Мерл, немного удивившись отсутствию Дерила и его отключенному телефону, наскоро перекусил и завалился на кровать.
Тело получило разряду, а вот голова
В мозгу неустанно прокручивались события прошлой ночи. И злоба не отпускала.
Нет, этого так оставлять нельзя. Надо прояснить ситуацию. Какого хера она решила, что ему это понравится? Какого хера она вообще возомнила о себе? Королева, блядь! Ебал он таких королев!
Мерла несло, он это понимал, но останавливать себя совершенно не хотел.
В конце концов, он в отпуске.
Найти адрес её фирмы было несложно.
Доун спокойно и слегка удивлённо смотрела на посетителя, сидя за рабочим столом.
Как будто она ему бесплатную поездку в Диснейленд предложила. Сама деловитость и профессионализм, блядь.
Мерл не стал играть в эти игры.
Ну? И че это было? он оперся кулаками о столешницу, подаваясь вперёд. Он прекрасно осознавал, что это угрожающая поза, но специально не сдерживался, позволяя внутреннему зверю заглянуть в синие сейчас и такие спокойные радужки глаз Доун.
Не понимаю. Она спокойно отложила мышку, отодвинула стул и встала, увеличивая между ними расстояние. Проигрывая.
Всё ты знаешь. Че ты хотела-то? Поиграть? Так со мной эти штуки не проходят. Диксон отошёл от стола, вполне удовлетворенный тем, что заставил её нервничать, и, наращивая напряжение, двинулся к ней.
Доун не выглядела испуганной. Она спокойно и с достоинством встретила его взгляд, надменно и уверенно подняв подбородок.
Я предположила, что вас Может заинтересовать этот вид досуга. Вы не оправдали моих ожиданий. Уходите.
Она скрестила руки на груди, закрываясь.
Диксон усмехнулся. Подошёл ещё ближе. Оперся рукой о стену возле головы женщины.
Мне, Королева Доун, ух, как издевательски это прозвучало! Он старался, вообще похуй, на чьи-то ожидания. Мне хотелось тебя трахнуть, вот я и пошёл.
Тогда я точно в вас ошиблась. Вы свободны.
Голос её звучал настолько сухо и жёстко, что Диксон у невольно вспомнился один из его бывших командиров. Тот ещё скот.
Как ни странно, воспоминание вообще никак не повлияло на желание выебать эту сучку. Наоборот, даже.
А если бы я вчера вышел на сцену? А? Дала бы мне потом?
Я не играю в такие игры, мистер Диксон.
Прям лёд арктический. И где-то в глубине трещинка.
Диксон понял, что он на верном пути.
А давай поиграем? Сейчас?
Доун смотрела на него прямо, серьёзно, в её серые глаза начала наползать вчерашняя тьма.
А вы уверены, что выдержите, мистер Диксон?
А ты проверь.
Диксон придвинулся ещё ближе, с удовольствием вдыхая запах её волос и заводясь ещё сильнее. И, слегка, еле заметно вздрагивая, словно от удара хлыстом, от внезапно прозвучавшего приказа:
На колени!
5
Если бы еще два дня назад кто-то спросил Бет Грин, какое самое сильное переживание в ее жизни, она бы, не колеблясь ни мгновения, ответила: Стажировка в агентстве Лернер.
Она понимала, что получить стажировку в одном из лучших туристических агентств Мюнхенаэто не просто скачок в новую жизнь, этоскачок в качественно лучшую жизнь!
Подавая заявку, Бет особо не надеялась, тем невероятнее были ощущения, когда ей позвонили и сообщили, что именно ее кандидатура одобрена.
Это было что-то нереальное!
Доун, лично проводившая собеседование, произвела на Бет чудесное, хоть и немного пугающее впечатление. Строгая, серьезная, неулыбчивая, она, вместе с тем, очень располагала к себе.
Бет была очарована, обрадована и воодушевлена.
И первую свою экскурсию ждала с нетерпением, серьезно готовилась, помимо предложенной Доун программы, подыскивая дополнительные интересные факты.
Звонок с предложением провести внеплановую экскурсию был неожиданным, но Бет только обрадовалась. Еще бы! Такая возможность потренироваться перед основной программой!
Бет запорхнула в автобус, заранее подготовив очаровательную улыбку, не поблекшую даже под внимательными изучающими взглядами двух крепких мужчин, сидящих вразвалочку на удобных автобусных сиденьях.
Два американца. Братья. Старший, со снисходительной и наглой усмешкой и неожиданно цепкими неулыбчивыми глазами.
И младший.
И, если бы Бет теперь спросили, какое самое сильное переживание было в ее жизни, она бы назвала момент, когда впервые увидела Дерила Диксона.
Он снял очки, посмотрел в упор на нее серым прищуром, и Бет почувствовала внезапное и сладкое головокружение.
Словно ноги внезапно стали легкими и непослушными, а голова пустой и дурной. Вообще без мыслей. Вообще.
Именно это последнее ощущение, а еще то, что мужчина опять одел очки и откинулся назад, вернуло Бет дар речи и подобие мыслей в голову.
Она собралась, поймала немного напряженный взгляд наставницы и начала работать.
В конце концов, она практически готовый уже специалист. Профессионал.
Она плавно и практически не думая, на автомате, вещала о достопримечательностях, голос ее был спокоен и приветлив, а в мозгу билась о стенки мысль о том, как бы получше рассмотреть молчаливого, прикрывшегося очками мужчину, который, похоже, тупо пытался отоспаться после перелета под ее повествование об истории Баварии, Мюнхена, германских землях и всем таком прочем.
Доун, пристально следившая за работой практикантки, кивала ей одними синими строгими глазами, отслеживая каждое слово и жест.
Минут через двадцать наставница, указав глазами в сторону равнодушного Дерила, вопросительно окинула взглядом Бет с немым требованием вовлечь и его тоже в процесс экскурсии.
Старший брат в дополнительном вовлечении не нуждался, сверкая глазами и остроумием весь их путь от одной достопримечательности до другой.
Чуть вздрогнув, девушка старательно начала попытки операции под кодовым названием «Всем интересно».
Бет пыталась менять ритм рассказа, повышала и понижала голос, но тщетно, турист не откликался ни на что.
Нет, это был не турист, это было просто тело, которое ну никак не реагировало на экскурсовода!
Он сидел, откинувшись на спинку кресла, и Бет не видела его глаз, спрятанных под плотными темными очками. И не двигался даже.
Его брат без конца балагурил, отпускал то комментарии, то комплименты, пошлые и раздражающие, и Бет чувствовала, что теряет контроль.
А ведь эта практика, не просто практика, это блин, мечта а не место!
И если в последующем она хотела, чтобы Лернер взяла ее на работу, то необходимо, чтобы туристы или «единицы», на их профессиональном сленге, должны ловить каждую ее фразу с заинтересованным взглядом, ну как индюшка на экоферме при виде хозяйки-кормилицы.
Не зная, как еще привлечь внимание к экскурсии, Бет решила применить почти что запрещенный прием.
Ну, а что еще делать? Доун требовалаБет исполняла.
Туристы с неохотой приняли предложение прогуляться по улицам города, но, по крайней мере, оживились. И интерес к экскурсии проявили.
Особенно интересовались, когда же она, наконец, закончится.
Бет, сделав несколько удачных фотографий, которые она затем собиралась использовать в дипломном проекте, совершила личный прорыв, заставив младшего брата, Дерила Диксона, снять очки.
В кадре он смотрелся потрясающе.
Бет не могла отвести от него взгляд, чувствуя, как почему-то замирает сердце, холодеют и подрагивают пальцы рук.
Дерил совершенно не замечал волнения своего экскурсовода, лениво и неохотно выполняя ее просьбы повернуться, снять очки.
И только иногда постреливал на девушку острым внимательным взглядом, которого Бет не могла понять. То ли оценивал ее работу, с профессиональной точки зрения, то ли ее саму
В любом случае, ни одного лишнего слова она от него не услышала. Да и с братом он общался тоже не очень охотно и матерно в основном.
Бет вернулась домой в расстроенных и одновременно приподнятых чувствах.
Весь вечер она вспоминала Дерила Диксона, пересматривала фотографии, особенно ту, где он снял очки и смотрел в прямо в объектив серым нечитаемым взглядом.
Бет, даже не осознавая этого, разглядывала внимательно и жадно крепкую фигуру, широкие плечи, загорелую шею, видневшуюся в вырезе рубашки, ловила себя на рассматривании, ругая свою слабость, но все равно возвращаясь к фото.
Ночь прошла беспокойно.
Бет не могла вспомнить, что ей снилось, но четко осознавала ощущения, испытываемые во вне.
Крепкие руки, скользящие по талии, рывком прижимающие к жесткому телу, пахнущему сигаретами. Темный манящий взгляд. Твердые жадные губы. И ее сладкое возбуждениеискорками по коже.
Она проснулась, задыхаясь. Умылась. Посмотрела на свое красное ошалелое лицо. Походила по комнате.
Посмотрела опять снимки.
И, быстро собравшись, выбежала из квартиры.
Она понимала, что делает глупость, что ее несет, что она вообще непонятно что творит.
Ну вот куда она идет? Ну вот зачем? Ну вот что она будет говорить абсолютно незнакомому, взрослому мужчине? Да, может, его вообще в номере нет. Или он не один. Или
Дерил оказался один.
И смотрел странно, явно удивляясь ее беспомощному лепету.
Но, на удивление, легко согласился посмотреть фото. И даже так мило смущался, когда она говорила о его фотогеничности.
И вообще оказался таким простым, спокойным человеком. Вежливым даже.
Вежливо согласился сходить с ней на выставку фотографий. Вежливо слушал весь тот бред, что она несла во время их индивидуальной экскурсии.
Вежливо предложил затем посидеть где-нибудь.
Бет просто сходила с ума от этой его вежливости.
За все это время она не уловила ни одного жеста, ни одного взгляда, по которым можно было бы понять, нравится она ему, или нет.
Он молчал, прятал глаза за постоянно мешающей челкой, говорил односложно, не стремился дотронуться лишний раз.
Все говорило о том, что она ему не интересна, как девушка.
И от этого Бет было плохо, как никогда.
Потому что она, за эти несколько часов общения, окончательно поняла, что ее к этому неловкому, неразговорчивому, сильному мужчине тянет просто нереально.
Каждый раз, случайно касаясь его пальцами, обжигаясь, перебарывая себя, чтоб не задержать свое прикосновение чуть дольше, чем это необходимо, она ругала себя за несдержанность и в то же время получала удовольствие, чаши весов ее души были в постоянном движении, как если бы на них взвешивали пряные специи на восточном рынке.
А Дерил просто молчал, просто слушал, просто смотрел. И никак, никак не реагировал на нее! А ей так хотелось, чтоб реагировал!
И что с этим теперь делатьнепонятно совершенно.
* * *
Веселый и шумный Октоберфест, напоенный ароматами спелых яблок, ржаных корочек, хмельного и ячменного пива, главного виновника праздника, и разносортных сосисок под тонким слоем горчицы, встретил гостеприимно, сразу вовлекая их в разномастную толпу туристов.
Вокруг все было как в калейдоскопе. Ярко, солнечно, хмельно, слегка разнузданно и очень непринужденно. Нелепые колпаки, еще более чокнутые рисунки на лицах и теле, понемногу сводили любого новичка с ума.
Бар по всей видимости был весьма популярен, причем у самых разных слоев, вокруг сновали красотки официантки и медленно расхаживали посетители. Благодаря этому Бет невольно приблизилась к Дерилу настолько, что издали их можно было принять за парочку.
Ее близость будила в нем какие-то совершенно волчьи инстинкты, неосознанное желание защитить, укрыть от посторонних, утащить в свое логово.
Решив, что раз она сама устроилась близко, так близко, буквально прилипнув к нему, он может слегка прикоснуться к ней, чуть-чуть приобнять, типа просто так, типа направляя ее к столу.
Ангелочек тихонько вздрогнула, и Дерил подумал, что все-таки напугал ее своими лапищами. Но убрать их от тонкой нежной талии так и не смог.
Добравшись до длинного стола, с краю у которого еще оставалось место для пары-тройки людей, они присели в ожидании официантки.
Только опустившись на место и вытянув ноги, Диксон понял насколько он голоден.
И мысленно обругал себя за то, что так долго таскал бедную девушку по этой дебильной выставке, вдруг она тоже с утра ничего не ела.
Бет взглянула на Дерила и, оценив голодный блеск его глаз, очаровательно улыбнулась (бля, он ведь только успокоился!), радостно заявила:
Я знаю, чего вы ходите!
Знает, чего он хочет?
Что, настолько у него рожа говорящая что ли?
Вы готовы положиться на мой вкус в еде, Дерил?
Черт, вот он дебил все-таки! Она же о еде!
Дерил, тяжело сглотнув (чуть не спалился!), промычал, что он полностью ей доверяет и съест хоть дохлого опоссума.
Бет рассмеялась на эту его медвежью неуклюжую шутку, и заверила, что вся еда настоящая, вкусная и традиционная для такого события, а опоссумы здесь отродясь не водятся, и сосиски из них не готовят, но вот запечённую свиную рульку или копченый свиной хвост она ему сможет организовать.
Сосиски были горячими, пиво холодным, горчица острой, а близость Бет уносила мозги в открытый космос со скоростью света.
Первый бокал пива бухнулся в желудок Дерила просто мгновенно, и почти не ощутился. Слишком много нервов. Слишком близко девчонка.
Следующий бокал пошел медленнее, спокойнее, не утоляя жажду, а даря наслаждение вместе с поглощаемой баварской едой и необыкновенной компанией.
Бет заказала себе светлое пиво в высоком красивом бокале и тарелку с разнообразными колбасками под какими-то причудливыми соусами и подливками.
Он глазел на то, как порхали над блюдом ее красивые пальцы с зажатыми в них столовыми приборами, и невольно представлял, как бы эти пальчики скользили по его груди, расстегивая пуговицы рубашки.
И не замечал даже, что сам, как дикарь, руками дербанит сочную рульку, облизывает пальцы.
Опомнившись, разозлился на себя. Скот какой! Хорошо, хоть квашеную капусту еще не начал руками хватать.
Бет, улыбаясь и не зная, что за мысли крутятся в его голове, с легким недоумением смотрела на него, что-то тихо говоря.
Дерил не слышал. Не понимал.
Слишком засмотрелся на ее нежные губки, которые она неосознанно облизнула. (Ад, персональный, сука, ад!)
Диксон осознал, что попался с разглядывании, как малолетка с косячком, и надо как-то выковыривать себя из этой двусмысленной ситуации, а то она точно решит, что он какой-то извращенец и свалит отсюда быстрее ветра.
Мотнув головой, убирая надоедливую челку с глаз (бля, надо было давно подстричься, зарос, как дикарь) и пытаясь найти в голове хоть какие-то приличные мысли, Дерил все-таки собрался и выдал гениальную фразу. Во всяком случае, именно такой она ему показалась.
Хорошо, все как организовано у вас тут, походу за кошелек можно не переживать.
О, конечно, Бет с радостью подхватила разговор, порядок, дисциплина, безопасное веселье для туристов и отсутствие даже карманников на празднике, это то чем мы баварцы можем похвастаться. Каждый Октоберфест выделяется наряд конной полиции для абсолютной безопасности, вон, кстати, пара офицеров.
Лошади это круто, у меня на ферме в Джорджии есть пара аппалуз.
Ого, это же просто круто, они такие умные и нежные создания. Аппалузы просто красавцы, наверное дорого за них отдали, да?
Да не, не особо, случайно получилось.
Случайно?! Как такое возможно, интересно?
Да ничего особо интересного, хозяин их хотел на бойню сдать, после того как на ежегодной ярмарке кобыла ногу сильно повредила, а жеребец начал дичиться и перестал выходить без нее на шоу. Вот так и купил, третий год уже у меня.
Бет еще шире распахнула свои невероятные глаза, Диксон застыл, чувствуя, что вот прямо сейчас утонет и ни хрена не спасется. Никто его не вытащит. Ангелочек, блин. Она не ангелочек, она ведьма
Мистер Диксон, вы вы просто святой человек! Взять на себя ответственность за животных, тем более таких Я обожаю лошадей, очень люблю с ними заниматься. Вы знаете у нас есть в пригороде Мюнхена приют для лошадей, и я туда хожу чтобы помочь, в свободное время.
Диксон, все-таки выплыв на поверхность, помотал головой, залпом выдул третью кружку пива.
И она, видимо, сильно долбанула Дерилу по башке, потому что он, охреневая от собственной смелости, словно со стороны услышал свой хриплый внезапно голос:
Хочешь пойдем туда вместе, оформим это все для твоей Доун, как очередную индивидуальную экскурсию?
Бет изумленно раскрыла свой очаровательный ротик, моментально отправив мысли Диксона в таком направлении, что его точно в аду будут ждать отдельная сковорода и личный черт.