богу!
Син оглядела гостиную в поисках возможных следов недавнего происшествия; заметила свою ночную рубашку, выглядывающую из-под кресла, но не стала тратить время, чтобы поднять ее, а лишь носком домашней туфли затолкала поглубже и пошла открывать дверь, в которуюуже более требовательнобарабанил Джеральд.
Возможно, такая настойчивость объяснялась его уверенностью, что они здесьоба,раз здесь их машины. Вот только что им делать вдвоем?!
Син ненадежнее запахнула халат и затянула пояс, потом откинула со лба волосы. Оставалось надеяться, что Джеральд спишет ее вид на то, что она только что встала: откуда ему знать, что она и впрямь едва поднялась, но не с постели, а с пола, на котором предавалась упоительной страсти...
При одном воспоминании об этом на ее щеках зацвели два алых пятна; так, раскрасневшаяся, она и распахнула дверь.
Джеральд?!Син постаралась, чтобы удивленно-радостное восклицание прозвучало как можно натуральнее.
Ответная улыбка была искренней лишь наполовину; чувствовалось, что Джеральд провел бессонную ночь: под глазами залегли усталые тени, резче обозначились морщинки у рта; сегодня ему действительно было сорок три.
Я пробовал вам дозвониться, но, должно быть, что-то не в порядке с телефоном...Он не делал попытки перешагнуть порог, хотя Син открыла пошире дверь и даже рукой махнула, приглашая.
Впрочем, едва ли можно было винить Джеральда за подобную осмотрительность: перед домом стоит машина Вульфа, хозяйка дома разгуливает в такой час в одном халате...
С телефоном небольшая авария, придется вызывать мастера. Входите же, Джеральд. На улице вовсе не так тепло.Она натянуто засмеялась, когда весенний ветер, налетев, распахнул шелковые полы и, прежде чем Син успела с ним сладить, открылдо самых бедеробнаженную прелесть ног. Входя в дом, Джеральд предусмотрительно нагнулся, верно оценив высоту потолков. Войдя, недоуменно оглядел отодвинутую к стенам мебель.
Син снова покраснела: Джеральд стоял как раз на том месте, где всего несколько минут назад она таяла под Вульфом.
Прошу прощения за беспорядок,неловко извинилась она.Я...
Полагаю, что этомоя вина.Вульф (слава Богу, одетый!) появился из кухни, опираясь на костыли, без которых вполне обошелся утром.
Ради всего святого!Джеральд остолбенело уставился на забинтованную ногу.
Син тоже не сводила с Вульфа глаз, ожидая, как он будет выкручиваться.
Вчера я приехал к мисс Смит в надежде узнать хоть что-то новое о Ребекке,уверенно заговорил Вульф.Пока был здесь, умудрился споткнуться о телефонный провод и, мало того, что лишил хозяйку связи с внешним миром, так еще и ногу повредил.Он улыбнулся своей «неловкости».
Син должна была знать, что Вульфа непросто застать врасплох! Вон как говорит... А впрочем, это и есть правда, пусть не вся; другому не обязательно знать, чем все закончилось!
Перелом?участливо спросил Джеральд.
Нет, просто сильный вывих.Вульф беспечно махнул рукой.А ехать обратно все-таки не смог.
В глазах Джеральда читался молчаливый вопрос: почему Син не отвезла гостя в город?
Разумеется, Син предложила свою помощь; она хотела меня подвезти,только Син услышала иронию в этих словах,но ты ведь знаешь мою матушку. Представляешь, что с нею было бы?
Да-да... Наверное... Ты прав, конечно,вынужден был согласиться Джеральд.
Вот Син и приютила меня, пока снова не буду крепко держаться на своих двоих.Вульф послал Син благодарную улыбку, хотя глаза сводили благодарность на нет.Есть новости от Ребекки?тут же спросил он, посчитав, что о нем они поговорили достаточно.
Э-э-э...Джеральд замялся, и его растерянный взгляд красноречивее любых слов сказал Син, что новости есть; она даже рискнула бы предположить, какие именно. Хорошо, впрочем, что смена темы увела разговор от них с Вульфом, и Джеральду не пришло в голову поинтересоваться, откуда Вульф знает ее адрес.
Кофе,решительно произнесла она.Думаю, всем нам не помешает крепкий кофе,пояснила она в ответ на вопросительные взгляды обоих мужчин.И тосты.Она вспомнила, что Вульф ничего не ел со вчерашнего дня.
Кофеэто хорошо.Вульф разгадал ее намерение ускользнуть, уйти от разговора под любым предлогом.Мне как раз надо принять болеутоляющее.