Сбрасываю с себя халатик и кручусь перед зеркалом, не без удовольствия рассматривая свое тело. Провожу пальцами по губам, по шее, по груди, слегка задержавшись на чувствительных сосочках, затем очерчиваю безупречные формы тонкой талии и женственно округлых бедер, поглаживаю треугольничек на лобке, конечно же, не без самодовольной улыбочки снова вспоминая о тех восхитительных пытках, которыми изводил меня Макс. Черт, пора заканчивать с этими бессовестными фантазиями! Мне же не шестнадцать, чтобы я так легко велась на одну ночь крутого секса и цветы «ночь очень крутого секса», само собой напрашивается более точное определение и я заставляю себя глубоко вдохнуть и медленно выдохнуть, сложив губки трубочкой, чтобы остудить пылающее во мне пламя.
В следующий миг я осознаю вдруг, что все совсем не так уж плохо в моей жизни, как мне казалось еще прошлым вечером. Во всяком случае впереди не безумные и бесконечные будни, в которых некогда продохнуть с раннего утра и до поздней ночи, а настоящие праздники: прогулки, шоппинг, подарки, долгожданные встречи с друзьями и родственниками, а, может быть, даже полнейшее безделие с книжкой в руках или перед телевизором на диване. Вообще-то ту наличку, что я накопила в сейфе, я всегда считала неприкосновенным запасом на черный день. Но, возможно, этот день наступил именно сегодня, хотя никаких мрачных эмоций я не испытываю, как ни странно пока не испытываю
Привычка рационально мыслить и все расписывать по строгим графикам все-таки заставляет меня взять в руки мобильный и прокрутить ежедневник. Напоминалки по работе немного выбивают из колеи, как и запланированные свидания накануне Нового Года с Володей. Кстати, я ведь уже купила ему подарокдорогущее портмоне от Armani, да еще и коллекционную монетку Ха, сейчас этот подарок кажется жестокой насмешкой над собой же Кошелек и монеткачто еще может подарить бухгалтер своему шефу Он ведь всего лишь шеф и ничего больше бывший шеф Нетерпеливо тыкаю в экран, чтобы проверить входящие звонки и смс в надежде все-таки найти какие-то доказательства, что я ему нужна. Но неотвеченных входящих звонков нет, а все недавние старые смски сухие, деловые и безнадежно короткие. Когда же у нас было последнее настоящее свидание? Месяца полтора назад или даже два? Он говорил тогда, что третье и четвертое января будут принадлежать только нам. Если бы я знала, что тот раз был последним Горькие и жгучие слезы все-таки наворачиваются на глаза, но я стискиваю зубы и зажмуриваюсь, стараясь выгнать из головы всю эту тоску и боль, которыми я могу изводить себя днями и неделями, если только позволю себе расслабиться.
Знаю, что сейчас мне нельзя оставаться одной и бездействовать, в противном случае я сойду с ума и скачусь в депрессию, как бывало уже не раз после неудачных отношений с мужчинами. Упрямо вытираю слезы и обиженно тяну носом, а затем умываюсь и поспешно ищу одежду, чтобы как можно скорее выйти из дома. Не буду краситься, натяну джинсы, свитер и спортивную куртку, свою безумную шевелюру оставлю распущенной, на уши надену меховые наушники и до самого носа закутаюсь огромным полосатым шарфом. До Нового Года всего несколько дней, а мне еще всем нужно накупить подарков. «То-то мама обрадуется, когда к ней явится с повинной ее блудная дочь», не без сарказма замечаю про себя. Вспоминаю вдруг про цветы и про автоответчик. Пока расставляю душистые свежие розы в огромной хрустальной вазе, слушаю поздравления близких мне людей. По щекам текут слезы, но благодаря этому тонкому аромату цветов и еще благодаря предмету, который теперь хранится у меня в сейфе, на душе все-таки не боль, а всего лишь светлая грусть. Я буду скучать по тебе, Макс.
Глава 7
Терпеть не могу прощания. Наверное, именно поэтому я почти всегда инстинктивно просыпаюсь раньше своих любовниц, чтобы иметь возможность смыться, если мне этого вдруг захочется. Впрочем, после сегодняшней ночи мне почему-то очень хочется дождаться, чтобы девушка, крепко спящая на моем плече, проснулась. Ее медовые кудряшки щекочут мне лицо и шею, ее хорошенькая головка отдавила мне всю руку, так что она уже онемела до самых кончиков пальцев. От ее доверчиво прильнувшего ко мне тела невыносимо горячо, к тому же она еще и одеяло так накрутила на ноги, что я просто изнываю от жары. Тем не менее, на моих губах играет дурацкая довольная улыбочка, и я не смею шевельнуться, чтобы не потревожить ее сон. Об утренней эрекции стараюсь не думать, хотя дается это довольно трудно, особенно когда она начинает тихонько возиться в моих объятьях, выбирая позу поудобнее. Зарываюсь носом в ее кудри и с наслаждением вдыхаю ее аромат. Аромат секса, цветочного шампуня, ее кожи, ее феромонов.
Эту утреннюю идиллию вдруг нарушает жужжание мобильного на прикроватной тумбочке. Матерюсь сквозь зубы и тянусь за телефоном Ники, аккуратно вытягивая из-под нее руку и мягко сдвигая ее голову на подушку. Успеваю мельком глянуть на экран и отметить для себя, что звонит ее шеф.
Да, вызывающе беспечным тоном отвечаю я, встаю и, потягиваясь, отправляюсь на кухню, прикрыв за собой дверь. На том конце провода зависает пауза, затем слышится слегка раздраженный и настороженный мужской голос.
Эээ Кто это?
А Вы кто? хмурюсь я и намеренно добавляю в голос хамоватых ноток.
Извините, я, наверное, не туда попал быстро конфузится шеф и тут же вешает трубку. Даже жаль, что разговор заканчивается так быстро. Я еще не успел насладиться ситуацией. Однако, пока я завариваю себе кофе, снова звонит телефон, на этот раз домашний. К счастью, трубка оказывается на кухне, и я поспешно ее хватаю, чтобы не разбудить измотанную мной до беспамятства девушку в соседней комнате.
Алло? неуверенно вопрошает тот же самый голос.
Я Вас слушаю.
Снова Вы? в голосе шефа появляется удивление и даже раздражение.
Вам что-то нужно? без особого энтузиазма интересуюсь я, закинув в рот печенье и громко хрустя им в трубку.
Мне нужна Ника.
Ника спит, и я не стану ее беспокоить, без колебаний заявляю я, реально ощущая себя в этот момент собственником и хозяином положения.
А кто Вы, собственно, такой? наконец-то закипает задетый за живое мистер Безупречная Репутация.
Могу Вам задать тот же самый вопрос, не сбавляю оборотов я.
Я ее начальник.
Тот козел, который ее вчера уволил? Тогда больше не начальник.
В трубке повисает напряженная пауза, и я наслаждаюсь каждой ее секундой.
Что Вы себе позволяете? взрывается этот напыщенный петух. Едва ли он привык к такому обращению, скорее всего, убежден, что все, кто лижет ему задницу каждый день, искренне им восхищаются.
Ничего такого, о чем стал бы потом жалеть, презрительно заявляю я.
А не боишься, что твоя подружка потом пожалеет? вдруг выдает он, и вот тут-то выводит меня из себя. Возможно, это именно то, чего я ждал. Стоило лишь слегка его задеть, как он тут же обнажил свою гнусную трусливую природу, как вскрытый гнойник.
О, так ты уже угрожаешь, папаша? нахально и ехидненько усмехаюсь я. Не слишком ли смело для добропорядочного отца семейства, крутящего интрижки с собственным бухгалтером?
Похоже, мои слова находят цель и поражают ее еще на несколько секунд. Потом из этого урода изливаются новые потоки грязи.
Слушай, ты, говнюк недоделанный! Понятия не имею, кто ты такой, но не советую разговаривать со мной в таком тоне. Если Ника не свяжется со мной в ближайшие пару часов, ничего хорошего из этого не выйдет.
Насчет последнего ты правничего хорошего для тебя не выйдет точно, если ты меня разозлишь, и я сгоряча отправлю твоей силиконовой женушке скрины весьма любопытной пламенной переписки. Напомни-ка, что там было про голубые трусики и сладкую киску «моего солнышка»? Уверен, что мозги у твоей барби все-таки не силиконовые, и она быстро сообразит, как тебя поиметь, уличив в измене. А я даже распечатки с ВК заверю нотариально и пришлю ей в конвертике, чтобы она все смогла приложить к делу в лучшем виде.
Да какого рычит этот придурок, но тут же осекается. Чего тебе нужно?
А вот это уже правильный вопрос.
От такого мерзкого козла как ты? Только одногоотстань от Ники. Чтобы все номера ее забыл, все контакты и домашний адрес тоже. Это ясно?
Связь отключается, а я еще какое-то время молча пялюсь в телефон и мысленно взвешиваю, правильно ли я поступил и не мог ли навредить таким поведением Нике, затем стираю последний звонок из входящих с ее мобильного. За те несколько лет, что я один выживал в Москве, я смог убедиться, что могу доверять собственной интуиции и чутью. И то, и другое мне сейчас подсказывает, что этот тип не опасен, потому что труслив и слишком дорожит собственным благополучием и покоем. Ничего страшногонемного пострадает из-за раздавленного тщеславия, а потом найдет себе новую куклу для развлечений, еще краше прежней. Не хочу, чтобы это была Ника. Уверен, что сама она к нему теперь не сунется, но нужно было удостовериться, что и он будет держаться на расстоянии и не даст задний ход.
Ха Только вот не понятно, какое место в этой до боли банальной и старой как сам мир истории отведено мне? Если задуматься, я, пожалуй, впервые вот так откровенно и нагло по собственной воле вломился в чужую жизнь и захотел что-то изменить к лучшему и кого-то защитить. Значит это что-нибудь? Или так вышло случайно по воле провидения, в которое я ни черта не верю? Собственно, я не верю ни во что и ни в кого, кроме себя. Наверное, поэтому мне так хочется бежать отсюда Снова бежать, чтобы не привязаться, чтобы не привыкнуть к теплу, не довериться, не поверить и потом не страдать, как страдают вокруг все люди, зачем-то тянущиеся друг к другу, предающие и обманывающиеся.
Пока пью крепкий сладкий кофе со сливками, нахожу огарок большой красной свечи и задумчиво изучаю его пальцами. Горько усмехаюсь и понимаю, что мне здесь больше делать нечего, если я не хочу сотворить кучу проблем себе и Нике. Мы не созданы друг для друга. Может, встречу такую, как она, в следующей жизни, когда я чего-то добьюсь. И, может быть, тогда у нас будет шанс стать не такими как большинство, а счастливыми.
Через некоторое время бесшумно пробираюсь в комнату и одеваюсь. Прежде чем уйти, бросаю последний взгляд на обнаженную спящую красавицу, растянувшуюся на постели, как довольная рыжая кошка, и запутавшуюся в своих буйных кудрях. Соблазн трахнуть ее напоследок очень велик, но я уже все решил и не собираюсь менять свои планы.
Мороз слегка спал, но снег все продолжает сыпать, будто кто-то на небесах разгневался и решил искромсать в пух облака, и они теперь падают на землю рваными клочьями и перьями, укутывая все белой тишиной. Под ногами хрустит снежный настил, а лицо быстро немеет от холода. Зато в голове стало ясно от кристального утреннего воздуха. Невольно прибавляю шагу, прикинув по навигатору, в какой стороне метро. Иду через дворы не только потому, что так быстрее, но еще из-за того, что они чище и безлюднее, в них все вокруг мерцает серебром и слепит глаза белизной.
Проходя мимо какой-то унылой пятиэтажки, вдруг слышу слабый писк из полуподвального окошка. Даже странно, что обратил внимание на нечто подобное, но еще более странно, что я вдруг разворачиваюсь и иду назад, чтобы проверить, что там такое. Окно, идущее вровень с землей, зарешечено и застеклено, но у одной маленькой квадратной створки стекло выбито и она зияет черным оскалившимся провалом. Из этой черноты наружу смотрят два сверкающих зеленых слегка ошалевших от страха и удивления глаза. Немного прищуриваюсь, чтобы вглядеться, кому же они принадлежат, но приближаться уже не спешу, чтобы не спугнуть принюхивающееся к запахам нового неизведанного мира создание. Через некоторое время наружу высовывается маленькая черная мордочка, которая жмурится от ослепительного зимнего пейзажа.
Как я и думал, это котенок, еще слишком маленький и несмышленый для того, чтобы отличить меня от окружающих предметов. Должно быть, он вылез из теплого угла в подвале, ведомый врожденным любопытством. Думаю, мать скоро его отыщет и отнесет обратно, в облюбованное ей гнездышко где-нибудь под трубами горячего водоснабжения. Только вот едва ли ей теперь удастся удержать его от естественной тяги к авантюрам, по крайней мере до тех пор, пока он не испытает на себе жестокость и боль. Повинуясь какому-то детскому порыву, я мысленно примериваюсь, как бы поймать этот шерстистый черный комок, причем сразу, пока котенок не успеет испугаться и нырнуть в свое надежное укрытие. Внимательно наблюдаю, как он несмело переступает лапками через оконную раму с выбитым стеклом, а затем трогает лапкой снег и тут же ее отдергивает и трясет. Да ужхолод что надо Тем не менее, маленький исследователь делает еще шаг, затем еще, пока наконец-то не попадает в поле моей досягаемости. Я нагибаюсь и молниеносно накрываю его рукой, прижимая к земле и чувствуя, как он буквально подпрыгивает от неожиданности и напрягает все мышцы. Я подхватываю его другой рукой снизу и поднимаю к лицу, чтобы рассмотреть. «Ну, привет!» До смерти перепугавшийся малыш пищит изо всех сил. В зеленых округлившихся глазахнепонимание и ужас. Тельце у зверька тощее, шерсть черная, короткая и гладкая, нос и подушечки на растопыренных тонких лапкахтоже черные, а хвостик напоминает крысиный.
Так ты еще и девчонка! Не удивительно, что такая визгливая. Может, взять тебя с собой? усмехаюсь этой неожиданно озвученной идее, а котенок только жалобно мяукает в ответ. А что? Мне не помешает компания. Должен же я учиться поддерживать длительные отношения с девушками и брать на себя ответственность за кого-то. Хотя честно тебе признаюсь, под моей чуткой заботой даже подаренный кактус сдох
Вздыхаю в раздумье, сую пищащего котенка за пазуху и, придерживая его одной рукой, спешу дальше к метро. Буквально через минуту котенок пригревается и замолкает, только его сердце еще долго продолжает трепыхаться, как бешенное. Блин, это животное ведь еще наверняка блохастое Правда, эту мысль я уже воспринимаю как данность, а не как аргумент, чтобы передумать
***
Сегодня, впервые за несколько дней, прошедших после увольнения, после расставания с Володей и после потрясающей ночи, проведенной с незнакомым мне парнем по имени Макс, мне кажется, что я чувствую себя в своей тарелке. Конечно, ничего еще не наладилось, все в моей жизни непривычно, непредсказуемо и неопределенно, но я, кажется, начинаю к этому привыкать и даже ловить кайф. Во всяком случае, сегодняшняя встреча в баре с подружками прошла улетно, я выиграла у всех две партии в боулинг, продула все партии в бильярд, пропустила несколько стаканчиков каких-то сомнительных коктейлей и немного расслабилась, выслушав исповеди девчонок об их несчастьях и, конечно же, немного исповедовавшись сама. Если честно, я не очень-то люблю откровенничать, особенно в больших шумных компаниях, да и чужие откровения меня частенько смущают, главным образом из-за всяких очень личных подробностей. Так что многое из своей истории я утаила, обойдясь общими описаниями или даже намеками. Так, воспоминания о дерзком воришке я оставила только для себя, предпочтя его не упоминать. К счастью, девчонки давно уже привыкли к моей скрытности и особенно меня не пытали. Разве что Наташка заметила, что, несмотря на все мои беды, выгляжу я посвежевшей, да и глаза у меня горят так, как давно уже не горели.
Признаться, горели у меня далеко не только глаза. Стоило мне вспомнить о ненасытных губах Макса, о его умелых руках, о его ласкающем слух жарком шепоте, не говоря уже о потрясающе сложенном теле, как пылать начинала вся кожа, периодически покрываясь мурашками то тут, то там, и спокойно усидеть на месте становилось просто невозможно из-за волнующих и совершенно бессовестных ощущений в трусиках. Бывали моменты, когда воспоминания о нем полностью вырывали меня из действительности. Я только делала вид, что слушаю своих собеседниц, что сопереживаю происходящему или тому, что они рассказывали, а на самом деле предавалась фантазиям, позволяющим воспроизвести все мельчайшие детали того, что между нами происходило. Он ведь не оставлял меня в покое даже во сне, когда мне казалось, что сил и неутоленных желаний уже не осталось. Однако всякий раз, проявляя настойчивость и терпение, он превращал наши ласки в умелую игру, которая затягивала меня целиком, сводила с ума и доводила до пределов блаженства. Если бы мои подружки не были так увлечены друг другом, скорее всего они заметили бы, как иногда неосознанно изгибаются в мечтательной улыбке мои губы, как пылают щеки и как я беспокойно перебираю пальцами свои непокорные золотые локоны.