Рассказчик остановился и отхлебнул из пиалы.
Ну? нетерпеливо потребовал продолжения рассказа тощий.
Так вот, в другой раз в чайхане сидел со своими друзьями уже мулла, когда на улице вновь пошел дождь. И вдруг мулла увидел, как по улице мчится Насреддин. «Ага! радостно завопил мулла. Вот ты и угодил в собственную ловушку! Отвечай, несчастный, почему ты бежишь от даров Аллаха?» ходжа на минутку остановился и сказал следующее: «Это ты, а не я говорил, что дождьего дар. А если это и так, то кому понравится, чтобы топтали его дары? Поэтому я и стараюсь делать как можно меньше шагов». И сказав так, Насреддин побежал еще быстрее, перепрыгивая через лужи.
Ха-ха, ха! вновь засмеялись мужчины, а тощий сказал, вздохнув: Вот бы эту шутку с нашим муллой отколоть.
Насреддин вновь промолчал, лишь улыбнувшись одними краешками губ. Икрам так и не понял, чему он улыбался: неужели ходже интересно слушать все эти небылицы про себя? А может, просто задумался о чем своем?
Икрам оказался близок к истине. В этот момент Насреддин размышлял о том, почему люди сочиняют и рассказывают про него столько историй. Все они, разумеется, разные, потому что придумывают их и богатые, и бедные. Бедным хочется видеть в Насреддине своего заступника, могущего дать отпор наглым богачам, не знающим в своей жадности никакой меры. Богатые же сочиняют истории про глупцов или берут услышанные где-то и приписывают их Насреддину, потому как это придает им уверенности в себеведь они умнее ходжи, а бояться глупца вовсе не стоит. И те и другие истории Насреддин считал полезными. Бедные набирались духу смеяться над жадностью и глупостью богатых и смелости противостоять их бесчинствам, а богатые слишком уж расслаблялись, не видя в Насреддине достойного соперника. И тогда наступал черед ходжи
А знаете, почтеннейший, обратился рассказчик к Насреддину, оторвав его от размышлений, ваши смелость и остроумие достойны самого Насреддина.
Правда? усмехнулся ходжа. Польщен сравнением.
А не скажете ли вы нам свое имя?
Это мой друг из очень дальнего кишлака, Икрам не дал открыть рта Насреддину. Из очень-очень дальнего. А зовут его
Насыр, подсказал ходжа, качнув рукой с зажатой в ней пиалой.
Да-да, именно Насыр! обрадовался помощи Икрам.
Странно все это, покачал головой вопрошающий. Похоже, его нисколько не убедил жар в голосе, с которым ему ответил Икрам. Очень странно. Но все равно спасибо вам, Насыр-ако. Я думаю, теперь мулла на некоторое время присмиреет.
И то хорошо, ответил ему ходжа. Но если вы его больше не будете баловать, то он непременно присмиреет навсегда.
Неплохо бы, опять тяжко вздохнул тощий. А ну как он начнет грозить небесными карами?
Забавный ты человек, беззлобно усмехнулся Насреддин, выплескивая остатки чая на пыльную дорогу у себя за спиной. Ты же своими ушами слышал, что мулла лишь слуга бога, причем не из лучших. Так чего тебе бояться гласа какого-то паршивого слуги? Вот когда Аллах лично возьмется тебе грозитьтогда и бойся.
Кто ты, о странник, не страшащийся произносить вслух подобные речи? в ужасе отшатнулся от него тощий.
Я просто человек, спокойно ответил ему ходжа Насреддин, печально глядя испуганному мужчине прямо в глаза. Человек, который устал бояться и наконец прозрел.
Тут хозяин чайханы положил на дастархан рядом с ходжой две лепешки и небольшую миску с чувотом.
Желаете еще что-нибудь? спросил он.
Нет, спасибо, Насреддин протянул ему две медные монеты, но Саламат взял из его пальцев только одну.
Этого вполне достаточно. Заходите еще. Всегда вам рад.
Благодарю. Всем доброго дня. Ходжа раскланялся с присутствующими, сполз с топчана и, подхватив лепешки и миску, медленно направился к своему ишаку, привязанному под деревом. Икрам заторопился следом.
Странный он какой-то, пробормотал тощий мужчина, вертя пиалу в пальцах.
Но хороший, сказал тот, что рассказывал истории. Я хороших за версту чую. И еще у него глаза добрые.
Ты тоже заметил? спросил бородач.
Конечно! Нет, здорово он все-таки разделался с муллой.
И все равно он странный, повторил тощий и пригубил чаю из пиалы. Только бы не было беды
Да что ты в самом деле заладил: беды, беды! Еще накаркаешь, чего доброго.
Думаешь, мулла спустит подобную обиду? Вот погодите, он только очухается
А ты поменьше думай о мулле, скривил губы второй из мужчин. Он-то уж точно о тебе не думает.
Да нужен он мне больно, этот ваш мулла! фыркнул тощий, опуская пустую пиалу. Только все равно страшно. Насыр приехал и уехалему-то чего бояться?
А тебе чего?
Ну-у с сомнением протянул тощий.
Вот тебе и ну одернул его первый. Правильно он все сказал, этот старик. И все-таки странно И имя егоНасыр Кстати, а вы слышали историю про собачью молитву? Как-то раз некий человек пришел к Насреддину и сказал: «Ходжа, возле моего дома постоянно вертится собака, которая не дает мне житья. Я так боюсь ее, что не могу спокойно выходить на улицу. Но я слышал, будто есть такая молитва, на арабском языке, прочтешь ееи у собаки закрывается пасть, и укусить человека она уже не может. Прошу тебя, научи меня этой молитве». На что Насреддин ему ответил: «Молитва молитвой, а лучше носи всегда с собой палку. Я не думаю, что собака с вашей улицы знает арабский язык». «Ты в этом уверен?» «Конечно! воскликнул ходжа. Спроси об этом искусанного муллу».
Ха, ха-ха, ха, засмеялись мужчины, а пуще всех смеялся тощий. Ему было уже не так страшно.
Дом Икрама оказался даже более запущенным, чем мог себе представить Насреддин: облезлые стены снаружи и внутри, через прорехи в штукатурке виднелась кирпичная кладка, кое-где из нее торчали пучки прелой соломы. Одна стена несколько покосилась, ее стыки рассекли глубокие трещины. Потолок просел, вспучившись досками, но потолочные балки еще были крепкимиэто ходжа проверил первым делом, для чего он повис на одной из них и долго дергал ногами. Дом трещал, а стена, давшая скос, вздрагивала вместе с Икрамом, который при каждом новом скрежете или шорохе прикрывал голову руками, зажмуривал глаза и принимался бормотать молитвы. Наконец дехканин не выдержал и взмолился:
О ходжа, прошу тебя, перестань издеваться надо мной. Неужели ты хочешь лишить нас последнего пристанища?
Нет, я как раз и хочу убедиться, что этот дом им не станет, сказал ходжа, спрыгивая на скрипучий пол, чьи доски ходили ходуном при каждом шаге, и отряхнул ладони. Но все можно поправить.
Поправить эту развалину? не поверил Икрам собственным ушам. Ты верно шутить.
И в мыслях не было! Но если он нравится тебе таким, какой он есть Насреддин хитро поглядел на дехканина и щелкнул по бородке. Облачко пыли поднялось с нее и растаяло в воздухе.
Разумеется, нет, но знаешь ли ты, сколько потребуется на ремонт денег?
Этот вопрос мы как-нибудь решим, серьезно заявил Насреддин.
А мастера? Знаешь, сколько хороший мастер берет за работу?
Уверяю тебя, тебе не придется потратить на них ни единой монетки, ходжа Насреддин прошел мимо стоявшего столбом Икрама и вышел в дверь. Дехканин заторопился следом.
Разве ты плотник или каменщик? спросил он, наблюдая за непонятными действиями ходжи, который, обойдя дом сбоку, остановился у высокого каменного забора, частью которого оказалась задняя стена дома.
Почему бы и нет, пожал плечами ходжа, задрав голову и уставившись вверх, затем он протянул руку и похлопал ладонью по камням.
Ну, знаешь!.. выдохнул в волнении Икрам. Если истории говорят правду
О чем ты? спросил его ходжа, двигаясь вдоль забора прочь от дома и что-то измеряя локтями.
Про то, как ты ремонтировал свой дом.
И как же я его ремонтировал?
А так! Подпер падающую стену палкой, только с другой стороны, и дом рухнул, вот как! Прости, конечно, не хочу тебя обидеть, но я беспокоюсь за свое жилище. Другого у меня нет и не будет.
Я понимаю твое беспокойство, но идея с палкой не так уж и плоха в самом деле, развеселился Насреддин.
Да ты что! охнул Икрам, отстранившись от ходжи.
Здесь ведь что главное: все хорошенько продумать, Насреддин согнал улыбку с лица и приблизился к стене дома.
Не делай этого, ходжа, я умоляю тебя! застонал Икрам, падая на колени и пряча лицо в ладонях. О, я несчастный!
Сейчасда, но скоро ты станешь самым счастливым человеком. Я тебе обещаю, Насреддин ткнул кулаком в стену. Та скрипнула; боковая трещина, плюясь глиняным крошевом, несколько удлинилась.
Твоими стараниями скоро я стану бездомным. О ходжа, пусть все останется как есть, а? Давай просто пойдем в дом, перекусим и отдохнем.
Глупости! отмахнулся от него Насреддин. Я ведь обещал тебе помочь, значит, помогу. Ты лучше скажи, кто живет за этим забором? указал он рукой на новенькую кладку.
Там живет торговец материей Пулат, произнес Икрам, высморкавшись в платок и утерев им выступившие на глазах слезы. А что?
Он богат?
Ходжа, я не имею привычки считать чужие деньги, нахмурился Икрам, поднимаясь на ноги. Тем более, у соседей.
Это хорошее качество, выдающее в тебе достойного человека. И все же?
Ну-у, наверное, богат, раз отстроил себе такой дом и каменный забор, предположил дехканин, пожав плечами.
То-то я гляжу, забор совсем новый.
Новый, подтвердил Икрам. Ему всего лет пять. А раньше здесь стоял старый забор. Только чуть дальше.
Насколько дальше?
Локтей на пять-семь, может, чуть больше, пожал плечами Икрам. Когда у Касыма
Это который чеканщик? уточнил Насреддин.
Да-да, он самый. Когда у него настали трудные времена, он сговорился с Пулатом о продаже части двора. Купец давно хотел увеличить свой двор, и Касым уступил. Тогда Пулат снес старый забор и выстроил новый по линии дома.
Ага, крякнул в кулак ходжа Насреддин. А заодно решил сэкономить на камнях и работе, использовав стену дома Касыма как часть забора.
Что поделаешь? всплеснул руками Икрам. По купчей забор и вправду должен был проходить за домом.
Подсади-ка меня, ходжа приблизился к забору.
Что ты собираешься делать? недоуменно уставился на ходжу дехканин.
Хочу осмотреть райские кущи этого хитреца Пулата.
Но разве это удобно?
А удобно нарушать условия купчей?
Икрам не стал спорить с Насреддином и подставил ему свои плечи, присев на корточки. Ходжа с трудом взобрался на них, и Икрам медленно выпрямился. Как только голова Насреддина приподнялась над широким верхом забора, он быстро огляделся и приказал дехканину:
Все, можешь опускать.
Тот аккуратно спустил ходжу на землю и отряхнул рубаху на плечах.
Ну, что там?
Там? Двор, большой двор. Очень большой, отозвался ходжа Насреддин, размышляя о чем-то своем.
А еще? Что там еще? Икрама снедало любопытство.
Еще? рассеянно спросил Насреддин. Еще там большой сад. Виноградник. Под виноградникомкрасивая беседка. Очень красивая.
Бесе-едка? протянул Икрам. Да-а.
В беседке кто-то был, но я не разглядел кто. Женщина, она спала на топчане.
Это наверно Зухражена Пулата, подсказал Икрам.
Возможно. Но меня больше интересовали виноградник и беседка.
А что с ними не так?
С ними как раз все в полном порядке. Виноградник примыкает к стене твоего дома. С той стороны она хорошенько заштукатурена и побелена. А рядом находится беседка с Зухрой.
И что? Икрам все еще ничего не понимал.
Но это очень важно! воскликнул Насреддин.
Почему?
А вот это как раз неважно. Чем задавать глупые вопросы, лучше принеси купчую на землю.
Да-да, конечно, Икрам сорвался с места и унесся в дом. Вернулся он довольно скоро, держа в руке пожелтевший лист бумаги. Вот! сказал он, передавая документ Насреддину.
Тот принял свернутый в два раза лист, аккуратно развернул его и, хмуря брови, прочел то, что на нем было нацарапано бледными чернилами словно курица лапой. Но главное, наличествовала печать, большая и очень важнаядокумент был заверен лично кази.
Превосходно! воскликнул ходжа Насреддин, возвращая документ Икраму. А теперь тащи кирку.
О ходжа, скажи мне, зачем тебе понадобилась кирка? сглотнул Икрам, изрядно побледнев.
Тащи, а не рассуждай! Нашего друга Пулата подвела жадность.
Он мне вовсе не друг! яростно взмахнул бумагой Икрам. Но ты же не собираешься рушить забор?
Зачем мне его забор? Я собираюсь разрушить твой дом!
О ходжа, пощади! вскричал Икрам, но Насреддин остался неумолим.
Я долго еще буду ждать кирку?
Не дам! Ты лишился ума.
Ай-яй, ты мне совсем не доверяешь? Насреддин укоризненно поглядел на дехканина.
Доверяю, но кирку не дам! Икрам надул щеки и повернулся к ходже спиной, сложив руки на груди.
Ты хочешь сделать ремонт или нет?
Хочу! Но не таким способом. Что это за ремонт, когда вместо того, чтобы лататьрушат?
Не разрушив старого, не построишь нового, философски заметил дехканину Насреддин. Тащи и не рассуждай!
Ладно, сдался Икрам после долгих колебаний. Но ты обещаешь, что я не останусь под открытым небом?
У тебя будет не дом, а загляденье.
Ох, что-то слабо верится, покачал головой Икрам и, повесив плечи, поплелся к сараю. Пошли, я дам тебе кирку.
Да потяжелее! предупредил его ходжа.
Когда кирка была выбрана, Насреддин провел Икрама в дом и, подведя его к задней стене, всучил дехканину в руки инструмент.
И что дальше? спросил тот, заметно нервничая.
Бей!
Куда?
В стену, куда же еще? Только бей так, чтобы нас не накрыло крышей. Мне нужна дыра, и чем больше, тем лучше.
Но зачем?
Когда будет дыра, ты все сам узнаешь, не стал вдаваться в подробности Насреддин. Но Икрам все сомневался, не решаясь нанести первый удар. Кирка в его сильных руках подрагивала. Ну? Долго я еще буду ждать? Боюсь, вместо обеда у нас с тобой выйдет ужин, а то и завтрак.
Знаешь, ты мне надоел, ходжа, выдохнул Икрам. И лучше я собственными руками разрушу свой дом, только бы больше не слышать твоих понуканий. И-иэх! дехканин размахнулся, и кирка вошла в стену.
Дом вздрогнул от основания до самой крыши. Скрип и треск, казалось, разнеслись на всю округу, правая стена еще больше накренилась, а на головы «мастеров» посыпался всякий сор. Икрам втянул голову в плечи, ожидая обрушения потолка, но все стихло. Потолок остался на месте, разве что еще несколько просел.
Ты бей, бей, Насреддин указал Икраму на стену, от которой тот отвалил приличный кусок штукатурки, выдергивая кирку. Ходжа, казалось, оставался совершенно невозмутим.
Ты уверен?
О Аллах! не выдержал ходжа. Ты что, после каждого удара собираешься меня спрашивать, уверен ли я?
Хорошо, как знаешь, не стал спорить с ним Икрам. В конце концов, это уже ничего не меняло, ведь задняя стена теперь представляла из себя ужасное зрелище: вся в лучах трещин и с жуткой дырой посередине. Икрам замахнулся во второй раз. Дом потряс новый удар. За ним третий.
От стены отваливались куски штукатурки и самана, дом заполнила пыльная пелена, и ходжа отворил оба окна, которые наличествовали в доме, но это помогало очень слабо. Зато через распахнутые окна хорошо было слышно, что происходит за забором. Сначала в перерывах между ударами кирки там слышались какая-то возня и невнятное бормотание, затем, когда в стене появилась небольшая дыра, бормотание перешло в возмущенные реплики, а стоило стене покачнуться от последнего удара, как реплики сменились воплями и причитанием, и во дворе дома Пулата поднялся невообразимый переполох. Икрам замахнулся в очередной раз, но Насреддин остановил его.
Погоди-ка. Так ты точно разрушишь весь дом раньше времени.
Но разве ты не этого добивался? поразился дехканин.
Неужели я похож на круглого идиота? хмыкнул ходжа. Ну-ка, пропусти меня.
Икрам опустил кирку и отступил в сторону. Насреддин же, заняв его место, уперся руками в едва державшийся на своем месте большой кирпич. Тот, скрежетнув, с грохотом вывалился во двор богача.
Ай! вскрикнул кто-то на той стороне. Ох, моя нога!
Поберегись! запоздало предупредил ходжа и, нагнувшись, просунул голову в образовавшуюся широкую дыру.