Я невольно замираю и перемещаю взор к роскошному роялю оттенка слоновой кости, разместившемуся в центральной части этажа. О... мой... бог... это же «Steinway & Sons»! Легенда инструментального рынка. Илон Маск или Джефф Безос в фортепианном мире. Высочайшее качество отделки и звука. Прикосновения к клавишам этого восхитительного инструмента сравнимы с волшебством.
В самых сладких грезах «жизни до аварии» я мечтала о том, чтобы однажды блестяще отыграть концертную программу на Стейнвей, как многие именитые пианисты, в числе которых моя фаворитка Юйцзя Ван по прозвищу «летающие пальцы». Ее виртуозной технике я долго и упорно пыталась подражать, обучаясь в консерватории.
Я полностью очарована роялем и воспоминаниями, что не замечаю стоящего за ним Архипова.
Он ставит на опущенную крышку бокал для вина и идет ко мне. Не спросив разрешения, аккуратно отдирает утренний пластырь с носа и одобрительно кивает.
Быстро заживает.
Мне неприятно смотреть ему в глаза, поэтому я опускаю взгляд к ногам. Задаюсь вопросом, носит ли он что-то помимо деловых костюмов? Я одета в худи на пару размеров больше и леггинсы с кроссовками. Короче говоря, неподобающе для Архипова с его несметными богатствами и всевышним социальным статусом. Может, выбрала бы в качестве «лука» что-то поприличнее, но не рассчитывала на встречу с ним.
Я прямо-таки чувствую его жажду отчитать меня за внешний вид.
Впрочем, он это и делает, правда, начинает издалека.
Я отправил тебя на шоппинг...выдерживает красноречивую паузу.Чтобы ты купила нормальные шмотки.
Пожимаю плечами.
Я купила.
Правда, не для себя.
Тогда что ты забыла в детском магазине вместо того, чтобы заехать в «Victorias Secret»... на худой конец?
Я поднимаю голову и щурю глаза.
Не имеет смысла дивиться тому, что Архипов осведомлен моим сегодняшним маршрутом. Что ж, не то чтобы я собираюсь что-то утаивать.
Кое-что для племянника.
Теперь Тиран сканирует меня испытующим взором.
Племянник,полувопросительно, полуутвердительно проговаривает он, словно обращаясь к самому себе.Сколько ему?
Восемь исполнится в октябре.
Архипов тянет вдумчивое: «Хмм» и возвращается к роялю, чтобы взять бокал.
Ты потратила на него приличную сумму,констатирует он, насупив брови.Почему? О нем родители позаботиться не могут?
У него их нет.
С лица Архипова сходит краска.
Неужели в нем просыпается что-то человечное? Неужели он способен сопереживать?
Что с ними случилось?его басовитый голос проседает после хмурого молчания.
Должна ли я отвечать?
Мне сложно поверить в то, что ему действительно интересна судьба моей семьи.
Ладно. Раз спрашиваетрасскажу.
Своего отца Артемка не видел. А маму...я вздрагиваю всем телом.Его мама погибла... не так давно,я дотрагиваюсь до своей шеи и морщусь от дискомфортного ощущения застрявших в горле рыданий.
Ты опекун?
Его бабушка,я морщусь сильнее, потому что мысль об этом невыносима.
Сегодня ты заезжала в кардиологический центр к мальчику? Он болен?
Зачем, зачем Архипову знать об этом? Зачем выворачивать мою душу наизнанку?! Почему именно в этот прекрасный день?!
Порок сердца,выдавливаю я горестно.
Тиран очевидно не из тех людей, что немедленно кидаются утешать, услышав подобный диагноз, пусть речь и идет о совсем еще крохе. Выражение его лица остается прежним: мрачное, с легким оттенком черствости.
Я топчусь на месте, не зная, куда приведет этот разговор.
Архипов первым нарушает гробовое безмолвие.
Ты здесь, потому что надеешься моими деньгами спасти мальчика?
Я принимаю оборонительную позу.
Я помогу Артему,заявляю непреклонно.
Тирану хватает наглости цинично усмехнуться, глядя мне в лицо.
Разве ты не испугалась того, что случилось на ринге?он вновь надвигается на меня, крадется грациозно, как хищник.Вдруг, будет хуже?гипнотизирует бездонной тьмой красивых глаз.Ты уверена, малышка?заботливо заправляет мне за ухо светлую прядь.Может быть, я чокнутый психопат. Тебе не страшно?
Он глухо смеется, потому что замечает, как я дрожу.
Не понимал, почему не сбегаешь,ласкает теплым дыханием мочку уха.Думал, что слишком сильно любишь деньги. Знаешь, я часто сталкиваюсь с дурами, которые и с жизнью распрощаться готовы, чтобы заработать на вшивую сумку из последней коллекции «Fendi». И вот послушал тебя, но...мотает головой,все равно не пойму, почему жертвуешь своим телом ради кого-то.
Я вспыхиваю от злости и отбрасываю ладонь Архипова от себя.
Онмоя семья!рычу на него, дрожа уже не от страха, а от исполинских размеров гнева. Каким же отмороженным ублюдком нужно быть, чтобы сравнивать здоровье ребенка с какой-то гребаной сумкой?!Любой бы на моем месте предпринял все, чтобы помочь родному человеку!
Тиран с непроницаемой маской на лице отступает на пару шагов.
Да что с ним не так?! Правду, значит, говорят, что власть и деньги враги человечности?!
Я смотрю на него, широко распахнув глаза от шока. У амебы и то эмоциональный диапазон шире!
Не все люди так опрометчиво бескорыстны, как ты, Доминика,флегматично резюмирует Архипов.
Он вздыхает, проводит рукой по идеально уложенным назад волосам и движется в сторону открытой кухни, чтобы наполнить свой бокал новой порцией красного вина.
Глава 15
Я удивляюсь, когда Тиран просит меня зайти к нему следующим вечером. Стрелки часов близятся к полуночи, самое время укладываться в постель. Однако Архипов звучит так требовательно в голосовом сообщении, которое присылает мне, что я даже не успеваю переодеться обратно в повседневную одежду. Плотнее кутаюсь в шелковый черный халатик, пряча под ним короткие шорты и топ на тонких бретелях. Перед выходом торопливо расчесываю несколькими движениями волосы, собирая их в высокий хвост.
Интересно, что ему понадобилось в столь поздний час. Вспоминаю его сурово-нетерпеливый тон из короткого послания, и меня передергивает от скользящего по позвонкам противного холодка.
Надеюсь, он не собирается предложить ничего безрассудного. Второго выхода на ринг или чего-то подобного я не переживу.
Как и в прошлый раз, входная дверь в апартаменты Архиповы немного приоткрыта. Я снимаю свою обувь в прихожей и замечаю подготовленную пару тапок-меховушек моего размера. Очень предусмотрительно.
При отсутствии искусственного освещения на первом уровне пентхауса я различаю неподвижную, крепкую фигуру у панорамного окна. Брюнет в пижамных штанах и длинном халате, накинутом на голый торс, оборачивается на звук моих шагов и издает удрученный вздох.
Сыграй мне.
Я осмысливаю его необычное распоряжение, наверное, чересчур долго, потому что чувствую, как Тиран сверлит меня раздраженным взглядом в темноте.
Нет. Я не тупая. Я сбита с толку.
На рояле, имеешь в виду?тем не менее, своим глупым вопросом вызываю у мужчины серьезные сомнения относительно моего умственного развития.
Да, Доминика.
Я вытягиваюсь по струнке от того, с каким нажимом и взыскательностью он называет меня полным именем.
Сглатываю острый ком воспалившихся нервов и неуверенно кошусь на рояль.
Я не практиковала игру на инструменте уже очень и очень давно. Словно это было в прошлой жизни. Фигурально выражаясь, все именно так.
Честно говоря, нахожусь в полной растерянности.
Почему ты просишь меня об этом?набираюсь смелости и спрашиваю в лоб.
Тиран огибает рояль и нажимает на клавишу.
Я заметил, как ты смотрела на него,подразумевает музыкальный инструмент.Разве тебе не хочется сыграть?
Ужасно хочется.
Но...
Боже, есть так много «но», по которым я очень этого боюсь.
После аварии то, что приносило мне радость, что вдохновляло на великие мечты и воспитывало крепость духа, обрело форму самой настоящей фобии. Незаметно для себя я пришла к выводу, что мои пальцы, покалеченные автокатастрофой, более не способны творить волшебство. Длительная реабилитация лишила меня прежней техничности и скорости. Смерть родного человека поломала душудвигатель творческих идей. Все мои мысли были обращены не на восстановление «связи» между моим телом и инструментом, а на то, как заботиться об Артемке.
Мне страшно дотронуться до того, что когда-то окрыляло, а теперь... отзывается болезненными воспоминаниями.
Любопытно, на что ты способна,Архипов берет меня за руку и ведет к роялю.
Я плетусь за ним, с трудом волоча несгибаемыми ногами. Сердце громыхает под ребрами, яростно пульсируя в напряженных запястьях. Тиран разворачивает меня лицом к Стейнвей и кладет ладони мне на плечи. Надавливает, заставляя опуститься на светлую банкетку в тон роялю. Он встает у меня за спиной и мерно дышит в макушку.
Внезапно я перестаю думать о безотчетном трепете перед музыкальным инструментом и сосредотачиваюсь на слегка щекочущем внутренности волнении о том, как приятно ощущать тепло мужского тела и близость с ним. Подушечками пальцев Тиран массирует мои плечи. Сегодня он мягок и осторожен. Его поведение изменчиво, как у дикой кошки.
Можешь исполнить все, что пожелаешь,разрешает Архипов.
Я провожу языком по верхней губе. В предплечьях зарождается тремор. Бесконтрольная дрожь усиливается, расползается по рукам, «стекая» к пальцам.
Я судорожно дышу через рот, глядя на длинный ряд черно-белых клавиш.
Я правда собираюсь сделать это?
Чего ты боишься?вопрошает Тиран, плавно смещая бретели моего топа. От его невесомых касаний у меня немного кружится голова. Какую игру он затеял на этот раз?Инструмент тебя не укусит. Или ты стесняешься?большая мужская ладонь накрывает мою шею сбоку.
То, что меня сковывает, гораздо серьезнее.
Начинай играть.
Я поднимаю руки и держу их на весу, не решаясь опустить на клавишный ряд. Понятия не имею, с чего начать; ныряю в хранилище воспоминаний и пытаюсь вытянуть хоть одно произведение. Пугает не то, что я ошибусь во время игры, взяв не тот аккорд, или задев не ту клавишу. Страшно, что, в конце концов, я так ничего и не вспомню.
Нет.
Есть кое-что, что я буквально выгравировала на своем сердце, но сокрыла, чтобы уберечь от бури беспокойств, в потаенных глубинах памяти. И стоит мне лишь задеть эту мысль, запустив маятник, как перед глазами рисуются образ партитуры.
И я кладу пальцы на правильные клавиши. Сходу ставлю кисти в правильное положение. В сердце роялярезонансной декерождается восхитительное минорное звучание.
Я делаю вдох... но впервые за долгое время действительно чувствую, как кислород проникает в меня вместе с музыкой.
Становится спокойно. Буря беспокойств стихает. Мои пальцы следуют за воспоминаниями, соблюдая верную последовательность нот. Я пропускаю сквозь себя динамику и настроение мелодии, чувствую оттенки музыки и передаю их с помощью нажатий на клавиши.
Я вновь творю волшебство.
Проникаюсь игрой, без сожалений стирая из своей жизни временной пробел, когда мне пришлось вырвать из сердца, прогнать любовь к искусству.
Тиран все так же оцепенело стоит позади. Кажется, будто он не дышит. Я слышу слабое движение, лишь когда завершаю произведение. Изнутри переполняет неподдельная, безмерная радость, что я едва сдерживаю слезы и не обращаю внимания на затянувшееся молчание Архипова.
Эта мелодия...со странной интонацией произносит Тиран.
Убирает руки с моих плеч и встает так, чтобы мы могли видеть лица друг друга.
Тебе понравилось?прямо сейчас я как никогда уязвима перед ним и мысленно молюсь, чтобы в ответ Тиран не сказал ничего оскорбительного.
Он разрушает и без того небольшое расстояние между нами, берет меня за подбородок и с неподдающимся объяснению смятением вглядывается в мои глаза.
Что это за музыка, Ника?
Эээ... Ну, я когда-то давно сочинила.
Дико неловко признаваться ему в этом. Да и вообщекому-либо. В первый учебный год в консерватории я записала цифровой альбом инструментальной музыки и выставила на всеобщее обозрение в интернет. Под псевдонимом, разумеется. Только в Вконтакте было около пятидесяти тысяч прослушиваний, что, безусловно, вдохновляло упорно трудиться в будущем.
Я ожидаю любой реакции, но точно не того сценария развития событий, в котором Архипов запрокидывает голову с горьким смехом.
Какая же паршивая шутка...не прекращая измученно хохотать, проговаривает вслух обрывок своей мысли.Хреновая...сжимает пальцами переносицу, растягивая рот в болезненной усмешке.Шутка.
Озадаченно глядя на мужчину, быстро хлопаю ресницами. Что происходит? Что его рассмешило?
Но Тиран, судя по тому, как резко отворачивается от меня и гигантским шагом мчится в сторону кухни, не намерен объясниться. Он рывком открывает дверцу мини-бара и достает нераспитую бутылку с коньяком. Не утруждается взять стакан и начинает хлестать алкоголь прямо из стеклянного горлышка.
Глава 16
Перед следующим обедом вдруг сообщают, что меня в пентхаусе ждут вещи.
Что за вещи? Мои? Тиран сам выбирал?
Отчего-то даже волнительно. Да что там... Пока поднимаюсь по лестнице, сердце ходит в груди ходуном. С чего бы это? Тиран мне абсолютно безразличен.
Наверху меня ждут короткое однотонное платье, джинсовый жилет и сандалии с завязками на щиколотках. Это определенно не то, во что обычно одеваются эскортницы. Поэтому да, я... удивлена.
Ещё через полчаса блюститель порядка в «покоях» Архипова просит меня спуститься вниз, в подземную парковку. Я даже не смею возражать. Голос в трубке жесткий, не терпящий лишних вопросов. Я, может это и легкомысленно, не думаю ни о чем плохом. Словно уже поняла, что Тиран не сделает мне ничего плохого. Почему я так уверена, ну почему?! Все моя наивность и доверчивость... Это никогда не доводило до добра.
Впрочем, в этот раз все действительно проходит без происшествий. Водитель на автомобиле класса премиум домчал меня с ветерком. Только я не очень понимаю, где нахожусь... Вокруг ни домов, ни магазинов, открытое поле, обрамленное лесом.
А вдруг Тирана тут нет? Он не оставил больше никаких указаний.
На пару мгновений я и правда ловлю панику, но быстро прихожу в себя, когда слышу звук приближающегося вертолета. Это так странно: я настолько была погружена в собственные мысли, что даже не сразу услышала, как этот гигант закружился в небе!
Водитель провожает меня к вертолетной площадке. Я придерживаю одной рукой подол платья, рискуя засветить нижним бельем от бешеного потока ветра, а другую прикладываю к лицу, пряча глаза от маленькой пыльной бури.
Вращающийся несущий винт оглушает. Черный вертолет с золотой надписью «ARHIPOV» приземляется в центре посадочного зеленого круга. Дверь летательного аппарата открывается, и из кабины выглядывает Тиран. У меня перехватывает дыхание, когда статный бизнесмен с очаровательной улыбкой протягивает руку.
Может, это сон?
Вертолетная прогулка с темноволосым красавцем кажется чем-то утопическим... Особенно если учесть наши натянутые взаимоотношения и его меняющийся, как ветер, нрав. Тиран напоминает океансегодня спокойный и благородный, а завтрабуйствующий и беспощадный.
Я протягиваю ему руку в ответ и сажусь в вертолет.
Хорошо выглядишь,не скупается на комплимент владелец воздушного транспорта и ловко оборачивает меня ремнями безопасности, а после вручает авиационную гарнитуру, чтобы защитить и мой слух тоже.
Спасибо,проходит, наверное, минута, прежде чем я выдавливаю из себя это тихое слово.
Скольжу взглядом по Тирану, отмечая маленькие детали его внешнего вида: расстегнутый ворот белой рубашки, закатанные до локтей рукава, открывающие вид на жилистые руки с густым волосяным покровом. Мне очень нравится его сегодняшний парфюм. Он пахнет лесом, цитрусами и корицей... осенним теплым вечером, пледом и книгой, чтение которой долго откладывал и вот, наконец, садишься в мягкое кресло у камина, чтобы насладиться чтением. Если закрыть глаза, то можно раствориться в аромате, обмануться иллюзией вкрадчивого счастья... Но я напоминаю себе, что рядом с этим мужчиной такое невозможно и держусь из последних сил, чтобы не совершить отчаянный рывок ко дну блаженных грез.
Сегодня я такая сентиментальная.
Тиран дает пилоту команду взлетать.
Мы поднимаемся в воздух, и я крепко хватаюсь пальцами за ремни безопасности.