Погоня уже была совсем близко. Над головой муллы разгорелось пламя факелов, а возмущенный людской гомон забил уши. Преследователи пробежали мимо канавы, затем повернули обратно. Мулла затих. Только грязный нос и рога торчали из грязи.
Он должен быть где-то здесь, сказал один из мужчин. Дальше ему некуда бежать.
А вдруг он свернул в тот проулок? спросил другой.
Нет, он бежал сюда. Мы почти нагнали его.
Тогда где же он? полюбопытствовал третий.
Может, исчез? Что ему стоит исчезнуть.
Тогда чего же бежал? Исчез бы сразу, и всего делов.
Эх, просил же ходжу: заговори дубину так, чтобы с одного удара рога в разные стороны.
«Ходжа? насторожился мулла, выставив из грязи левое ухо. Никак это его проделки?»
Таких заговоров не бывает, возразил ему высокий молодой голос.
Почему это не бывает?
А потому! Шайтанон ведь бессмертный. Как ты его убьешь? Скажи спасибо, что заговоренные дубинки помогли изгнать это исчадие ада.
Да-а, протянул первый из мужчин. Тут ты прав. Спасибо Насреддину: мудрый человек, дай бог ему долгих лет.
Это да!
Так что делать-то будем?
Что, что? Пошли домой, нечего тут больше искать. Но дубинку я далеко убирать не стану.
Это верно. И еще надо будет к ходже сходить, отблагодарить как следует.
Ты прав. Он столько для нас сделал. А мулле
Мулла не расслышал последних слов, потому как говоривший уже порядком отдалился. Выбравшись из грязи, мулла поправил застившие левый глаз рога и погрозил кулаком:
Значит, это все твои проделки, поганый старик! Значит, освещенные дубинки, да? Ну, я тебе еще это припомню, заскрежетал зубами мулла, отплевываясь от грязи, и вздрогнул, заметив, как задрожали ветви большого тутовника, росшего неподалеку.
Ой-ей, попятился мулла, когда с дерева, с широкой развилки, соскочила на землю тень.
Хозяин? тень приблизилась, и мулла признал в ней своего пропавшего слугу.
Уф-ф! Уф-ф! схватился за сердце мулла. Да покарает тебя Аллах, о бестолковый трус! Зачем ты меня пугаешь?
А я вас едва признал, да и то по рогам, обрадовался Гази. Но зачем вы прыгнули в эту канаву?
Так было нужно! Не задавай глупых вопросов.
Простите, хозяин. Но вы весь в грязи.
Я знаю!
Вам нужно помыться.
Я знаю!
Или мы еще кого-нибудь будем сегодня пугать? Так вы еще больше походите на шайтана.
Придержи язык! прорычал мулла, отталкивая слугу. Никого мы больше пугать не будем. Все, хватит!
А я ведь говорил вам, но вы не слушали. Зачем слушать Гази?
Говорил, говорил проворчал мулла. Пошли домой.
Окольными путями, стараясь держаться как можно дальше от переполошенного района, они добрались до мечети, и мулла первым юркнул в любезно приоткрытые слугой ворота. И застыл, словно ноги его приросли к земле.
Вы чего, хозяин? спросил Гази, входя следом и затворяя ворота, но разглядев, что так напугало муллу, слуга скользнул прочь со двора и задал деру.
Ма-ма, по слогам проблеял мулла, чья бледность стала заметна даже сквозь приличный слой грязи, и прилип спиной к створке ворот. Единственное, что он еще могвращать округлившимися глазами, что мулла с успехом и проделывал.
На его любимом топчане в окружении свечей, установленных по резному деревянному ограждению, с пиалами в руках сидели два шайтана! Неяркие колышущиеся отсветы, отливавшие красным, скакали по их страшным размалеванным клыкастым мордам и длинным закрученным рогам.
Здравствуй, брат шайтан! сказал тот, что выглядел поменьше ростом и был менее широк в плечах. А мы к тебе в гости.
Н-но в-ведь, м-мечеть!.. пролепетал мулла.
Э, какие мелочи! Вот если бы здесь жил праведник. Так что заходи, присаживайся, указал щуплый на место рядом с собой.
Я во рту у муллы пересохло, и язык прилип к гортани.
Кровь пить будешь? Свежая! похвастался шайтан и сделал глоток, причмокнув губами. Ух, вкуснотища!
Мулла закатил глаза и сполз по створке ворот на землю.
Послушай, ходжа, сказал плечистый и высокий шайтан, стягивая с головы рога, а не перестарались ли мы с тобой?
Нет, Икрам, в самый раз, ответил Насреддин, выплеснув остатки чая в сторонку. А чай, надо заметить, у него отменный!
А что если он того, помер? Вдруг у него не выдержало сердце? взволнованно произнес Икрам, приподнимаясь с топчана. О всевышний, какой грех на душу!
Разве у него есть сердце? прищурился ходжа. К тому же он столько сил сэкономил на совести, которой у него тоже нет, что их вполне достанет и на более сильные потрясения.
Хорошо, если так.
Ну, хватит рассуждать. Нужно завершить начатое, пока он не очухался.
Думаю, ему это не грозит еще очень долго, произнес Икрам, присмотревшись к рогатому мулле, и они с ходжой расхохотались.
Глава 11Конец муллы
М-м-м, завозился мулла, приходя в себя. Корочка подсохшей грязи лопнула и отслоилась чешуйками от бараньей шкуры. Но что это: белый высокий потолок, просторная комната, рассветные лучи, слепящие глаза?.. Это все не его. В доме муллы окна выходят на юг и запад, но никак не на восток! И потолки слишком высокиеу муллы не такие. И комната Где он находится и как сюда попал?
Постель! Мулла пошевелился, ощущая мягкость курпачей. Нет, его гораздо жестче и старее, а эта новая. Мулла провел ладонью по поверхности курпачигладкая! Даже руке приятно Странно.
Глядя в потолок, мулла пытался припомнить события прошлой ночи. Это была страшная ночь, мулла едва остался в живых, и даже ощущал на себе ее последствия: все его тело ныло и болелоэто, верно, от дубинок. От чего же еще может так болеть? Муллу за всю его жизнь ни разу не били, разве что в медресе, но то были розги, а они не идут ни в какое сравнение с дубиной. Поэтому мулле тяжело было сравнить эту ноющую тупую боль с чем-либо, начинавшую проявлять себя в полную силу, как только мулла пытался пошевелиться. Поэтому мулла старался вовсе не двигаться.
Он хорошо помнил, как они с Гази вернулись в мечеть, как увидал двух шайтанов, нахально развалившихся на его топчане, а потом Что было потом?
Но сколько мулла ни силился вспомнить, просветление никак не наступало. Может, кто из друзей его, беспамятного, перенес к себе. Ведь богачи и муллабратья. Ну, конечно, так оно и есть! Это Гази сбегал за помощью
О Аллах, почему же все так болит?..
И тут мулла замер. Рядом с ним кто-то всхрапнул и пошевелился. Страх горячей волной накатил на муллу. Он медленно повернул голову вправо и встретился взглядом с сонными глазами на полном нежно-розовом лице. Где-то он их уже виделэти глаза и лицо, но вот где? Несколько мгновений смотрящий изучал чумазое лицо муллы, а тот все морщил лоб, пытаясь припомнить довольно знакомое лицо. И от напряжения со лба муллы отслоились пластинки грязи и упали на курпачу.
Салам алейкум, смущенно произнес мулла, почесав нос.
Лицо напротив вытянулось, а глаза стали размером с пиалы.
А! вскрикнул проснувшийся, отшатнувшись от сплошь покрытого грязью рогатого священнослужителя. Шайтан!
Я не и тут мулла вспомнил лицо напротиввидно, сильно ему досталось по голове дубиной, если он сразу не признал кази. Но хуже того оказалось, что мулла до сих пор был замотан в бараньи шкуры, а на голове О всевышний! пробормотал мулла, ощупывая рога. Простите, почтеннейший Шарифбек, но это не то, что вы думаете.
Шайтан, еле слышно повторил кази, с сомнением взирая на огромные рога и бараний череп, из-под которого виднелась часть очень знакомого, только невероятно чумазого лица.
Нет-нет, что вы, мулла, превозмогая боли во всем теле, медленно, чтобы окончательно не испугать кази, сел. Это я, мулла.
Мулла? лицо Шарифбека еще больше вытянулось. Но Что вы делаете в моем доме, в моей постели? И что это за дурацкий костюм на вас?
Я все объясню, дорогой Шарифбек, только не волнуйтесь.
Объясняйте! кази наконец полностью пришел в себя и принял грозный вид, уперев правую руку в колено.
Дело в том, что начал мулла, но замолчал.
В чем же дело? поторопил его кази.
Я
Ну же!
Я не знаю, как к вам попал.
О всемогущий Аллах, вы не знаете, как попали в мой дом и улеглись на мою постель? густые брови кази взлетели на лоб. Мулла, вы в своем уме?
Не знаю. Это чья-то дурацкая шутка, уверяю вас. И, я, кажется, знаю, чья, выпалил мулла.
Да говорите же толком, шайтан вас раздери!
Насреддин, тихо сказал мулла съеживаясь.
Что-что?
Мне кажется, это был Насреддин.
Насреддин? поразился мулла. Вы хотите сказать, что это он обрядил вас в эти дурацкие шкуры, напялил вам на голову рога, притащил ко мне в дом и уложил на мою постель?
Д-да, не совсем уверенно качнул рогами мулла.
Зачем же ему это понадобилось?
Он хочет изжить меня со свету, всхлипнул мулла, пустив слезу, и она сбежала к его подбородку, оставив темную дорожку на грязной щеке.
Но как же он умудрился все это с вами проделать? Неужели вы так крепко спите?
Понимаете ли, почтенный Шарифбек, замялся мулла, переходя на шепот, тут дело вот в чем
И он сбивчиво поведал кази историю своих злоключений, не забыв присовокупить к ней все те страдания, коих он натерпелся от Насреддина. Шарифбек слушал крайне внимательно, не проронив за все время ни единого слова, а когда мулла закончил свой рассказ, то еще долго молчал, хмурясь и почесывая затылок.
Да-а, наконец протянул он. Вам сильно досталось от этого нечестивца. Значит, вы полагаете, что те два шайтана, ожидавшие вас во дворе мечети
Были ходжа и его дружок Икрам.
И после того как вы потеряли сознание
Они перенесли меня к вам, почтеннейший, вновь качнул рогами мулла и преданно уставился в глаза кази.
Да снимите вы, наконец, эти дурацкие рога! взорвался кази. Еще войдет кто-нибудь, а вы в таком виде.
Да-да, конечно, забормотал мулла, развязывая многочисленные веревочки, которыми бараний череп с давно погасшими огарками свечей в глазницах крепился к шкуре.
И снимите эту вонючую шкуру. О всевышний, как же от вас несет!
Но я не виноват! воскликнул мулла, стягивая с головы череп. Меня заставили прыгнуть в эту проклятую канаву.
Вы дурак, мулла!
Что? опешил тот, застывая с черепом на коленях.
Да-да, дурак, которого еще свет не видывал! вскипел Шарифбек. Вы решили бороться с Насреддином в одиночку, хотя нужно было все хорошенько обдумать сообща.
Но ведь, насколько я знаю, он и вас обвел вокруг пальца, прищурился мулла, а кази лишь поморщился, вспомнив о дележе клада.
Сейчас это не имеет значения! отрезал он. Важно другое: если вас в таком виде застанут в моем доме
О великий кази! в спальню Шарифбека вбежал его слуга и замер на пороге, увидев муллу, замотанного в шкуры и сплошь покрытого грязью. Мулла же поспешно спрятал череп, который все еще держал в руках, за спину и уставился в потолок, будто изучал лепнину.
Держи язык за зубами! бросил Шарифбек застывшему на пороге комнаты слуге.
Слушаюсь, господин, пробормотал тот, склоняя голову и прикладывая дрожащую ладонь к груди.
Что ты хотел сказать?
Там к вам пришли, ожил слуга.
Кого еще принесло в такую рань?
Народ
Народ?
Да-да, народ. Много народу. Они требуют защиты и справедливости, о справедливейший!
Так, щеки кази обвисли. Мулла, вам нужно как можно скорее покинуть мой дом!
Но как? Ведь там указал мулла в сторону окна.
Проведи его к заднему ходу, обернулся Шарифбек к слуге.
Слушаюсь, господин! вновь поклонился слуга.
А я пока отвлеку этих оборванцев.
Кази тяжело поднялся с курпачей, натянул штаны с рубахой, накинул халат, поданный слугой, и вышел из комнаты. За его спиной мулла со слугой скользнули в боковой проход. Шарифбек, продолжая хмуриться, прошел в комнату, в которой он обычно вершил правосудие, и направился к дверям во двор, туда, где его ожидала нетерпеливо гомонящая толпа. Эта история ему совсем не нравилась. Все явно подстроено эти проходимцем Насреддином, но лучшим будет, разумеется, придать своему лицу невинный вид. Хотя вряд ли это поможет. В крайнем случае придется отдать им на откуп муллуэтого самовольного дурака. Ведь сам-то Шарифбек со всей этой глупейшей историей с шайтаном никак не связан. Знать бы только что задумал ходжа. В том, что это именно его проделки, Шарифбек нисколько не сомневался.
Несколько поколебавшись у закрытых дверей и решив, что мулле уже удалось скрыться, кази сделал шаг вперед, растворил створки дверей и вышел на лестницу, вертя в пальцах четки. Толпа перед его домом мгновенно стихла, устремив взоры на судью. Кази обвел людей надменным взглядом: одни смотрели на него с потаенным страхом, другиес надеждой, третьис сомнением, в глазах четвертых читались откровенные сомнения. Однако, в толпе Шарифбек не обнаружил Насреддина. Не было и его дружка дехканина. Кази сначала решил, что это хорошо: выходило, приход к нему этих оборванцев никак с ходжой не связан. Но вспомнив о хитрости Насреддина, кази усомнился в своих преждевременных сужденияхс этим нечестивцем всегда нужно держать ухо востро. Но тягостные размышления Шарифбека никак не отразились на его лицекази умел хорошо скрывать эмоции, иначе как бы он смог быть судьей и вершить правосудие, что с ним случалось крайне редко, и «кривосудие»? Это слово Шарифбек придумал сам, и оно ему очень нравилось, тем более что оно, вернее, то, что за ним скрывалось, приносило кази неплохой доход.
Выдержав многозначительную паузу, кази раскрыл полные губы и обратился к собравшимся:
Что вас привело ко мне, люди, в столь ранний час?
Защиты и справедливости, о кази! выкрикнул башмачник Али, и остальные вновь загомонили.
Правосудиемой долг! надменно ответил ему Шарифбек. Поведайте мне о вашей беде.
Люди зашептались, не зная, как начать, и тогда вперед выступил Али и низко поклонился кази.
Вчера ко мне во двор пробрался шайтан, начал он.
Постой, постой! протянул к нему руку кази, делая крайне удивленное лицо. Но я занимаюсь исключительно земными делами, а грешникиэто по части муллы. Ведь только к великому грешнику мог явиться шайтан, и только мулла в силах разрешить твою проблему.
Вы недослушали меня, о кази. Мы уверены, что это вовсе не проделки шайтанада оградит нас всевышний от его мерзкого лика! Это был человек, самым бесстыдным образом принявший обличье «нечистого».
Э, разве у тебя есть доказательства этого?
О справедливейший, разве будет настоящий нечистый бегать, словно загнанная лиса по дворам, прячась от гнева людей?
Это еще ничего не значит, башмачник! Разве можем мы проникнуть в помыслы всевышнего, которому подвластен и сам шайтан? Вы, кстати, изловили его?
Нам не удалось этого сделать. Он трусливо бежал от нас.
Так с чем же в таком случае вы пришли ко мне? Для того чтобы осудить виновного, мне нужны сам виновный и доказательства его вины, напыщенно произнес кази, вскидывая подбородок.
Они есть! выкрикнул кто-то, отчего Шарифбек вздрогнул и резко повернул голову на голос. Они у нас есть, кази: и виновный, и доказательства!
Говорил, как оказалось, Икрам, тащивший упирающегося, бледного от страха муллу. С ним рядом шли еще трое. Одним из них оказался Насреддин, несший рогатый череп. Шарифбек поджал пухлые губы, едва сохраняя присутствие духавот оно, началось! Зря он решил отправить муллу через задний ходнужно было дать ему отсидеться дома, ведь можно было догадаться, что бегство муллы могли ожидать и позади дома. Но как известно, человек силен задним умом.
Тем временем Икрам дотащил муллу до самой лестницы дома кази и вытолкнул вперед. Насмерть перепуганный, тот затравленно сжался, стреляя глазами по сторонам.
Вот! сказал Икрам. Это шайтан, нарушающий по ночам сон правоверных. А вот и доказательства: шкура, надетая на нем, и бараний череп, от которого наш дорогой мулла попытался избавиться, когда мы его изловили.
Ничего не понимаю, развел руками Шарифбек, быстро сообразив, как следует себя вести. Мулла, вы ли это?
Я, пискнул мулла, преданно глядя в глаза кази.
Но, скажите нам, зачем вы обрядились в эту шкуру?