По привычке вскарабкалась на заднее сиденье и, как всегда, сердце забилось в разы сильнее от хриплого:
Привет. Я тебя заждался.
Высокий светловолосый мужчина на мгновение покинул гостеприимный салон авто, чтобы перебраться ко мне с водительского места и тут же, щелкнув блокиратором дверей, с жадностью стиснуть меня в жестком захвате.
Холодные голубые глаза впились испытывающим взглядом в мое, запрокинутое в беззащитном жесте лицо.
Почему вчера не перезвонила?
Блядь. И как сказать, что не перезвонила, потому что полночи занималась сексом с другим мужиком?
Спала, легко соврала я.
И он с легкостью сделал вид, будто поверил мне и оттого его поцелуй принес с собой горечь недоверия.
Жадно, жарко, нетерпеливо он терзал мой рот своим настырным языком, и я отвечала скорее механически. По привычке. Уже зная, что последует дальше.
Он с легкостью избавил меня от мешающей одежды и, расстегнув брюки, резко жестко насадил на свой каменный член.
Я зашипела от легкого дискомфорта, и ядовитая усмешка коснулась губ. Конечно же. Нафига передо мной расшаркиваться. Захотел, приехал, грубо трахнул в машине и поехал дальше по своим делам. Я же просто любовница. На все согласная, безотказная, терпеливая.
В тот момент я почувствовала себя грязной тряпкой, о которую три долгих года он методично вытирает свои дорогие ботинки.
Что это? Жалость к себе? Запоздалое раскаяние?
Откуда оно могло возникнуть, если я всегда заглядывала ему в рот с идиотской восторженной физиономией?
Просто изменила. И узнала, что бывает по-другому.
Уйти от него. Но что-то держит. Тянет за душу, тикает в мозгу.
И отчего-то губы сами ищут поцелуя, а пальцы зарываются в короткие светлые волосы на затылке и тело само подхватывает ритм, вторя бешено стучащему сердцу.
И все же на краткое мгновение он полностью мой
Позже я медленно натягиваю одежду, а он курит и пристально наблюдает за мной, подозрительно прищурив глаза.
У тебя кто-то есть? спрашивает он.
Удивилась. Заметил. Ну, надо же!
Есть, не стала юлить я.
С минуту он молчал, глядя, как я тщательно переплетаю растрепавшуюся косу, а потом с легкой улыбкой поинтересовался:
Ну, и как оно?
Оторвалась от своего занятия и, посмотрев ему прямо в глаза, сказала чистую правду:
Нравится. Замуж выхожу через два месяца.
Я ожидала чего угодно. Приступа ревности. Злых обвинений, упреков. Даже, возможно, смеха, но никак добродушного:
На свадьбу позовешь?
Я просто выпала в осадок. Не подозреваю, какое в том момент у меня было лицо, но мой любовник с легкой улыбкой чмокнул меня в губы и произнес:
Я понял. Звонить по вечерам больше не буду. Давай ты сама в следующую пятницу, набери. Ладно?
Наверно именно в этот момент во мне что-то умерло.
Я совершенно отчетливо поняла, что ему просто наплевать, есть ли у меня еще мужчина на стороне. Да хоть несколько! Его и так все устраивало. Ну, подумаешь, любовница замуж собралась? Разве это проблема?
Ла-д-но, чуть заторможено ответила я и, не прощаясь, выскользнула на улицу под проливной дождь и побежала к подъезду.
На следующий день у Владимира Ивановича лежало мое заявление на увольнение, а на телефон ему должно было прийти сообщение с коротким:
«Не звони мне больше»
***
Оставшиеся две недели июня пролетели незаметно наполненные суетой повседневных дел и забот. Ввиду отсутствия высокого начальства народ расслабился и работал вполсилы. Я тоже не сильно горела энтузиазмом, поэтому едва стрелка часов переваливала за отметку шести часов, летела домой, чтобы, забрав малышню из садика, отправиться на пляж. Чуть позже обычно подъезжал выжатый как лимон Саша, но глядя на резвящихся на мелководье детей черты его хмурого лица разглаживались и вскоре к нам возвращался наш любимый, добрый папа.
Ты в последнее время какой-то уставший, дома за ужином говорю я мужу, с беспокойством всматриваясь в его глаза.
На работе движения какие-то нехорошие, словно нехотя отвечает он, с усердием кромсая кусок курицы, Не бери в голову.
Я переживаю, робко начала я.
Не переживай. Нет ничего такого, с чем бы я ни справился, тут же свел на нет мою попытку выведать причину его дурного настроения.
Все еще недовольно поглядывая на него, я отступилась и, собрав со стола тарелки, пошла укладывать детей по кроватям.
На следующий день пришлось выехать пораньше, чтобы заскочить в цветочный магазин. У нас на работе сегодня праздник. И не какой-нибудь, а юбилей Веры Ивановны. Купила ей стильный букет из белоснежных каллов, рассудив, что сегодня ее завалят банальными розами.
Какая прелесть! восторженно всплеснула руками начальница, принимая букет и тут же беспомощно начала озираться по сторонам в поисках свободной тары.
Все вазы и банки были уже заняты. Пришлось притащить ей ведро уборщицы из подсобки, чтобы не повяли ее нежные подарки.
Маш, у меня в тебе просьба, опустив, наконец, цветы в воду, обратилась Вера Ивановна, Я хочу сегодня гостей позвать к себе на дачу. Соберемся узким кругом, шашлычка пожарим. Человек тридцать будет.
Ох, ни фига себе «узкий круг»!
Поэтому сама понимаешьнужно смотаться до дачи, все там подготовить. А у меня сегодня встреча с управляющим в Ивестпромбанке по новому проекту. Такой он нудный мужик. Ведь затянется вся эта песня на целых полдня.
Мне уже стало понятно, что эту встречу, она на меня спихнуть задумала.
Машунь, встреться с ним за меня. Я тебе Стасика дам. Он потом тебя отвезет к нам на дачу.
Вера Ивановна, вы только не обижайтесь. В банк я съезжу, а на дачу не знаю получиться ли.
Это еще почему? сурово нахмурила идеально выщипанные брови женщина.
Детей забрать нужно. Потом со свекровью договориться их оставить. А вдруг откажет?
Так позвони ей скорее и узнай, насела на меня Вера Ивановна и, сложив руки на груди, добавила, Тебе давно стоит развеяться и отдохнуть в шумной компании.
Развеяться и вправду хотелось. Непомню, когда в последний раз ходила куда-то в гости без мужа и детей. Наверное, вообще не ходила. Поэтому решительно достала телефон и набрала свекрови. Та, конечно, согласилась. Святая женщина! Внуков она обожает. Даже предложила сама забрать их из садика.
Отдохни, Машенька! обрадовалась она, Не переживай, я их заберу, накормлю, искупаю, а Саша заедет и заберет. Ему останется их только спать уложить.
Я не планировала засиживаться у Веры Ивановны допоздна, но говорить этого ей не стала. Поблагодарила ее и пошла собирать документы для встречи с управляющим банка.
К вечеру, выходя из банка, если я и думала об отдыхе, то только исключительно лежа на горизонтальной поверхности под одеялом и досматривая седьмой сон. Устала настолько, что ехать к Вере Ивановне на дачу перехотелось.
Отвезешь меня в офис? спросила я у Стасикаводителя нашего офисного синего «Форда».
Извините Мария Викторовна, виновато потупил глаза парень, Я тогда не успею Веру Ивановну из салона забрать. Сейчас ей позвоню. Может, подождет.
Он полез за телефоном, но я покачала головой:
Не надо, и достала из сумки свой, набирая мужу, Саш, привет!
Не вдаваясь сильно в подробности, рассказала ему о юбилее Веры Ивановны и попросила, как освободится забрать меня, чтобы у юбилярши не было возможности уговорить меня остаться подольше. А так и начальницу не обижу, и задерживаться не стану. Пропущу пару стаканчиков с вином и домой.
Я постараюсь пораньше, пообещал муж, Кидай сообщением адрес.
Вот и славненько все получается.
***
Дача у Веры Ивановны находилась в элитном поселке пригорода на берегу реки. Домик, по сравнению с соседскими виллами, был скромный, но симпатичный.
Всю дорогу начальница без устали болтала по телефону, принимая бесконечные поздравления от друзей и родственников. Я же с нарастающим раздражением, не могла понять, откуда в этой женщине столько энергии. Просто энерджайзер какой-то! В общем, когда мы добрались до дачи, мне уже хотелось обратно.
Слава богу, на стол накрывать не пришлось. Здесь банкетом заправляла дочка Веры Ивановны Иришка.
Пока я осматривалась, с наслаждением вдыхая вечерний воздух, стали подтягиваться гости. В основном бывшие коллеги по работе с кем у Веры Ивановны сохранились дружеские отношения. С некоторыми я была уже знакома и за столом, который накрыли на веранде, завязалась непринужденная беседа. После нескольких тостов и выпитых рюмок, гости заметно приободрились, и стало довольно шумно.
Я лениво потягивала красное вино, внимательно слушая рассказ одного мужчины о том, как он ходил охотиться на кабана. Рассказчик отжигал юморные перлы, поэтому пропустила появление Владимира Ивановича.
Мария? раздалось прямо за моим плечом, и на пустующий рядом стул опустился мой персональный кошмар.
Честно, чуть не подпрыгнула от неожиданности. Взгляд мой уперся в его загорелое улыбающееся лицо и настроение, приподнятое веселым охотником, стало стремительно опускаться до отметки «ниже не бывает».
Добрый вечер, выдавила из себя фальшивую улыбку.
И вправду добрый.
Повисло молчание. От неловкости, к счастью, спас все тот же охотник, который, повернувшись ко мне, с энтузиазмом стал теперь расписывать все прелести рыбалки. Я с радостью включилась в обсуждение, игнорируя пристальный взгляд голубых глаз, который, казалось, обжигал затылок.
Через некоторое время выскользнула из-за стола и, отловив раскрасневшуюся и довольную жизнью Веру Ивановну, прошипела ей на ухо:
Вы не говорили, что пригласили Владимира Ивановича.
А я и не приглашала. Он сам приехал, с лукавой улыбкой сказала она.
Мне казалось, что он в отпуске.
Женщина пожала плечами, всем своим видом показывая, что она здесь ни при чем, а я не зная, как усмирить тревожный зуд в душе, пошла по тропинке вниз к реке вслед за двумя девушками, которые решили искупаться.
Маш! окликнула меня начальница, Тебе купальник Иришкин дать?
Я отрицательно покачала головой и двинулась дальше. Купаться я не собиралась, только помочить уставшие от каблуков ступни. А еще сбежать от пронизывающего насквозь взгляда голубых глаз, который вопреки логике и здравому смыслу выворачивал всю душу наизнанку.
Наверное, и вправду говорят, что все бабы дуры. В каждой из нас живет нечто темное, откровенное, пошлое. Что-то отчего любая даже самая домашняя кошечка, может превратиться в слетевшую с катушек тигрицу. Просто кто-то этого не подозревает в себе, а кто-то уже давно открыл. И вот я была из последних. В обычной жизни мне вполне хватало загрузить себя текущими проблемами по самые уши, чтобы ни о чем другом даже мыслей не было, но когда дело касалось Владимира Ивановичамозг всегда давал сбой и привычные методы не действовали.
Почему так происходило? Откуда эти непрошеные чувства? Разве я не люблю Сашу? Разве готова я рисковать семьей из-за мимолетного сентиментального порыва?
Конечно, не готова.
Только, как объяснить это мужчине, который привык получать все, что только пожелает.
И самый главный вопрос: на что он готов пойти, что бы получить желаемое?
Медленными движениями босой ступни я водила ногой по искусственному песчаному дну на мелководье речки, краем глаза наблюдая за тропинкой в душе не сомневаясь, что начальник обязательно воспользуется моментом, чтобы в очередной раз попытаться соблазнить меня. Слишком уж откровенен был его жадный взгляд, которым он провожал меня с веранды.
Прекрасно зная, как муж не любит, когда его отвлекают на работе, не удержалась и написала:
«Ты еще долго?»
Отписался почти сразу:
«Тебе уже надоело?»
Черт. Значит, еще даже не выезжал.
«Надоело»
«Расслабься и выпей. Я пока занят. Освобожусь через час»
С раздражением зажала в ладони телефон и неспешно пошла вдоль покатого берега, озираясь по сторонам.
Неплохо, однако, живут местные богатеи. Огородили речку со всех сторон. Засыпали песком, травку подстригли. Даже площадку детскую поставили.
Я уселась на качели и, оттолкнувшись босыми ступнями от земли, стала неспешно покачиваться, с наслаждением ощущая, как легкий ветерок шевелит растрепавшиеся за целый день волосы.
Тут качели замерли, на мгновение, зависнув на взлете, и тут же затормозили, повинуясь чужой воле.
Обернулась и уже ожидаемо узрела, криво ухмыляющегося Владимира Ивановича.
Следом шли? не скрывая недовольства, спросила я.
Он не ответил. Обошел качели и присев на корточки подле моих ног, по-хозяйски опустил горячие ладони мне на колени. Я вздрогнула от прикосновения. Слишком личным казался этот простой жест. Стараясь не выдать собственную нервозность, демонстративно сложила руки на груди, в ожидании глядя на мужчину.
Маш, я соскучился, вот запросто заявил мне он без всяких предисловий.
Вот как у него это получается. Одной фразой выбивать почву из-под ног.
А я нет!
Он протянул руку и погладил по щеке, отчего я дернулась и резко отстранилась.
Какая ты стала вредина, обиженно вздохнул он.
Я всегда была такой.
Не замечал.
Ты просто не хотел замечать.
Тяжелый вздох и начальник самым наглым образом зарывается лицом мне в колени в совершенно беззащитном жесте. Словно хочет, чтобы его пожалели.
Блядь! Вот зачем он это делает. Меня же так и подмывает погладить блестящие светлые пряди, как я это делала когда-то. Уже кажется в другой жизни.
Да что ж тебе неймется! злясь скорее на саму себя, рычу я и подрываюсь с качелей, скидывая руки мужчины, Замужем я! За-му-жем! Что тут непонятного?
Владимир Иванович резко выпрямляется и лицо с добродушно-игривого превращается с жесткое и злое. Он хватает меня за руку и без слов тащит под сень густых деревьев.
Что? Ну, что тебе еще от меня нужно? обреченно выдыхаю я, опираясь спиной о дерево.