Вербицкий, да ты ловелас?!
Что вы, товарищ майор. Так, небольшая коллекция!
Майор вспыхнул и налился краской.
Так вот что, коллекционер Наряд вне очереди
Вербицкий ждал очередной морали: любил их читать ротный. Но майор лишь покачал головой и, медленно растягивая слова, сказал:
И не стыдно? В твоем-то возрасте должно быть стыдно.
Стыдно, товарищ майор. Так ведь это как узелок на память.
«Пронесло», подумал Вербицкий о душевой и, возвращаясь во взвод, решил, что майор Поликарпов об этом, видимо, подзабыл.
Пацаны гоняли футбол и, как бы между прочим, обсуждали поведение Серого. То, что генерал пожал ему руку, а командира роты удостоил лишь кивком головы, всех еще больше настраивало против взводного. Все сошлись на мысли, что майор Серов рвется в ротные.
Мишка Горлов, забияка и первый заводила, подумав, стукнул кулаком:
Братва, не быть этому.
Кто-то не согласился:
Прорвется, подлец. У него мертвая хватка!
Пашка Скобелев взорвался:
А мы на что! Давай, пацаны, поклянемся, что не допустим, чтобы Серый стал ротным.
Оживленный Скобелев ходил от суворовца к суворовцу и требовал от каждого кадетской клятвы. Красные от беготни, ребята выдыхали:
Клянусь
А взводный, майор Серов, стоял в дверях казармы, издали поглядывая на спортивный комплекс: лицо его, волевое и решительное, выражало удовлетворение.
6
Заядлых курильщиков по традиции наказывали уборкой туалета, как правило, на месяц, а то и болеевсе зависело от настроения командира роты.
В эту ночь Вербицкий видел во сне премиленького гуманоида. Старший вице-сержант Муравьев, прослышав о сне, заметил, что это «знак Всевышнего»:
Не иначе, как убирать тебе, Саня, туалет.
Вербицкий взмолился:
Так я же не курильщик!
Командир роты велел добавить курильщиков, братьев Парамоновых, чтобы одному скучно не было.
Братья-близнецы, смуглые, кареглазые, родом из-под Дагомыса, из той сочинской стороны, где, поговаривают, в гостиничных комплексах для иностранцев промышляют интердевочки. Денис ходил в «старших», так как по росту и плечам заметно превосходил брата, но на темы об интердевочках особо не распространялся.
Да ну, там нормальные не отдыхают, одна криминальная публика да пляжные девицы, отмахивался он.
Тарас же, наоборот, любил смаковать подробности, словно был в этом деле асом, и Вербицкий, не очень-то ему доверяя, тем не менее с интересом слушал его побасенки.
В промокших ботинках, заправски орудуя шлангом, из которого толстенной струей лилась вода, Тарас на полном серьезе объяснял Вербицкому, что «у них в Дагомысе» уж так повелось: для девки с иностранцем пойтиэто человеком стать
Не девки у вас там, а паскуды! Санька отобрал у Тараса шланг. Ну чего ты льешь?.. Смотри, какие лужи
А между прочим, Вербицкий, холодно заметил Тарас, девочки-то «там у нас» все больше столичные
Дверь в туалет приперли шваброй. Если кто из суворовцев рвался по надобности, его тут же осаживал басовитый с нотками нахальства голос Дениса.
Куда ты прешь, не видишь, уборка?!
Окна были широко распахнуты, и свежий воздух волнами ходил по мокрому помещению. Ребята на совесть терли краны и писсуары: старшина и дежурные были придирчивы, если не нравилось, запросто могли заставить чистить заново Тарас уже порядком устал, да и Вербицкому поднадоело. Заставив Тараса разуться, Саня уверял доверчивого пацана в том, что сможет легко определить его судьбу. Ему, Вербицкому, это раз плюнуть! Надо только взглянуть на подошву ноги. А подошва у Тараса была теплая, розовая и влажная
Вербицкий, ухмыляясь, ткнул в нее пальцем.
Вот гляди, чем длиннее от третьего пальца линия, тем больше у человека интеллектуальных способностей
Тарас обиженно засопел.
Что, у меня не очень?
Почему не очень? Вот видишь, середина внешней стороны линия Меркурия. Она говорит о коммерческих способностях.
Какие там коммерческие! Денис, бросив тряпку, хохотал ломающимся баском. Тарасу на коммерцию медведь лапой наступил. А тебе на ухо
А тебе
Саня от души смеялся над братьями.
Внимание, беру «генетическую отпечатку!»И Вербицкий с ухмылкой шлепнул Тараса по босой ноге. Генетические отпечаткиэто новое оружие современных сыщиков. Любая чешуйка кожи, волос, если его оставили на месте, позволит раскрыть преступника
Тарас лишь тяжело вздохнул.
Эх, теперь курнуть бы Все равно окно открыто.
Но вспомнил, как Серый, вывернув его карманы и отобрав очередную пачку сигарет, язвительно заметил: «Спасибо, малыш, помогаешь экономить зарплату. Она ведь у офицера не столь уж и большая»
Парамон-младший выругался, и тут в дверь вломился неугомонный дежурный по роте.
Господа бомжи, не пора ли вам пора? Время И взглянул на новенькие часы.
Было ясно, что ребята волынили. Время спортивно-массовой работы уже заканчивалось, а идти на уроки не хотелось. Уж лучше «на свежем воздухе» в туалете, чем опять зубрежка в классе
За дверью мелькнула зловещая тень Серого. Все притаились. Заметив дежурного, майор вернулся и, сделав ему втык, презрительно пробежал по вытянувшимся лицам ребят.
Парамоны, марш на самоподготовку! бросил резко Серов. А ты, Вербицкий, зайди в канцелярию.
Когда, товарищ майор?
Не «когда», а сейчас.
Майор Серов, помыв руки, вытер их полотенцем и бросил Вербицкому:
Садись, в ногах правды нет.
Лучше постою, товарищ майор. Саня ожидал от Серого какого-то подвоха.
Серый улыбнулся.
Нехорошо, Вербицкий, спать в душевой, вдруг негромко сказал он. Можно подумать, по ночам в самоволку шляешься, а?
Вербицкий машинально «шурупил»: значит, майор Поликарпов все же донес
Виноват, товарищ майор. Разморило
Говоришь, разморило? Серов пристально и с насмешкой посмотрел в глаза Вербицкому.
Саня невольно подумал о новом наказании, но майор, роясь на столе в каких-то бумагах, примирительно сказал:
Вот, небось, стоишь и думаешь, что майор Серов такой-то растакой-то только вот и знает, как бы напакостить. А я ведь Я свой взвод люблю. И какие бы ни были ребятавсех люблю. Для меня вы все одинаковы. Ты пойми это, Вербицкий. Да как говорят, трудно в учебе, легко в бою. Я добавил быи в жизни. Так ведь?.. Тем обиднее, что для тебя и для всех яненавистный Серый. А поразмысли С какими трудностями, только мне и знать, но я заставляю вас учиться, хорошо учиться! А когда суворовское останется позади, когда повзрослеете да поймете почем фунт лиха, вот тогда и оцените, что такое действительно стоящая учеба, и на меня взглянете по-другому: вот, мол, был майор Серовни с чем не считался, требовательный был мужик. А ради чего он это делал? Ради нас Из других взводов серятина вышла А мы-то в престижных училищах да в академиях Одним словом, карьера, брат! Я вас сейчас понимаю, Вербицкий. Несмышленыши. Но ты-то неглупый парень, с журналистскими способностями.
Да это, товарищ майор, папа придумал. Уж как повезет в этой жизни
Отец у тебячеловек славный. Постараешься и ты, обещаю, поедешь во Львов на журфак. Поедешь, это говорит тебе майор Серов, а он свое в этой жизни повидал
Товарищ майор, я стараюсь
Вербицкий никак не мог понять, чего же хочет от него Серый. Он пытался угадать это по его лицу и даже, кажется, что-то угадывал: взгляд майора поначалу колючий потеплел, оттаял, и майор Серов как будто уже и не тот Серов, а свой малый.
Слушай, Вербицкий. Многие суворовцы настроены против меня. Ты парень умный и авторитетный Я хочу, чтобы ты был моим союзником.
Я постараюсь, товарищ майор. Разрешите идти.
Но Вербицкий так и не понял Серого, что же он предложилфискалить? Так это в роте считалось самым последним делом, за что крепко били и били, как он считал, по справедливости. Или взводный предложил что-то другое, смысл чего до Сани еще не дошел Тем не менее на сердце Вербицкого отлегло. С душевой вроде пронесло
7
У этой недели был суровый норов. Глеб Сухомлинов чувствовал нарастающее напряжение в душе. Казалось, усталость ничем не снять: она накапливалась, переходя в раздражение. А тут, как гром с ясного неба, марш-бросок. Сам начальник училища, генерал Репин, упорно и долго, не жалея голосовых связок, разглагольствовал о суворовской «науке побеждать». В роте же поговаривали о другом: о приезде какого-то высокого начальства. Вот, мол, и заволновался, забеспокоился наш седеющий генерал, нюх у которого на начальство, как у хорошей охотничьей собаки. Все знали, как генерал любил показывать товар лицом.
Марш-бросок вымотал до чертиков. Суворовцы едва держались на ногах. Но рота тем не менее была удовлетворена. Сухомлинов, пожалуй, лучше других понимал это состояние, когда марш-бросковая встряска (рота показала неплохие нормативы) неожиданно поднимала суворовский дух: чего там, поднадоела скучная тягомотина учебы. Так зазубрились, что хоть плачь!..
На плацу вдоль строя шел генерал и внимательно всматривался в сухие, усталые лица.
Суворовцы, смысл жизни состоит в том, чтобы вырасти толковыми офицерами. Я знаю, о нашем училище идет добрая слава. На гражданке считают, что мы даем хорошую общеобразовательную подготовку. Не хвалясьэто так! Но мы, кроме того, считаем, что даем прекрасную физическую закалку, столь необходимую для воинской службы. Без нее суворовецеще не суворовец Генерал важно оглядел строй и улыбнулся широким открытым лицом. Верно я говорю?..
Чтобы сказать что-то веское, генерал обычно поднимался на трибунуона стояла посередине плаца. А тут быстрым, волевым шагом обошел черные шеренги затянутых в мундиры суворовцев и без всяких придирок весьма буднично приказал:
Командирам рот развести по казармам.
Пожалуй, начальник училища был прав, и на гражданке с давних пор почему-то считалось, что суворовцы получали хорошую общеобразовательную подготовку. Между тем сами суворовцы на этот счет были иного мнения: да все, как в обычной школе, разве что за невыученный урок командир взвода три шкуры спустит, а то и душу вытряхнет. И все равно не учили, шпаргалили и всячески отлынивали от занятий.
Большинство суворовцевэто бывшие добросовестные школьники. Учиться им просто: и математику, и физику они легко брали усилием воли, как собственной, так и командирской. Нет, они не открывали Америки, этого от них никто и не требовал, обладая хорошей памятью, дисциплинированные под ежедневным давлением командиров, они просто добросовестно перемалывали школьные учебники и ровно настолько, насколько от них требовали. Конечным результатом была оценка. Потому потенциально все рвались в отличники
Глеб Сухомлинов хорошо был вписан в эту жесткую систему, и все же она утомляла его и даже порой раздражала, вызывая, как и у многих ребят, желание уйти из училища. И многие бы ушли, забыв о своем офицерском призвании. Но сдерживало, пожалуй, именно то распространенное мнение, что училище дает хорошую общеобразовательную подготовку
По натуре Глеб не школяр. И тяготел он больше к ребятам мыслящим, для которых учеба, нацеленная на отметку, престижа не прибавляла. Но в отличие от них («боевой парень Глеб в прятки не играет») имел он некоторую приспособляемость, она-то и помогала ему, по крайней мере, не лезть на рожон и особо не конфликтовать с преподавателями и командирами.
Не то, чтоб он умел чувствовать золотую серединуэтого, пожалуй, ему еще не хватало, просто в отличие от шебутных ребят он лучше понимал себя и, возможно, жизнь, в которую входилдаже увлечение акробатикой было для него жаждой познания чего-то необычного в этом интересном мире. И когда майор Шестопал по пятницам стал проводить в комнате отдыха беседы об армиях иностранных государств, Сухомлинов первым из суворовцев оказался его союзником.
А ты, браток, головастый, однажды добродушно сказал командир роты, особо теплым отношением к вице-сержанту не отличавшийся.
Глеб рассказывал о стратегии и тактике американской армии, и Шестопалу понравилась эрудиция суворовца. Тогда, сообразив, что теряться нельзя, Сухомлинов предложил сделать более подробное сообщение об американской армии.
Ротный почесал затылок и, не раздумывая, дал ему увольнение в библиотеку Дома офицеров.
Только смотри, Сухомлинов, отнесись честно! и погрозил пальцем.
Сказалась застарелая офицерская болезнь: если суворовец в городе, то не доверяй ему, потому как непременно его обуревают какие-то низменные страсти. Но Глеб был не из таких. В Доме офицеров, поболтав немного для знакомства с молоденькой библиотекаршей, он не без ее помощи приступил к сбору материала. Газеты, журналы, нужные книжкивсе было здесь, под рукой. Тем более суворовец девушке понравился, и она старалась изо всех сил ему помочь.
Глеб всегда и легко угадывал, когда нравился. И вице-сержант вел себя с игривым достоинством.
Спасибо, Марина. Если загляну, не прогонишь?
Девушка смутилась, вскинула на ладного суворовца короткий взгляд.
Конечно, Глеб!
И это простое, незамысловатое «конечно, Глеб» страшно обрадовало Сухомлинова: как-никак, а с этой девчонкой необходимо завязать деловые отношения.
Возвращаясь в училище, Глеб уже подумывал о том, как он спланирует свое выступление. Он представлял себе, как хитроватый Шестопал, по прозвищу Шпала, скосив на него глаза, с удовольствием будет вытягивать трубочкой губы.
Вы, вице-сержант, как мне кажется, поработали!
Вот и показались красные корпуса, «запахло родной конюшней», и Глеб прибавил шагу. Жидковатая, с опавшей листвой аллея шла вдоль длинной металлической решеткитоже достопримечательность! Кто-то в свое время постаралсявысокие в два роста прутья, толщиной в добрый палец, кое-где были удачно раздвинуты и согнуты так, что опоздавший из увольнения или самоволки спокойно мог проскочить незаметным, стоило ему нырнуть в такую дыру. Она сокращала время, когда просто не хотелось тащиться до КПП.
И Глеб уже было нацелился на знакомую дыру Суховатый, с вздернутым носиком пацан, лет двенадцати-тринадцати, нагловато остановил его.
Эй, вшивый кадет, дай закурить!
Ясно, что пацан был не один, иначе он так вызывающе себя не вел бы. Глеб оттолкнул его, стараясь как можно скорее прошмыгнуть к дыре. Но не тут-то было. Пацан крепко вцепился в шинель. С Глеба упала шапка и покатилась по земле. Он все же сумел нагнуться и подхватить ее и тут почувствовал удар ногой сбоку. «Влопался, как швед под Полтавой, горестно подумал он. Ведь знал, что не один».
Злость подкатила к горлу. Вывернувшись, Сухомлинов с маху ударил длинного носатого в физиономию. От неожиданности тот даже крякнул.
А теперь по суворовской поговорке: ноги в рукида в дыру-спасительницу. В несколько прыжков Глеб оказался возле дыры. На спортплощадке лениво слонялся Тарас Парамонов.
Чего там?
Да, металлюги дешевые, буркнул Глеб.
Тарасу было скучно, и он был не против потрепаться с Сухомлиновым, но Глебу не до Парамоновыхувольнение закончилось и нужно было срочно отметиться у дежурного по роте.
Дежурный Паша Скобелев оскалился:
Задержался, вице-сержант. А как посмотрит на это командир роты?
Дурак ты, Пашка, и не лечишься. В парке НЛО. Два инопланетянина по парку гуляют. Народищуне протолкнуться. Ты посмотрел бы, какой они высотыгуливеры А на лбу у них: хочешь верьхочешь нет, один большущий глаз светится, что автомобильная фара
Вот брехло.
А ты, сбегай, погляди, а то ведь случаем улетят.
Как назло из канцелярии выглянул майор Шестопал.
Кончай треп, Сухомлинов. Ты мне нужен.
Сухомлинов вразвалку, пружиня, неохотно пошел в канцелярию. Ротный впился в него веселыми глазами.
Говоришь, Сухомлинов, два инопланетянина?
Честное слово, товарищ майор, сам правда не видел, а вот в Воронеже в одном парке поднялся такой ветер и земля стала дрожать, что все, кто там был, струхнули. Землетрясение! А тут на детскую игровую площадку приземлился круглый аппарат. И ветер стих, и земля перестала дрожать. Из люка по лесенке сошли двухметровые в комбинезонах гуливерытолько лицо у них не как у людейи глаз один, что фара, и на лбу он, и говорят, что излучает рентгеновские лучи
Шестопал откинулся на стул и захохотал от души.
Не знал, вице-сержант, что ты такой болтун. Нормальному суворовцу это не годится, пойми меня
Так точно, товарищ майор. Но ведь об НЛО в газетах пишут.
Пишут, кому делать нечего. Ты материалы об американской армии привез?
А как же, товарищ майор!
Ротный задумался, словно вспоминая, зачем же он позвал суворовца.
Да, скажи, Сухомлинов, только честно, ты вчера на дежурстве спал?
Да вы что, товарищ майор!
А капитан Доброхотов говоритспал. Значит, капитан врет. Но зачем же ему врать, если ты не спал