Джеймс фыркнул и спросил:Какие горшки?
Глиняные. Горшки, чашки, тарелки. Я гончар.
И тут меня осенило.Пойдем со мной! Только быстро, и накинь на плечо мою ветровку, чтобы не отсвечивать.
Рассвет на нашу улицу еще не пришел, но фонари уже не горели. На брусчатке медленно ворочались густые куски тумана. Мы быстро перебежали дорогу и, хлопнув калиткой, оказались в моем травяном садике. В мастерской было тепло, чтобы согреться после холодной улицы, я прижалась к стене печки. Она еще не до конца остыла после вчерашней работы. Мне пришло в голову, что ледяная металлическая рука зимой, должно быть, сильно портит жизнь. Впрочем, как и раскаленная летом в жару. Джеймс, отложив ветровку, оглядывал мое убранство. Гончарный круг с кусками глины на полу, полки с необожженными изделиями, ящики с материалами, висящие на стене инструменты, кисти. Его живая рука протянулась к небольшой чаше и тихонько тронула край. Я наблюдала за ним. Да, эта чаша и мне нравится. Посмотрим, что выйдет, когда я ее обожгу.
На столе лежал кусок глины, который я вчера оставила, накрыв мокрой тряпкой. Я подошла к нему и сняла покрывало. Потом взяла проволоку, сложила петлю и отрезала кусок.
Возьми,протянула я руку.Сомни в пальцах. Ты в детстве лепил зверей из пластилина?
Он нахмурился.
Я не помню.
Эх, куда ни ткнешь, всюду больно. Что же это за существо такое?
Джеймс сжал пальцами глину, и вдруг глаза его прояснились.
Вспомнил. Кажется синее. Кто-то сказал, что это облако.
Он криво улыбнулся и опустил взгляд.
Я тебя за другим делом звала, но если захочешь еще одну тучку, бери и делай.
Солдат молчал. Ну конечно, шаг вперед, дваназад. По-другому не бывает.
Я знаю, как спрятать твою руку. Сделаем из тебя ветерана войны.
Он вытаращил на меня глаза и расхохотался. Чужая душапотемки, подумала я. Но смех является признаком душевного здоровья.
Здесь у меня есть гипсовые бинты. Неси воду, там раковина и ведро.
Я показала пальцем в угол мастерской и открыла коробку с гипсом. Через час все было готово, загипсованная рука выглядела очень натурально, я натерла ее землёй с огорода и вытерла насухо тряпкой. Потом нацарапала разные значки и слова, и получился гипс, которому как минимум три недели. На самом видном месте я не удержалась и нарисовала значок «Heroes of Might and Magic». Знаю, что пошловато, но было к месту. Завершающим штрихом стала перчатка и кожаный ремень через плечо, поддерживающий руку у груди. Все как у людей. Образ завершили темные очки и кепка Кита, завалявшиеся с лета в углу. Я открыла все оконца и дверь, потому что солнышко уже окрасило розовым дерево у меня в саду.
Все, готово, можешь идти.
И я повернулась к печи и начала вытаскивать из нее блестящие чаши и тарелки.
Я собиралась поехать сегодня в центр города, прикупить кое-что из еды и забрать платье, которое отдавала в починку. Моя швейная машинка недавно сломалась, к тому же я ненавижу вшивать длинные молнии. Но мне и в голову не пришло, предложить солдату поехать вместе. Кто мы друг другу?
Я вынула уже полпечи, когда, наконец, поняла, что он все еще здесь. У меня за спиной.
Ладно. Несколько чашек нужно было окунуть в глазурь, я развела в ведерке химикаты и, надев перчатки, начала работу.
Можно?
Вот это да! Что значит творческая атмосфера.
Валяй. Резиновые перчатки на гвозде.
И в то же мгновение я увидела, как стальные пальцы с чашей окунаются в глазурь. Хм. Как знаешь. Я выставила в печи температуру и время повторного обжига, вымыла ведра и кисти.
Пойду домой переодеться,сказала я, вешая фартук на гвоздь.Ты можешь побыть здесь.
Джеймс наклонил голову и уселся на стол.
Через несколько минут я смыла с рук и лица пыль, распустила волосы и надела цветной осенний сарафан, и любимые резные сапоги. Кожанка ярко-коричневого цвета от ветра, вышитая сумка. Бегом в мастерскую.
Я нарочно громко хлопнула калиткой, но меня все равно встретил подозрительный взгляд серых глаз.
Пошли, до трамвая минут десять пешком.
Город уже прогрелся солнцем, в голубой вышине чертили стрижи, звенели по брусчатке велосипеды и кариатиды старого города с удовольствием подставляли бока ярким лучам. Как хорошо, когда бабье лето выдается длинным, можно продлить удовольствие от света и тепла перед долгой зимой.
С деревьев облетали золотые листочки, под ногами на камушках пестрели переливы опадающего розового клена.
Тут красиво. Я очень давно не гулял просто так.
Но ты же не просто гуляешь, ты идешь по какому-то делу, сам сказал,возразила я,Так что это не считается.
Возможно надо радоваться тому, что есть.
Да вы, батенька, философ!рассмеялась я.
Может, не все потеряно, если он способен наслаждаться настоящим моментом, не уплывая в прошлое. Хотя бы на эти десять минут.
В стареньком бренчащем трамвае Джеймсу уступила место милая старушка. Нам пришлось подыграть, куда деваться. Старушка все норовила погладить его по голове. Может, он и сидел, как на иголках, но зато я была довольна, что мой камуфляж работает. Парни все еще продолжали возвращаться с войны, кто без рук, кто без ног, а кто и в ящиках. Так что моя идея была очень кстати, хотя и не лишена некоторой циничности. Хотя, если вспомнить Кита, я имела на это полное право.
Первым делом мы остановились около ателье. Я расплатилась, забрала сверток с платьем и на выходе увидела своего спутника с объемным пакетом в руке.
Купил одежду, пояснил он кратко.
Вот это скорость. Спортивный магазин был рядом, но управиться с примеркой и выбором за шесть минут? Я вспомнила, как долго и придирчиво Кит выбирает себе носки, и улыбнулась.
Что успел схватить-то? Мужское хоть?Я покосилась на его пакет и представила себе розовые полосатые колготки.
Надеюсь,широко улыбнулся Джеймс.
Улыбка это не просто напряжение лицевых мускулов. Она бывает очень разная: улыбка маньяка, улыбка кокетки, простодушная улыбка ребенка, странная улыбка от испуга или боли. Смех от рыданий отделяет улыбка. Я долго ждала ее от Кита. Ту самую, единственную улыбку. И когда дождалась, то устроила себе праздник, пошла в кафе-мороженое и оплатила заказы десяти детям, которые придут до конца дня. А потом сидела за столиком и смотрела на то, как они, нахмурив лоб, считают монетки, а узнав, что это не требуется, начинают бурно радоваться неожиданной удаче.
Но вот вопрос, почему у Кита восстановление заняло полгода, а у стального молодца прогресс налицо уже на второй день? Может, он и правда суперсолдат? Или просто был там недолго? Но тогда почему ему вставили такой дорогой протез? За какие заслуги? Впрочем, какая разница?
Тебе в какую сторону?Спросила я на ходу.
Мне нужен почтовый ящик на центральной улице.
Центральный проспект был перегорожен. Странно, здесь только недавно сменили асфальт.
Все было усеяно ямами и выбоинами, как будто на проспекте порезвилось полчище пьяных бронтозавров. Некоторые дома были без стекол и опалены, и на стенах вились черные разводы и пробоины от минометных снарядов. Посреди проспекта на боку лежал огромный семитрейлер. Вокруг него суетились тракторы и люди в касках. Я сложила два и два, покосившись на своего спутника. Он один такое устроил? Или здесь было поле боя двух армий?
Я почувствовала, что солдат ускорил шаг. Он явно был напряжен, и я понимала, почему. Преступника всегда тянет на место преступления, здесь сконцентрированы силы полиции всей области, а ему приспичило найти именно этот почтовый ящик. Прекрасный план самоубийства.
Иди, как шла.
И он исчез. Я даже не успела понять, куда. В тот момент я осознала истинное значение фразы «провалиться сквозь землю». Даже посмотрела на асфальт у своих ног, с готовностью увидеть там дыру. Это длилось секунду. Я взяла себя в руки и пошла в магазин.
Мясо, свекла, вот этот сыр выглядит неплохо, йогурт я взяла, что еще? Ах да, мука кончилась. Я в который раз пожалела, что не послушалась Кита, который твердил, что в телефоне нужно хранить списки нужных продуктов, чтобы не теряться каждый раз в супермаркете.
Последний пакет муки стоял на верхней полке. Я встала на цыпочки, чтобы дотянуться, но тут чья-то рука через мою голову схватила его и стащила с полки. Я с негодованием повернулась, чтобы дать отповедь такой наглости, и вдруг увидела Джеймса через стеклянную стену. Все другие мысли тут же вылетели у меня из головы. Он шел быстрым шагом под аркадой большого дома напротив. Потом оглянулся и побежал. Через мгновение он пропал из виду, и мимо окна мелькнули два темных силуэта.
Мое сердце билось где-то в горле. Я прошептала вслух:Я ничем не могу ему помочь,и повторяла это себе до самой кассы супермаркета. Хорошо, что платить можно картой. Я не смогла бы посчитать в этот момент даже до трех.
Выйдя из магазина, я перешла улицу и, незаметно оглядываясь, прошла под арками. Было тихо, только скрежетали тракторы на проспекте. Дойдя до конца дома, я увидела белые куски, рассыпанные по тротуару. На одном была какая-то знакомая картинка. Точно. Might and Magic.
Я развернулась и зашагала в сторону дома. Пакеты оттягивали мне руки. Обычно за едой ездил Кит на своем Honda. Я почувствовала, как сильно соскучилась по нему. По нашим разговорам, спорам и чтению вслух. Но стоит написать ему: «Кит, я скучаю», как он тут же прилетит. Заманчивая идея. Но нет. Ему нужно это путешествие, как воздух. А я потерплю.
У дороги на куче строительного мусора лежал бежевый пакет. Я узнала его, это были те самые розовые колготки, прошу прощения, те самые вещи, которые купил себе сталерукий на соседней улице. Я и так была увешана кульками, еще один никто не заметит. Я наклонилась, чтобы дать отдых рукам, и подняла все свои покупки, но уже вместе с пакетом.
Трамвайный маршрут идет через березовую рощицу. Это странное место посреди города, где пассажиры ощущают себя на прогулке в деревне. Обычно я радуюсь этому и езжу в центр только этим путем, ради этих коротких минут, но сейчас на меня навалилась такая опустошенность, что я едва находила силы придерживать руками покупки. Я закрыла глаза и прижалась виском к прохладному стеклу.
Дом встретил меня тишиной. Еще два дня назад я назвала бы ее умиротворяющей. Но сейчас для меня эта тишина означала чью-то боль и смерть. Я запретила себе раскисать и прошла в кухню. Поставила у входа бежевый пакет с вещами. Разложила по местам продукты. Сложила кульки в кулек. Миллион раз обещала себе не держать дома кульки для кульков в кульках. Заварила чай и села у окна в кресло.
Когда я проснулась, вокруг меня была ночь. И все та же тишина. За окном стояло далекое зарево города. Я вздохнула. От моего вздоха шелохнулась штора на другой стороне окна. Миги передо мной вырос темный силуэт, закрывший собой звезды.
Господи Боже, как ты меня напугал!
Я не думал, что вернусь.
Как ты вообще забрался сюда? Через балкон?
Да.
Не дом, а проходной двор! Значит, каждый может к нам залезть? Надо замок сменить в балконной двери.
Замок хороший,возразил Джеймс.
Тогда каким макаром ты его открыл?
Он пожал плечами.
И давно ты здесь? Почему не разбудил меня? Почему в дверь не позвонил, как нормальные люди?
Два часа и тринадцать минут. Не хотел. Не был уверен, что ты здесь одна.
Больше похоже на ответ робота, чем человека.
Кто бы здесь еще мог быть?!
Джеймс молча покачал головой.
Послушай, не надо вести себя со мной, как с глупой девочкой. Видела вас в окно магазина. Это не просто военная полиция. Я даже не уверена, люди ли это были вообще. Я понимаю, что ты опасен, и понимаю, что те, кто за тобой идут, опасны не меньше. Хочешь здесь зимовать? Отлично, я не против. Кит приедет не раньше весны. Но изволь объясниться кого, когда и как мне надо бояться. Отсутствие информациикратчайший путь к провалу.
Я перевела дух и протянула руку за чашкой.
Чай остыл, фу. Придется заварить новый.
Зачем? Нагрей в микроволновке.
Самым язвительным тоном, на который была способна, я ответила:
Может, на полях сражений и нормально нагревать чай в микроволновке, но какой-то премудрый китаец сказал, что свежий чай подобен эликсиру жизни, а остывшийяду змеи!
Боже, какую чушь я несу: микроволновки с чаем на полях сражений
Я встала с кресла и, схватив чашку, выплеснула ее в раковину.
Потом залпом выпила стакан воды и обернулась. Солдат стоял у темного окна, глядя на ночной город. На металле руки отражался свет уличного фонаря.
Голодный? Я мяса купила.
Он посмотрел на меня и усмехнулся устало.
Через двадцать минут мы уже уплетали скворчащее мясо с луком прямо со сковороды, заедая черным хлебом и помидорами.
Спасибо.
Пожалуйста.
Мы помолчали. Потом Джеймс заговорил. Он говорил долго, с большими паузами. Я не торопила и не перебивала. Я слушала. Про подвиги Мстителей я читала мельком в интернете, видела нарезки съемок в youtube. Новости не моя страсть. Я всех героев то даже по именам не знала, а уж злодеев и подавно. Я узнала, что Кэп был его единственным другом, с которым они вместе воевали.
Он рассказал, что перешёл дорогу одновременно всеми Мстителям, и остаткам Гидры. Красавчик. Талант. Это надо уметь. А теперь он решил уйти.
С меня хватит.
Но в покое тебя вряд ли оставят, так?
Пока я жив, буду бороться.
А разница?
Раньше за других, теперь за себя.
Значит, твое имя Баки?
Нет. Это была армейская кличка. Меня зовут Джеймс Бьюкенен Барнс.
А в какой из войн ты заработал себе стальную руку?
Он запнулся, потом все же ответил:Я на редкость удачный плод эксперимента.
Значит, я не ошиблась, назвав его суперсолдатом. Интересно, сколько ему лет? Некоторые из войн, о которых он говорил, прошли много лет назад. Слишком много лет назад.
Я спала очень крепко. Проснулась только однажды, под утро, тихо пробежала на кухню попить воды и на обратном пути заметила, что дверь в спальню Кита приоткрыта. Я заглянула в щелку. Джеймс спал поперек кровати, мокрые волосы рассыпались по простыне, рука касалась пола, рядом валялось одеяло. Каждую ночь воюет со своими демонами.
Я приоткрыла дверь пошире. Вчера он смотрел, как я сплю, сегодня мой черед. Его лицо было спокойным и умиротворенным, в нем было что-то детское. Все на свете невинные дети, пока крепко спят.
А еще оно было красивым.
Меня разбудило птичье дерево. Под окном моей комнаты растет очень плотный лавр, в котором мелкие птички устроили себе мегаполис. На закате и на рассвете мое птичье дерево начинает клубиться и оглушительно чирикать на все лады. Зимой я вывешиваю на окно кормушки из прессованных зерен. Весной кладу на подоконник клоки сена, которым упаковываю керамику для отправки по почте. К вечеру от сена не остается и следа. Мой мегаполис строит гнёзда. И тогда я чувствую себя могущественным покровителем.
Батюшки, сено! Ахнула я и села на кровати.
Я совсем забыла, ведь сегодня мне нужно отправить три больших посылки с чашками и здоровенное блюдо! Быстро одевшись и поплескав себе в лицо водой, я провела расческой по волосам и выскочила из дома, схватив ключи от мастерской.
В студии было прохладно, моя умница-печь давно остыла, и мне оставалось только достать готовые изделия и упаковать их. Я загремела ящиками. Сухая трава лежала снаружи под навесом, покрытая пластиком от сырости.
Рядом росли мята и вербена. Я сорвала листик с того и другого. Во рту разлился горьковатый травяной вкус. Навалив сена в подставленный ящик, я перенесла его внутрь и занялась упаковкой.
К обеду тучи затянули небо, и пошёл мелкий дождь. Я разложила на столе конверты, которые вкладывала в каждую посылку, и потянулась к выключателю, чтобы при свете вписать имена.
Мое запястье перехватила на полпути железная хватка.
Пугать, так пугать. Призраки и те ведут себя приличнее,проворчала я, опуская руку.
Джеймс стоял на пороге, весь затянутый в черное, в новенькой охотничьей куртке, увешанный своей эффектной амуницией.
Куда?Спросила я после непродолжительного молчания.
Не знаю.
Удачи,и я протянула ему руку.
Он пожал ее. Я помнила, как мгновенно он умеет исчезать, поэтому быстро добавила: Приходи, когда захочешь. В любое время. И в любое окно по выбору.
Его глаза потеплели. И он пропал, как не было. Только дождь шелестел за распахнутой дверью.
Комментарий к Дождь
Вот подходящая песя на финал главы:
https://m.soundcloud.com/redemxion-pbc/danny-gokey-hope-in-front-of
========== Снег ==========
На площади перед собором поставили огромную елку. Вечерний город притих в ожидании Рождества и переливался цветными огнями. В снегопад все прячутся по домам, лишь немногие решаются гулять, подставив лицо белым пчелкам. Я каждый день посылала Никите фото зимы, которую он очень любит. А он мне в ответсвои, с глазастыми Тибетскими храмами и скачущими обезьянками.