Моменты конфликтов в чете местного чиновника были известны всему городкуТрофим вытаскивал обширный гардероб Ангелины на улицу и поджигал его со словами: «Мало тебе, мало, всё тебе мало!», Ангелина, вызвав служебное авто и забрав детей, уезжала к маме, куда на следующий день приезжал Трофим и, с видом держателя царской казны, проходил по просторному дому тёщи, ведя переговоры со своей Забавой, после чего под щебетание: «Трофимушка, какой же ты лапушка, мой ненаглядный», чета отправлялась в магазин за новым гардеробом для супруги.
Так продолжалось до тех пор, пока однажды Вадька отказался сесть в машину с матерью, со словами: «Ну вас, от людей стыдно, не поеду никуда, футбол у меня», и, повернувшись, ушёл, поигрывая кожаным мячом. Трофимушка с Ангелиной переглянулись и, решив, что, действительно, «от людей стыдно уже», пошли в дом, что, впрочем, не изменило традиции обновлять гардероб Забавы.
Вскоре Трофим стал районный чиновником, а потом и вовсе перебрался в область. Ветку забрали с собой, отправляя на попечение двух бабушек на лето. Вадьку же, учащегося старшей школы, было принято решение не трогать, тем более, что тягой к знаниям он не блистал, учился «на одном колене», предпочитая устраивать дискотеки и гонять на мотоцикле по окрестностям.
Окончив школу, Вадька поступил в институт, на который указал перст Полкана-Трофима, не проявляя рвения, всё же окончил его, но идти по стопам отца отказался, предпочтя вольные хлеба предпринимателя.
Собрав небольшую бригаду, он занимался обустройством дворов, производил тротуарную плитку, одним словомбрался за всё. Сторонних людей не привлекал, сам освоил хитрую систему бухгалтерии и расчётов, премудрости дизайна и рынка. Денежную помощь отца не принимал, однако от хлебных заказов с его руки не отказывался.
Алёшка прибегала в дом Тёть-Галибабушки Веты и Вадима, как к себе, проскакивая мимо со словами: «Драсьтётьгаль», неслась вокруг дома к бассейну, который Трофимушка сделал на радость «ребятишкам», а по большей части, чтобы форсануть перед соседями и коллегами. У этого бассейна и проводили практически всё время Алёшка и Вета, пока не приходил Вадька на обед, чаще с приятелями, и не выгонял «пигалиц».
Алёшка побаивалась Вадьку, главным образом из-за пересмешек в его глазах и словах. Он никогда не шутил над девчушками злобно, не был груб, но Алёшка терялась и старалась быстрей убежать, схватив за руку Ветку.
Лет в четырнадцать Алёшке вроде почудились странные взгляды Вадьки в её строну, но она, хоть и была разносторонне-развитой и хорошо начитанной девушкой, вряд ли бы смогла интерпретировать подобные заинтересованные взгляды взрослого парня, да и не взрослого тоже. Тем более, что Вадька оставался всё такой женасмешливый и как бы над «пигалицами». Даже его шутливое подмигивание и «Ууу», после чего Алёшка падала с перепуга в воду, было немного свысока.
В пятнадцать Алёшка чувствовала эти взгляды чаще, маловероятно, что кто-то ещё замечал их, сама Алёшка не так уж часто ощущала затылком, но, резко повернувшись, встречалась только с пересмешкой в глазах. Лишь только-только проявляющимся женским чутьём она чувствовала что-то, что витало в воздухе, когда Вадька сидел рядом, по обыкновению напевая или передразнивая маленьких товарок по компании.
Алёшка пришла после обеда, сознательно позже, в надежде, что Вадьки уже не будет, но, к своему удивлению, не застала Вету, зато увидела её брата с приятелем, играющих в нарды.
Ну ладно, я пошёл, сказал темноволосый приятель, у тебя вон и компания нарисовалась, смеясь.
Алёшка попятилась, собираясь уйти, отчего-то было страшно остаться наедине с Вадькой. Если даже при всех маленькие ушки Алёшки краснели от взгляда Вадьки, страшно было представить, какого цвета будет её лицо, подойди она ближе.
Эй, Лина, подожди, куда ты убегаешь?
Алёшка остановилась, скорей от необычно произнесённого имени.
Лина?
Ну да, Лина, Вадька стоял уже ближе, демонстрируя пересмешки вблизи. Что это за имя для девушки Алёшка? Лина. Ты будешь «Лина», для меня.
Она была Линой для него несколько лет, потом она стала Али.
Вдох. Выдох. Сон. Утро. Агент говорил, что он делает всё что может, но нужно время.
В этом пыльном городке некуда себя деть. Нечем занять
Проекты, требующие завершения, расчёты, доведённые до идеального состояния. Мир цифр был безопасным: лаконичным и безэмоциональным, выверенным и симметричным. Всегда есть закономерность, рациональность
«Хай».
«Хай».
«Ты все ещё в том городке?»
«Да».
«Он настолько хорош?»
«Кто?»потому что на мгновение вспышка памяти под веками Али превратилась в череду воспоминаний, и пересмешки в глазах.
Ну же, давай, просто держи меня за руку, не отпускай.
Я ничего не вижу, не бойся.
Ты напугала меня, глупая.
«Город».
«Город Нет, обыкновенный город. Пыльный».
Ходить по окрестностям стало привычкой. В лёгких хлопковых платьях, простых сланцах, вне образа, в огромной шляпе, каждый день Али проделывала свой путь, фотографируя, меняя ракурсы и фокусы.
Щеки Али не покрылись загаром, как и ноги, которые она открывала, наряду с плечами, ей хотелось быть загорелой, но её белая кожа лишь становилась багрово красной, а потом снова бледнела.
Али улыбалась, когда нужно и кому нужно, она проводила вечера в одиночестве своего дома на старом крыльце, читая что-нибудь лёгкое и мало эмоциональное. Это было верно. Симметрично. Главноеникаких лишних эмоций, она хорошо запомнила эти слова, навсегда.
Али не привыкла к духоте, она жила в тропическом климате, жара ей привычна, ноне духота. К тому же, Али передвигалась на автомобиле с кондиционером, в её квартире есть кондиционер, в офисе есть кондиционер. Здесь у Али нет машины, нерационально покупать автомобиль, если через некоторое время уедешь из этой местности навсегда, нерационально ставить кондиционер в доме, который выставлен на продажу
Она шла по улице, перекинув через плечо большую пляжную сумку, неся фотоаппарат отдельно, иначе сумка выглядит слишком тяжёлой, перегруженной, не симметричной. Шляпа с огромными полями не спасала от духоты, как и солнечные очки с большими поляризованными стёклами не спасали глаза от слепящего солнца. Немного прикрывала от прямых солнечных лучей абайя из натурального шёлка, но не спасала от удушающей духоты, которую, впрочем, удавалось контролировать, ровно до того момента, пока рядом не остановился большой автомобиль с пересмешкой в глазах.
Лина, давай подвезу.
Добрый день, спасибо, не надо.
Лина, ты обгорела не чувствуешь?
Алешка сидела у бассейна, погрузившись в затерянный мир, не замечая никого и ничего вокруг. Вету уже давно позвала бабушка, так что Лёшка одна коротала время, впрочем, не ощущая одиночества, когда почувствовала, как ткань скользит по её плечам, укрывая ноги и кутая шею.
Ты обгорела, Лина, ты не чувствуешь?
Эм нет, спасибо.
К вечеру почувствуешь. Пересмешка. Усмешка. Всплеск. Давай, я кремом тебя намажу, золотая рыбка.
Рыбка? Золотая?
Угу. Смотри. Ты же рыженькая, значит золотая, и кожа белая, светится на солнце, как чешуя переливается удивительно.
Странно
Да уж, странно сидеть с такой-то кожей в самый солнцепёк. Переворачивайся, я тебе спину намажу, иначе к ночи взвоешь.
Алёшка дала намазать себе спину, ноги до колен, пока Вадька не остановился со словами:
Дальше сама, только хорошо мажь, не жалей, рыбка.
Спасибо, я дойду, но я признательна за заботу.
Послушай, Лина, стоя рядом, слишком близко. Я не прошу твою невинность, чёрт, прости меня Ты обгорела, идти далеко, просто подвезу ну же Слишком близко усмешка в глазах.
В большом автомобиле отлично работал климат-контроль, на заднем сиденье валялось махровое полотенце с капюшоном с ушками, и стояло молчание. Молчание сложно контролировать. Слишком близкое молчание сложно контролировать вдвойне.
Вадим, ты не в тут сторону едешь.
Это имеет значение?
Имело ли это значение для Али? Если контролировать не ту дорогу, она рано или поздно станет той. Правильной. Рациональной. Симметричной. Выверенной. И размеренной.
Нет, не имеет на самом деле неважно, какая дорога
Али мало, что помнила из местности. Эта местностьсплошь поля с виднеющеюся лесополосой, вдоль которой тянется пыльная дорога и молчание. Хорошо контролируемое молчание. Молчание, которое тянуло мизинец руки в ротнеконтролируемо, молчание, которое щипало глаза, и это не от жары и не от аллергической реакции на воздух кондиционера. Молчание, которое прорывалось:
Ты женился! Женился! Ты женился, через полтора года после моего поступления ты женился!
Женился, Лина.
Я Али, АААли!..
Лина, я женился. Что ты хотела? Как ты себе это представляла Мне надо было ждать тебя, Лина? Чего? Ты вообще думала о том, как оно будет потом?
Да наверное надо было ждать. Или поговорить со мной. Или я не знаю!
Ты сейчас не знаешь а я должен был знать тогда
Ты старше, значит, должен был? звучит, как вопрос.
Сейчас ты старше меня тогдашнего, ты знаешь?
Я не думала.
Я подумал, рыбка, только, выходит, плохо подумал.
Твоя жена, какая она? нет смыла контролировать несимметричные эмоции.
Нормальная.
Нормальная? И всё?
Мне достаточно, Лина.
Али.
Лина, для меня Лина. Всегда.
Что мы тут делаем? Отвези меня домой, а сам езжай к своей нормальной жене.
Важно, что мы тут делаем, Лина?
Нет.
Важно куда я поеду, когда отвезу тебя?
Нет
Алёшка не задумывалась о том, бывают ли красивые мужчины, вне сомнения, она знала стандарты красоты и даже была знакома с таким понятием, как секс-символ, но никогда не придавала этому значения. Был ли Андрей Болконский красив? Он был занудойэто было важней.
Зайдя во двор Веты, обходя дом, Алёшка издалека увидела, как Вадька подтягивается на самодельном турнике, рядом с дорожкой. Он подтягивался, делал солнышко, он делал много упражнений, отчего мышцы проступали на спине, животе и руках, что показалось Алёшке завораживающим и даже красивым то, с какой лёгкостью он перекидывал своё тело через штангу турника, вдруг спроецировали странные картинки с Вадькой и еюАлёшкой. Картинки были постыдные, Лёшка вовсе не была глупой, но видеть нечто подобное в старшем брате своей подруги, в Пересмешникебыло почти аморальным и, уж точно, стыдным. Покрывшись краской, она проскочила мимо усмешки в глазах, надеясь, что Вадька не заметит её пылающих щёк. Вадька заметил.
Эй, ты чего?
Ай!
Ты чего, бежала откуда-то? Лина, кто тебя обидел?
Я нет никто я пойду?
Иди, усмешка в глазах под пожатие плеч.
В тот же вечер Алёшку обидели, Вету тоже, но больше досталось Лёшке. Идя по улице вечером, они зачем-то остановились в компании, где главенствовал Сабуровнагловатый, двадцати лет парень, скользкий на язык и взгляд. Схватив сначала Вету, потом, отпустив, притянул к себе растерявшуюся Алёшку.
Какой цветочек, тебя же ещё никто не сорвал?.. Ммм даже ещё не зацвела, проведя слюнявым ртом по шее Алёшки. Она вырывалась под гогот дружков Сабурова, Вета тянула её за руку, пытаясь вытащить из рук парня, но тот только крепче сжимал её, казалось, его забавлял и даже радовал испуг девушки.
Какая молоденькая, мяконькая, отведать бы, первым сорвать тебя Пожалуй, так я и сделаю позже.
Алёшка перепугалась не на шутку, слезы текли из глаз, пьяные руки Сабурова хватали девушку в самых интимных местах, самым беспринципным способом, пока она не услышала свист тормозов, и руки Сабурова не оторвались от Лёшки в тот же момент.
Наблюдая за тем, как голова Сабурова приняла на себя удар чьего-то кулака, Алёшка не понимала, что происходит, пока не услышала грозное:
А ну-ка, пигалицы, в машину! А ты скотина, и любой из вас. Любой. Хоть один косой взгляд в их сторонутруп. Вы знаете, кто я, менты землю рыть не будут Я ясно выразился?
И, садясь в машину, протягивая платок Лёшке.
Дуры вы, малолетние, ещё раз увижу на одной улице с этими, сам ноги вырву, обеим, и в сторону притихший сестры:Поехали.
У дома он высадил Вету, несмотря на её попытки остаться и успокоить подругу.
Успокоила уже, вали домой, бабушке скажи, буду не скоро, может, вообще не приду, чеши домой.
В машине повисла та самая тянущая тишина. Те странные взгляды, которые так пугали Лёшку в Вадьке, после лап Сабурова пугали ещё больше.
Эй, рыбка, ты чего? в ответ на вздрагивание и судорожное отползание по широкому сиденью.
Рыбка ну? Всё, хватит плакать, хватит, он к тебе больше на пушечный выстрел не подойдёт, никто не подойдёт, на самом деле всё, не плачь, ты же золотая рыбка, а ещё не исполнила три моих желания.
Алёшка молча смотрела на Вадьку.
Не плачьмоё первое желание.
Остановившись возле дома бабушки Алёшки, Вадька долго смотрел на Лёшку.
Как домой пойдёшь, с такими глазами?
Не знаю.
Хочешь домой?
Неааа
Поехали.
Куда?
Важно, куда мы едем, Лина?
Нет, осмелела Лешка.
Вадька не привёз Лешку в какое-нибудь необычное место, и вид был самый обыкновенный, верней, не было никакого вида, потому что стояла чёрная ночь, месяц только зарождался, а от низких звёзд было мало света. Он кинул одеяло на траву и лёг, утянув с собой Алёшку.
Смотри.
Смотрю
Звезды, если смотреть на них лёжа, кажутся другими на вид, если поднять рукуона закрывает половину неба, а когда падает звезда, можно не только загадать желание, но и сделать вид, что поймал эту звезду и спрятал в карман, нагрудный, ближе к сердцутогда желание обязательно сбудется. Лешка никак не могла сформулировать своё желание, но звезду на всякий случай спрятала, Вадька на полном серьёзе сказал, что потом примета тоже работает.
У меня спина затекла, сказала Лёшка.
Вадька засмеялся.
Ах ты рыбка вообще-то предполагалось, что это будет романтично, а у тебя спина затекла.
Ну, прости.
Вадька поднял Лёшку за руки, спросил.
Ты купалась? Ночью? Водапарное молоко.
Нет.
Давай?
У меня нет купальника.
Эй, ты видишь меня?
Нет
А я не вижу тебя так что, давай без купальника Если тебе будет спокойней, я тоже буду без.
Лёшка не была уверена, что ей от этого станет спокойней, но промолчала. Сама мысль о том, чтобы купаться без купальника, была очень странной, но купаться так с Вадькой?
Ладно.
Отлично. Когда будешь готова, скажи мне и протяни руку. Руку мою не отпускай.
Лёшка так и делала, она не отпускала руку Вадьки, пока не расслабилась окончательно, от темноты ли, от теплоты воды, или от странного чувства, которое рождало присутствие где-то рядом Вадьки, наверняка тоже «без».
Она расслабилась настолько, что выдернула руку и нырнула с головой, проплыв несколько метров, вдруг поняла, вынырнув, что не может сообразитьгде берег, и ей очень страшно доставать ногами дно, страшноесть ли это самое дно.
Вскрикнув, она услышала всплеск, и в тот же миг Вадькины руки, схватившие её за щиколотку, быстро переместились на талию и выше, прямо к груди Алёшки, отчего Лёшка замерла, прижатая спиной в груди Вадьки, пока его рука пробежалась по соскам и, соскользнув на талию, просто крепко держала.
Черт, ты напугала меня!
Прости
Прости Прощаю, пошли в машину.
Ага.
Весь этот диалог происходил, пока спина Алёшки была вжата в грудь Вадьки, а ноги спокойно болтались в воде.
Кое-как одевшись в темноте, уже приводя себя в порядок в свете салона машины, Алёшка не могла найти себе места
Прости, я ничего не заметил то есть заметил то есть, давай забудем, я не имел таких намерений.
Ничего
Точно ничего?
Точно, Алёшка надеялась на это.
Контроль Али ослабевал, терялся, запутывался в духоте, в жаре, в пыли, в жухлой зелени, в пересмешливых глазах, которые медленно проплывали мимо на большом автомобиле с детским личиком на правом сиденье.
Она поступала правильно, выверено, логичноработая больше ночами, чтобы днём не выбираться на духоту, выставляя фотографии, чтобы увидеть одобрение "креативности и экспрессии", общаясь с агентом почти через день, снижая цену практически до минимума, но не сезон
Нет смысла приезжать сюда ещё раз за одним и тем же. Али удалось практически закончить незавершённые проекты, кондиционерхоть и нелогичная, но жизненно необходимая трата, облегчил существование.