Возможно, именно из-за этих сладостных воспоминаний мне в итоге не захотелось заказывать такси, и я предпочла возвращаться домой своим ходом, нетерпеливо дожидаясь, пока Наташка и Алена перейдут на свои ветки и оставят меня наедине со своими мыслями. Только вот теперь, опять оказавшись в одиночестве, я вновь ощущаю подкатывающий к горлу ком. Обиды и унижения не так быстро забываются, как того хотелось бы, поэтому последний день на рабочем месте тоже не дает мне покоя. Ледяной тон Володи, деловая и до предела напряженная атмосфера в офисе, осознание своего фиаско, ну и, конечно, последние слова шефа: «Все, Вероника Александровна, Вы свободны. Зайдите перед уходом в отдел кадров». И это все. Мы даже не попрощались, потому что он избегал встречи со мной, а я не искала встречи с ним.
Я кусаю губы и стараюсь разозлиться, чтобы не заплакать в общественном месте. Сегодня у меня легкий, но очень миленький макияж, и его совсем не хотелось бы портить. Только вот не уверена, что это убедительный аргумент для сердца, разрывающегося от боли. Чтобы отвлечься, пытаюсь поразмышлять о том, как же этот дерзкий преступник, Макс, вытягивает кошельки у своих жертв. Должно быть, его внешность ни у кого не вызывает подозренийхоленый, модный мальчик, не бедный на вид, ослепительно красивый и чарующе обаятельный. Мда у жертв точно нет ни единого шанса его раскусить Это сколько же человек он должен обирать и как часто, чтобы вести в столице жизнь беспечного студента? Стараюсь думать о нем как о преступнике, над которым постоянно висит угроза быть пойманным, пытаюсь прикинуть, что ему грозит, если кто-то поймает его с поличным, но только все равно все это не укладывается у меня в голове, я просто не могу думать о нем как о хладнокровном злодее. Может быть, я всего лишь сентиментальная глупышка, которая повелась на его красоту, нежность, страсть, но в особенности на это сердечко в сейфе и на цветы но я все равно ничего не могу с собой поделатья мысленно его оправдываю и я по нему скучаю Теперь мне уже кажется, что даже сожженные свечи, и те в его пользу В конце концов, черт бы с ними Какой смысл коллекционировать то, что по своему определению предназначено огню? К тому же атмосфера в ту ночь действительно получилась сказочная
Иду по заснеженным дворам и думаю о том, что завтра Новый Год, который собираюсь провести у родителей. Приедет моя старшая сестра с мужем и детьми, приедут папины братья и их семьи, еще будут мамины подруги с мужьями, итого гостей наберется человек пятнадцать, если не двадцать. Короче завтрашний день с самого утра будет суматошным, и я проведу его на кухне, а новогодняя ночь пройдет очень шумно, хотя и очень предсказуемотрадиционный стол, традиционные тосты, смех и визги детей, неожиданно появившиеся под елкой подарки в двенадцать ночи и телевизор где-то на заднем фоне. Вопросов о личной жизни, конечно же, тоже будет не избежать Надеюсь, я не разревусь у всех на глазах, глядя на счастливые семейные пары А сегодня нужно будет еще раз проверить списки подарковне забыла ли я о ком-нибудь. Эти приятные хлопоты, да еще, пожалуй, украшенный к Новому Году город немного помогают настроиться на нужный лад.
В подъезде сразу достаю ключи, приветливо здороваюсь со встретившимися соседями и обмениваюсь с ними поздравлениями. В лифте внимательно разглядываю себя в зеркале: на удивление хороша, несмотря на все перипетии. Медовые волосы струятся шелковистыми локонами, щеки пылают от мороза, оливковые глаза, все еще влажные от постоянно наворачивающихся слез, блестят. Закусываю край нижней пухлой губки и верчусь во все стороны, сокрушаясь, что такой красотой сегодня больше никто не будет наслаждаться. Потом вздыхаю и осуждающе мотаю головой, пытаясь вытряхнуть из нее всякие глупости.
Пока вожусь с дверным замком, вдруг понимаю, что выпитый алкоголь все-таки возымел свое действие, потому что в теле наблюдается приятная слабость. Возможно, поэтому я совершенно потеряла бдительность, не смотрю по сторонам, не прислушиваюсь к посторонним звукам, не придаю никакого значения тому, что на лестничном пролете за моей спиной напротив моей квартиры не горит свет. Едва я успеваю приоткрыть дверь и вынуть ключи из замочной скважины, как кто-то большой и сильный налетает на меня сзади, одной рукой обхватывает за талию, стискивая железным кольцом объятий мои руки, другой зажимает мне рот, глуша рвущийся наружу крик ужаса. Когда меня проталкивают во тьму собственной квартиры, ноги у меня заплетаются, поэтому нападающий легко приподнимает меня над полом, пронося внутрь и, видимо, ногой захлопывает за собой дверь. Все это длится пару секунд, не больше. Я мычу и вырываюсь, сердце бьется где-то в горле, глаза широко распахнуты, в голове ни одной мыслитолько паника, недоумение и парализующий лихорадящий страх.
Сама отдашь все ценное, что есть в квартире, или тебе помочь? горячо шепчет мне в ухо голос незнакомца, а затем он медленно убирает руку от моего рта и перемещает ее ниже, на горло. Большим пальцем он поглаживает мои губы и поворачивает мою голову вправо за подбородок. Чувствую, как мою холодную с мороза кожу покрывают влажные пылкие поцелуи, а вторая рука мужчины забирается под куртку-пуховик и проскальзывает спереди в узкие джинсы.
Черт! Черт! Макс! вскрикиваю я, все еще дрожа с ног до головы от перенесенного шока. Тело не слушается меня, воздуха не хватает, даже свой срывающийся ослабший голос не узнаютак он изменился. Я могла умереть от разрыва сердца!
Да ладно! как ни в чем не бывало насмехается он и ловко расстегивает мои джинсы, чтобы ничто не мешало его развратным действиям. Тебе же, кажется, двадцать семь, а не сорок. В твоем возрасте может быть страшен только целлюлит.
У меня нет никакого целлюлита! возмущаюсь я, едва сдерживая нервный смех, наконец совершенно убедившись в том, с кем я имею дело. А инфаркт точно случится у моей мамы, если она узнает, с кем я теперь связалась.
Сильные руки грубо хватают меня за куртку и рывком разворачивают на сто восемьдесят градусов, а затем впечатывают спиной во входную дверь. Передо мной действительно Макс, все такой же блистательно великолепный и, похоже, сгорающий от страсти и нетерпения.
Я знаю, что у тебя нет целлюлита. Только поэтому я здесь, нагло заявляет он, расстегивает молнию на моей куртке и срывает ее, позволив упасть на пол. А маме можем сказать, что я не вор, а стриптизер, как вариант.
Его искривленный в усмешке рот впивается в мой, причиняет боль, ласкает и дразнит, снова делает больно и отстраняется на время, пока Макс снимает свою дубленку и отбрасывает прочь.
А есть еще какие-нибудь варианты? смеюсь я.
Рок-звезда? с наигранной серьезностью предлагает Макс и снимает с себя свитер, демонстрируя восхитительный спортивный торс. Ох, блин, он же прекрасно понимает, что тянет на звезду! Он приближается вновь, на этот раз не так стремительно, и терпеливо разматывает мой шарф. Его руки проскальзывают под мой пуловер сзади, поглаживают спину и ловко расстегивают бюстгальтер.
Может, хотя бы официант или бармен?
В стриптиз-клубе. Там чаевые больше.
Наша одежда летит на пол во все стороны, губы исследуют друг друга в темноте, руки сплетаются, дыхания смешиваются в одно. У нас даже не хватает выдержки на какие-либо изыски. Макс просто увлекает меня на диван, стягивает с меня трусики и, вскользь целуя ноги, вжимает в мягкие подушки своим телом, затем входит в меня рывком, не отвлекаясь ни на какие нежности, сейчас нам обоим не до этого после долгой разлуки. Он ловит мой вызывающе обольстительный взгляд и не отпускает его все время, пока его бедра двигаются медленно и неровно, словно дразнят или заставляют подчиниться. Мои жалобные стоны и судорожные вздохи явно доставляют ему наслаждение, потому что он специально изводит меня то мучительными паузами, то глубокими сильными толчками, от которых я совсем теряю самоконтроль, а по телу проносятся то вихри ледяных мурашек, то наплывы горячих волн. Я вся прогибаюсь ему навстречу, обвиваю ногами его красивый торс и до боли закусываю губу, а он приподнимается надо мной на сильных руках и начинает двигаться мощно и стремительно, напоминая мне неумолимого и опасного тигра, овладевшего пойманной им тигрицей. От одного его звериного облика можно испытать оргазм, но я, конечно, не стану говорить ему такие комплименты, чтобы в конец не зазнался. Закидываю руки назад, показывая свою полную покорность, и он тут же перехватывает их и крепко вдавливает в мягкий подлокотник дивана. Мне остается только полностью отдаться его воле, метаться под ним и под его пожирающим взглядом, словно в агонии, и нетерпеливо вонзать острые коготки в собственные ладони. Стоит мне лишь на миг вспомнить, как его дерзкие губы всего несколько дней назад изводили долгой томительной лаской мою киску, спазм удовольствия пронизывает меня всю, заставляя вздрагивать и извиваться. Любуясь своей работой, Макс замедляется и нежно пробегается пальцами по моей щеке, шее, груди и животу.
Хорошая кошечка, удовлетворенно шепчет он.
Хороший котик, сладко шепчу я, облизывая пересохшие губки и тянусь к нему.
Макс склоняется ко мне, награждает долгим нежным поцелуем и тут же начинает вновь врезаться в меня неистово и стремительно, тяжело дыша мне в ухо, пока не взрывается и не издает ласкающий мой слух дикий рык. Я мягко поглаживаю его взъерошенные волосы и целую в шею.
Ты в курсе, что это кража со взломом? мурлыкаю я ему на ушко, когда он, уставший и довольный, наваливается на меня всем своим весом, тяжело дыша и оглушая меня ударами своего сердца. Кажется, за это дают больше, чем за карманные грабежи.
Тогда заодно учти еще длительное удержание в неволе и изнасилования, многократные и жестокие, потому что я не собираюсь выпускать тебя в течение всех праздников как минимум, даже если взмолишься о пощаде.
Каникулы с сексуальным маньякомидея очень заманчивая, но, боюсь, что на Новый Год я не смогу остатьсяменя дома ждут родители и куча родственников и друзей. Завтра я должна быть там с самого утра. Но я на миг затаиваю дыхание, ты можешь пойти со мной, если хочешь
Почему бы и нет? без промедления и без тени сомнения отвечает Макс. Я обычно произвожу положительное впечатление на предков.
При твоем самомнении тебе, скорее всего, при любом раскладе кажется, что ты неотразим.
Что же я могу поделать, если я такой красавчик? смеется он и целует меня в нос.
За окном снова тихо падает снег. Ему нет дела до страстей и драм, бушующих за миллионами городских окон. Мне тоже совсем не хочется думать ни о прошлом, ни о будущем. Хочется только до опьянения наслаждаться компанией мужчины, который так неожиданно ворвался в мою жизнь без спроса, как необъяснимым образом появляются под елкой сюрпризы на Новый Год или Рождество. Пытаясь представить себе, как мы завтра станем отвечать на предсказуемые вопросы вроде «А где вы познакомились?» и «Как давно вы встречаетесь?», мои щеки вспыхивают, а на губах играет коварная и заговорщическая улыбочка.