Ну, ладно, вздохнул Ахматбей. А скажи, ходжа, куда попаду я после смерти: в рай или в ад?
Разумеется, в ад, пожал плечами Насреддин, которому все эти глупые вопросы уже наскучили.
Ай-яй, ходжа! проглотил оскорбление Ахматбей. Ты непочтителен.
Вы хотели услышать правду или лесть?
Предположим. Но я принес в праздник курбан-байрам в жертву барана. А говорят, что те, кто это сделал, в день страшного суда проедут на нем в рай через адскую пропасть, по мосту тоньше волоса. Разве это неправда?
Возможно, не стал с ним спорить ходжа.
Но как же в таком случае ты утверждаешь, что я не попаду в рай? Ты противоречишь сам себе.
Никакого противоречия нет, почтенный Ахматбей. Сколько вы принесли в жертву баранов за всю жизнь?
Э-э задумчиво протянул тот. Думаю, много. А что?
Так вот, когда все эти бараны соберутся в стадо, и вы решите переехать на них через волосяной мост, он оборвется под их весом, и вы полетите вверх тормашками прямиком в ад.
Ахматбей от возмущения надул щеки, но тут в разговор встрял Нури:
Ходжа, а сколько ты баранов принес в жертву?
Если честно, ни одного.
Выходит, ты тоже не попадешь в рай?
Отчего же? Бедные люди пересекают мост над адской пропастью на спине тех, кто при жизни измывался над ними.
Что ты плетешь, оборванец?! вскипел, не вытерпев, Ахматбей.
Мулла я или не мулла?! вскричал Насреддин так, что притихли все богачи. Мне виднее, кто, куда и как попадет.
Ты никакой не мулла, а языкатый самозванец! вскочил со своего места взбешенный Абдулла.
Разве я когда-либо утверждал, что я мулла и разве это я просил, чтобы меня сделали муллой? Этого хотели вы. Так чего вы теперь ругаетесь? обернулся Насреддин к нему.
Не нужен нам такой мулла! яростно взмахнул рукой Абдулла. Ты все утро насмехаешься над нами, говоришь всякие глупости, и даже не произнес проповеди. Мы не услышали ни одного мудрого слова.
Когда задаешь глупые вопросы будь готов услышать глупый ответ, а мудрость услышит лишь тот, кто хочет ее услышать, напутственно произнес ходжа. А вот вам и проповедь. Бог спросил Мусу: «Знаешь ли ты, почему я ниспослал глупцам земные блага?» «Нет», ответил ему Муса, и Аллах тогда сказал: «Для того чтобы мудрецам было ведомо, что земные блага обретаются вовсе не знаниями и умом». Что же касается мест в раю, то райэто не базар, а всевышнийне базарный староста, чтобы продавать их за баранов. А богатства Человек, уходя в мир иной, сможет забрать с собой лишь груз своих грехов и поступков, и именно о них надлежит нам думать.
Ходжа развернулся и покинул мечеть, а с ним ушли и остальные бедняки, оставив посрамленных богатеев наедине с собой.
У ворот мечети топтался слуга Шарифбека, и когда толпа бедняков рассеялась, он скользнул к Насреддину и подергал того за рукав.
Что тебе? обернулся к нему ходжа, старательно игнорировавший его.
Почтеннейший Шарифбек просит ходжу к себе, выдал тот елейным голоском.
Просит? Это что-то новенькое. Раньше он требовал.
Именно просит, склонил голову слуга. Так он изволил выразиться.
Разве он опять болен?
Нет, нет, казида прибудет над ним милость Аллаха! совершенно здоров.
Тогда что же?
Это как-то касается Зариф-ако, на этот раз снизошел до ответа слуга.
Ну что ж, передай кази, я скоро приду к нему.
Слуга еще раз поклонился и заспешил обратно, а Насреддин, раскланявшись с последними из знакомых, зашагал торопливой походкой к дому Икрама.
Что ему было нужно от тебя? спросил Икрам, который стоял чуть в стороне и потому не слышал разговора ходжи со слугой кази.
Похоже, наш справедливейший решил наложить лапу на богатства отправленного им в каменоломни Зарифа.
Ну а ты-то здесь при чем?
Такие дела в одиночку не делаются, Икрам. Пусть он и кази, но чтобы все было по закону, должны быть свидетели. Однако, кази жаден, и ни с кем не хочет делиться. К тому же друзей у него после моего судейства, похоже, вовсе не осталось. Вот он и решил найти лопоухого осла в моем лице.
И ты пойдешь к нему?
Икрам, но это самый подходящий момент дать ход дарственной Зарифа.
Представляю лицо нашего кази, когда он узнает, что ослом-то оказался он, усмехнулся до того молчавший Саид.
Главное, чтобы его не хватил удар раньше, чем он даст ход этой бумаге.
А ты уверен, что он его даст?
Куда ж ему деваться? Но ты прав. На всякий случай собери человек десять или двадцать, пусть тоже подходят к дому кази.
Хорошо, ходжа! и Саида простыл и след.
Забрав из дома дарственную Зарифа, ходжа в сопровождении Икрама отправился к дому кази. Тот же в нетерпении поджидал его, стоя на пороге дома. Шарифбеку и вправду не терпелось разобраться с имуществом Зарифа. Кази чудились несметные богатства, которые вскоре станут только его. Правда, придется часть отдать этому оборванцу. Совсем маленькую частьмного ли надо Насреддину? Но это будет менее затратно, чем привлекать кого-либо из его дружковтем придется отдать как минимум десятую часть каждому.
Шарифбек примерно знал, сколько можно поиметь на этом деле. Зариф от природы был крайне скуп, и каждую копейку откладывал. Жил он по меркам богачей довольно скромно. У него не было женыбай считай это бесполезным расточительством, не было шикарного дома. Держал он всего одного слугу. Скромный одноэтажный дом давно требовал ремонта, но Зарифу было жаль денег. Двор его тоже не блистал ухоженностью: чахлый яблоневый сад и виноградниквот все, что у него росло за забором. Взглянув на все это, можно было и вправду подумать, что бай действительно так беден, как пытается это представить. Но кази-то знал: у Зарифа должно быть не менее пятидесяти, а может, и поболее тысяч динаров. И как не наложить лапу единолично на подобное богатство? «Но, рассуждал Шарифбек, если он разберется с наследством, оставшимся от Зарифа, самолично, без свидетелей, то наживет себе недругов и даже врагов. Не проблема найти нужный законпроблема оказаться чистым в столь прибыльном деле». К тому же кази и так уже перессорился со всеми. Не хватало ему еще прослыть вором, обобравшим до нитки крупного бая, для чего пришлось отправить того в ссылкуведь именно так все и решат!
Потому кази нужен был свидетель, недорогой, но надежный. И выбор пал на Насреддина. К тому же именно он так ловко изобличил этого проходимца и душегуба Зарифа, и тут никто и ничего не сможет возразить. Выходило так, будто Шарифбек на правах пострадавшей стороны становился хозяином всего, что имел этот гнусный преступник.
Когда наконец кази завидел приближающегося Насреддина, он с трудом сдержался, чтобы не побежать ему навстречурадости Шарифбека не было предела.
О, ходжа, наконец-то! воскликнул Шарифбек, едва тот ступил на первую ступеньку.
Салам алейкум, уважаемый Шарифбек! поздоровался с ним Насреддин.
Салам, салам. Проходи в дом, у меня к тебе очень важное дело, поторопил ходжу кази.
У меня к вам тоже.
Ходжа, я уверяю тебя: мое дело гораздо важнее твоего. Но зачем ты взял с собой этого кази поморщился, этого Икрама?
Поверьте, его присутствие необходимо.
Разве? Впрочем, неважно! Пусть подождет снаружи.
Нет, нет, он необходим именно внутри дома.
Да? занервничал кази. Лишние глаза и уши ему были вовсе не нужны. Ты настаиваешь?
Именно, справедливейший.
Ну, хорошо. Пусть будет, как ты просишь, сдался Шарифбек. Вынужденная задержка раздражала его. В конце концов, чем может помешать им этот оборванец?
Когда они вошли в дом, Шарифбек тут же взобрался на возвышение и начал:
У меня к тебе очень выгодное предложение, ходжа. Помнишь Зарифа?
Конечно, помню.
Так вот, я м-м мы! Да, именно мы с тобой, должны что-то сделать с тем, что оставил Зариф.
Что вы имеете в виду? наивно вскинул брови Насреддин.
Ты не понимаешь? Его накопления, земля, дом. Это большие деньги, ходжа! Очень большие. Сказав так, Шарифбек облизнул пересохшие губы.
Догадываюсь, кивнул в ответ ходжа.
Зариф очень меня огорчил, очень. Подослал убийцусначала к тебе, а потом и ко мне, снюхался с Мустафой, ай-яй! сокрушенно покачал головой Шарифбек. И поэтому, мне кажется, будет вполне справедливо в оплату наших с тобой страданий разделить его имущество между пострадавшими от его черных делишек. Как ты считаешь?
Интересная мысль, согласился, немного поразмыслив, ходжа.
Правда? Я так рад, поерзал на курпаче Шарифбек. Я знал, ходжа: ты деловой человек. С тобой можно иметь дело. К тому же ты спас меня от этого треклятого разбойника. Выходит, ты мне друг! Правда? с надеждой спросил кази.
И что же справедливейший кази имеет мне предложить? уточнил Насреддин, уклонившись от ответа.
Я хочу тебе предложить двадцатую часть всего, чем владел Зариф. Мы сделаем все по закону, ни о чем не беспокойся!
М-м. Ходжа сделал вид, будто раздумывает над предложением, и принялся оглаживать бородку.
Ты сомневаешься? Да, ты прав. Я бы тоже сомневался на твоем месте. Что такое двадцатая часть? Тьфу! Я дам тебе пятнадцатую часть! Нет? Десятую, десятую часть! Ходжа, имей совестьвсе-таки это я едва не отправился на тот свет от руки этой собаки Юсуфа, или как там его.
Да, но если вы помните, то я тоже по чистой случайности избежал подобной участи.
Шарифбек нахмурил лоб и прекратил крутить четки. Ему этот разговор совсем не нравился.
Сколько же ты хочешь получить, в таком случае? спросил он, недовольно пожевав губами. Не половину же, в самом деле!
Конечно, нет.
Уф-ф, ходжа! выдохнул Шарифбек с непередаваемым облегчением. Не пугай меня так больше, ладно? Так сколько же ты требуешь?
Все, тихо произнес ходжа, но это слово донеслось до слуха судьи раскатом грома.
Все?! Ты в своем уме? побледнел кази, почувствовав сильное головокружение.
Конечно, я в своем уме. И вот тому доказательство, ходжа достал из-под халата свиток и передал его обомлевшему кази.
Что это такое? уже совершенно ничего не понимая, пролепетал пораженный Шарифбек.
Это дарственная на мое имя, написанная рукой Зарифа.
Какая еще дарственная?
На все имущество. Да вы прочтите, там все сказано.
Шарифбек долго смотрел на ходжу невидящим взором, потом развернул мелко дрожащими руками бумагу и, шевеля губами, прочел ее.
Этого не может быть! Это подделка! лицо его налилось кровью, кази задыхался от негодования. Признавайся, негодный старик, где ты ее взял?!
Вы зря меня оскорбляете. Эта бумага была составлена лично Зарифом, заверена им и еще двумя свидетелями, один из которых присутствует здесь, ходжа указал на Икрама, а другой скоро подойдет.
Но это невозможно! Кази все еще никак не мог прийти в себя от свалившегося на него потрясения. Когда сглотнул он. Когда же Зариф успел ее составить?
Вчера, после того как вы его осудили. Он позвал меня и сказал следующее: «Будь проклят кази Шарифбек! Я не дам ему завладеть моим имуществом и лучше раздам его нищим». Это его слова. А после он потребовал бумагу и чернила и написал дарственную. Так что, уважаемый Шарифбек, давайте уже перейдем от слов к делу и начнем раздел имущества.
Шарифбек откинулся на стену позади себя, чтобы не упастьему и вовсе стало худо.
Но тут сказано, что его дом отходит тебе, свои земли он отдает тем, кто на них работает, а все остальное имущество подлежит продаже, а после должно быть поровну роздано беднякам.
Что же вас смущает, почтенный кази? Или вы отказываетесь исполнить волю дарителя?
Шарифбек судорожно соображал, как поступить, но в этот момент в двери дома вбежал Саид и, поклонившись кази, обратился к Насреддину.
Народ пришел, ходжа.
Видите, Шарифбек, народ требует причитающееся ему.
Требует?! вскричал в гневе Шарифбек. Ну, хорошо, будь по-твоему! Мы поступим так, как указано в этой паршивой бумаге. Но знай: ты обязан внести четверть той суммы, что указано в завещании, со злорадством уставился кази ходже в лицо. Так полагается по закону!
Мудрейший Шарифбек ошибается, покачал головой ходжа. Во-первых, Зариф еще жив. А во-вторых, это вовсе не завещание, а дарственная.
Ну и что же? Оформление дарственной тоже стоит денег! Или ты думал, я буду работать бесплатно?
Нет, я честный человек, и потому готов оплатить причитающееся вам.
Ты готов и не откажешься потом от своих слов? прищурил левый глаз кази.
Не откажусь.
Так и быть! кази спешно, но со знанием дела произвел необходимое, придав бумаге силу, и помахал ею.
Плати четверть!
Четверть? Вы ошиблись, о кази.
Никакой ошибки нет! Сумма слишком велика, и потому оформление ее требует внесения соответствующей случаю оплаты.
Ай-яй-яй, кази. Я понимаю, что радость за бедняков затмила ваш разум, и вы позабыли истинные расценки, но этой беде очень просто помочь. Саид, подай-ка мне во-он ту черную книгу.
Что ты себе позволяешь?! вскричал кази, но не успел он двинуться с места, как Саид уже передал книгу ходже. Это моя книга, мой дом. Это я кази!
Не утруждайте себя, о мудрый кази, остановил его ходжа, листая книгу. Мы сами посмотрим. Итак, при оформлении дарственной, кази надлежит взять: если сумма невеликамедную монету; если великадинар.
Ходжа закрыл книгу, вернул ее Саиду, а сам порылся в кармане и извлек один динар. Повертев его в пальцах перед носом Шарифбека, он сунул динар ему в ладонь и вытянул из другой свою дарственную.
Вот, получите! Это ваше вознаграждение, справедливейший кази. Благодарю, и всего вам хорошего.
Ошарашенный кази долго смотрел на динар, потом как-то весь обмяк. Монета выпала из его ладони и, гремя, покатилась по полу, замерев у ног Саида, но тот даже не наклонился, чтобы поднять ее. В следующий миг кази сорвался с места и на четвереньках бросился к ходже.
Отдай мои деньги, укушу!
Ходжа едва успел увернуться, как крепкие зубы кази клацнули возле его ноги. Кази развернулся и, продолжая стоять на карачках, обвел собравшихся в его доме людей недобрым взглядом.
Покусаю, всех покусаю! предупредил он.
Совсем озверел, шакал паршивый, покачал головой Икрам.
Сам шакал! огрызнулся на него кази. Я пес! Покусаю.
Да-а, только и сказал ходжа. Был у вас судья хитрой лисой, а стал бешеной собакой. Идемте, друзья, пока он не исполнил того, что обещает.
Ходжа быстро вытолкал всех за двери и закрыл их, просунув в железные ручки, сделанные в виде широких колец, прислоненные к стене грабли. Шарифбек скребся в двери с той стороны, скулил, створки ходили ходуном, но выбраться кази не мог.
А когда люди отошли от дома, из его окон вдруг раздался душераздирающий визг и крики слуги:
Ай, почтеннейший Шарифбек, вы что, с ума спятили?! Это же я, ваш слуга!
Укушу!
Но за что, что я такого сделал? Ай! Ах ты так! Ну, держись проклятая собака! Ой! Помогите-е!!!
Слуга вывалился в распахнутое окно и задал деру, петляя меж кустов, и в доме все стихло. В двери больше никто не ломился.
Вот что делают деньги с человеком, назидательно произнес ходжа, и все с ним согласились. Да и трудно было с этим не согласиться, особенно когда все видишь собственными глазами.
Весть о том, что кази тронулся умом, а все, что имел бай Зариф, ходжа разделил меж бедняков, быстро распространилась по селению. Перепуганные богачи притихли. Да и было отчего: отколоченный мулла изгнан с позором, Зариф долбит в горах камень, а кази сошел с ума. Никому не хотелось стать следующим.
Между тем раздел имущества Зарифа был завершен, на что понадобилось ни много ни мало три дня. И так много оказалось в селении бедняков, что на каждого пришлось всего по жалких десяти монет, но и это для всех было огромной радостью. Особенно радовались дехкане, которые наконец избавились из-под гнета жадного баятеперь поля принадлежали им, и не нужно было за них никому платить и ни на кого батрачить.
Однако, радовались не всеСаид был печален и не находил от волнения себе места: труппа канатоходцев вот-вот должна была покинуть их селение, и Саид не знал, как ему поступить. Волновалась и девушка, которой, невзирая на мнение отца, молодой человек пришелся по душемягкий и добрый, он вошел в ее жизнь внезапно и запал в сердце, не желая его покидать. Они встречались тайком, в укромных местах, чтобы ненароком не прознал отец. В этот раз они встретились в саду друга ходжи, который очень доброжелательно относился к Саидутот частенько помогал ухаживать ему за садом.
О Саид, мы слишком часто видимся с тобой. Боюсь, отец уже подозревает что-то, Гульнора прильнула к молодому человеку.