Только не бери в рот, поняла?
Я уверена, что она поняла, бесстрастно сказала Линдси.
Девочка с важностью смотрела то на них, то на цветы. И вдруг снова улыбнулась.
Люк, смотри, она улыбается! Она сегодня уже улыбалась в магазине. Ой, и правда улыбается!
А это не рано?
Не знаю. Посмотри на нее, ну разве не красавица?
Красавица.
Что-то в его тоне заставило ее обернуться. Он смотрел на нее.
Ты сама красавица, Линдси. Значит, и дочь твоя будет красавица.
Она покраснела.
Спасибо. Сердце бешено стучало, перехватывало дыхание. Она неотрывно смотрела на Люка.
Он первым отвел глаза. Понаблюдал за Элли, потом откинулся на спину, подложил под голову запрокинутые руки, закрыл глаза.
Как хорошо. Я уж и не помню, когда в последний раз выходил в сад просто посидеть. Может быть, никогда.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Если бы у меня был такой сад, мы бы с Элли каждый день в нем гуляли, сказала Линдси, глядя на дочку.
Линдси, ты меня вчера удивила, пробормотал Люк, не открывая глаз.
Чем? спросила она и стала глядеть на цветы, на синее небокуда угодно, лишь бы не на Люка.
Я думал, ты ухватишься за трастовый фонд, который Джонатан предложил Элли.
Ты с ума сошел? Она ошеломленно уставилась на него. Он глядел сквозь щелочки глаз, можно было даже подумать, что он спит. Элли ему не родная. И я ничего не приму от Джонатана Балкома.
Линдси, это не Джонатан виноват в смерти твоего мужа, а его служащий.
Но ведь именно он проводил эту политику! Никакая выгода не стоит человеческой жизни.
И я так считаю, и дед тоже. Думаю, и тот управляющий не ожидал несчастного случая, он виновен лишь в небрежности, а не в убийстве.
Линдси отвела взгляд. Для них с дочкой результат один: они остались без мужа и отца. Прошло больше года, как Вил умер. Она уже с трудом его вспоминаеткакой у него был голос, как он заразительно смеялся. Вил был хорошим другом.
Линдси?
Я не возьму от него деньги. Не взяла бы и от тебя, если бы не крайняя нужда. К тому же я считала, что при этом помогаю тебе.
Правильно считала. Любая другая женщина воспользовалась бы случаем меня подоить.
Ну, а я не другая женщина. И денег от твоего деда я бы не взяла. Я попыталась сказать ему правду про Элли, но он словно не слышалвыглядел таким счастливым, ему так нравилась мысль, что он стал прадедом. Ведь в этом и состояла твоя затеясделать счастливыми его последние дни?
Он в восторге. Он говорил о малышке, когда ты ушла.
Меня удивляет, что твоя мать не просветила его на этот счет.
Матьэгоистка, но она любит отца. Она видит, в каком он восторге. Думаю, она охотно поддержит нашу легенду, лишь бы он был счастлив.
Линдси кивнула. Ей хотелось сменить тему, и она сказала:
Зачем тебе этот сад, если ты им не пользуешься?
Здесь красиво. Иногда у меня бывают деловые приемы, есть что показать.
Значит, здесь ты прогуливаешься с друзьями?
Он улыбнулся и закрыл глаза.
Большинство моих друзейэто знакомые по бизнесу. Приходится много работать, чтобы «Балком Энтерпрайзис» расширялся и процветал.
Что же ты делаешь, чтобы расслабиться?
Лежу на солнышке и слушаю детский лепет.
Она тихонько засмеялась.
А до сегодняшнего дня?
Да ничего. Я в основном работаю, вяло ответил он.
И никаких хобби? Она выдернула травинку, пропустила между пальцев. В саду было очень тихо. Элли задремала; пестрые цветочки венком лежали вокруг ее головы; теплый воздух был неподвижен. Тишина. Линдси нравилось разговаривать с Люком.
Никаких хобби, подтвердил он.
Но все-таки, может, раньше, в юности, что-то было? Кроме серфинга? Она помнила, что у него когда-то это здорово получалось.
Нет.
А что бы ты хотел больше всего на свете?
Он открыл глаза и посмотрел на нее.
Затащить тебя в постель.
Ох! Она не знала, куда девать глаза. Глядя на Элли, пыталась бороться с нарастающим желанием. Ей и в голову не приходило, что такой яркий, такой мужественный мужчина может ее желать. Она лихорадочно соображала, на какую тему поговорить, чтобы ослабить возникшую напряженность.
Охэто все, что ты имеешь сказать? усмехнулся Люк.
Вообще-то я не знаю, что сказать
Забудь, мне не следовало этого говорить. Теперь ситуация с кроватью для тебя еще больше осложнится.
Это действительно все меняло. Он говорил, что не будет на нее набрасываться, но он никогда не говорил, что она его не интересует. С учетом, что ее-то он очень интересует, все представлялось уже иначе.
Линдси поднялась на ноги и собралась поднять Элли. Люк сел.
Линдси, я не собираюсь делать ничего такого, чего ты не хочешь. Просто я привык вносить ясность в отношения с людьми. Хотел, чтобы ты знала.
Пора нести ее домой. Она спит, хотя бы положу ее в кровать.
Люк легко поднялся и взял ребенка на руки. Линдси взглянула на маленький комочек, свернувшийся у широкой груди, и ее пронзила боль. Элли очень хорошо смотрелась на руках у Люка. Как будто там ей и место.
Люк, если хочешь зайти к Джонатану, он проснулся, окликнула Кэтрин, глядя с балкона на приближающихся сына и невестку.
Через несколько минут, отозвался Люк. Вот только уложим Элли.
Линдси посмотрела на Кэтрин. Женщина, стоявшая в дверях, казалась жесткой и несгибаемой. И ужасно одинокой. Она взглянула на Люка. Он не посмотрел на мать, но лицо его помрачнело. В Линдси вдруг вспыхнуло горячее сочувствие: каково ему было расти рядом с такой матерью, как Кэтрин?
Не стоит баловать ребенка, сказала Кэтрин, видя, что он прижимает к себе девочку.
У меня другой подход, тихо сказала Линдси, подняв голову к Люку. Детство так коротко! Я хочу, чтобы моя дочка насладилась им в полной мере. Когда вырастет, она научится правильно себя вести, но в этом возрасте ее надо нежить и лелеять. Она же совсем крошка. Я не хочу, чтобы она хоть когда-нибудь почувствовала себя обузой, пусть будет счастлива и знает, что ее любят. А начинается все с младенчества, когда ребенка носят на руках.
Люк смотрел на нее темными, загадочными глазами. О чем он думает? Как он будет растить своего ребенкаокружит любовью или требованиями?
Сказать отцу, что ты идешь? спросила Кэтрин.
Я скоро, ответил он.
Линдси никак не удавалось оторвать взгляд от Люка, такую искусительную картину он представлял собой. Когда у него спутались волосы? Когда лежал на траве? Выдернуть бы вон ту соломинку, запустить пальцы в густую шевелюру. И еще ей очень хотелось, чтобы он посмотрел на нее и, может быть, снова сказал, что мечтает затащить ее в постель
С бьющимся сердцем она смотрела на Элли и радовалась, что та не может читать мысли.
Линдси?
Ой, опять проснулась. Может, искупать ее перед обедом? Она любит мыться. Линдси болтала без умолку и ничего не могла с собой поделать.
Он улыбнулся.
Помочь?
Ты же собирался к деду!
Скажу ему, что приду, как только Элли угомонится. Ты покажешь, как купают малышей?
Если хочешь. Линдси была тронута, что Люк сам предложил вместе купать малыша. Сколько еще продлится его дружеское внимание, когда ей придет пора уезжать?
Сегодня купание получилось особенно забавным. Линдси хохотала, глядя на выражение лица Люка, когда Элли хлопнула ладошкой по воде и обрызгала его. Он играл с резиновым утенком: тыкал его клювом в ребенка, потом щелчком отсылал плавать. Элли была в восторге от всеобщего внимания. Вот как должно быть в семье, думала Линдси, глядя на них двоих. Всем хорошо все делать вместе. Впервые она подумала не о Виле, а о Люкечто, если б они соединили свои жизни? У них было бы много таких хороших дней, как сегодня. Мирный отдых в саду, купание ребенкаа может, детей? Если бы они решили сохранить этот брак, захотел бы Люк иметь своего ребенка? А то и нескольких? Как бы он стал относиться к Элли? Одно делоразок позабавиться, другоерастить дочь чужого мужчины.
Но Люк не подавал ни малейшего намека, что хочет сохранить этот брак. Он продлится до тех пор, пока не умрет Джонатан. Надо себе это почаще напоминать.
Мистер Винтерс. Сестра Спенсер постучала в открытую дверь и просунула нос в щель. Мистер Балком хочет видеть вас и ребенка. Могу я сказать ему, что вы скоро придете?
Да. Как только оденем Элли, я зайду вместе с ней на минутку.
Линдси с тревогой посмотрела на него.
Стоит ли?
Почему нет? Он счастлив, считая себя прадедом, и раз ты не против, мы будем поддерживать его в этом заблуждении. Она очаровательна, и ему будет приятно на нее посмотреть.
По крайней мере, она чистая. Ты справишься?
Пойдем вместе, увидишь.
Нет уж, папочка, Линдси улыбнулась, предоставляю тебе сольную партию. Если будешь рассказывать, что она твоя дочь, мне там лучше не показываться. Смотри не положи ее туда, откуда она может упасть.
Люк прищурился.
Я управляю огромной компанией. Полагаю, я могу в течение пятнадцати минут управиться с ребенком.
Чтобы не улыбнуться, Линдси прикусила губу и важно сказала:
Хорошо. Я полностью тебе доверяю.
Признаю, что раньше не имел дела с такими малютками, но с этой я справлюсь.
Со смешанным чувством Линдси смотрела, как он выходит из комнаты с ее дочкой на руках. Она еще раз подумала о жизни с Люком. Девчонкой она была в него влюблена до безумия, потом постепенно остыла и забыла. Но тревога, возникающая в груди каждый раз, когда она его видит, свидетельствуетпрежнее безумие не исчезло бесследно. А вдруг оно со временем перерастет во что-то иное?
Люк открыл дверь ванной и вошел в спальню, обернув бедра полотенцем. Душ освежил его, пора было одеваться к обеду.
Ой. Вошла Линдси и застыла в дверях, уставившись на него огромными глазами. Люк почти физически ощутил, как ее взгляд прошелся по груди и спустился к голым ногам. На секунду он испугался, на месте ли полотенце, и даже проверил узел. Прошлую ночь она безропотно легла спать в кровать. Может быть, терпение и осторожность, которые они проявили по отношению друг к другу, сблизили их больше, чем все остальное.
Заходи, это и твоя комната тоже, сказал он и осторожно прошел к комоду. Может, она к нему не так безразлична, как старается показать. Сейчас он, безусловно, отметил интерес в ее глазах.
Я могу прийти попозже.
Разве тебе не нужно одеваться к обеду?
Нужно. Она закрыла за собой дверь, прошла в гардеробную и вышла с розовым платьем в руках. Я сегодня купила несколько платьев. И еще одно для завтрашнего благотворительного бала.
Люк быстро надел трусы, брюки, застегнул молнию и только после этого повернулся к ней. Она стояла, отвернувшись, и разглядывала платье так, как будто в первый раз его видит.
Я в приличном виде, если это тебя смущает.
Нисколько. Она поперхнулась. Мне уже приходилось жить в одной комнате с мужчиной.
А мне нет. То есть я имею в видус женщиной, сказал Люк, надевая рубашку.
Никогда? Она круто развернулась. А я думала
Молчание затягивалось. Люку стало любопытно.
Ты думала, я что?..
Ничего. Ты хочешь сказать, что на протяжении всей жизни ты не имел
Что-нибудь вроде парочки любовных связей?
Ну ведь тебе за тридцать, ты же не монахом прожил всю жизнь. Четыре месяца назад у тебя была невеста.
Ты спала с мужем до свадьбы?
Нет. Но это не твое дело!
А может, я хочу, чтобы было мое. Он многозначительно понизил голос.
Можешь думать что хочешь. Я сама решу, что людям можно знать обо мне, а что нет.
Но я твой муж. Он почти улыбался. Она заняла оборонительную позицию, стоя в дверях гардеробной и выставив розовое платье, словно щит.
Ах, какая жалость, объяснение-то с изъяном, у нас фиктивный брак.
Это всегда можно исправить.
Люк с умилением смотрел, как краска заливает ей щеки. Ему хотелось подойти, обнять ее и целовать до одури. Терпение, сказал он себе.
Я займу ванную, если она тебе не нужна. Линдси кинулась к двери в ванну, крепко зажав в руке платье.
Он услышал щелчок замка. Стесняется. И это женщина, которая уже была замужем!
Ему все больше хочется проводить с ней время. Сегодня, придя пораньше, он не застал ее дома и расстроился. Зато как хорошо было в саду. Дом принадлежал ему немало лет, в нем стояла мебель, уют и порядок наводила прислуга, и все же это было место, чтобы спать, есть и иногда принимать гостей. Сегодня он впервые почувствовал, что это его дом. Возникло непривычное чувство завершенностион, Линдси и Элли.
Это чувство распространилось и на визит к Джонатану. Дед был рад Элли, он потребовал, чтобы ее посадили к нему на кровать. Когда они уходили, Джонатан выглядел явно лучше. Неужели ребенок может доставлять столько счастья? Конечно! Когда Элли у него на руках, он чувствует, что становится выше ростом. Люк встретился глазами с дедом.
Приятное чувство, да? понимающе сказал старик. Я помню твою мать в этом возрасте. Мы ее ужасно баловали, но она была такой чудесной, что удержаться было невозможно.
Люку было странно слышать, что мать была чудесной, но она единственный ребенок Джонатана, и когда-то ей тоже было четыре месяца, как сейчас Элли.
Хорошо иметь ребенка, Люк. Надеюсь, у тебя будет не один, сказал Джонатан напоследок.
То ли обеды стали более легкими, то ли она привыкла к Кэтрин, думала Линдси, сидя этим вечером за столом. Она надела розовое платьето, которое ей сразу так приглянулось. За время, проведенное в саду, она разрумянилась, ей нравилось, как она выглядит, и даже прохладный комментарий Кэтрин ее не задел.
Ее согревало выражение лица Люка с того момента, как они встретились перед обедом, и вместе с эхом слов, сказанных в саду, оно пьянило, как вино. Результат похода по магазинам оказался блестящим. Теперь она с трепетом ждала, что он скажет о платье для завтрашнего бала.
Конечно, ей еще предстоит пережить ночь. Лечь в кровать с мужчиной, который громогласно объявил, что хочет ее, от одной этой мысли ее кидало в дрожь.
Тебе что-то дать? спросил Люк, поймав ее взгляд.
Нет. Извини, я кое о чем задумалась. Чувствуя себя полной дурой, Линдси отвела глазаи встретила уничижительный взгляд Кэтрин.
Вы пойдете завтра на благотворительный бал? спросила Линдси, лишь бы что-то сказать, и ей вдруг пришла в голову мысль, что, возможно, бал сулит ей прежде всего не свидание с Люком, а противоборство со всей семьей.
Да. Я не собиралась, но отец сказал, что хочет послушать про бал, так что я ненадолго заеду.
Хедли отвезет. Если захочешь уйти оттуда раньше нас, он отвезет тебя и домой, небрежно обронил Люк.
У Линдси есть новое платье? Кэтрин вскинула брови, будто не веря, что Линдси обошлась без нее. Она так грубо игнорировала присутствие невестки, что та с раздражением выпалила:
Есть.
Подходит к случаю?
Я знаю, как одеваться.
Может быть, позже я посмотрю, снисходительно кивнула Кэтрин.
Когда рак на горе свистнет, буркнула себе под нос Линдси.
Все еще кипя от возмущения, вызванного высокомерием своей временной свекрови, Линдси решила, что ей нужно пораньше лечь спать, чтобы расслабиться. Злость на Кэтрин отодвинула мысли о постели в дальние закоулки памяти, но стоило ей отворить дверь в спальню, и онитут как тутвыскочили и стали дразнить.
Только сексуального влечения мне не хватает, чтобы окончательно спятить, бормотала Линдси, сбрасывая туфли. Расстегнула молнию на платье. Замечания Кэтрин отравили радость от обновки. Как будто она сама не в состоянии выбрать себе платье! У Линдси возникла невольная мысль: а вдруг оно и вправду не очень подходящее?.. А что, сама Кэтрин делает все как надо? В свое время она вырвалась на свободу и гульнула вовсю!
Переодевшись для ночи, Линдси накинула халат и прошмыгнула через холл в детскую. Элли спала как ангел. Линдси коснулась теплой щечки и ощутила прилив такой любви, что от нее можно было задохнуться. Она обожает свою драгоценную девочку.
Видел бы тебя твой папа, тихо прошептала она.
Перед ней встал образ Люка, играющего с Элли. Как Люк взял младенца на руки и как отнес к деду. Из него вышел бы прекрасный отец. Интересно, хочет ли он иметь собственных детей.
Наутро Линдси проснулась от какого-то тревожного ощущения. Она медленно открыла глаза и наткнулась на взгляд темных глаз Люка.
Доброе утро, сказал он. Он полулежал, опираясь на левый локоть; было видно, что он только что проснулся: отпечаток складки подушки на щеке, спутанные волосы, сбитое до пояса покрывало. Его грудь была голая, и Линдси показалось, что до нее доходит тепло его тела.
Ее глаза метались по этой груди, плененные крутыми мускулами и небольшой темной порослью волос. На загорелой коже темнели плоские соски. Разгоряченная, растревоженная толчком искушения, Линдси обругала себя и посмотрела ему в глаза.
Доброе утро. Линдси облизнула враз пересохшие губы. Захотелось сжаться в клубок, накрыться с головой и затаиться, пока он не уйдет. Это я проснулась рано или ты поздно?
Я поздно. Хочу кое-что дать тебе, вчера забыл.
Он взял что-то с тумбочки и перекатился по кровати поближе к ней. Под его весом матрас прогнулся, и Линдси соскользнула к нему. На нем что-нибудь надето или он спит голый? На нее нахлынуло неудержимое желание проверить, и она изо всех сил стиснула руки.
Тонкая хлопковая рубашка, в которой она спала, слишком слабый разделительный барьер. Наверное, нужно вставать.
Конечно, нужно встать, пока она не выкинула какой-нибудь непростительный номернапример, погладила эту мускулистую грудь
Что? спросила она. Ее убивало сознание, что ночная рубашка облегает ее так, что ничего не скрывает, а только прикрывает. К тому же короткая, ноги видны. Да, идея вылезти из постели, пожалуй, была неудачна.
Вот. Он держал обручальное кольцо. Взяв ее за левую руку, он бережно надел его на безымянный палец, полюбовался, покрутил его. Сидит хорошо. Этим кольцом обручаюсь с тобой, мягко произнес Люк, поглядывая на нее.
Этим кольцом обручаюсь с тобой, повторила Линдси. В третий раз она произносит эти слова: первый разс Вилом, в маленькой церкви; второйс Люком, когда они заключали брак. И вот сейчас. Придется ли ей когда-либо еще повторить эти слова?
Почему-то сейчас они прозвучали более значительно, чем четыре месяца назад, когда они с Люком произносили их впервые. Тогда она, в сущности, не знала Люкатак, мимолетные воспоминания детства, мальчик с пляжа. С тех пор она не так уж много о нем узнала, но у нее появилось такое чувство, что она его понимает и даже как-то с ним связана.
Он наклонился, чтобы ее поцеловать, и Линдси обвила его руками за шею. Приятное ощущение. Его грудь придавила ее, пальцы вплелись в волосы и удерживали голову. Губы у него оказались твердые, теплые, их движения были так уверенны, что она отдалась магии поцелуя.
Знакомый плач разрушил чары, вызванные его прикосновением.
Люк отшатнулся, потер пальцем ее влажные губы, глядя загадочными темными глазами. Потом коснулся ее губ легким поцелуем и откатился в сторону.
Похоже, Элли проснулась.
Да. Линдси быстро накинула халат. Хотелось бы умыться и причесаться, прежде чем предстать перед ним, но нужно было спешить к Элли, пока та не зашлась криком.
Когда ее покормишь, приходи с ней к завтраку. Я вас подожду, крикнул вдогонку Люк.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
На следующий вечер Линдси надела платье, купленное для бала, и на миг ее охватило сомнение. Утро было посвящено прическе и макияжу. Туфли на высоких каблуках и светлые чулки, плотно облегающие стройные ноги, делали ее исключительно элегантной. Платье превосходное. Когда смотришь спереди, оно кажется абсолютно скромным, но это впечатление держится до тех пор, пока не увидишь спинку платья, вернее, то, что от нее осталось. Очень обольстительно. Линдси чувствовала себя восхитительно сексуальнойникогда еще она не надевала столь провоцирующий наряд.
Но ей прежде и не приходилось бывать среди таких женщин, которых она сегодня встретит на балу.
Линдси крутилась перед зеркалом так и эдак и все не решалась спуститься. Люк сказал, что машина будет у дверей без десяти восемь. Не хотелось опоздать и вызвать язвительное замечание Кэтрин, но чем ближе надвигался роковой час, тем слабее была ее уверенность в себе. Одно деловыслушивать восторги продавщицы, и совсем другоепредстать перед Люком. Она прерывисто вздохнула. Это всего лишь платье!
Нервничает она или нет, но раз решила, нужно идти.
Линдси подошла к лестнице и увидала, что Люк стоит внизу и разговаривает с матерью. Глубоко вздохнув, Линдси двинулась вниз, глядя на Люка. Он поднял голову и темным, непроницаемым взглядом смотрел, как она спускается. На нем был тот же смокинг, в котором он тогда приходил в кафе. Она видела его и в костюмах, и в майке, и без рубашки. Но в смокинге он был великолепен, казался отстраненным и неприступным.
Спустившись, Линдси робко улыбнулась.
Надеюсь, я не заставила вас ждать.
Хедли стоит уже пять минут, проскрипела Кэтрин.
Но он всегда подъезжает заранее, не так ли? беспечно сказал Люк, и Линдси с благодарностью улыбнулась. Элли спит? спросил он, когда она подошла.
Да, она
Господи, вы не можете в этом идти! в ужасе воскликнула Кэтрин, когда Линдси прошла мимо нее. Это скандал!
Линдси невольно обернулась и тут же услышала у себя за спиной легкий звук. Она посмотрела на Люка, вопросительно раскрыв глаза. Ее кольнуло сомнение: неужели платье и вправду непристойное?
Немедленно ступайте переоденьтесь, приказала Кэтрин.
Мама! В тихом голосе Люка звенела сталь. Ты переходишь границы. Линдси не ребенок, чтобы ею командовать. А если ребенок, то не твой. Это платье более чем уместно. На сегодняшнем мероприятии мы увидим немало диковинных нарядов. В этом платье нет ничего скандального.
Люк обошел вокруг Линдси, со всех сторон оглядел платье и улыбнулся загадочной, медленной улыбкой.
По-моему, она в нем очаровательна. И на ухо добавил:И чертовски сексуальна!
Линдси расслабилась и просияла.
В нем фактически нет спины, настаивала Кэтрин.
На спине глубокий вырез, я не назвал бы это «нет спины», возразил Люк и нахмурился:К нему нужно купить ожерелье. Или бриллиантовые серьги.
Линдси покачала головой.
Платье хорошо само по себе, и потом, я не хочу драгоценностей, у меня есть кольцо. Она подняла руку; Люк перехватил ее и заглянул ей в глазаможет быть, он вспомнил клятву, которую произнес незадолго до этого?
Но Кэтрин совсем рассвирепела.
Ты вызовешь переполох, представляя ее в качестве жены. Мне даже думать противно, какие пойдут слухи и сплетни когда все увидят, как она одета, надменно произнесла Кэтрин.
Я это переживу. Мама, ты сказала, Хедли ждет. Прошу.
Поездка была короткой. Люк сидел между женщинами, в лимузине царила атмосфера натянутости и неприязни. Линдси, стараясь отвлечься, смотрела в окно: машина плавно катила по Харбор-Бридж. В сгущавшихся сумерках Сидней блистал огнями. Небо было ясное. Позже на небо высыплют звезды и развесят над городом великолепный занавес.
Вскоре они подъехали к «Интерконтинентал Гранд-отелю». Улица была запружена машинами, места для стоянки было не найти и Хедли стоило неимоверного труда припарковать огромный лимузин.
На тротуаре толпились зеваки, глядя, как элегантные, модно одетые гости следуют в отель.
Огромный бальный зал был ярко освещен. Роскошные платья, блеск бриллиантов и строгие смокинги наполняли комнату. Играл оркестр, в центре зала уже танцевали пары. Слева столы и стулья приглашали присесть, справа вдоль стены протянулись бары и столы, уставленные подносами с бутербродами. Официанты сновали среди гостей. Люди сбивались в небольшие кучки, разговаривали или глядели на танцующих.
Я вижу Тейлоров. Пожалуй, подойду к ним, сказала Кэтрин.
Хедли приедет за тобой в одиннадцать, напомнил ей Люк.
Кэтрин вскинула брови.
Разве ты не поедешь?
Мы не будем загадывать заранее, посмотрим, как нам здесь понравится. Если не поедем в одиннадцать, Хедли приедет за нами еще раз.
Полностью игнорируя присутствие Линдси, Кэтрин сказала, что перед уходом найдет Люка, и ушла к друзьям.
Линдси готова была вознести благодарность небесам, но благоразумно промолчала.
Иногда она чистое наказание, виновато развел руками Люк.
Она твоя мать, дипломатично отозвалась Линдси.
Хочешь чего-нибудь выпить?
Может быть, вина?
Он положил теплую руку на ее голую спину, и звенящая тревога пронзила тело, сердце ускорило ритм, на миг ей показалось, что она споткнется, так дрожали ноги. От руки Люка шло нестерпимое тепло. Что же будет, если его рука коснется других частей тела?
Пока Люк пробирался сквозь толпу за вином, Линдси ждала возле бара, смотрела на танцующих и боролась с желанием обернуться и любоваться Люком. Но она и так почувствовала, когда он подошел.
Ну как тебе? спросил он, протягивая бокал.
Великолепно! Ни о чем подобном и не мечтала. Скажи, вон там премьер-министр? Она кивнула в сторону человека, знакомого по фотографиям в газетах.
Да. Хочешь познакомиться? Линдси вытаращила глаза.
Ты его знаешь?
Люк улыбнулся, кивнул. Он внимательно наблюдал за выражением ее лица.
По работе.
Ну конечно, владелец «Балком Энтерпрайзис» должен знать многих влиятельных людей, в том числе премьер-министра.
Не думаю, что мне следует с ним знакомиться, пробормотала Линдси, глядя на танцующих и потягивая вино. Его терпкая прохлада действовала успокаивающе. Она переводила взгляд с одной женщины на другую, теряясь от разнообразия нарядов и причесок. Люк угадал: было много платьев куда более дерзких, чем у нее.
Хочешь, потанцуем? спросил Люк.
Да, спасибо.
Он хохотнул.
Нескончаемая вежливость. Ты когда-нибудь оставишь свои благопристойные манеры?
Твоя мать не находит меня благопристойной.
Веселость Люка улетучилась.
Я не хочу говорить о матери, если не возражаешь. Он взял у нее бокал и поставил на соседний стол. Взявшись за руки, они вышли на танцевальный круг. Оркестр только начал новую мелодию, и Люк легко повел жену в танце.
Линдси казалось, что она спит и видит сон. Люкпринц, онапринцесса, они всю ночь будут танцевать, двигаясь в волшебном единении. Она будет блистать остроумием, он будет изумлен и восхищен их беседой. Она его очарует, соблазнит Линдси споткнулась, и мечты оборвались на самом интересном месте. Она извинилась.
Извини, не следила за танцем.
Не надо следить за танцем, сказал он и подтянул ее поближе к себе. Ее коснулись сильные мускулы бедер, скульптурные мышцы груди. Его дыхание колыхало ей кудри, руки держали ее хоть не вплотную, но близко. Можно было, закрыв глаза, отдаться течению танца. Линдси? проговорил он ей на ухо.
Ммм? Глаза ее были закрыты; улыбаясь своим мыслям, она положила голову ему на плечо.
Ты не против завести со мной любовную связь? спросил он.
Что? Может, она ослышалась? Он предложил ей любовную связь? Спросил, что она об этом думает? Значит, он видел, что ее к нему влечет, и подумал Что он подумал?
Он прижал ее к себе, продолжая танец.
Вижу, я тебя напугал.
Напугал? Скорее, потряс до смерти. Не верю, что ты это сказал. Она уткнулась ему в плечо.
Почему же нет? Ты знаешь, что привлекаешь меня. Я думаю, сама ты чувствуешь то же самое. Разве не естественно будет поддаться взаимному притяжению?
Она проглотила комок в горле.
У меня никогда не было любовной связи, напрямик сказала она.
Он улыбнулся и нежно коснулся ее голой спины.
Я так и думал. Я знаю, что муж был единственным человеком, с которым ты спала.
Она кивнула. Интересно, чувствует ли он, как колотится ее сердце, знает ли, какое смущение охватило ее после этого замечания? Одна половина ее хотела броситься ему на шею и признаться в неувядающей любви. Другая, более осмотрительная, взывала к осторожности. Нужно подумать! Может, следует ему напомнить, что они женаты, а у женатых не бывает любовной связипо крайней мере, друг с другом.
Только брак у них не нормальный. Может, любовная связь это изменит?
О чем ты думаешь? спросила она.
По большей части о тебе. День и ночь. Ты хоть представляешь себе, что за пытка ложиться с тобой в постель и не прикасаться к тебе?
Они двигались в такт музыке, вращались, делали все необходимые па, но Линдси этого не замечала, поглощенная разговором. Просто чудо, что она не отдавила ему ноги. Как Люк может спокойно обсуждать такие вещи и при этом танцевать?
Не очень представляю, прошептала она, посмотрела на его рот и тут же вспомнила поцелуи. Нет, сюда лучше не смотреть. Губы тянулись к его губам, чтобы заново испытать восторг его поцелуев.