Запыхавшийся старший прапорщик наткнулся на заместителя командира по воспитательной работе на крыльце штаба. Колобков держал в руках злосчастную газету. Шматко радостно воскликнул:
О! Виктор Романыч! А я как раз вас и ищу! К вам газета «На страже Родины» пришла?!
Пришла! Вот она! немного удивлённо отозвался Колобков.
А к нам в роту, представляете, нет!
Понял! Разберёмся! Ни черта не понял майор.
Шматко энергично пояснил:
Нет! Я не в том смысле! Просто, чтоб в подшивке была. Может, одолжите?
Хорошо. Прочитаюзанесу!
Такой расклад прапорщика не устраивал.
Кхм!. Я просто хотел сегодня политинформацию провести! С солдатами!
Колобков выпучил глаза, будто получил удар ниже пояса. На его памяти добровольно политинформацию проводили только однажды.
После выхода Средней Азии из СССР. И то потому, что воины аллаха хотели дослужить до дембеля.
Политинформацияэто хорошо! на всякий случай сказал он.
Так, может, одолжили бы газетку? попросил Шматко.
Зам по воспитательной пришёл в себя.
Эта газетафигня! заговорщицки сказал он. Как один любитель политинформаций другому. Пошли ко мне, я тебе кое-что покруче дам! Мне такую штуку из штаба округа прислали!.
Но старший прапорщик на политическое извращение не купился.
М-м-м Понимаете, Виктор Романыч, солдаты уже давно ждут.
А я вот за газетой пошёл! Мне бы по-быстрому? уклонился он от визита в кабинет Колобкова.
Тот цокнул языком и сдался:
Ладно, держи! Почитай пока это! А потом зайдёшь, я тебе материалы дам Посидим, поговорим
Спасибо! гаркнул Шматко, торопясь отбежать подальше.
Вдруг в спину ему вонзился окрик Колобкова:
Стой!
Он замер, медленно оборачиваясь
Программку оставь, попросил майор.
Последний номер «На страже Родины» лежал на столе командира части. Дверь в кабинет полковника Бородина по случаю жары была открыта. Проходящий мимо старший прапорщик Шматко застыл в проёме. Он присмотрелся к названию газеты, изменился в лице и зашёл в кабинет.
Товарищ полковник, разрешите?.
Шматко?! командир оторвался от чтения. Что-то ты сегодня без аккумулятора?.
Так я э
Ладно! Шучу!. добродушно хохотнул Бородин. С чем пожаловал?!
Я по поводу газету! Там на предпоследней странице анекдот смешной
Бородин перевернул лист и попал на страницу со злополучной фотографией Соколова. Шматко поспешно потянулся к газете.
Не-не, не здесь! Разрешите? он пролистал несколько страниц и ткнул пальцем. Вот!
«Отжимается как-то полковник перед прапорщиком»прочитал Бородин.
Он возмущённо уставился на Шматко:
Смешно
Тот дал задний ход:
Ой, нет Я забыл Это не в этой газете
Командир вернулся к странице с фотографией. Старший прапорщик снова засуетился:
А в этой как раз кроссворд интересный На последней странице Я у вас хотел одно слово спросить
Кроссворды не люблю! сурово нахмурился Бородин. А ты, я смотрю, на службе хернёй всякой занимаешься?!
Никак нет Я это так В обеденный перерыв
И тут полковник всё же наткнулся на фотографию.
Подожди! Ну-ка, ну-ка присмотрелся Бородин. Так вот же он!!
Кто?!
Вот смотри, второй слева! Узнаёшь?
Товарищ полковник! в панике выпалил прапорщик. Это не Соколов!
Бородин, не особо вникая в его выкрики, пробормотал себе в усы:
Конечно, не Соколов! Это Соколовский! Старший прапорщик!
Приехал в часть, потом пропал! Значит, всё-таки он есть в природе А я уж думалс ума сошёл! Он громко позвал:Колобков!.
Колобко-ов!.
Однако заместитель по воспитательной работе не откликнулся.
Командир поднялся со своего места, направляясь к его кабинету.
Шматко кинулся к столу, сцапал страницу с проклятой статьёй и спрятал за пазуху
В расположении части царил покой. Евсеев и Прохоров сидели в каптёрке и, пользуясь отсутствием старшины, гоняли чаи. Младший сержант Фомин просочился из коридора и жалобно спросил:
Пожрать есть?. Я голодный, как рота «духов»!
Сироп из одуванчиков, порекомендовал Евсеев, выставляя нетронутую банку с вареньем Ходокова.
А колбаса где?
Ха, вспомнил! Не прошло и полгода хмыкнул Прохоров.
Фома разочарованно сплюнул, рассматривая банку на свет.
И всё, что ли?
Всё
Он полез в ящик стола и наткнулся на свёрток.
А это что?
Сало, пробурчал Евсеев.
Зажать решил?
Так хлеба нету
Зашибись у нас жизнь! возмутился Фома. Варенье есть, сало есть, а хлебанету!. Ладно, придётся так жрать!
Прохоров засомневался:
Сало с вареньем?.
А что? Сало съедобное? Съедобное. Варенье можно есть?
Можно. Значит, и вместе покатить! После нашей столовки я трак от танка переварить могу!.
Покупатель на аккумулятор нашёлся внезапно. Видимо, тактика обклеивания заборов дала результат. Старший прапорщик Шматко влетел в помещение склада и радостно завопил:
Данилыч, давай аккумулятор! Я покупателя нашёл, по объявлению позвонили!.
Ха, орёл! Нету уже аккумулятора! остудил его пыл завскладом.
Чё, пихнул?
Данилыч подошёл к шкафу.
Сделка века! Путём гениальной комбинации за аккумулятор удалось выручить Он торжественно распахнул створки. Четыре колеса!
Шматко оторопел:
Ты чего?. Шутишь?!
Это не шутка, Николаич И не сон Можешь потрогать! Раз, два, три, четыре Практически новые. Супервыгодная сделка! Ё-пэ-рэ-сэ-тэ! разозлился старшина. Данилыч! Какая супервыгодная?! Мне бабки нужны, а не колёса!
Вот дубина! Твой аккумулятор от силы полтинник тянул, а колёса по четвертному каждое! Как не фиг, на фиг! Двойной навар!
Короче, берёшь?
Шматко воспользовался своими обширными познаниями в высшей математике. По всему получалось, что хитрый завскладом прав.
Он махнул рукой:
Да беру, беру!. Разошёлся! Сейчас четырёх бойцов пришлю!
Зачем четырёх? Данилыч наивно округлил глаза.
Ну, каждому по
Одно моё! Как договаривались! Забыл, что ли?!
Варенье с салом не прижились. Младший сержант Фомин осознал этот прискорбный факт, когда до катастрофы остались мгновения. Он ворвался в каптёрку, завывая во весь голос:
Бляха! Ходоков отравил, гад! Бумага есть?!
Евсеев и Прохоров переглянулись и дружно заржали. Прохоров покачал головой.
Фома отчаянно зарычал на Евсеева:
Чё ржёшь?! Диктанты где?
Сжёг Ты ж сам сказал
А-а! взвыл Фома, лихорадочно выдвигая ящики стола. А газета где?! Где газета?! Была же тут!
Прохоров обрадовал друга:
Её прапор забрал
Бляха!. Ну, Ходоков!. Одуванчики мать! завопил Фома, хватаясь за живот.
Он выбежал из каптёрки в казарму.
Бумагу, срочно!
«Духи» растерянно уставились на младшего сержанта. Новая вводная была непонятна. Как реагировать на неё, никто не сообразил.
Блин, хрена вылупились?! заорал возмущённый Фома.
Внезапно он заметил Ходокова с общей тетрадью. Рядовой сидел на табуретке, выводя на обложке свою фамилию.
Ходоков, бумаги дай!. Отравил, гнида!. Быстрее! рявкнул младший сержант.
Солдат трясущимися пальцами пролистал тетрадку:
Сейчас Я вырву!
Какое, на хрен, вырву! мучительно сморщился Фома. Ой-ёй!.
Выхватив тетрадь, он помчался по направлению к туалету.
«Духи» проводили его взглядами, с трудом сдерживая смех
Товарищ младший сержант покинул насест под звук смываемой воды. Он вернулся в мир живых, подтягивая штаны. Под мышкой у него торчала тетрадка Ходокова.
Фома положил её на подоконник, застёгивая ремень. Внезапно он замер, осенённый какой-то мыслью. Потом схватил тетрадь, быстро перелистывая страницы. Несколько листов в середине были небрежно вырваны «с мясом». Фома дошёл до конца. Последний лист тоже отсутствовал. Вместо него красовалась линия отрыва.
Младший сержант полез в нагрудный карман. Достав оттуда тщательно сложенную записку стукача, он приложил её к оставшемуся в тетради обрывку. Записка совпала идеально.
Ходоков стучит! Точно! С-сука!. констатировал Фома.
В каптёрке его сообщение подвергли сомнению. Прохоров неуверенно предположил:
Ну, это ещё не доказательство Лист мог и кто-нибудь другой вырвать
На такой случай у Фомы оказался припасён убойный аргумент:
Фигня!. Я вспомнил, где я почерк видел! Он достал ещё одну бумажку. Вот! Ходоков мне песню для альбома переписывал!.
Текст песни лёг рядом с запиской для Колобкова. Даже при беглом сравнении сомнения отпали.
Ну, как вам доказательства?! спросил Фома.
Некоторое время Прохоров и Евсеев молчали, отдавая дань дедуктивному гению.
А на диктанте маскировался, значит Почуял, сука! наконец подал голос Евсеев.
Сержант Прохоров сжал кулаки:
Убью гада! он ломанулся в казарму.
На этот раз пришла очередь Фомы тормозить друга.
Подожди! Есть план
Рядовой Ходоков мыл окна в каптёрке. Мыльная вода пенилась в ведре. Чавкала, ныряя туда, грязная тряпка За столом по-барски развалился Евсеев. Фома стоял над душой у «духа», наблюдая за работой.
Тщательней давай! Чтоб утром старшина пришёл и подумал, что стёкла спёрли! Он улыбнулся, обращаясь к Евсееву. Во Николаич удивится: не он, ау него!.
Ходокову работать не нравилось. Он ворчал себе под нос:
А чё всё я? Я вчера дежурил
А это тебе, Ходоков, за варенье твоё из сорняков. Погубить хотел сержанта своего? Я чуть копыта не отбросил! Полдня в позе орла! пояснил Фома.
Я не знал, что оно испорчено
В следующий раз будешь знать! Я тебя сперва самого накормлю А потом подожду пару часов Он провёл пальцем по подоконнику. И здесь потом протрёшь, понял?!
Тут же чисто
Ты что-то сказал?! разозлился младший сержант.
Ходоков сразу утих, продолжая угрюмо орудовать тряпкой. В каптёрку ввалился радостный сержант Прохоров с двумя пластиковыми канистрами. Он поставил их на стол:
Бочонки готовы! Осталось наполнить мёдом!
Евсеев очнулся от грёз:
Вы чё замутить собрались?
Сегодня ночью в лес пойдём, понизив голос, сообщил Фома. Пора нанести визит к старичку-спиртовичку
За самогоном, что ли?
За ним родимым Завтра день албанской авиации, бухать будем!
Евсеев с опаской предупредил:
Сегодня вообще-то Колобок дежурит.
А хрена нам Колобок?! Мы от лисы ушли, от волка ушли а от Колобка и подавно уйдём!.
Фома с Прохоровым дружно заржали. Ходоков закончил работу, взял ведро и направился к двери.
Ты всё? остановил его Фома.
Да
Ладно, свободен, душегуб Ведро только оставь!
Ходоков удивлённо посмотрел на младшего сержанта. Поставив ведро на пол, он вышел. Сержант Прохоров, загадочно улыбаясь, плюнул в мыльную грязную воду, в которой плавала драная вонючая тряпка
Дневальный по второй роте спал сидя. Из его открытого рта вырывался негромкий, но отчётливый храп. Остальной народ тоже дрых, не ворочаясь. По-военному единообразно и крепко.
Рядовой Ходоков открыл глаза. Он тихо поднялся. Кровать чутко скрипнула. Рядом шевельнулся заспанный Вакутагин.
Ты чиво?.
В туалет Спи!
Вакутагин перевернулся на другой бок, засыпая. Ходоков босиком, на цыпочках прокрался к выходу из казармы. Он осторожно прошёл мимо дневального. Тот не двинулся, продолжая похрапывать.
Ходоков аккуратно прикрыл за собой дверь, на несколько секунд прислушался к тишине, затем на цыпочках подобрался к ящику «ДЛЯ ЖАЛОБ И ПРЕДЛОЖЕНИЙ». Он задрал майку, достал из-под резинки трусов сложенную записку и сунул её в щель ящика
Записка почему-то проваливаться не пожелала. Ходоков присмотрелся и обнаружил, что щель аккуратно заклеена прозрачным скотчем.
Что, не лезет? участливо спросил его из-за спины голос младшего сержанта Фомина.
Ходоков резко дёрнулся, оборачиваясь.
На входе в казарму стояли сержанты. А за их спинами вся рота!
Фома размеренно проговорил:
Там уже места нет От твоих жалоб Ты нам пожалуйся Или предложи, чего тебе там не нравится
Ходоков на секунду задумался И вдруг бросился к выходу на улицу. Он успел сделать всего пару шагов. Дверь резко распахнулась.
На пороге, улыбаясь, застыл рядовой Евсеев.
Сюрпри-из! зловеще протянул он.
Стукач испуганно попятился. Сержант Прохоров попросил:
Ну, чего у тебя там? Дашь почитать?
Загнанный в угол Ходоков посмотрел на записку и резко сунул её в рот, собираясь проглотить.
Прохоров сделал шаг вперёд. Железный кулак сержанта врезался в живот «духу». Тот рухнул на колени, невольно выдыхая.
Записка вывалилась на пол. Фома неторопливо поднял её, мельком пробежав глазами.
Ого, сколько написал!. Толстой бы обзавидовался
Ходоков, стоя на коленях, вдруг заплакал. Прохоров равнодушно спросил:
Что он тебе пообещал?
Кто? всхлипнул стукач.
Кто?! Колобок!
Сказал, что в отпуск отпустит домой
Фома сказал, обращаясь к остальным:
Слыхали? Он по мамке соскучился
Ходоков поднялся.
Я не хотел Честно! Он меня пугал.
Кабанову это расскажешь, тихо произнёс Прохоров.
Он толкнул стукача в сторону казармы. «Духи» расступились.
Ходоков влетел внутрь. Толпа тут же сомкнулась.
Только не убейте И чтоб тихо было попросил сержант, заходя в казарму вслед за всеми.
Оставшись в коридоре один, Фома ещё раз прочитал записку.
Потом, ухмыльнувшись, отодрал скотч с ящика и опустил бумажку в щель
Старшина роты читал газету «На страже Родины». Последний, оставшийся в живых экземпляр.
В каптёрку заглянул радостный капитан Зубов. Он расплылся в улыбке, будто собирался взять в долг пару тысяч:
Николаич, как думаешь, есть справедливость на свете?
В каком смысле? осторожно убрал газету старший прапорщик. Вообще? Или в частности?
В смысле частной собственности!. Машину мою нашли!
Прикинь!
Значит, справедливость есть, рассудил Шматко.
Зубов плюхнулся на стул:
Так это Давай свой аккумулятор! Беру!
Вот здесь справедливость заканчивается, огорчил его старшина. Сразу брать надо было. Ты думал, я его всю жизнь для тебя держать буду? Нету аккумулятора! Продал!
Жаль! Я ж думал, машина с концами Зря мы всё-таки милиции нашей не доверяем. Худо-бедно работают ребята. За городом нашли.
Правда, без колёс, но всё остальное на месте!
Шматко вдруг обрадовался:
Без колёс?! Так это же здорово!. Ну что нашлиздорово! Есть всё-таки справедливость!
Он вскочил, устремляясь к шкафу.
Товарищ капитан, не желаете ли взглянуть? Специально для вас!
Колёса в ассортименте! В количестве трёх штук. Четвёртое скоро подвезут!
Ротный потрясённо заглянул в недра шкафа:
Ты что, ясновидящий?!
Запасливый!. Всего тридцать у. е Только для вас!
Вообще-то я за двадцать пять брал
Торг уместен! Ты смотри, смотри!. Практически новые!
Ага! согласился с ним капитан, выкатывая колёса из шкафа. Я перед самой кражей точно такие же купил! И протектор такой же он ошеломлённо уставился вниз. Новые, говоришь? А вот здесь вот царапина У меня, кстати, на одном такая же была Когда ставил, ключ соскользнул А тут протектор с дефектом А на этом ниппель облуп
Слушай, Николаич, откуда они у тебя?.
Шматко испуганно забормотал:
У меня? Так я это купил! То есть, поменял Легально!
Понимаешь, какая штука, Николаич Это колёса с моей машины! веско произнёс ротный.
Да не могут они быть с твоей машины Мало ли колёс на свете Я здесь ни при чём Я ж говорю это знакомый знакомого Ты что, мне не веришь?!
Верю-верю. И где-то даже благодарю Зубов улыбнулся.
З-за что?.
За то, что вернул мне мои колёса! капитан пожал старшине руку.
Тот открыл рот:
Подожди Как этовернул? А э деньги?!
Так. Стоп. То есть ты хочешь, чтобы Я КУПИЛ у тебя СВОИ колёса? с искренним удивлением спросил Зубов.
В ответ товарищ старший прапорщик что-то промямлил, не находя слов. Ротный похлопал его по плечу:
Ладно, не волнуйся Я в долгу не останусь! С меня бутылка.
Тогда уж давай три По бутылке за колесо, как-то грустно предложил Шматко, понимая, что бизнес рухнул.