04
Одним душным вечером Спартак решил собрать военный совет, чтобы спланировать дальнейшие действия повстанческой армии.
Меня тоже пригласили, потому что Спартак питал ко мне симпатию, и я пользовался его доверием.
Кроме меня, присутствовали ещё пара-тройка командиров, но их имён я не запомнил.
Ну и Корнелия, конечно, тоже сидела рядом со своим супругом. Её пурпурное платье отстирали и зашилиона выглядела как королева.
Всем налили вина, а перед нами плясали полуголые танцовщицы под музыку какого-то старичка со струнным, но незнакомым мне инструментом.
Я собрал вас здесь, друзья мои, чтобы сообщить добрую вестьпротив нас выслана ещё одна армия, сказал Спартак.
А что же в ней доброго? спросил Крикс.
А то, что мы её уничтожим, и наша слава разлетится по миру! Будем считать это нашей рекламной кампанией! Я всё просчитал: мы сможем увеличить армию в два, а то и в три раза!
Спартак, я тебя уважаю, но иногда ты меня удивляешь своей чрезмерной самоуверенностью, сказал Крикс.
Сейчас ты станешь таким же самоуверенным, как и я, дружище! Ты знаешь, кто у них главный?
Кто?
Публий Вариний!
Тот самый?
Он!
Ха! Сенаторы совсем уже ополоумели! Ну, тогдада! Тогда мы можем выпить за успех!
Выпьем за победу! сказала Корнелия.
Мы не стали откладывать это предложение красивой женщины в долгий ящик.
Этот мудень уже разделил своё войско на две части! сказал Спартак.
Ох, Публий! Ох, Вариний! Я люблю этого парня! кричал Крикс.
Потом он пустился в танец с полуголыми женщинами и с другими командирами.
Было видно, что и Спартак хотел присоединится к своим соратникам, но супруга взяла его под руку и не отпускала.
Я подсел к борцу за свободу и справедливость.
Что, Марцеллус, не нравятся танцы? спросил меня Спартак.
Я плохой танцор, ответил я.
Ничего, разгоним всю эту сенатскую шушарутанцевать научимся! Станем лучшими танцорами на полуострове!
Отличная идея, Спартак! сказал я.
Ты лучше не о танцах думай, а о том, что будешь делать, когда расправишься с Варинием, сказала Корнелия. Сенаторы не оставят тебя в покое! Они, наверняка, найдут того, кто будет умнее Вариния. Красса, например.
А что сейчас об этом думать? Пойдём на Рим! Промедлениеподобно смерти! И ни Вариний, ни твой Красс нас не остановит!
Красс кое-чего стоит. Этот мужичонкас яйцами, сказала Корнелия.
Что ты, женщина, можешь знать о войне и о яйцах? Доверься нам с Криксом! Уж мы-то, наверно, лучше в этом разбираемся!
Вы уже разобрались с Криксом. Мы из-за вас почти месяц сидели на сухарях, а потом нас загнали на Везувий, как баранов. И если бы не я, то всех бы под нож пустили!
А как вы незаметно спустились с горы? спросил я.
А Корнелия подкупила дозорныхотдала им фамильный перстень. А те закрыли на нас глаза, сказал Спартак.
Этот перстень подарил мне мой дед, а емуего бабка. А она была
Да знаю я, кем она была! Ну, и что с того? Скоро я подарю тебе Рим со всеми перстнями и канделябрами!
Попробуй только не подари!
Надо сказать, Корнелия не могла не нравитьсяв ней было что-то такое, что притягивало сильнее фазанов с соусом. Я имею в виду не только её изумительную внешность и редкую ухоженность, её упругие ягодицы и спелые грудиодна краше другой, но и волевой подбородок, конечно же.
После танцев совет решил бить отряды Вариния по одному, а для этого использовать конницу.
Спартак приказал собрать в Геркулануме всех лошадей, каких смогли найти в окрестных деревнях, а самых способных и умелых людей, в основном германцев, военачальник посадил в сёдла. Набралась пара сотен суровых всадниковони-то и должны были стать ударной силой либертарианского войска.
Меня вооружили гладиусом, плетёным щитом и доспехами, которые до меня носил какой-то римский центурион. Они были тяжёлыми, но я не стал отказываться от щедрого подарка.
В мои обязанности, как военного дудя, входила подача сигналов к наступлению и манёврам. Я чувствовал свою ответственность и неделю репетировал.
Наш лагерь переместился из Геркуланума на несколько миль южнее, потому что Спартак не хотел, чтобы его войско расслаблялось и теряло свою военную форму.
Через какое-то время мы атаковали первый отряд некоего Фурияего чудесную голову я видел потом на пире, который был посвящён нашей победе.
Затем, по похожей схеме, мы разгромили и второй отряд под командованием известного римского пловца Луция Коссиниягерманские всадники неслись на врага с грязными ругательствами на своём выразительном языке, чем и распугивали неприятельских солдат.
Луция Коссиния тоже решено было обезглавить, несмотря на его достижения в плавании. Крикс занял в этом вопросе непримиримую позицию, и Спартак не стал спорить со своим другом.
Спартак не ошибся в своих расчётах, и, после наших побед, армия борцов за свободу увеличилась вдвое. Да и казна пополнилась тремя десятками талантов серебра, которое было собрано в качестве трофеев и налогов с местной знати.
К нам стали приходить даже дезертиры из побитого войска Вариния. Спартак хотел принять их в наши ряды, а Крикс настаивал на массовых казнях. Нашли компромиссное решениеотпускали дезертиров по домам. Но это было сродни казни, потому что дома их судили за дезертирство и могли казнить. Ну, или, если повезёт, лишить гражданства со всеми вытекающими последствиями.
Дезертиры рассказали, что у Вариния осталась лишь пара тысяч боеспособных воинов, которые напуганы и находятся в полу-шаге от побега, и что Вариний построил укреплённый лагерь с глубоким рвом и высокими насыпями, чтобы его солдаты не разбежались.
Спартак и Крикс решили послать к Варинию парламентёра с предложением сдаться, чтобы не напрягать солдат своей армии кровавым штурмом римской крепости. Крикс предложил послать к Варинию меня, но Спартак был против.
Если ему отрубят голову, мы лишимся не только прекрасного дудя, но и преданного нашему делу борца и настоящего либертарианца! сказал он.
Пускай покажет, что он умеет не только дудеть, но и дела делать! ответил Крикс.
А Корнелия поддержала Крикса.
Крикс прав. Пускай докажет, что достоин править Испанией.
Испанией? удивился я.
Да, сказал Спартак. Мы тут поделили римские владения между собой, пока ты спал. Когда мы победим, я сяду в Риме, Крикс получит свою любимую Азию, а тебя отправим в Испанию. Там неспокойно, но я уверен, что ты справишься.
А как же республика? Мы же, вроде, за неё и боремся! Вы собираетесь покончить с ней? спросил я.
Ты что?! Конечно, мы сохраним республику! Только Сената в ней не будет. Все вопросы могу решать я сам без помощи разных мудней. Или я, по-твоему, убогий неудачник, и не могу решать вопросы?
А народ?
А что народ? Народ любит своих спасителей! Он будет голосовать за меня раз в четыре, а лучше в шесть лет. И никаких проблем! Или ты не согласен?
Я сказал, что согласен.
Испанияпрекрасная страна! Тебе там понравится! А завтра съезди к этому чудиле и предложи ему сдаться. Если он решит тебя обезглавить, скажи, что тогда мы сделаем то же самое с его милой семейкой.
Утром меня усадили на белую лошадь.
Мне дали проводникаместного пастуха, и я попросил его идти помедленнее.
Мы вышли к реке, а за рекой был виден лагерь Вариния.
Это здесь, сказал мой проводник на языке, которого я не понимал.
Я ответил, что не хочу добираться вплавь, потому что плаваю хуже, чем это делал Луций Коссиний.
Пастух выпросил для меня лодку у местного крестьянина. Я обещал заплатить, но после своего возвращения, а добрый лодочник поверил мне и переправил к укреплённому лагерю Вариния.
Кто такой? крикнули мне из-за насыпи.
Марцеллус Писец. Я пришёл от либертарианцев говорить с Публием Варинием!
Меня пустили в крепость и провели в белый шатёр. Там, за столом, сидел пожилой уже человек и пил калиду. Он был в белой тоге, но с пришитой к ней пурпурной лентой. Рядом с начальником стоял его помощник в доспехах.
А ты уполномочен? спросил меня Вариний.
Меня послал сам Спартак! Знаете, кто это?
Рабы уже научились посылать! Куда катится Рим?! сказал седовласый мужчина. Ну говори, что у вас там стряслось?
Это не у нас стряслось, а у вас. Мы наслышаны о ваших проблемах и предлагаем вам сдаться!
Понтий, у нас проблемы, оказывается, обратился старик к своему подручному. Проблемы у тебя, потому что я намерен тебя обезглавить, а твою голову отправить твоему Как его? Сартаку.
Я собрался с духом и сказал так, как учил меня Спартак.
Если ты меня обезглавишь, то либертарианцы обезглавят всю твою семью! сказал я.
Старик вытаращил свои глазёнкион едва не потерял дар речи от удивления и возмущения.
Что? Рабы угрожают мне? Мне?
Он вскочил.
Разреши, я отрублю ему голову прямо здесь и сейчас! сказал военный человек в доспехах и схватился за меч.
Боги снова пришли мне на помощьв шатёр влетел какой-то запыхавшийся, но счастливый солдат.
Подкрепление на подходе! крикнул он.
Вариний с помощником отвлеклись от меня и переглянулись.
Слава Юпитеру! И всем остальным богам тоже! сказал Вариний.
Будем наступать? спросил подручный человек.
А как же! Рим ещё вспомнит о старине Публии Варинии! Зря они списали меня со счетов! Я ещё въеду в арку на белом коне!
А с этим что будем делать?
Этого казнить пока не будемказним позже! А пока что отправим его обратно к рабам с посланием! Садись, пиши!
Понтий снял свой шлем, сел за стол, взял лист папируса и перо какой-то неведомой, но красивой птицы.
Пиши! Дорогой как его? Сартак!
Спартак, поправил я.
Да какая разница! Раб ведь! А ты подожди на улице! Что встал?! сказал Вариний и пнул меня ногой под зад.
Мне не понравилось такое отношение к парламентёру, но я вышел из шатра и решил погреть уши.
Дорогойподчеркни! Пишу тебе, чтобы сообщить, что пришёл твой конец! И твой, и тех вонючих рабов, которые возомнили себя свободными людьми! Не пройдёт и трёх Нет! Пишидвух недель, и я развешу вас на столбах. И те, кто не сдохнет сразу, будет умолять меня о пощаде! Но я не занимаюсь благотворительностью!
Благотворительность пишется через «о» или через «а»?
А я знаю?! Какая разница! Мы же не в Сенат пишем! Не сбивай меня! Пиши! Всем вам вспорют животы и выпотрошат, как фазанов! А тебя лично я привезу в Рим в клетке! И ты будешь сидеть в ней до конца своих дней на потеху добрым римлянам! Но есть и хорошая новость. Ты можешь заплатить мне тридцать талантов серебра в качестве компенсации за моё время, которое я потратил на написание этого письма, распустить своих головорезов и прийти ко мне с повинной. Обещаю не убивать тебя, а поступить с тобой как с дорогим рабом. Я продам тебя на Восток по очень хорошей цене! А если накинешь ещё десяток талантов, то сможешь покинуть пределы римских владений как свободный человек. Выбирай, или проиграешь! Публий Вариний, усмиритель всех рабов и спаситель Великого Рима. Ну как?
Отлично написано!
Я тоже так думаю! Отдай папирус этому рабу, и пускай сваливает к своему вожаку! Эй, морда, иди сюда!
Понтий запечатал письмо и сунул его мне в руки.
Передашь моё письмо Сартаку! Вот тебе пара монет. Только отдай ему в руки и так, чтобы никто не видел!
Я пообещал выполнить просьбу Вариния, и меня выпустили из лагеря.
Крестьянин с лодкой всё еще ждал меня у насыпи, и я поделился с ним монетами, а он, счастливый, переправил меня на другой берег.
Я кое-как залез на кобылу.
Всю дорогу я размышлял о том, стоит ли отдавать письмо Спартаку или уничтожить его. Оно, конечно, было оскорбительным, но оно же могло спасти тысячи жизней, если Спартак пошёл бы на сделку с Варинием.
В общем, я всё решил за Спартака и порвал письмо. И даже съел его, для верности.
А незачем было Варинию пинать меня ногой под зад! Не было такой необходимости!
05
Я вернулся в лагерь либертарианцев в приподнятом настроении.
Крикс удивился, что мне не отрубили голову.
А ты везучий, сукин сын! сказал он.
Честно сказать, он был прав, этот Крикс.
Мы собрались в нашем штабекрестьянской хижине, но уже без танцующих и полуголых женщин.
Что он ответил? Рассказывай!
Он сказал, что сдаваться не будет, и посоветовал нам самим сдаться. Он угрожал.
Ну, наглец! Надо будет преподать ему урок! сказал Спартак.
К нему пришло подкрепление, и он настроен решительно! сказал я.
Да плевать мне, как он настроен! Угрожать мне я не позволю никому!
А вот таким ты мне нравишься, Спартак! сказал Крикс. Их нужно мочить! И без всякой пощады!
Он подскочил и обнял Спартака.
Мы им покажем на что способны пламенные борцы за долбаную свободу! крикнул он. Марцеллус, налей нам вина!
Может, не следует пороть горячку, а прикинуть наши шансы? Мы даже не знаем сколько их, сказала Корнелия.
Да сколько бы их не было, с таким «гениальным» командиром, как Вариний, их ждёт позорный разгром!
Мы выпили вина, но Корнелия оказалась праваподкрепление, которое получил Вариний было значительным, и следующая битва была нами проиграна.
Даже матерящаяся во всё горло германская конница не спасла нашего положения.
Я дудел изо всех силно это моё старание тоже оказалось недостаточным.
Мы потеряли несколько тысяч человек убитыми, а ещё тысяча оказалась в плену. Всех пленных Вариний казнил.
Он поставил свой лагерь в какой-то полу-тысяче шагов от нашего, но не атаковал.
Вероятно, он хотел показать нам, что не даст либертарианцам уйти без его согласия.
Кроме того, он устроил нам проблемы с продовольствиемуведомил местных крестьян, что за продажу нам хлеба их ждёт смертная казнь. Крестьяне почему-то поверили Варинию. А мы не могли отбирать хлеб силой, потому что это могло попортить нам репутацию и грозило перебоями с новобранцами.
Борцы за свободу не могут грабить крестьян! сказал Спартак. Это против правил!
Нас гонят, как баранов! убивался Крикс.
Вариний хочет сделать себе карьеру! Долбаный плебей! говорил Спартак.
А ну, пойду-ка я и прикажу казнить всех пленных! И всех подозрительных тоже!
Спартак был так печален, что не стал останавливать своего друга.
Я налил ему вина.
Что делать, Корнелия? спросил главный борец за свободу.
Уходить. На юг. Там мы сможем пополнить войско. И там есть хлеб.
Как уходить? Эта плебейская морда села нам на хвост и морит голодом! Если мы начнём есть лошадей, то германцы разбегутсяони уже привыкли воевать верхом! И нас мало! Мы не можем атаковать!
Корнелия обняла Спартака и дала ему бокал с вином.
И не нужно атаковать. Нужно перехитрить.
Спартак выпил вина.
Говори!
Корнелия изложила свой планон понравился и Спартаку, и Криксу, но я, честно говоря, был от него не в восторге.
Боевая подруга нашего военачальника предложила поставить на место караульных трупы и оставить в лагере дудя, чтобы он продолжал дудеть и поддерживать огонь в кострах для задымления. По её мнению, такой спектакль должен был усыпить бдительность врагов, пока все живые либертарианцы двинутся на юг.
Мы выиграем несколько дней. Так мы оторвёмся от Вариния! сказала Корнелия.
А что, если не оставлять дудя? спросил я.
Все трое посмотрели на меня.
А чего ты испугался? Подудишь пару дней и нас догонишь! Мы оставим тебе лучшего коня! сказал Крикс.
Это приказ, Марцеллус! сказал Спартак. Уверен, что ты справишься!
Не боитесь потерять Писца? спросил я.
В случае чего, Корнелия займётся документами.
Корнелия кивнула.
Когда нас догонишь, можешь требовать, чего захочешь! В пределах разумного, разумеется, сказал Спартак.
Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться.
Ночью выставили трупы на места караульных, а утром все либертарианцы со своими семьями двинулись на юг.
Я дудел наши обычные сигналы и кидал дрова в костры.
Два дня я не спал, а потом решил, что с меня хватит, кое-как залез на лошадь и поскакал догонять своих друзей.
Через три дня я настиг либертарианцев у Кум.
Спартак обнял меня и пригласил отобедать тем, что послали добрые боги.
Надо сказать, питание восставших улучшилосьна обед подали диких кабанов, устриц и, конечно, фазанов с лучшим в мире соусом.
Вот, Марцеллус, специально для тебя задушили двух последних птиц. Я знал, что ты вернёшься к нам!
Мы разлеглись на диванах, как аристократы, а прислуживал нам тот самый Гур, который выпросил себе пощаду. Мне он не нравился, но я молчал.