Не по-моему, а просто виноват; я узнала обо всем!
О чемобо всем?настаивал он. Он хочет непременно услышать это от нее?
Если ты помнишь, в тот вечер я пришла к тебе, застала там Барбару, и она мне все рассказала. Знаешь, она могла и не трудиться. Ее нарядночное неглижеи то, что она вышла из твоей спальни, говорили сами за себя.Син прикрыла глаза рукой, то ли пряча их выражение от него, то ли защищаясь от воспоминаний.Впрочем, нет; я была так глупа и наивна, что ей пришлось разложить все для меня по полочкам. И даже когда до меня дошло, зачем она там, я не могла поверить, что вы собираетесь провести вместе ночь того самого дня, когда погиб ее мужтвой брат!
Барбара сама тебе об этом сказала?..снова каким-то особенным голосом переспросил Вульф.
Довольно притворства, Вульф. Барбара рассказала мне все: и о вашем давнем романе, и о том, что Алекс начал что-то подозревать, и как ты решил воспользоваться мною в качестве прикрытия, чтобы развеять его подозрения.
Иными словами, отвести их от нас с Барбарой...почти про себя заключил Вульф.
Еще бы; а какой шанс разнообразить заурядный романчик с очередной моделью, посулив ей помолвку и настоящую свадьбукрасивое платье, и свадебный торт, и нарядный экипаж, и венчание, и!..Син вспомнила, что эти же слова Вульф произнес тогда, в доме Хэркуортов: он не забыл, о какой свадьбе она мечтала, и знал, как больнее ранить ее! Слезы навернулись на глаза, подступили к горлу, не давая говорить... Ей стало ужасно жалко себя, и она разревелась так, как плакала когда-то маленькой девочкойвсхлипывая и вытирая глаза руками.
Господи, не могу поверить!Вульф не просто побледнел: его лицо стало белым, как бумага; дрожащие губы, посиневшиекак это бывает при сердечном приступе,без устали шептали ее имя...Син, мне плевать, что наговорила тебе Барбара, но ты должна знать, что я никогда не был с ней близок, слышишь, ни-ког-да! И не помышлял об этом!Вульфа передернуло от брезгливости.Да, она была в моей квартире. У мамы случился обширный инсульт, когда ей сказали, что Алекс мертв, и я должен был находиться при ней. Барбара просила разрешить ей провести одну ночь в моем домеона не хотела и боялась оставаться одна... Всего одну ночь!Вульф резко замотал головой, силясь отогнать наваждение.Подумать только, мы говорили о разных вещах, и заподозри я тогда неладное, не было бы этих семи лет...Вульф рухнул в кресло, словно ноги отказывались его держать.
Пришел черед Син поломать над всем услышанным голову. Той ночью у его матери случился удар? Так вот что он имел в виду, говоря, что она слегла... Понятно, почему он был сам не свой, разговаривая с Син по телефону: просто не знал, к кому кидаться на помощь, кому он нужнеетяжелобольной матери или раздавленной горем вдове брата!..
Ладно, все, что наговорила Барбара, не в счет; но ведь не столько ее слова, сколько покаяние самого Вульфа сыграло роковую роль! Он признал свою вину перед братомне приснилось же ей это!
Вульф, ты сам сказал, что виноват и никогда не простишь себе того, что ты сделал с Алексом, разве нет?
Она изо всех сил старалась быть сильной: не слабеть, только не слабеть! Ослабеетподдастся ему, и... конец!
Вульф вскочил с кресла и опять заходил по комнате.
Но я сейчас говорю не о Барбаре!Он остановился прямо над Син.Это я должен был сидеть в вертолете, я должен был погибнуть!
Она не могла понять, о чем он говорит.
Вульф схватил ее за плечи и легонько встряхнул.
Син, в ту проклятую поездку должен был отправиться я, а не Алекс!простонал он раненым зверем.
Почему?!
По долгу старшего, как ты не понимаешь?!
И вдруг она все поняла. Разом и отчетливо! Она всегда считала, что старшийАлекс и что Вульфу, как младшему, позволено самому решать, какой путь выбрать. Но старшим-то как раз был Вульф, и, следовательно, именно ему надлежало заниматься компанией после смерти отца. Однако Вульф мечтал рисовать, и Алексу не оставалось ничего другого, кроме как взять на себя управление «Торнтон Индастриз»!
У Син снова слезы застлали глаза. Но теперь она плакала от глубоко пронзившего ее чувства жалости к Вульфу. Бедный, с какой тяжкой ношей ему пришлось жить все эти годы и постоянно корить себя за то, что не он, а Алекс поднялся в вертолете, чтобы... погибнуть вместо него?..
Как ты ошибаешься, Вульф,заговорила она, смахивая со щек слезы.Алексу нравилось руководить компанией, и он не вышел бы из дела, даже решись ты возглавить правление. Он был бизнесмен до кончиков ногтей и получал от этого удовольствие.Син нисколько не сомневалась в справедливости своих слов.Ничего не изменилось бы, останься ты тогда в компании. Я верю, что у каждого из нас свой срок, Вульф. Он истекает, и человек умираетв авиакатастрофе или как-то иначе, но неизбежно. Семь лет назад пробил час Алекса, только и всего. Это ужасно, но ничто из того, что ты мог сделать или сказать, не повлияло бы на ход вещей.
Он закрыл глаза и медленно раскачивался в такт ее успокаивающим словам.
Где ты была семь лет назад?Он глубоко вздохнул, словно выздоравливая после тяжелой болезни.Почему все это ты не сказала мне раньше?
Потому, что находилась под гипнозом Барбары,вот почему! Нет, она не верила ей больше: чары рухнули. Син уже не та наивная девочка, на неопытности которой так умело сыграла Барбара, так ловко использовав страх Син потерять Вульфа, лишиться его любви... Но что в этом проку? Она опоздала на семь лет!..
Ты не представляешь, как я жалею, что меня не было рядом.Син смотрела на него глазами, готовыми вобрать и растворить в своей глубине любые его печали.Какие же мы дураки, Вульф!
Он ослабил свою хватку и теперь очень бережно, лишь слегка удерживал ее за плечи, осторожно поглаживая большими пальцами нежную кожу в основании шеи.
Скажи, что еще не поздно, Син.Он не отрывался от ее все простивших и принявших глаз.Ведь мы сможем повернуть время вспять?
Боясь поверить тому, что слышит, ине дай Бог!спугнуть наконец случившееся с ней чудо, Син смогла только позвать охрипшим от слез голосом:
Вульф...
Я ни на минуту не переставал любить тебя, хорошая моя.И глаза его снова стали похожи на теплый от солнца янтарь.Увидев тебя в доме Джеральда, я словно с ума сошел. Мне годился любой предлог, чтобы увидеть тебя, услышать твой голос, коснуться тебя... Так было и сегодня, когда Ребекка обмолвилась, что ты спрашивала обо мне. Я должен был сегодня же вернуться в твой «кукольный» домик!
И я всегда любила тебя, тебя одного, Вульф...И, не дожидаясь, пока он решится обнять ее покрепче, Син прижалась к нему, ища его силы... его близости и любви... Как приятно было хотеть его и знать, что он принадлежит только ейвесь и всегда!..
Он тоже хотел ее; об этом говорили его ненасытные губы, покрывающие поцелуямилегкими, как крылья бабочки,ее лицо, шею, плечи... Наконец он приник к ее рту, как к живительному источнику, единственному спасению для него, измученного долгими скитаниями по пустыне нелюбви...
Ты выйдешь за меня, Син?спросил он, едва отдышавшись после поцелуя.Сделай меня счастливым!
Да... Да! Иначе я сама никогда не буду счастлива.Она снова спрятала пылающее лицо у него на груди; она никому не даст разлучить их опять, потому что ни дня не сможет прожить без него...
И еще она думала, что всегда будет хотеть его так же, как хотела сейчас, воском плавясь в его жарких руках, истекая горячим соком...
Он выкрикнул ее имя, как победный клич, и, подняв, как пушинку, отнес драгоценную ношу на диван, усадил к себе на колени и снова принялся целовать...
Она не помнила, как они срывали друг с друга одежду, какпосле бесконечных мытарствсоединились впервые по-настоящему прочно, потому что каждый из них знал про другого: это навсегда!.. И Син снова любила Вульфа и весь мир; и Вульф опять и опять был готов любить Син, потому что слишком долго был вдали от нее...
Значит ли это, что мы снова помолвлены?Когда они наконец пришли в себя, Син, с наслаждением ощущая всем своим телом тепло и тяжелую мощь Вульфа, провела нежным пальчиком по его бедру.
Нет уж, хватит с меня помолвок.Вульф сказал это таким тоном, что Син поняла: он уже все решил, ее любимый!На этот раз будем умнее и начнем со свадьбы!Он перевернул ее на себя.
А Ребекка говорила,Син насмешливо смотрела на него сверху вниз и теребила завитки волос на широкой груди,что ты хотел жениться, только чтобы обзавестись наследником.
Гордиться нечем, но в случае с Ребеккой это и впрямь было так,не стал отпираться Вульф.Но сейчас мы говорим о нас, и я хочу тебя, именно тебя. Даже если у нас никогда не будет детей.
Боюсь, это несколько запоздалое признание.Син улыбалась.
Вульф вопросительно смотрел на нее. Она смущенно кивнула и опустила глаза. Проследив за ее взглядом, он онемело уставился на нежную выпуклость ее живота...
Да, Вульф.Она, смутившись еще больше и не находя нужных слов, просто взяла в ладони его крупную руку и прижала к себе.Вот здесь я ношу нашего ребенка.
Она разволновалась, видя, как волнуется он. В конце концов, он даже не успел толком свыкнуться с мыслью о скорой женитьбе, а тут надо сразу же готовиться к отцовству!..
Узнав, что беременна, Син растерялась. Поначалу это было лишь догадкой; она думала, что организм просто среагировал на все пережитые ею за последнее время стрессы. Но дни шли, ничего не менялось, и она решилась купить в аптеке один из современных тестов, помогающих развеять (или подтвердить!) сомнения в домашних условиях. Она не вдруг поверила положительному результату, а потом ругала себя за наивность: разумеется, и одного раза достаточно! Син побывала у врача, который не сказал ей ничего нового, и уже безоговорочно приняла свою беременность.
Вот почему она не взялась организовывать свадьбу Ребекки и Глена: в августе и, тем более, в сентябре ее тайна перестанет быть таковой, и если бы Вульф увидел Син тогда, он сразу догадался бы, что отецон!..
Но почему сейчас он молчит и не говорит ни слова?
Отвечая на ее немой вопрос и торопясь рассеять ее тревогу, Вульф сел на импровизированном ложе любви и, склонившись к Син, благоговейно прикоснулся губами к колыбели их малыша.
Я не стану спрашивать, собиралась ли ты когда-нибудь рассказать мне о ребенке, если бы я не пришел сегодня.Он не сводил с нее страстного взгляда.Слава Богу, он появится на свет в родительской любви и узнает, что такоелюбить кого-то больше жизни. Именно так я люблю тебя, Син.Он взял ее лицо в ладони и, глядя, казалось, в самую глубину глаз Син, очень торжественным голосом произнес свою главную клятву:Сейчас и навеки.
Син поверила этой клятве тожераз и навсегда. Ее больше не пугали ни Клаудиа, ни Барбара. Первая, как знать, может, и примет наконец Син, узнав, что совсем скоро ей подарят внука.
А вторая... вторая не в счет, как и всегда...
У тебя есть мы и твое искусство, Вульф.Син мягко взъерошила его волосы.И потом, у тебя наверняка много помощников. Думаю, ты без труда найдешь кого-нибудь, кто быстро подучится и сможет освободить тебя от управления «Торнтон Индастриз»? А ты займешься тем, что так любишь...
Я люблю любить тебя.Тело Вульфа постепенно наливалось желанием.Но я сумею выкроить несколько минут в день, чтобы сделать на холсте пару мазков.
Син счастливо засмеялась. Уж она-то точно сумеет вернуть его к мольберту. У их сына будет отец-художник, и непременно знаменитый! Имя Вульфа Торнтона узнает весь мир!
А пока он так увлечен своей главной любовью и так искусен в любимом деле... У нее на груди вновь затрепетали бабочки его поцелуев, и Син блаженно закрыла глаза...
Они могут поговорить позже. О, много, много позже... Рука Вульфа с мягким, но властным нажимом скользнула в ее сокровенность, и Син опять подхватили чувственные волны.
Вульф прав: всеничто в сравнении с тем главным, что одно лишь венчает мужчину и женщину. С бесконечной любовью, которая и есть судьба...
КОНЕЦ
1
Героиня романа английского писателя Д. Г. Лоуренса (18851930) «Любовник леди Чаттерли».Здесь и далее примечания переводчика.
2
Sin (англ.)грех.
3
(англ.)волк.