Ольга БергЁлка
Глава 1
Андрей, я ухожу, где-то за спиной холодные интонации.
Он не обратил внимания. Смотрел в окно. Большое, в пол. И что видел там за ним. Ничего. Просто стоял. Застегивал пуговицы на манжете. Рубашки. Белой. Кипенно белой. Маленькие чертовки никак не хотели попадать в тугие петли. Девственные петли. Ещё раз надавил большим пальцем. Настойчиво. И пуговичка проскочила. Усмехнулся. Поддалась. Не сомневался. Он никогда в себе не сомневался.
Андрей, его имя рядом, ты меня слышишь, ладошка с длинными пальчиками, на плечо. Мнет идеально отглаженную ткань. Он морщится. Рука быстро исчезает.
Да, слышу, поворачивает голову.
Она уже в пальто. Волосы убраны в хвост. Идеально зачесанные светлые пряди стянуты резинкой в тон. В тон волосам. В тон пальто. В тон всего того, что окружает её и его. Белый. Молочно-белый. Цвет топленого молока. С вкраплениями. Черного. Да, черного. В идеальном интерьере их квартиры. Его квартиры. Её дизайном. Но что-то выделяется из всего этого идеального цвета. Губы. Пухлые. Неестественно пухлые губы. Резонируют окружение ярко-красным. Всегда. Яркие красные на фоне белого.
Андрей, сдержанно.
Пряча раздражение. Но он улавливает его. Кривит уголок рта. Она не хочет нарушать идеальность. Окружающую их идеальность.
Я прекрасно слышал тебя и в первые раз, отворачивается к окну. За ним та же белая идеальность. Но другая. Она словно
Если слышал, перестань игнорировать меня, нотки раздражения все же нарушают её идеальность.
Он готов рассмеяться. Огласить идеальность квартиры. Неидеальным смехом. Да что там смехом. Хочется заржать. Во весь голос. Но он не делает этого. Почему? Её слова отвлекают.
Не опоздай, пожалуйста, вечером. В девять мы должны быть в клубе, значит выехать, придется раньше восьми с учетом праздничных пробок, голос выровнялся, Все, я пошла, холодное прикосновение губ к идеально выбритой щеке. До вечера, каблучки эхом по ламинату, к входным дверям. Ритмичные постукивания нарушают идеальную тишину в идеальной квартире. Нет других звуков. Никаких. Вокруг вакуум. Они живут в нем. Они сами создали вакуум. Идеальный. Непроницаемый. Не нарушаемый ничем лишним.
А где-то на задворках слуха. Голоса. Гомон. Веселый смех. Детский смех. Задорный. Звонкий. Бьет по ушным раковинам. Вчера он наслаждался этими звуками. Стас, компаньон и лучший друг, кривил лицо. Морщил лоб. Недовольно сдвигал брови. А дети вокруг верещали, кричали наперебой, тянули за полы пиджаков, приглашали к столу отведать новогодние угощения.
Традиционное посещение подшефного детского дома с огромным количеством подарков закончилось за столом. Впервые. Он согласился. Принял приглашение. Не ссылался на занятость. Не торопился. А уселся рядом с младшими воспитанниками. Пил с ними чай. Слушал их болтовню. И было что-то особенное во всем этом. Не идеальное. Не обычное. Правильное. И хотелось остаться среди всего создаваемого детьми шума и гама. Наслаждаться их восторженными восклицаниями. Поиграть. Повозиться с мелюзгой, усевшись на ковер. Поболтать со старшими. А потом сфотографироваться с каждым у большой зеленой красавицы, украшенной разноцветными игрушками, блестящей мишурой, сверкающей яркими новогодними гирляндами.
Ален, остановил идеальную фигуру на пороге. Подошел. Взял за руку, втянул в квартиру.
Андрюш, я опаздываю, недовольно дернулись уголки идеальных губ.
Один, вопрос, Ален, настойчиво потянул к себе.
Закрыл дверь. Свободной рукой.
Почему у нас нет детей? пристально смотрел на женщину.
Аккуратные бровки взметнулись вверх. В глазах промелькнул испуг. Не ожидала такого вопроса. Секунда. Она собралась. Упрек в карих радужках.
Дети должны рождаться в браке.
Усмехнулся. Идеальный ответ.
Бывают исключения, не хотел принимать, чертов правильный ответ.
Они вместе больше трех лет. И никогда она не заводила разговор о детях. Однажды он предпринял попытку, но получил отказ. Она не готова становиться матерью. Хочется пожить для себя. Он согласился.
И они жили для себя. У них все для себя. Работа. Квартира. Машина. Отпуск. Праздники.
Для себя.
Всё хватит. Пришло время разрушить их гребаное «для себя». Но почему же тогда в её глазах укор. Непонимание. Нежелание.
Ален, давай родим ребенка, костяшками пальцев по идеальной коже женского лица.
Отшатнулась. В недоумение хлопает наращенными ресницами. Длинными. Закрученными к уголкам глаз. Не естественно так закрученными. Почему он раньше не замечал этой ненатуральности.
Прямо сейчас? звучит, как сарказм.
Не надо делать из меня идиота, Ален, фыркнул, решила пошутить, я прекрасно знаю, через какой срок рождаются дети, выпускает длинные пальчики из своих.
Прости, но в её голосе нет искренности. Он слышит. Он чувствует.
Ну, хочешь, давай поженимся, решает проблему по-своему. Быстро. Резко. Не любит долгих прелюдий.
Ты делаешь мне предложение? теперь в её интонациях обида.
Да что не так, Ален. Он не понимает. Неужели все три года. Ты ни этого ждала.
Да, считай это предложением.
Вот так просто? её голос срывается. В коридоре. На пороге. Впопыхах. Без цветов. Без кольца.
Ах вот оно что. Не устраивает место. Брезгливо поджимает губы.
Так все дело в кольце, брови ломает неприязненность.
Почему то захотелось вытолкать её за дверь. Отправить куда шла. Но он не делает этого. Любит. Наверное.
Хорошо, будет тебе кольцо, красный рот растянулся в улыбку. Глазки сверкнули. Прильнула к нему. Но не прижалась. Восторженно затараторила.
В центре, в «Изуминте», видела из белого золота, ободок переплетенный, усыпанный
Я понял, Ален, расцепил руки обхватившие торс, понял, слегка оттолкнул подругу. Ты не опоздаешь? хотелось остаться одному.
Пусть валит не все четыре стороны. Стало как-то противно. Она уже и кольцо выбрала. Белое золото.
И вдруг пазлы сложились в одну картинку.
Сегодня. В клубе. Под бой курантов. Он на одном колене преподносит выбранное кольцо. Она делает удивленное лицо. Смахивает выдавленную слезинку. Робким голоском соглашается. Друзья умиляются. Аплодируют. Гости рукоплещут.
Вуаля!
Идеальное предложение. Идеальный план. Её план. Идеальные жених и невеста. Все счастливы.
А какой его план? А у него нет плана. Да и хрен с ним. Хочет такпусть будет так.
До вечера, милая, отворачивается от женщины. Не хочет видеть её. Причина? Просто не хочет и все. На хер причины.
За спиной щелкает замок. Его взгляд скользит по комнате. Натыкается на елку.
Ален, твою мать, рычит.
Что случилось? нервное дыхание рядом с ним.
Почему елка белая? таращится на лесную красавицу неестественного цвета.
Нет, её зеленые иголки не запорошены белым искусственным снегом. Они белые. От макушки до нижних веток. Белые. Все белое. Игрушки. Мишура и даже чертовы огоньки мерцают холодным светом.
Где ты взяла это уродство? раздражение скручивается в неприятный ком в груди.
Это не уродство, Андрей, возмущается Алена.
Хорошо, не уродство, не поддерживает спор, нет сил. Они закончились. На кольце.
Я заказала елку в Протеи, надеется на мирный исход подружка, мы каждый год у них заказываем новогоднюю красавицу. Все пользуются услугами одного из лучших цветочных магазинов.
Ладно, допустим, проталкивает ком ниже к желудку, но мне, кажется, в том году она была зеленая. Искусственная. Но зеленая. Понимаешь,раздражение все ещё в груди. Он поворачивается к ней. Не скрывает злые огоньки в глазах. Зеленая, Алена.
Зеленая, передразнивает его интонации, не вписывается в интерьер нашей квартиры. А белая подходит идеально, любуется своим выбором, наклоняя голову из стороны в сторону.
Идеально, шумно выдыхает, надеясь избавиться от раздражения. Получается. С трудом.
Взгляд пробегает по комнате. Выискивая изъяны. Нет. Бесполезно. Всё идеально. Черт подери! Идеально бело. Нет, он не против. Ему нравятся светлые оттенки.
Но твою мать. Почему елка белая.
Внутри зарождается дикий крик. Сжал кулаки. Сомкнул челюсть. Устало прикрыл глаза. Не смотреть на белое дизайнерское чудовище. Неестественное. Такое же, как и все в этой идеальной квартире с идеальным гребаным интерьером.
Желание сбежать неожиданно овладевает хозяином. Сгрести подружку в охапку и скрыться от идеала, созданного ими.
А может попробовать что-то изменить. У него появляется план. Она поддержит. Они же вместе. У них могут быть дети.
Ален, разворачивается к девушке. Берет за обе руки. А давай никуда сегодня не пойдем. Ни в какой клуб. Останемся дома. Ты что-нибудь приготовишь. Я куплю настоящую елку. Зеленую такую, пушистую, его глаза искрятся.
Он ждет ответа.
Что? обрамленный красным рот округляется в почти идеальную букву «О».
Брови взлетают так высоко, что глаза становятся, как два огромных блюдца. Эмоции настоящие. Не поддельные. Откровенные.
Андрей пораженно смотрит на блондинку. Наконец-то! Алена естественна. И он готов предложить ещё что-нибудь, но ни одной подходящей идеи в голове.
Ты хочешь, что бы я строгала салатики, вырывает руки, делает шаг назад, словно он сию минуту отправит её на кухню заниматься стряпней. Оливье и все такое? ещё один шаг от него.
А что в этом странного, милая, его шаг к ней, хватает за плечи, притягивает к себе. Она упирается. Посидим как настоящая семья, ладошки с длинными пальчиками упираются в грудь обтянутую белой рубашкой. Он не замечает. Нарядим елку. Настоящую. Посмотрим новогодние передачи по телеку? стройное тело вырывается из захвата мужских рук.
Салатики, новогодний огонек, она оттолкнула его, елка
Да, да, Аленка, это так здорово, так естественно, он не улавливает в её словах отвращения. Надеется на согласие.
Естественно потом собирать, чертовы иголки, которые неимоверным способом распространяются по всей квартире, почти кричит девушка, размахивая руками.
Обещаю, я буду убирать иголки. Все до одной, захватывает возмущенное лицо в плен своих больших ладоней, а потом будем заниматься любовью под этой самой елкой, последний аргумент.
Глаза Алены расширяются ещё больше. Она хватает ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Её воображение ярко рисует, как зеленые иголки запутываются в волосах, впиваются в попку.
Ну же соглашайся, милая, он тормошит подружку, не хочешь строгать салатики, закажем в ресторане. Но только останемся вдвоём. Ты и я, его карие радужки заполняются надеждой.
И елка, обреченно шепчет красный рот.
Да, и елка, мерцающая разноцветными огоньками, Андрей воодушевлен её почти согласием.
Ты хорошо себя чувствуешь, женская ручка тянется ко лбу. Она смотрит на него как на умалишенного.
Отлично, воодушевление испарятся. Замечает её взгляд.
Андрюша, ты хорошо спал? обеспокоенно в его глаза.
Резкая смена настроения настораживает. Она помнит из лекций по психиатрии в институте, что-то подобное происходит с психически неуравновешенными людьми. Но зачет не сдала.
Как никогда, бурчит себе под нос отходит от подружки.
Он проиграл. Сил на сражение нет. Да и надо ли оно это сражение. Она не понимает его. Так как же они провели три года рядом друг с другом? Как у них получилось жить под одной крышей? А может они не жили. Просто существовали. Идеально существовали вместе. В идеальной квартире. Окруженные идеальным интерьером. Занимались идеальным сексом.
Взгляд в её сторону. Идеальное тело. Всегда идеально отзывается на его ласки. Раздвигает идеальные ноги. Он идеально входит в увлажненное лоно, после идеальных прикосновений возбужденных сосков на груди идеального размера, заполненную искусственным материалом.
Искусственным! Вот он изъян во всей её идеальности.
Черт! И как же он раньше этого не замечал. Не придавал значения. Зачем позволил заполнить женское тело чужеродным материалом.
Или она сделала это до него?
Лицо брезгливо скривилось. Сам виноват. Искал идеально подходящую. Возьми, получи. Она идеально не вмешивается в твои дела. Не докучает лишними вопросами. Идеально смотрится рядом с тобой на любой вечеринке, на любом приеме. Не такой ли идеальности ты хотел сам.
Сам!
Так что изменилось?
Андрюша, ты снова игнорируешь мой вопрос. Я волнуюсь, каблучки высоких сапог обеспокоенно постукивали у порога квартиры.
Не стоит, Алена, через плечо короткий взгляд на девушку, я спал хорошо. Чертовски хорошо, выудил из встроенного шкафа пиджак, натянул на себя.
От прикосновения пальцев дверца по направляющим закрыла чрево наплоенное одеждой. Идеальной, черт возьми, дизайнерской.
Зеркало услужливо подставило отражение красивого мужчины. Безупречный вид. Дорогой костюм, белая рубашка, небрежно уложенные темные волосы. Никаких изъянов. Но вот только в глазах он заметил затухающие искорки. Искорки сна, что так не хотелось покидать.
Память незамедлительно вернула в ночное сновидение. Расцвеченное яркими красками. Мерцающими новогодними гирляндами. Маскарадными масками, кружащими в танце под волшебную мелодию, и он возле елки. Все было настолько реальным. Протяни руку и почувствуй колкость пушистых лап, усыпанных зелеными иголками. И он почувствовал.
Андрей повернул ладонь к себе, уставился на неё неверующим взглядом. Потер подушечки друг об друга.
Господи он ощущает прикосновение острых иголочек.
Милый, ты в порядке, голос подружки бесцеремонно выдернул из оцепенения.
В порядке, стряхнул руку.
К черту ощущения. Кому они нужны. Реальность чертовски идеальна. Не колется. Не слепит глаза яркостью. И как доказательство. Звонок мобильного. Рвет на части и без того несуществующую сонную реальность.
Миша, девушка протягивает наглый гаджет. Кивок ей. Разрешение ответить. Она общается с водителем. Андрей надевает пальто. Он уже у подъезда, информирует подружка. Они вместе выходят из квартиры. Ожидая лифт. Молчат. Только Алена исподтишка рассматривает своего мужчину. Волнуется.
От её взгляда неприятно ноет седьмой позвонок.
Хватит пялиться на меня, как на сумасшедшего, резко одергивает подружку и первым входит в просторную кабинку лифта.
Она, смутившись, шагает за ним. Занимают разные углы. Он смотри перед собой пустым взглядом. Она, поймав свое отражение в зеркале, поправляет пальто. Молчат.
Алена, может, подумаешь над моим предложением, предпринимает ещё одну попытку Андрей, стоя у открытой дверцы её машины. Останемся дома, тянется к ней, носом трется о нежную кожу щечки.
Ты просто устал, любимый, отпрянув от мужчины. Поправляет лацканы его пальто. Вечером в клубе отдохнешь, расслабишься.
Подавляет крик. Как? Как можно в клубе отдохнуть и расслабиться? Громыхает музыка. Снуют гости. И черт с ним, что они арендовали клуб для себя. Для друзей. Близких друзей, из которых он сам лично знаком только с парочкой, остальные приглашены по принципу «Друзья моих друзей мои друзья».
До вечера, Андрюша, длинные пальчики пробежались по английскому воротнику его пальто, я к косметологу, стилисту, визажисту. Хочу сегодня блистать, губки коснулись щеки.
Никаких ощущений.
Девушка впорхнула в салон автомобиля. Белого кроссовера.
Блять.
БЕЛОГО. ИДЕАЛЬНОГО. ЦВЕТА.
Ненавижу, хрипло сквозь стиснутые зубы, устраиваясь на заднем сидении своего внедорожника.
Проблемы, Андрей Владимирович, обеспокоенный взгляд от водителя.
С непониманием смотрит на работника. Он что, сказал это вслух. Ещё не хватало откровенничать с подчинённым.
Захлопнул дверцу.
А почему бы и нет. Мишка рядом с ним больше трех лет. И у них тоже могли бы быть дети. Прыснул от наиглупейшей мысли. Поймал все тоже волнение в глазах Михаила, отразившихся в зеркале на лобовом стекле.
Ненавижу белый и его чертову идеальность, как смог объяснил водителю, а точнее ввел того в ещё большее недоумение.
А как же зима, снег, не удержался от желания получить объяснение Миша, в приоритете только белый, выжидающе поглядывал на начальника, не забывая следить за дорогой.
Это другое, Миша, совсем другое, задумался над справедливым замечанием подчиненного.
Нет, не белый бесил Андрея, а та идеальность, которой наделила его Алена.
Идеальность! Как выстрел в упор в висок. Вот то, что он ненавидит.
Идеальность.
Чертову скучную блеклую идеальность созданную ими. Так хочется разукрасить её яркими мазками. Оживить сочными красками.