Сначала отказы лишь разжигали в Грегори решимость добиться своего, заставить ее воспылать тем же пламенем, что пылал в нем. Но лишь до вчерашнего вечера.
Вчера Барбара сообщила ему, что Лив поехала в Лондон. И в характерной для нее мягкой, уклончивой и осторожной манере дала понять, что ей, Барбаре, крайне жаль, но он только попусту теряет время. Ее дочь не интересуется мужчинами.
Смысл этих слов был совершенно ясен: Оливия Вайтсберри была лесбиянкой.
Сердитый, раздосадованный шагал Грегори сквозь сутолоку вечерних улиц и переулков. Не на Оливию он злилсяна себя. Надо ж было так обмануться!
Хорошо еще он буквально силой вынудил Ларри принять его в партнеры, а заоднои солидный «вступительный взнос». Теперь будущее няни Кроули будет обеспечено. Отныне он позаботится о двух вещах. Первое: чтобы бизнес Ларри шел ходко, несмотря ни на какие трудности. И второе: чтобы сам Ларри никогда не узнал, что деньги идут с личного счета его нового компаньона.
С этим все уладилось, и сегодня Ларри как раз отправился смотреть приглянувшийся ему новый грузовичок. А сам Грегори намеревался поскорее собрать вещи и убраться восвояси. И забыть Оливию Вайтсберри. Однако няня Кроули, похоже, придерживалась иного мнения.
Знаешь, мастер Грег, преехидно заметила она, неплохо бы тебе принарядиться. Кто же, ухаживая за девушкой, надевает обноски? Да и купил бы ты ей, что ли, коробку конфет или букет цветов.
Нет, ну до чего дошлоняня учит его ухаживать за девушками! Грегори еле сдержался, чтобы не заявить, что до сих пор у него отчего-то не было никаких проблем с тем, чтобы заманить женщину в постель, скорее наоборот, сами напрашивались.
Коробку конфет, букет цветов Да он купил бы Лив шоколадную фабрику, целое поле цветов! Луну с неба достал бы! Однако, попавшись на собственную удочку, вынужден был изображать простого парня, который тяжким трудом зарабатывает себе на жизнь. Внутренний голос цинично подсказывал: «Узнай она о твоих миллионах, это существенно облегчило бы тебе задачу». Но онслепой глупец! этого не хотел.
Он мечтал, чтобы Лив полюбила его самого, а не его деньги.
Но так было до тех пор, пока он не узнал, что Лив лесбиянка. Теперь же Грегори чувствовал себя последним кретином на всем белом свете.
Одним глотком допив кофе, он резко вскочил на ноги. Хватит! Пора складывать вещички! Няня Кроули, недовольно поджав губы, подошла к окну поправить занавески. Она явно собиралась разразиться очередной порцией непрошеных советов, как наладить личную жизнь.
Грегори уже открыл было рот, собираясь объявить, что забирает свой «лотос» и уезжает, как голос няни заставил его прирасти к месту:
А знаешь, похоже, твой интерес не такой уж односторонний, как мы думали. Эта твоя зазноба как раз стоит под дверью и собирается позвонить.
Лив в жизни так не нервничала. Едва завернув за угол, она увидела припаркованный у дома знакомый грузовик и с тех пор все набиралась мужества, делая вид, что прогуливается взад-вперед по мостовой перед крыльцом.
Лив надеялась, что первый шаг будет легким. Грегори наверняка на работе, так что она сможет просто-напросто передать ему пару слов через бабушку. Мол, просит его вечером заглянуть, так как хочет попросить об одном одолжении.
Небольшом таком одолженьице!
Лив знала, что Грегори живет с бабушкой. Как-то за ужином на вопрос: а не из этих ли он краев, Грегори ответил: «В настоящий момент я живу у моей»и прикусил язык, словно стыдясь признаться, что не в состоянии сам обзавестись собственным жильем.
И где живет его бабушка, Лив тоже зналаей показала мать, когда они вместе ездили в местный супермаркет. Лив сидела за рулем машины Бет. Барбара вдруг дернула дочь за руку и попросила:
Останови, пожалуйста. Смотри, вон тот милый молодой человек отвез меня домой, когда мне стало плохо прямо на улице. А я его так толком и не поблагодарила.
Невысокая седовласая женщина стояла у подножия лестницы, внимательно наблюдая за работой Грегори и непрестанно поучая его. Она просияла от удовольствия, когда Барбара объяснила, что произошло, и рассыпалась в благодарностях. Лив охотно присоединилась к матери.
Старушка лучилась счастьем, но спаситель Барбары на своей стремянке выглядел так, точно его вдруг поразило молнией. И слова не произнес за то время, пока гордая внучком бабушка твердила, что да, у ее Грегори золотое сердце, он всегда был таким хорошим мальчиком. Только пусть они извинят, что он к ним не спустится, парень в покраске стен пока новичок, зато схватывает все на лету.
Лив тоже схватывала все на лету. Похоже, этот Грегори был крайне застенчив и, надо полагать, не слишком смышлен. Ей стало от души жаль его.
Подумать толькоон еще молод, но уже не мальчик, лет тридцати, пора бы уже чего-нибудь добиться в жизни. Тем более что при его-то внешности, с таким красивым и мужественным лицом, роскошными кудрями, совершенной фигуре мог бы заработать целое состояние как модель на подиуме. А он балансирует на стремянке, водя по стенам кистью!
Чтобы избавить беднягу от лишнего смущения, Лив тихонько потянула мать за собой. Лично у нее насчет Грегори уже успело сложиться совершенно определенное мнение.
Однако мнению этому суждено было резко перемениться, когда вечером он нежданно заявился к ним домой с большим букетом цветов для Барбарывесь такой непринужденный и самоуверенный. Всякий раз, глядя на Лив, Грегори буквально пожирал ее глазами, а она отклоняя навязчивые попытки назначить ей свидание, уповала, что наконец-то до него дойдет: ничего не выйдет.
И вот этого-то человека она собиралась теперь просить жениться на ней!
От волнения Лив чуть не замутило. Обхватив плечи руками, чтобы успокоиться, она шагнула к двери. Насколько легче было бы просто оставить сообщение! Авось до вечера она успела бы хоть чуть-чуть собраться с мыслями, обдумать, что и как говорить. Ну почему, интересно знать, именно сегодня Грегори не на работе?
Лень заела? Или всех клиентов потерял, неумеха этакий? Да нет, скорее всего, старый грузовик окончательно развалился и вышел из строя.
Что ж, может, оно и к лучшему. При таких обстоятельствах Грегори обеими руками ухватится за возможность заработать.
Положение у Лив было безвыходное. Она вернулась в Ноттингем вчера вечером довольно поздно. Но Барбара не ложиласьподжидала дочь, смотря какой-то старый фильм по телевизору. Пришлось рассказать о визите к адвокату Тобиаса в мельчайших подробностях. Барбара хотела услышать буквально каждое слово, которое было там произнесено.
Вообще-то Лив не собиралась ничего ей рассказывать, пока все не уладит или, наоборот, не потерпит поражение. Но ничего не поделаешь. Адвокату она еще могла солгать, но не матери!
Недоуменное, счастливое выражение, что забрезжило на лице Барбары, когда та услышала о завещанном Лив поместье, ранило девушку еще больнее, чем тоска, появившаяся в синих глазах матери при упоминании о чудовищном условии.
Что ж, немного помолчав, обреченно вздохнула Барбара. Он всегда любил злые шутки.
Лив обняла ее, пуще прежнего преисполняясь решимости добиться своего: добыть для матери дом, по которому та тосковала все эти годы.
Никому ничего не говори и ничему не удивляйся. Кажется, я знаю, как нам вернуть Роуз-хаус.
Легко говорить! Особенно в приливе чувств. Но наутро, на свежую голову, задуманное предстало в совершенно ином свете.
И все же выхода не былопопытаться надо. Откажет так откажет. Набрав в грудь побольше воздуху, Лив наконец решилась.
Дверь открылась мгновенноне успела она пальца от кнопки звонка отнять.
Мисс Вайтсберри, верно? улыбнулась бабушка Грегори. Заходите.
Эта старушка в накрахмаленном белом фартуке, пухленькая, но не расплывшаяся, с морщинками вокруг глаз самим своим видом вселяла уверенность: все будет хорошо. Вот на кого можно положиться, неожиданно подумала Лив.
Знаете, я вовсе не хотела вот так навязываться, залепетала она, пытаясь потянуть время. Но не могли бы вы передать от меня Грегори пару слов?
Почему бы вам самой все ему не сказать? И бабушка Грегори пропустила гостью вперед, не оставляя ей выбора.
Лив обреченно шагнула за порог. А что оставалось? Хозяйке дома явно некогда было разбираться с застенчивыми знакомыми ее внука, а сердить старушку не хотелось. В гневе она наверняка была не сахар.
Сюда. Бабушка Грегори решительно распахнула дверь. Выскажитесь начистоту, пусть уж бедный мальчик точно знает, чего ему ждать, а то он прямо весь извелся, смотреть на него больно. Уж лучше без недомолвок.
Твердая рука подтолкнула сбитую с толку девушку в крохотную гостиную, обставленную в старом, добром викторианском духе. Прямо перед собой Лив увидела широкую спину Грегори Стоуна.
Похоже, он не мог оторваться от какого-то захватывающего зрелища за окном, хотя что можно было разглядеть сквозь плотные шторы, понять было трудно. И что, интересно знать, имела в виду бабушка Грегори? Почему бедный мальчик извелся? Но гадать было некогда.
Лив робко кашлянула, чувствуя, что от страха сердце вот-вот выпрыгнет у нее из груди. Наконец Грегори медленно повернулся, и девушке показалось, будто перед ней незнакомец. Куда девался беспечный и недалекий, небрежно-очаровательный молодой человек, само воплощение сексуальной притягательности, чьи янтарно-золотистые, чуть нахальные глаза всегда словно бы стремились раздеть ее?
Вместо него пред Лив стоял зрелый, умудренный жизнью мужчина, с жестким надменным лицом и непроницаемо-безразличным взглядом. Одетый по-прежнему в старые джинсы и застиранную футболку, сейчас он каким-то образом умудрился окружить себя аурой властности и силы.
Глаза Лив невольно расширились от удивления. Она вдруг поняла, что в гневе Грегори может быть еще грознее, чем его решительная бабушка.
Он сощурился. Улыбка, которую выдавила из себя Лив, вышла жалкой и неубедительной. В первый раз на его памяти девушка выглядела хрупкой и уязвимой. Невозмутимое самообладание, которое казалось неотъемлемой ее частью, бесследно исчезло.
Лив невольно поднесла руку к губам. Жест этот показался Грегори каким-то трогательно-беспомощным, почти неловким. Он тоже до странности не увязывался с обычной плавной грацией юной красавицы.
Ему с трудом удалось подавить порыв и не броситься к ней, не сказать, чтобы она ни о чем не беспокоилась, потому что, что бы ни случилось, он, Грегори, все уладит. Но это было, разумеется, невозможно. Лив не для него, она никогда не будет принадлежать ему.
Молчание затянулось. Кто-то из двоих должен был наконец прервать его. Грегори мужественно взял эту задачу на себя.
Я чем-то могу вам помочь?
Лив заметила, что взгляд его скользнул на часы, точно Грегори подсчитывал, сколько секунд своего драгоценного времени может уделить навязчивой посетительнице. Девушка огромным усилием воли взяла себя в руки. В конце-то концов он всего лишь мужчина, а ни одному мужчине еще не удавалось ее запугать. И этот ничем от других не отличается. За решительностью и жесткостью скрываются наверняка самая обычная застенчивость и уязвленное самолюбие. Она ведь столько раз отказывалась пойти с ним куда-нибудь.
Что ж, сейчас она предложит ему кое-что получше нескольких жалких свиданий. Деньги. Много денег!
Отправляясь к Грегори, Лив специально оделась попроще, в простую хлопчатобумажную рубашку и мешковатые серые брюки, успевшие побывать в стирке на добрую дюжину раз больше, чем следовало бы. Ничего хоть отдаленно женственного, сексуальногоне хватало еще, чтобы у ее «избранника» возникли какие-нибудь нелепые и вздорные идеи.
Лив расправила плечи, набрала в грудь побольше воздуху и сама поразилась тому, как ровно и уверенно прозвучал ее голос:
Мне нужна одна услуга, и я готова за нее заплатить.
Назвав сумму, которая имелась у нее на счете, Лив пристально посмотрела в лицо Грегори, чтобы оценить его реакцию. Однако не заметила ни проблеска интереса. Странно! Она-то не сомневалась: услышав о возможности заработать приличное, по его меркам, состояние, Грегори подпрыгнет чуть не до потолка и засыплет ее вопросами. Разочарование обрушилось на нее тяжелым ударом. Однако на смену ему тут же явилось раздражение.
Стараешься-стараешься, преодолеваешь себя, а тут? К тому же Лив была твердо уверена, что милая старая бабушка Грегори скорее всего припала ухом к двери с той стороны.
Быть может, звенящим от чувства безысходности голосом предложила она, мы отправимся куда-нибудь и обсудим дело на нейтральной почве? Но прежде должна предупредить: названную сумму я увеличить не могу.
Это она добавила на тот случай, если непроницаемое выражение лица Грегори скрывало желание вытянуть из нее побольше денег. В ответ он лишь небрежно приподнял плечи. Лив едва не вскипела. Почему бы ему не сказать начистоту: «Нет, спасибо, можете идти», почему бы не покончить со всем раз и навсегда?
Если мое предложение вас не интересует, так и скажите. И я больше не буду зря расходовать ваше драгоценное время.
Еще секундаона развернется и уйдет. Грегори ничуть не сомневался в таком развитии событий. Как не сомневался и в том, что это был бы наилучший вариант. Видеть ее, единственную женщину, которая по-настоящему зацепила его за сердце, но никогда даже не посмотрит в его сторону, испытание не из приятных. Эта щемящая, ноющая боль в груди была внове Грегори, и она ему не понравилась.
Точно в тот миг, когда Лив, как он и предполагал, резко развернулась, чтобы уйти, всем своим видом выражая сердитое недовольство, Грегори не выдержал.
Нет-нет, очень даже интересует! выпалил он, в душе проклиная себя за непрошеные слова, за то, что не дал ей навсегда покинуть и эту комнату, и его жизнь. Но раскаяние мгновенно улетучилось, едва Лив повернулась и Грегори увидел, какое нескрываемое облегчение читается на ее лице. Я просто сгораю от нетерпения узнать, что эта за услуга, которую вы готовы столь щедро оплатить. Ну как, пойдемте?
Он на несколько минут оставил ее в прихожейдолжно быть, ходил предупредить бабушку, что ненадолго выйдет. Неужели старушка требует, чтобы внук отчитывался перед ней за каждый шаг? Или просто волнуется, зная, что он у нее несамостоятельный и постоянно попадает впросак?
Впрочем, последнее предположение Лив отвергла. Уж больно оно не вязалось с той аурой решительности и уверенности в себе, что излучал Грегори во время недавнего разговора, с холодной отстраненностью его янтарных глаз.
Внезапно по ее спине пробежала дрожь.
Ну что, готовы? в ту же секунду услышала она голос Грегори.
Да
Но когда он распахнул перед ней дверцу своего страшненького старого грузовика, она отшатнулась.
Я думала, мы пойдем куда-нибудь в парк, отыщем тихую скамейку, где можно спокойно посидеть и поговорить. Зачем куда-то ехать?
Впрочем, эта развалюха выглядела так, словно не протянет и ста ярдов. А сама идея оказаться в тесной кабине бок о бок с Грегори Стоуном просто пугала. Куда как лучше было бы остаться на свежем воздухе, где дышится как-то легче и вольней, где не ощущаешь себя в клетке.
Лив шагнула в сторону, но спокойный голос Грегори остановил ее:
Вообще-то я собирался в одно местечко тут неподалеку, выпить кофе. Составите мне компанию? А если разговор затянется, закажем ланч. Он чуть помолчал, а затем добавил, презрительно скривив губы:Или вы боитесь повредить своему имиджу супермодели, если сядете в такую колымагу?
Так он знал! Лив скорее умерла бы, чем спросила, откуда ему стало это известно, но Грегори попал в больное место. Лив вспыхнула.
Неужели вы воображаете, что я надела бы вот это, если бы боялась повредить имиджу? огрызнулась она, указывая на вытянутые на коленях брюки.
И решительно уселась на пассажирское сиденьепусть знает! Однако в следующую секунду уже раскаялась. Не стоило поддаваться на «слабо», надо было настоять на своем и отправиться пешком.
Даже дребезжащий рокот мотора не скрашивал повисшего между молодыми людьми молчания. Ситуация оказалась еще более неловкой и напряженной, чем Лив боялась заранее. Но отчего? Что происходит? Всю прошлую неделю этот человек явно заигрывал с ней, навязывал ей свое общество при каждом мало-мальски подходящем случае, отпускал комплименты, старался выманить на свидание и навернякакак все другие мужчинызатащить к себе в постель.
А теперь вдруг ведет себя так, точно на дух ее не переносит. Она-то думала, будто давно раскусила его: беспечный, безответственный тип, без денег и перспектив на будущее, зато преисполненный типично мужского самодовольства. Считающий, что любая женщина сама бросится ему на шею, стоит лишь посмотреть на нее томным, зовущим взором
А теперь оказывается, что оннепостижимая загадка!
Лив подавила невольный вздох. Грегори на миг оторвал глаза от дороги и бросил беглый взгляд на спутницу. Само воплощение поэзии! Гладкий высокий лоб, аккуратный прямой носик, чувственный, красиво очерченный рот. Нежная, точно лепесток розы, кожа, не нуждающаяся ни в какой косметике, изящный изгиб шеи под тяжелым узлом золотых волос.
Стиснув зубы, Грегори вновь уставился на дорогу. Надо было сразу сказать Лив, что он не заинтересован ни в какой работе, которую она собирается ему предложить. Шла бы себе подобру-поздорову. Эта девица выставила его полнейшим идиотомхотя, надо признать, едва ли нарочно. И в самом деле, ну с какой бы стати ей отчитываться перед каждым встречным о своих сексуальных пристрастиях?
Так что, идиотом выставил он себя сам. А больше всего тем, что сидит сейчас здесь, рядом с ней.
В прескверном настроении Грегори припарковал грузовичок перед симпатичной маленькой гостиницей на берегу озера.
Они приехали сюда пить кофеэтим и ограничатся. Никаких ланчей! К чему тянуть резину? Он быстренько выяснит, что там у нее приключилось, постарается помочь советом, отвезет назади дело с концом. Забыть, как можно скорее забыть, что он желал ее Черт побери, что он желает ее и сейчас! Вообще забыть о ее существовании!
Грегори подвел спутницу к стойке и как раз рылся в кармане в поисках мелочи, чтобы заплатить за кофе, когда Лив опередила его.
Позвольте мне, тихо, но решительно произнесла она, вытаскивая из сумочки кошелек и протягивая банкноту бармену.
Вот тут-то Грегори чуть было и не покончил со всей этой историей раз и навсегда. Он не привык, чтобы женщины платили за него. Не успеет это гнусное утро закончиться, а он доставит себе удовольствиерасскажет ей, кто он такой на самом деле и чем занимается!
Всего лишь пара слови Оливия Вайтсберри поймет, что деньги, которые она готова заплатить за какую-то непонятную услугу, может быть, для нее и значат очень многое, но для негосущий пустяк!
Теша себя столь малодостойной мыслью, он жестом пригласил Лив к двери, которая вела в солнечный сад, и пропустил ее вперед. Весьма опрометчиво! На ярком свете тонкая ткань брючек просвечивала, явственно демонстрируя изящные контуры стройных ног.
Борясь с нахлынувшим желанием, Грегори прошел вслед за Лив к единственному столику, где имелся зонтик от солнца. Зонтик оказался зеленым, и тень от него придавала всему происходящему какую-то нереальность. Грегори чудилось, будто рядом с ним не обычная девушка, а жительница сказочной страны фей. Тонкие пальцы, нервно теребившие золотой завиток волос, были такими хрупкими, почти прозрачными, что у Грегори комок подкатил к горлу. Подумать толькои такая красота пропадает напрасно!
Опомнись! одернул он себе. Она столь же не властна изменить свою природу, как, скажем, форму носа, шелковистость кожи, изгиб губ. Губ, которые так и напрашиваются на поцелуи
Похоже, он просто задался целью мучить самого себя! С трудом подавив сердитый стон необузданного желания, Грегори выждал, пока сервируют кофе, а потом приступил прямо к делу:
Так что это за услуга, которую вы готовы оплатить?
Лив перестала теребить завиток и принялась за ремешок сумочки. Решающий миг настал. Честно говоря, она умирала от страха. Мужчина, которого она избрала для своих целей, оказался вовсе не податливым рохлей, готовым плясать под ее дудку. Нет, от него исходило ощущение такой внутренней силы, что сразу становилось ясно: такого не заставишь делать то, что он сам не захочет. И, Боже, помоги тому, кто попытается принудить его силой!
Но она уже слишком далеко зашлаотступать было поздно.
Я хочу, чтобы вы женились на мне! выпалила Лив.
3
Грегори показалось, будто мир качнулся у него перед глазами. Сорок восемь часов назад он взвился бы от радости до небес от подобного предложения. Возможно лиэта девушка сама, добровольно готова впустить его в свою жизнь и в свою постель. О чем еще мечтать! За последние несколько дней Грегори со всей отчетливостью осознал: на этот раз увлечение зашло так далеко, что он с восторгом приветствовал бы даже звон свадебных колоколов и ловушку брачных обетов!
Господи, да он попросту влюбился без памяти! Вот почему с тех пор, как впервые увидел Лив, другие женщины были не в состоянии завлечь его своими прелестями, заставить кровь кипеть в жилах
Грегори поспешно глотнул обжигающего кофе. Интересно, с чего бы вдруг такая перемена? Всю предыдущую неделю Лив знать его не желала, обдавала ледяным холодом безразличной вежливости. А теперь предлагает бракда еще и приплатить готова!
Он поймал на себе взгляд встревоженных синих глаз. Прикусив губу, девушка напряженно ожидала ответа. Но Грегори не спешил развеять ее напряжение.
А зачем? Вы беременны?
Другого объяснения ему на ум не приходило. Что же еще могло заставить очаровательную женщину отчаянно стремиться замужза кого угодно, хоть за первого встречного? Только одножелание заполучить отца будущему ребенку, если настоящий бросил их на произвол судьбы.
Лив залилась густым румянцем до самых корней волос и поспешно возразила:
Нет, конечно же нет!
Ну разумеется, нет, подумал Грегори, злясь на собственную тупость. И в самом деле, трудновато ей было бы забеременеть, если спит она не с мужчинами.
Пытаясь собраться с мыслями, он откинулся на спинку кресла и отвел руку назад. Легкая небрежность позы составляла разительный контраст с бурей, бушевавшей в его груди. Не в силах справиться с собой, он спросил напрямик:
А вам не кажется, что пора бы рассказать, с какой стати вы надумали выходить замуж? И почему выбрали именно меня?
Лив изо всех сил пыталась сохранить спокойствие, хотя больше всего на свете ей хотелось вскочить и убежать. Мягкотелый ухажер, крутившийся вокруг нее всю последнюю неделю, не имел с нынешним собеседником ничего общего. Сегодняшний Грегори, решительный и суровый, казалось, одним движением бровей мог бы повелевать целыми армиями. От такого вряд ли дождешься сочувствия, поддержки и понимания.
А ведь еще утром, с тоской напомнила себе Лив, ей казалось, что таких, как Грегори, она прекрасно знает и насквозь видит. Собственно, потому и решила обратиться именно к нему.
Тем временем он ждал, имея полное право узнать причины ее, мягко говоря, странного предложения. Ведь до сих пор все ее слова звучали горячечным бредом!
Хотя Грегори сидел в расслабленной и непринужденной позе, янтарные глаза зорко следили за девушкой. Жест, которым он закинул руку назад, невольно привлек взгляд Лив к его фигуре. Словно впервые она глядела на скульптурный рельеф мышц, проступающих под мягкой тканью футболки, широкие плечи, узкую талию.
Она с трудом отвела взгляд и прикусила губу. Этот маляр был еще и весьма сексуален. Ну и что с того? Все равно он просто-напросто работяга, с трудом зарабатывающий на пропитание. Не медли же, дуреха, выкладывай, да поживее. Скрывать тебе нечего, терять тоже. Переведи дыханиеи вперед!
Лив вцепилась пальцами в край стола и начала:
Мой дядя, Тобиас Вайтсберри, оставил мне маленькое поместье. Но не просто так, а при условии, что я выйду замуж к моменту его смерти или не позднее, чем через месяц после нее. А я не хочу, просто нисколечко не собираюсь замуж! Она подняла взгляд, чтобы оценить его реакцию. Но мама ужасно тоскует по Роуз-хаус. Она провела там самые счастливые годы жизни и отдала бы все на свете, лишь бы вернуться туда.
Вздох сожаления, сорвавшийся с ее уст, был еле слышен. И все же Грегори уловил этот звук. Черт возьми! Ну почему этой девушке так легко вызвать к жизни инстинкты, взволновать и заинтриговать его?
А почему ей пришлось оттуда уехать?
У дедушки было два сынаТобиас и Пол, мой отец, принялась покорно объяснять Лив. Папа на несколько лет младше. Все считали его неприспособленным к жизни безвольным мечтателем. Когда дедушка умер, Роуз-хаус перешел к Тобиасу. Но он не жил тамтерпеть не мог сельскую глушь и предпочитал ловить удачу в Лондоне. Да и к тому же вел такой образ жизни, который в деревне вести нельзя. Хоть и неохотно, но дядя позволил родителям там поселиться. Разумеется, не бесплатно, а за небольшую ренту.
Папа писал романы. Не особо успешно, но на скромную жизнь хватало. Безденежье родителей не пугало, они были вполне счастливыдва романтика в безоблачном мире грез. Катастрофа произошла, когда мне исполнилось пятнадцать: Тобиас отказался продлить аренду. Он надумал жениться, а его будущей жене хотелось играть роль хозяйки усадьбы.
Грегори заметил, как сжались губы девушки и вокруг рта залегли тоненькие горестные складки.
И вам с родителями пришлось уехать?
Она кивнула, безотчетным жестом подняла ложку с блюдца и принялась вертеть в пальцах. Затем вдруг поспешно положила ее обратно и сжала руки, словно боясь выдать свое волнение. А когда заговорила вновь, голос ее звучал холодно и ровно. Грегори невольно подумал, как это Лив удается подавлять эмоции и что случится, если они все же прорвутся наружу.
Мы оставили Роуз-хаус и поселились у маминой сестры, Бет. Ее саму только что бросил муж. Мы собирались пожить там, пока папа не подыщет подходящий дом, сдающийся в аренду. Помню, мама все храбрилась, твердила: мол, неважно, каким бы бедным ни оказалось новое жилье, лишь бы был домик в деревне и садик при нем. Они искали друг у друга поддержки, словно два заплутавших ребенка. А потом Голос Лив задрожал, но она справилась с волнением и продолжила:А потом папины издатели передали все дела большой международной компании. А там отказались продлить контракт. Сказали, что его книги устарели и плохо продаются. Бедный папа практически в одночасье потерял и родной дом, и единственный источник дохода. Он оказался слишком слаб чтобы пережить все это.
Безотчетным жестом Грегори наклонился вперед и накрыл ладонями ее руки.
Да, трудно вам тогда пришлось.
Лив даже не попыталась выдернуть руку, что весьма порадовало Грегори. Ведь в этот миг ему так хотелось поддержать ее, придать ей сил теплом человеческого прикосновения.
Затем пальцы Лив нерешительно дрогнулиона ответила ему слабым пожатием, словно благодаря за поддержку.
А вам не кажется, тихо спросил Грегори, что, хотя ваша мать тоскует по Роуз-хаус и хочет вернуться туда, если это ей действительно удастся, воспоминания о прошлом окажутся для нее чересчур мучительны?
Нет, что вы! Похоже, у девушки никаких сомнений на этот счет не было. В уголках бледных губ даже появился слабый призрак улыбки. Спустя два года после смерти папы мы узнали, что Роуз-хаус снова пустует. Жена Тобиаса развелась с ним и укатила на Канары, а сам он вернулся в Лондон. Услышав об этом, мама словно заново родилась. Воспрянула духом, принялась строить радужные планы. Я как раз закончила школу и раздумывала, как бы побыстрее встать на ноги и начать самой зарабатывать. Мама мечтала, что мы вернемся в Роуз-хаус и откроем детский садик для местных ребятишек. Она попросила об этом Тобиаса. И что же? Тот с радостью согласился. А взамен потребовал лишь одногоправа регулярно «навещать» маму. Он давно на нее заглядывался, повторяя, что она слишком хороша для его растяпы-братца. Лив печально вздохнула. Вот так вот. Нам опять не повезло.
Но когда подняла голову и взглянула прямо в лицо Грегори, в синих глазах ее горел боевой огонь.
Так что я просто обязана выполнить условие завещания по двум причинам. Во-первых, обеспечить маме возможность жить там, где ей хочется, и делать все, что вздумается. А во вторых, взять наконец верх над Тобиасом. Поэтому я должна в течение трех недель вернуться к душеприказчику дяди с новоиспеченным мужем на поводке.
А почему вы выбрали именно меня?
Лив растерянно взглянула на Грегори и медленно высвободила пальцы, словно только сейчас осознав, как крепко сжимала руку собеседника.
Просто больше никто не пришел на ум. Да и кто согласится на подобный брак? честно призналась она. Явное сочувствие Грегори растопило первоначальный холодок между ними, и девушка, почувствовала, что теперь может забыть свои страхи и говорить без утайки. А вы зато сможете неплохо заработать. На ее щеках появились ямочки. И даже приобрести новую машину. Видит Бог, она вам очень нужна!
А что вы имеете в виду под «подобным браком»?
Уже задавая этот вопрос, Грегори не сомневался в ответе, и его предположения тут же подтвердились.
Фиктивный брак. Я вам заплачу, мы поженимся и будем вместе появляться на людях, пока Роуз-хаус официально не перейдет ко мне. Но жить будем каждый своей жизнью и в своей комнате. А затем, спустя приличествующее время, ну, скажем, месяцев двенадцать, вы оставите меня или я оставлю вас. Из-за несходства характеров.