Иди ты в баню с медным тазом
Огрызок мыла доедать.
И вымой голову, пожалуй,
И чистым ляг ты на кровать.
Мочалкой трись до полусмерти
И обливайся кипятком.
А коль уж мыло не берет тя,
То оттирайся наждаком.
Рифмы, конечно, ни к черту не годятся, но ведь что-то в этом есть, Петя? Ты как считаешь? Весь класс смеялся
Он резко позеленел.
И тут распахнулась дверь.
На пороге возник бледный муж.
Что это у вас происходит? подозрительно спросил он.
Петька резко побагровел.
А безобразный кутеж, моментально нашлась я. Оргия, одним словом.
Охотасвятое дело
Как в старом анекдоте, скажете вы, и станет вам любопытно: а что потом-то было? Кто кого в окошко выкидывал? Все верно, имеете полное право поинтересоваться, да и кому скандальчики не интересны?
Поэтому, чтобы не томить вас, отвечу прямо, коротко и не чинясь: а ничего не было. Петька резко посерел, испугался и драпанул сразу, а муж разозлился, но дрожащие руки ко мне не простирал, и голос его звенел стальной брезгливостью:
Дура. О детях бы подумала.
«Сам дурак!»вызывающе подумала я в ответ и поехала в Новгород за детьми.
Поехала я на Коле, потому что у меня был хлебный фургон, а у него «Волга». А зачем мне легковая машина? Водить я все равно не умею, да и нельзя мнезадумываюсь. А Коля на меня теперь смотрел, как славянин-язычник на живого Перуна, могущественна, ослепительна и может сокрушить. (Надо бы найти приличное пособие по мату, подзубритьсвой-то словарный запас у меня небольшой, разговорной практики не хватает, да и произношение подгуляло.)
Ехали мы, стало быть, по Московскому шоссе, светило солнышко, и легкий встречный ветерок навевал, как вы правильно сообразили, душевное спокойствие. Ну, хорошо мне было! Почти как в бронированной камере с замком изнутри: дети еще впереди, а торговля, муж, Малыш и Петька уже позади.
Хорошо за городом, правда, Анна Сергеевна? прорвался в мое безмятежное сознание голос Коли, трещавшего без умолку от самого Питера. В такую погоду на рыбалку бы или на охоту завалиться! Помню, прошлой весной мы на уток собрались. Лайки у мужиков о-отличные были! Натасканыкласс! Только на уток мы в тот раз не вышли. Сели, закусили, ну, выпили, конечно, по маленькой, не без этого, и домой собрались. Идем по лесу, вдруг из кустовмама родная! На медведя напоролись, нос к носу! Это с дробью-то, представляете?
Коля вперил напряженный взор в шоссе и ощутимо прибавил скорость. Спасался, видно, от медведя.
Да ну? заинтересованно отозвалась я.
Вот вам и «да ну»! отрезал Коля. Хоть бы один жакан у кого завалялся! Да там думать было некогдавсе врассыпную. Я с полкилометра пролетелкуда идти? Собаки где-то брешут, а мужиков нету. Два часа кричали, пока собрались. Надо к дому выходить, а собак нету. Брешут где-то. Плюнули, пошли собак искать. Идем на лай, дошлимать честная!
Он бросил руль и развернулся ко мне всем корпусом. Волосенки его стояли дыбом, глаза ошалело пламенели.
Медведь в болоте утоп!
Коленька, осторожно попросила я, возьми руль, пожалуйста.
А? Что? он очумело покрутил головой, схватился за руль и успел-таки вывернуться из-под носа встречного КамАза. Утоп медведь в болоте! Но не до конца. Башка наружу торчит, лапами машет, реветужас! Собаки надрываютсяужас! Стали думать, что с медведем делать. Сели, закусили, ну, выпили по одной, а что, Анна Сергеевна, охотасвятое дело!
Коля был в раже. Он вдохновенно раскачивался над рулем, как джазовый пианист над клавиатурой, остервенело шуровал ногами по педалям и время от времени метал в меня огненные взгляды.
На спидометр я старалась не смотреть.
После третьей Толянэто чьи лайки былиговорит: а давайте, мол, моих псов на медведя натаскаем! Собак-то натаскивают на зверях или там на чучелах, а кто же Толяну даст медвежью шкуру для лаек? А тут случай такой! Веревки у нас с собой были. Обвязали мы медведю лапы, за башку-то не ухватишьоткусит, и стали тянуть. Ух и перли мы его, Анна Сергеевна! Ух и перли! Тяжеленный был, сволочь. Доперли до дерева, за все лапы привязали и давай собак науськивать! Ту голос его перешел в невнятное бормотание, он обмяк, причалил к обочине и обессиленно склонил голову на руль.
А дальше-то что было? Науськали?
Коля помолчал, поднял голову и, глядя в сторону, горько сказал:
Науськать-то науськали. И домой вроде все пришли. А вот что мы с медведем сделали? Сдох, наверное, привязанный
Потрясающе! искренне сказала я и робко попросила:Поехали, а?
Мы тронулись. Коля что-то загрустил и замолчал, слава Богу. Я размышляла. А что, очень может быть! Охотасвятое дело. Помню, в первый год, как я вышла замуж, муж собрался на охоту. Выходили они в три утра, а укладывать рюкзак он начал с шести часов вечера. Четыре мешка еды потребовал, прочие припасы. Три килограмма дроби в патроны запихал. Правда, когда он стал грузить седьмую бутылку водки, я засомневалась: не перестреляют ли они там друг друга?
Принесли его на следующий день к вечеру.
Женщ-щин-на, велел он, изжарь дичь. Я есть хочу, и он задрых так же мертвецки, как был пьян.
Я покопалась в рюкзаке и среди мусора нашла дичь: птичку размером с кулак, но очень тяжелую. Щипать ее пришлось долго, уж очень она была волосатая, так что жаркое поспело как раз к сроку: добытчик продрал глаза.
Есть дичь было нельзя. Все три килограмма дроби обнаружились внутри.
Гениальный выстрел, восторгалась я, потрясающий! Как тебе удалось столько железа в воробья запихать?
Охота туманно ответил Мужчина. Святое дело.
Жадность фраера сгубила
О детях я, пожалуй, рассказывать не стану, да ведь детские историина любителя! Подкатил сентябрь, и все пошло как положено: старший отправился в институт встречаться с друзьями, младшиев школу готовиться к дискотекам, яна рынок ковать материальное благополучие, муж Кто ж его знает!
Позвонил поставщик.
Здравствуйте, нервно пробормотал он. Вам персики не нужны?
Персики? задумалась я. А почем?
По три. Если сегодня возьмете, ответил он. Завтра поздно будет.
Персики по три тысячи! Даром отдает. Я проявила разумное недоверие:
А что это вы их даром отдаете? Гнилые небось?
Хорошие персики, затравленно ответил он. Мне просто вечером деньги нужны.
Бывает.
А сколько?
Тонна.
Столько-то денег у меня наскребалось, если обернуть их за день-два, проблема же состояла в том, что продавать райские фрукты было негде: не в хлебном же ларьке и не рядом с косметикой
Перезвоню, ответила поставщику и тут же позвонила на знакомый соседний завод.
Здравствуйте, нервно пробормотала я. Шутка ли! Сто тридцать процентов можно накинуть! Вам персики не нужны?
Персики? задумались там. А почем?
По семь! Если сразу тонну возьмете и сегодня, ответила я.
А что это вы их даром отдаете? Гнилые небось? обидели меня.
Хорошие персики. Для трудового коллектива. Берете?
Перезвоните через полчаса, ответили мне.
Я тут же позвонила поставщику:
Судя по всему, возьму, раз не гнилые. Минут через сорок точно отвечу. Цена та жетри?
Три, уныло сказал поставщик. Но еще двадцать минут. Потом у меня их за четыре возьмут.
Перезвоню, напряженно ответила я и тут же позвонила на завод.
Ну как? Насчет персиков?
Да вроде возьмем, неуверенно ответили мне. А они точно не гнилые и по семь?
Точно, ответила я, не гнилые. А по семь они будут еще пятнадцать минут. Потом их у меня по восемь возьмут.
Везите! решились на заводе. Только до четырех, а то сегодня пятница.
Коля! взревела я, выхватывая деньги из сейфа. Дуй за персиками! Одна нога здесьдругая там. К часучтобы был как из пушки!
Щас, Анна Сергеевна, ответил Коля, лениво выползая из-за газеты. Щас сделаем. Мне бы еще заправиться
Как заправиться? удивилась я. Ты же вчера полный бак залил.
Полный бак! он посмотрел на меня снисходительно, как на неразумного ребенка. Залил, а толку? За булками ездили? Булки разгружали? Тросик вентилятора шаровых подвесок промыть надо было? Машина, она как женщина. Ласку любит. Механизм понимать надо.
В машинах я не понимала ничего и, постоянно поражаясь количеству бензина и запчастей, пожираемых слабосильным хлебным фургоном, разумно противостоять Колиной экспансии не могла.
Вот тебе на бензин, только, ради Бога, езжай быстрей. К часу чтобы был, понял? Иначе пропадем мы с этими персиками.
Сделаем, Анна Сергеевна, ответил Коля и пропал.
Я тихо гордилась. Эдак вот за пятнадцать минут заработать четыре миллиона кто попало не сможет. А я смогла. Четыре миллионаэто вам не фунт изюма. Это уже не мелкая розница, а значительные, солидные поставки. Незаметно прирастаем. Крупнеем. Развиваемся. Бодро топаем по пути финансового прогресса.
А что, подумала я, так ведь недалеко и до экспортно-импортных операций? Там, глядишь, и фондовый рынок не за горами Перекосившийся от страха Индекс Доу-Джонса робко подергал меня за рукав: не надо! Не зарывайся! Пораскинув мозгами, я поняла, что он прав, этот заокеанский мудрец. Что мне Нью-Йоркская биржа, что я Нью-Йоркской бирже? Основа успеха в предпринимательстветрезвый расчет своих сил и возможностей.
Пожалуй, я остановлюсь на импорте продовольствия и, соответственно, экспорте нефте- и газопродуктов. Это посильно, возможно, реально, надо только найти подходящий отросток трубы
Я взглянула на часы: без пятнадцати срокприостановила масштабные операции и позвонила поставщику.
Добрый день, как там наша машина?
Да минут сорок, как ушла, ответил он. Погрузились ваши и сразу уехали.
Нашиэто кто?
Вашиэто ваши. Водитель и экспедитор. Что вы, не знаете, кого с деньгами посылаете? съязвил он и положил трубку.
С деньгами я посылала одного Колю. И вообще одного Колю посылала. Кого он еще подцепил?
В час машина не пришла, не было ее и в два, и в два пятнадцать, и в два сорок, и в три. Без десяти четыре я позвонила на завод и услышала, что я подставила, подвела и что со мной больше дел иметь не будут.
Машины не было. Она пропала вместе со всем своим содержимым, включая Колю, персики и неизвестного. К одиннадцати вечера, позвонив домой и предупредив детей, чтобы не ждали, я уже плохо соображала, чего же хотела: живого Колю, невредимую машину, назад три миллиона или повеситься? Зато я точно знала, чего не хотела: не хотела я увидеть в выходные тонну персиков, уже двенадцать часов превших в душном фургоне под покровом жаркого сентябрьского дня и как назло теплой сентябрьской ночи.
К рассвету я забылась. И приснился мне дивной красоты сон: как будто я прихожу домой, а вся квартира завалена ландышами, просто какое-то море ландышей: на полу, на стенах, даже на потолкеландыши. За накрытым столом сидит мой муж и протягивает мне доллары. Вот, говорит он, это тебе. Прости меня, я дурак. Какой же ты дурак, горячо возражаю я, ты хороший. Нет, отвечает он, это я стал хорошим, а был плохим, незаботливым. Но ты можешь больше ничего не бояться, утешает он меня, гладя по голове, и от теплой тяжести его ладони блаженная, полузабытая волна прокатывается по всей мне. Мои искания закончились, говорит он, теперь у тебя всегда будут деньги, чтобы платить за квартиру, еду и детское образование. Потому что тебе уже сорок лет, хотя ты выглядишь от силы на тридцать восемь, и мы с детьми будем тебя беречь, холить и лелеять. Сашенька, смеюсь я в ответ от счастья, я знала, я все двадцать лет знала, что этот день наступит! Я даже про корову не очень верила! Никаких коров, сурово отвечает муж, если бы мне нужны были коровы, я бы им и доллары отдал, и персики все скормил. Знаешь, как коровы любят персики? Персики коровампервое лакомство. Ты не можешь себе представить, хвастается он, сколько у меня персиков! Еще побольше, чем долларов! И он выкладывает на стол персики, чьи нежные девичьи щечки тронуты белесой гнилью, и приговаривает: у меня-то есть персики, мужик я, в самом деле, или что? Вот персики, и вот персики, и еще персики
Персики! снова услышала я, потрясла головой и, с трудом разлепив глаза, увидела сияющего Колю. Анна Сергеевна, проснитесь, мы персики привезли.
Рядом с ним стоял неизвестный в камуфляже.
Они отличались умом и сообразительностью
Я застонала и отвернулась к стенке. Не хотелось мне просыпаться. Хотелось мне вернуться назад, в мой чудный сон, где пахло ландышами, где было светло и безопасно. Где любил меня мой муж. Где он заботился о нас. Где даже персики
О Господи! Персики!
Я вскочила, протерла глаза и вытаращилась на Колю.
Все в порядке, Анна Сергеевна! Привезли мы персики, радостно отрапортовал он.
Колечка, прохрипела я спросонья, ты где был, зараза?
Коля ткнул локтем неизвестного и шепнул: «Во, Гриш, щас как врежет!»
Где тебя черти чуть ли не сутки носили, а? растирая отекшее лицо ладонями, поинтересовалась я. Суббота же Что делать будем?
Я сломался, Анна Сергеевна, искренне сознался Коля. На полдороге и сломался. Кардан редуктора заднего вала полетел. Всю ночь чинились. Ладно, Гриша помог.
Понятно, согласилась я, медленно просыпаясь. А Гришаэто кто?
А вот Гриша, Коля подтолкнул вперед камуфляжного неизвестного. Неизвестный щелкнул каблуками кроссовок и поклонился. Кореш мой. Служили вместе. А теперь онкапитан, летчик, но уволился, работу вот ищет. Свой парень, Анна Сергеевна!
Понятно, мирно сказала я. Ну что же, Коля и Гриша-летчик, пойдемте персики смотреть.
Я пошла вперед. Сзади Коля воодушевленно нашептывал Грише: «Это она всегда так Сначала прикинется А потом как врежет Песня В армии такого не слыхал Сейчас Потерпи еще чуток»
Я открыла дверь фургона. Мне под ноги пролилась струйка персиковой жижи с использованными презервативами; количество их внушало мгновенное и невольное уважение. Три ящика персиков были расстелены на полу фургона рядком и прикрыты брезентом со сладострастной вмятиной посередине. Тут же, в окружении груды персиковых косточек, валялись две бутылки из-под ликера «Амаретто».
Я прикрыла глаза: ничего. Ни ярости, ни сожаления, ни страха от того, что в эти гадские персики я вбухала все свободные деньги, и в понедельник мне закупать товар не на что, ничего. Пусто.
Николай Петрович, укоризненно спросила я, как вы могли? Принимать дам в таких условиях? Скользко же! Липко!
Коля заиграл желваками. «Ты что, убрать не мог?»свирепо шепнул он Грише и затянул заунывный плач о трудностях починки кардана редуктора заднего вала на ночной дороге, полной соблазнов, тайн, прелестных незнакомок, в бешеных количествах попадающих в страшные беды, о Гришином мужестве и самоотверженности, о своем патологическом трудолюбии и преданности нашему общему делу.
Знаешь что? прервала я его. Не буду я с тобой ругаться. Не хочу. Договоримся мы так: я тебе эти три миллиона в долг дала. До понедельника. Часов эдак до семи утра. И фургон мне чтобы вымыл. А этот навоз фруктовый чтобы даже не вонял в моей машине.
Да откуда же я возмутился Коля.
А от верблюда, равнодушно посоветовала я. Не успеешь, Малышу пожалуюсь
Анна Сергеевна! оскорбленно вскричал Коля. Вы не сделаете этого!
Пожалуюсь, пожалуюсь, зевая, подтвердила я. И на тебя, и на Гришу-капитана. Вот так-то, летчик. Я спать пошла. К вечеру наведаюсь, посмотрю, как вы управляетесь. А не управитесь, так вам помогут
И я ушла спать, проспала полдня, но так больше ничего не увидела, только время потеряла и разозлилась. В самом деле, если уж ты бросаешь жену на произвол судьбы, так имей совесть, не снись! Не приходи в виденьях сладостных и легких, от этих видений деловая хватка слабеет и мат из глотки не льется
Пойду на работу наведаюсь, сказала я детям, взбодрившись, и, готовая к началу карательной операции, пошла на рынок. На дальних подступах к нему я услышала бодрый микрофонный голос, с заметным украинским акцентом зазывавший: «Дорохие петербуржцы и хости нашехо хорода! Только у нас вы сможете участвовать в секс-шоу!» «Что за бред», подумала я и увидела Гришу, мурлыкавшего в микрофон и украшенного плакатом, на котором значилось:
«Секс-шоу Женский кайф в Питере!
Только для мужчин!
Дети и подростки на допускаются!
Цена сеанса50 000 руб.
а внизу немножко криво было приписано: Представителям сексуальных меньшинств скидка 20 %».