Капрал Каллен, пройдите на вакцинацию, механический голос рядового застал меня врасплох: с тех пор как меня назначили руководителем экспедиции, все мои мысли были заняты только ею.
Я знал, что иду на верную смерть, и дорога по петляющему, воняющему сыростью тёмному коридору, ведущему к кабинету вирусолога, лишь приближала меня к ней. Подойдя к двери, я надавил на ледяной металл обшарпанной ручки, и она легко поддалась. Из приоткрытой щели повеяло ледяным воздухомхранение вакцины проходило в строгом температурном режиме.
Капрал Каллен прибыл на вакцинацию, отрапортовал я.
Врач, одетый в ослепительно белый халат, провёл меня к креслу, где плотно зафиксировал мои кисти и лодыжки.
Я введу вам синтетическую вакцину второго поколения, высокий мужчина с закрытым стерильной маской лицом даже не взглянул на меня, набирая в шприц огненно-красную жижу. А также ударную дозу стимулятора: мы надеемся, что он увеличит ваш иммунный ответ и усилит действие самой вакцины, также он защитит вас на некоторое время от всех известных человеку вирусов. Но имейте в виду, что его действие закончится: после выхода за купол вам необходимо будет делать инъекции каждые сто шестьдесят восемь часов для продления эффекта. При возникновении симптомов у одного из членов командыон остаётся на точке заражения, остальные следуют дальше. Таков приказ капитана. Инструктаж понятен, капрал?
Я кивнул, вспоминая первую экспедицию, отправившуюся за куполникто из них так и не вернулся. Убить их могло что угодно: выжившие дикие животные, люди, на которых они охотились, или чума, заразившая некогда чистый воздух нашей планеты. Почему первичная вакцина оказалась недейственной, мы не могли проверить, потому что для этого нужно было сделать вскрытие и обследовать тела погибших солдат, а как выйти за купол, не рискуя потерять вторую экспедицию?
Мы выжили только благодаря изолированности комплекса «пятьдесят один». Военная база, на которой сконцентрировались лучшие учёные умы Америки, наглухо закрыла шлюзы, как только стало ясно, что зараза распространилась по всей Земле и от неё нет никакого спасения. Несколько десятков семей удалось вывезти из заражённых городов, что чуть было не стало причиной гибели сотен работников базы, но, к счастью, распространение вируса удалось сдержать. Мне было двенадцать, когда это случилось, я помнил, как в спешке отец забирал меня из школы и на вертолете мы летели тысячу миль до «зоны 51». Мои родители заболели спустя два дня и умерли от этой новой чумы, яединственный из семьи выжил.
Вспоминая покрытое язвами лицо матери, на которое я смотрел сквозь защитное стекло изолированной палаты, я содрогался, представляя, в каких мучениях погибали люди, оставшиеся на поверхности без шанса на выживание. Но все же во имя родителей, спасших меня ценой своей жизни, я собирался выйти за пределы купола и найти лечение для оставшихся в живых. Впрочем, никто моего желания не спрашивалэто был приказ.
Я почувствовал оглушающую резкую боль в районе правой ключицы и едва не потерял сознание. К боли физической добавилась душевнаяхоть нам и запрещались дружеские контакты и общение, не касающееся рабочих вопросов, я успел привыкнуть к своей команде, к ребятам, с которыми служил на базе бОльшую часть времени, с того самого дня, когда наш мир изменился.
Приказ принят, сэр, сквозь зубы прохрипел я.
Первую неделю после вакцинации возможны головные боли, слабость и головокружение, но потом организм адаптируется, доктор задержал на мне взгляд серо-зелёных глаз. Удачи вам, капрал. Мы надеемся увидеть вас живыми.
Коротко кивнув, я покинул пахнущий хлоркой прохладный кабинет, вновь погружаясь в зловоние подземных переходов базы. Раньше здесь повсюду царила стерильность и горел яркий белый свет, но за пятнадцать лет с начала катастрофы запасы санитарных средств исчерпались и их остатки использовались лишь при крайней необходимости.
Именно поэтому горстка спасшихся людей пришла к пониманию, что пора выбираться на поверхность: хотя наша база была хорошо оснащена, склад провизии и пресной воды почти опустел, и если мы не найдём способ борьбы с вирусом в ближайшее время, нас всех ждёт голодная смерть. Оранжерея, даже расширенная на пять подземных этажей, не могла прокормить две с половиной тысячи человек, а без мясных консервов мы все рисковали заболеть в конце концов цингой из-за нехватки необходимых организму питательных веществ и микроэлементов.
И если вне пределов нашей зоны кто-то уцелел, нам необходимо было понять, почему это произошло. Возможно, используя их природные барьеры, позволившие им адаптироваться к изменившейся среде, нам удастся найти способ вернуться к нормальной жизни. Но чтобы сделать действующую вакцину, нужен был выжившийесли, конечно, таковые там оставались. Наша надежда могла оказаться тщетной, и наверху мы встретим лишь запустение разрушенных безлюдных городов
Первая подобная экспедиция не принесла никаких результатоввся команда погибла, разработанная нашими учёными вакцина оказалась несовершенной. Они успели обследовать лежащие в руинах ближайшие городишки и добраться до разрушенного Лас-Вегаса, когда поняли, что заболеличума не оставила им шанса на спасение, за пятнадцать лет атмосфера планеты так и осталась заражённой. Умирающие от страшных болезненных язв, мужественные исследователи продолжили искать выживших людей, доехав до Чикаго, но их экспедиция не оправдала надежд. В последнем сообщении лейтенант Моррис посоветовал больше никогда не покидать купол, прежде чем мы услышали его предсмертные хрипы. Я молился всем богам, которых знал и помнил, чтобы нас не постигла та же участь
Медленно бредя в свой отсек, я отдавал честь каждому встречному, будь то офицер или учёныйстрого по форме. Никаких дружеских объятий или улыбок, обмена сплетнями или вечеринокна военной базе каждый занимался полезным делом, а любое сближение строго пресекалось. Суровые условия выживания вынудили нас ввести правила общественного поведения, исключающие ссоры и интриги, именно благодаря этому мы смогли остаться людьми, а не скатиться до уровня скота. Но построенный генералами общественный уклад имел и определённые минусы, о которых думали, но во имя мира не говорили.
Потный и вонючий жилой отсек был полонмужчины, закончившие рабочий день, возвращались из пищеблока и готовились ко сну, соседи по комнатам вполголоса переговаривались, кратко сообщая новости, большинство из которых были неутешительнымитехника все чаще выходила из строя, проводка прогнила, средства гигиены, лекарства, продуктыбыли на исходе. Последняя надеждая и шестеро парней, завтра собирающиеся покинуть купол.
В случае успеха нас всех ждало спасение: получив иммунитет, мы сможем, наконец, покинуть загнивающие стены и увидеть солнце. Построить новый мир на осколках старого, возродить цивилизацию людей. Если мы найдем выживших людей, то станем героями, тогда каждый из семерых получит повышение и женщину, возможность стать отцом ребенка. Это считалось наивысшей наградой, так как обычно физические контакты между полами были невозможны и запрещены.
В коридоре тихая суета сходила на нет: мужчины по режиму ложились спать, в одно и то же время отключался по всей базе свет. Здесь не было женщинпредставительницы противоположного пола жили и работали отдельно. Среди них также были учёные, но в основном женщин обязывали заботиться о продолжении рода. Для оплодотворения отбиралась сперма генетически перспективных мужчин, половые же связи были отменены во избежание ссор и скандаловженщин спаслось гораздо меньше, чем мужчин, и как только стали случаться драки на почве ревности, женщин изолировали навсегда, разлучив при этом даже сложившиеся семейные пары. Все оказались в равных условиях: лишь избранным за какие-то особенные заслуги изредка позволялось разделить с женщиной. И за это любой мужчина готов был выслуживаться до потери пульса.
Хотя я был уверен, что генералы ни в чём себе не отказывают, и только мы, простые смертные, вынуждены беспрекословно соглашаться с установленным порядком. Я не был в восторге от правил нашей базы, поэтому рисковая экспедиция была для меня возможностью вырваться из-под жёсткого и надоевшего контроля вышестоящих, наконец-то ощутить запах свободы. Даже если путешествие закончится смертью, я несколько месяцев буду по-настоящему жить.
Скинув с плеч видавшую виды военную куртку, я упал на желтоватый продавленный матрац, мечтая о глотке свежего воздуха, даже воспоминаний о котором у меня почти не осталось. Вокруг воняло плесенью и потомочистительные сооружения давным-давно не справлялись, так что уборкой помещений и стиркой вещей никто не занимался. Мы даже душ принимали по расписанию, не чаще раза в месяц. Пора было что-то менять, иначе нас ждало безрадостное будущее и мучительно медленная смерть от голода и сопутствующих болезней.
Всю ночь я провёл без сна, в молчаливом одиночестве своей комнаты, страшась нового рассвета. Встретившись за завтраком с командой, я понял, что и они этой ночью не сомкнули глаз. Но вместо усталости на их лицах горело возбуждение: сегодняшний день станет точкой отсчёта до нашего поражения или новой надежды.
Спустя шестьдесят минут, получив необходимый инструктаж, одежду и оружие, мы сели в грузовой лифт и поднялись наверх.
Станция была надёжно защищена бронебойным пятнадцатисантиметровым стекломэто и был пресловутый купол. Наружные солнечные батареи, часть которых уцелела во время катастрофы, снабжала нас электричеством, а мощные фильтры в воздухозаборниках обеззараживали поступающий кислород от вирусов и микробов. Но пятнадцать лет эксплуатацииогромный срок даже для высококачественной техники, так что нам срочно нужна была вакцина, иначе мы кончим так же, как миллиарды заболевших людей до нас.
Я много лет не видел солнца, и теперь оно сквозь купол слепило глаза и нагревало лицо. Те, кто работал здесь, были везунчикамикаждый день хотя бы издали они смотрели за пределы нашей изолированной каменной тюрьмы. Увы, мечта о том, что когда-то нас найдут здесь какие-нибудь спасатели, давно померкла: за стеклом не происходило ничего, кроме смены времен года.
Температура воздуха сорок два градуса по Цельсию, влажностьдвенадцать процентов. Вечером и ночью будет прохладнее, а днём советую вам останавливаться каждые два часа, чтобы дать двигателям остыть, инструктировал нас генерал Аро Вольтури перед самой отправкой. Запас бензина рассчитан на тысячу миль пути, точка невозврата указана на карте красным цветомесли перерасходуете топливо, обратно придётся возвращаться пешком. Все ясно?
Да, генерал, кивнул Райли Бирс, парень, с которым мы вместе проходили спецподготовку перед экспедицией.
Запас вакцины, воды и продуктов упакован на месячный срок, с небольшой надбавкой на случай форс-мажора. К исходу четвертой недели вы должны вернуться. Конечная цельФиникс, это ближайший к нам уцелевший не проверенный мегаполис. Удачи, солдаты!
Мы расселись по внедорожникам. Две минуты езды по идеально гладкому асфальту территории базы, и мы на контрольно-пропускном пункте, возможно в последний раз расписываемся в документах о том, что покидаем зону, свободную от вируса. Три протяжных гудка, предупреждающие жителей об опасности, и мы внутри шлюза. Обратного хода нет: позади машин сомкнулись двери, впередиоткрылись, впуская яркий солнечный свет. И наши легкие впервые вдохнули заражённый чумой воздух. Купол поднят.
****
Сорок два градуса по Цельсиюбыл не предел для изменившегося климата Земли. Мы ехали по безжизненной, выжженной солнечными лучами степи, ориентируясь по карте, давность которой составляла пятнадцать лет. Скорость автомобиля в среднем едва ли превышала двадцать миль в час, приходилось объезжать множественные препятствия, провалы в растрескавшейся от жары почве и огромные, оставленные астероидами кратеры, по многу часов разбирать завалы на нестерпимой жаре.
Я видел падение космических камней своими глазами, и не только по телевизоруодин из них рухнул на соседней улице, в окно я смотрел на огненный след, оставленный им в ночном небе, затем на зарево взрыва над домами. Сразу после этого появились военные и забрали нашу семью: мой отец был уважаемым специалистом по нанотехнологиям и одним из избранных, кто подлежал обязательной эвакуации в случае опасности для страны. Так я оказался на защищённой базе. Просто сын важного человека, сам по себе не представляющий интереса с точки зрения науки, как мой отец, я стал «человеческой массой», которой поручали самые отстойные задания, как, например, выйти за пределы купола и сдохнуть от чумы, доказав остальным, что вакцина второго поколения так же бесполезна, как и первого. Пушечное мясо.
Пока ещё работали телевышки и спутники передавали сигнал, мы, спрятавшись под куполом, с ужасом наблюдали за развитием катастрофы: мелкие и крупные осколки уродовали поверхность планеты, оставляя рубцы, поднимая в воздух километры пыли, закрывшей солнце. Многие города были стёрты с лица Земли, а когда безжалостная «бомбардировка» утихла, люди начали умирать от чумы, принесённой извне: космические тела содержали неизвестный человечеству вирус, убивающий за считанные дни.
Это продолжалось недели, пока не вышел из строя последний спутник, сбитый астероидом, и связь с внешним миром окончательно не прервалась. Наши военные совершили ошибки, высылая наружу разведчиков, когда спустя несколько месяцев стены базы перестали подрагивать от бесчисленных землетрясений. Никто из вышедших наружу не вернулся. Пока были живы, все они передавали по рации одно: страна безлюдна и разрушена. Выход тогда опечатали и не вскрывали целых пятнадцать лет, до тех пор, пока не была снаряжена первая «вакцинированная» экспедиция.
И теперь мы могли своими глазами увидеть, что стало с нашей землёй, как сильно она пострадала и во что превратилась: раны, нанесенные ей, ещё даже не начали заживать. Кратеры не наполнялись водойвокруг стояла засуха. В то время как океан проник внутрь континента на сотни миль, утопив все прибрежные города, в центральных штатах удушливая жара убила всю растительность. Там, где прежде стоял лес, теперь тянулись в небо лишь сухие остовы стволов. За много часов пути мы не встретили ничего живогони зверя, ни птицы, даже насекомые не кружили в оглушающей тишине мёртвого мира.
Стараясь придерживаться шоссе, заполненное ржавыми скелетами автомобилей, мы делали привалы в каждом встреченном большом и малом городке, обследуя их в надежде найти живых людей. Но нас встречали только замусоренные битым стеклом улицы и разрушающиеся здания.
Как думаете, есть шанс, что выжил хоть кто-то? подал голос Питер с заднего сидения, удручённо провожая взглядом унылый пейзаж.
Нет, отозвался Алистер, сидевший рядом со мной и крутивший в руках бесполезный бинокль.
Шанс есть, возразил я, пытаясь поднять боевой дух команды. Люди, как крысы и тараканы, неистребимы.
Не вижу я ни тараканов, ни крыс, огрызнулся Алистер, шумно сплюнув в окно на иссушённую и потрескавшуюся почву.
Но мы-то живы, я усмехнулся, поворачивая вдоль очередной глубокой трещины в земле, преодолеть которую невозможно было бы даже на вездеходе. Все это затрудняло передвижениеесли бы не многочисленные препятствия, мы были бы возле Финикса ещё днем раньше.
Ненадолго.
****
Угрюмое настроение команды росло. Прошла неделя! Целых семь впустую потраченных дней, а всё, что мы обнаружили в Финиксе, это трупы. Высохшие, обтянутые почерневшей кожей скелеты были повсюду: в домах, на улицах. Неудивительно, что первая экспедиция заболела! От миллионных могильников следовало держаться подальше!
Стоя у кромки лазурной воды, лениво накатывающей на потрескавшийся изъязвлённый асфальт, я обозревал затопленную часть города: океан добрался и досюда, сожрав половину Финикса. Почва осела, над спокойной гладью возле нового берега тут и там торчали крыши высотных зданий.
Чёрт подери эту солёную воду, устроившая привал команда натягивала камуфляжные костюмы после купания. Это был один из плюсов нашего путешествия: мы могли принимать прохладные ванны хоть каждый день. Огорчало только, что морская соль в сочетании с жарким солнцем разъедала кожу, и мы мучились от ожогов. Не привыкшие к ультрафиолету, покрывались волдырями, а не загаром.
С другой стороны, жаловаться было неправильно: среди небоскрёбов мы легко отыскивали тень. В некоторых местах даже выжила зелень, спрятавшаяся от палящих лучей между домами. А в подвалах и старой станции метро, куда мы спускались, рискуя погибнуть под обрушившимися перекрытиями, можно было даже ощутить запах влаги. Здесь мы впервые встретили крыс. Вместо испуга приветствовали их радостными воплямиесли выжили грызуны, то могли и люди!