Успокойся, всё в прошлом, заверил он меня, смягчившись.
Я бросилась ему на шею, сотрясаясь от всхлипов. Он обнял меня и гладил по спине, пока я не успокоилась. В его объятиях было так уютно и тепло, что я отстранилась от него нехотя. Он тут же встал на ноги и отошёл на пару шагов.
Прости, я не знаю, что сказать попыталась извиниться я.
Никогда не задавай вопросы, на которые не готова услышать ответы! грубо огрызнулся Макс и начал методично убирать со стола.
Я хотела помочь, но Макс остановил меня.
Ты сегодня и так неплохо потрудилась, иди спать, сказал он, забирая из моих рук грязную тарелку. Его слова прозвучали скорее как приказ. Я поплелась к себе. Не лезь ко мне в душу, и мы прекрасно уживёмся, крикнул он мне вслед.
Я не обернулась и ничего не ответила.
Уже лёжа в постели, я ещё раз всплакнула, слушая, как в соседней комнате Макс гремит посудой и без конца открывает окно.
Как и обещал, Макс устроил меня на работу на автомойку. Чтобы сотрудники не задавали лишних вопросов, почему мы живем вместе, и не смели обижать, Макс представил меня своей двоюродной сестрой, таким образом, я оказалась под его покровительством. Коллектив хорошо меня принял, и вскоре меня стали приглашать «попить пива после смены», где в основном мыли кости начальству, в том числе и Максу.
Макса уважали и побаивались, поэтому на эти «корпоративки» не звали, но и гадости про него не говорили. От кассира Юленьки, которая всегда была в курсе всех сплетен автокомплекса, и с которой мы сразу подружились, я узнала очень много интересного о Максиме.
Например, что у него очень большой круг своих постоянных клиентов, особенно женщин, которые готовы чуть ли не часами стоять в очереди, чтобы попасть именно к нему и, которые, оставляли всегда хорошие чаевые, порой превышающие размер его официальной зарплаты. Или, что хозяин автокомплекса сам лично ездил к Максу домой, чтобы после года службы в армии, тот вернулся на работу. А ещё рассказала о его прошлогоднем романе с одной взрослой и очень богатой женщиной, который прекратился, когда Макс подрался с кем-то из-за неё и его забрали в армию.
Ну а то, что все девчонки на работе сохли по Максу, подкармливали его в обед и под любым предлогом пытались попасть к нам домой это я видела собственными глазами.
Юленька была не слишком хороша собой, пухлая и неповоротливая, но одевалась и красилась она всегда стильно и со вкусом. Она часто посещала различные тренинги для женщин. Ей было далеко за 30, она была замужем и воспитывала двоих детей, потому была ответственным сотрудником с хорошей репутацией. Сама себя она в шутку звала «тетя Юля». Я заходила в перерывах попить с ней кофейку и потрепаться о том, о сём.
Эти курицы бы душу продали, чтобы снять с твоего братца его белоснежную футболку, шёпотом отметила Юленька, когда однажды мы лицезрели, как очередная девица недвусмысленно заигрывала с Максом. Чисто белые футболки были рабочей фишкой Макса, вот откуда у него их столько.
Да уж, вмешался в наш разговор проходивший мимо автомеханик Юрик. Когда у Макса не было тачки, его каждый день девицы подвозили, причем разные.
Эх, мечтательно вздохнула Юленька, поглаживая свои наливные бока. Не будь я замужем, я бы сама ему дала.
А он бы не взял! хохотнул механик, за что Юленька беззлобно отхлестала его полотенцем.
Да он сведёт с ума любую, думала я, наблюдая, как Максим работает. Как грациозно он двигается, как ослепительно улыбается, беря клиентку под локоток и провожая в кафе, как наклоняется к ней, чтобы расслышать, что она ему говорит А девушка вдыхает аромат его парфюма и разгорячённого тела, её ноздри трепещут, она взмахивает ресницами, кладёт руку ему на плечо и что-то говорит ему на ухо. Макс кивает, и девушка нехотя отстраняется от него, когда оставляет её, возвращаясь к работе, а она смотрит через стекло, мечтательно закусив губу. Таких красавчиков, как Макс, надо в кино снимать.
Директор автокомплекса, понимая всю суть женской натуры, еще больше подогревая интерес к нему, велел отснять свежий эротический календарь с полуобнаженным Максом и развесить их по всему автокомплексу. Большую часть рабочего времени Макс просто пиздел с клиентами и пил с ними кофе, «раскручивая» на пустяковые, но дорогостоящие услуги. Все, включая босса, прекрасно понимали, что это и есть его главная функция быть лицом данного предприятия.
Я, и правда, быстро всему научилась. Поскольку я пила меньше остальных, хорошо работала и не прогуливала смены, через пару месяцев у меня образовался круг своих постоянных клиентов. Я работала прилежнее всех, чтобы Макс гордился мной, чтобы оправдать его доверие, а вовсе не ради чаевых. Но благодарность автовладельцев не заставила себя ждать. Поначалу мне было неловко, когда клиенты давали мне на чай, я же просто делала свою работу, как и остальные. Но тут снова Макс наставил меня на путь истинный:
Это естественный способ выразить тебе свою благодарность, это самая малость, которую они тебе могут дать, заверил он меня, хитро улыбаясь. Ну, или до дома подбросить. Но ты же не соглашаешься и правильно делаешь. Не известно, что у кого там на уме, поэтому признай, что ты заслуживаешь чаевые и начни получать от этого удовольствие. Это был его искренний и не единственный совет. Улыбайся, разговаривай с людьми. Им очень одиноко на самом деле. Спрашивай, что их волнует, что их тревожит, делись с ними радостью, и ты увидишь, как они к тебе потянутся.
Макс поделился главным секретом своего успеха, также посоветовав заводить полезные знакомства. К примеру, его клиентами были хорошие парикмахер, стоматолог, страховой агент и другие нужные люди.
Вскоре я научилась проникаться людьми, а ещё курить и нехило ругаться матом.
Жизнь била ключом. Теперь нужно было как-то совмещать учёбу, которую приходилось прогуливать из-за работы и самостоятельно изучать пропущенный материал, работу, с которой порой я возвращалась просто без сил туда, где меня ждали ещё и домашние обязанности. О каком-то творчестве говорить было просто бессмысленно, я не вывозила физически.
Прошло много времени, прежде чем я научилась как-то планировать свою деятельность. На всё времени и сил не хватало, приходилось расставлять приоритеты, а они были не в пользу попоек после работы или элементарных посиделок в соцсетях.
Валяющегося у телевизора Макса я не видела никогда. Он всегда был чем-то занят. Если он не работал, то без конца пропадал на репетициях. Музыку он писал на клавишных, закрывшись в гостиной. В такие часы, беспокоить его, было категорически запрещено. Его раздражал любой шум и телефонные звонки, поэтому Макс выключал телефон, спокойно отвечая после звонившим: «Ты же знаешь, как я работаю?». Если у него долго что-то не получалось, Макс отвлекался на спортивные тренажёры. Физические упражнения, как он утверждал, помогали ему сосредоточиться, поэтому тело Макса было в идеальной форме. Тратить время и деньги на спортзал Макс считал кощунством. Иногда он бегал по утрам, я с удовольствием к нему присоединялась. После пробежки мы заходили за горячей выпечкой в кондитерскую на углу. Макс всегда брал что-нибудь мясное, а я предпочитала сладкое.
В еде Макс был абсолютно не прихотлив. Что бы я не приготовила, Макс всегда ел с аппетитом и хвалил меня с такой искренностью, что я готова была всю жизнь провести у плиты.
В целом наши отношения с Максом были дружескими и тёплыми. В его компании я чувствовала себя неловко только при физическом контакте, но так было со всеми людьми. Я вся напрягалась каждый раз, когда кто-нибудь брал меня за руку или просто ложил мне руку на плечо. Макс же, напротив, считал вполне естественным трогать людей руками. Он мог запросто подойти и поправить на мне шарфик, приобнять за плечи, заправить прядь волос за ухо или шутливо щёлкнуть по носу, а без «обнимашек» он вообще не мог обходиться. В сравнении с этим тёплым мужчиной, самой себе я казалась Снежной Королевой, моё общение с людьми всегда было прохладным и вежливо подчёркнутым. Разговаривая, Макс подходил максимально близко к человеку, насколько это позволял сам собеседник и рамки приличия, и всегда смотрел в глаза, широко распахивая свои синие глазищи. В такие моменты я впадала в оцепенение, мне казалось, что он смотрит прямо мне в душу.
Все бытовые вопросы решала я единолично, поэтому вскоре оказалось, что я несу ответственность за всё, что происходит в доме. Утром мы собирались попить кофе, который любезно сварил Макс. Он не нашёл молоко и очень разозлился.
Неужели так сложно было купить вчера пакет молока? раздражёно бросил он, со психом захлопнув дверцу холодильника.
Я даже не сразу поняла, что этот упрёк был адресован мне. Вначале я почувствовала себя виноватой, но это чувство быстро улетучилось. Его сменила мысль о том, а не охренел ли Макс? Зная о том, что по утрам он всегда хмурый, мне не хотелось ссоры.
Добавь сгущёнки, предложила я выход из ситуации.
Я уже насыпал сахара, продолжал ныть Макс.
Возьми мой.
Макс вздохнул, но чашками меняться не спешил, я понимала, что он просто встал, как обычно не с той ноги и решил сорваться на мне. Я открыла холодильник, чтобы достать сгущёнку.
Позвонила бы мне, я бы купил, не унимался Макс.
Я не знала, что молоко закончилось, сказала я в своё оправдание, рассеянно шаря глазами по полкам холодильника.
Ты вообще, хоть что-нибудь знаешь? злобно протянул Макс.
Я вскипела тоже. Что Макс себе позволяет? Вдруг мой взгляд остановился на пакете с молоком, который лежал на самой нижней полке. Макс был выше меня, он просто его не увидел, потому что ему было лень немного наклониться. Я взяла пакет в руку.
Макс, позвала я его.
Макс нехотя повернул ко мне голову. В этот момент я со всей дури швырнула в него молоко и со злостью захлопнула холодильник. Всё произошло очень быстро, Макс не успел среагировать. Пакет прилетел ему в спину. От удара он лопнул, заливая Макса и всю кухню молоком. Макс даже не вскочил с места, он просто вытер ладонью мокрое лицо и с совершенно невозмутимым видом смотрел теперь на меня.
Пейте, не обляпайтесь! бросила я, поражаясь его самообладанию, и вышла из кухни.
Побоявшись новой волны гнева Макса, я моментально свалила из дома в университет. Конечно, кидаться молоком было не самым умным моим поступком, и я не рассчитывала на то, что пакет порвётся, поэтому планировала вечером всё же извиниться перед Максом. За такое можно было лишиться не только комнаты, но и самого Макса.
Вернувшись с пар, я думала, что в кухне меня ждёт грандиозная уборка, а мои вещи уже собраны. Каково же было моё удивление, когда я обнаружила полнейший порядок и крупную денежную купюру на столе с запиской: «на молоко». Поначалу я собралась проигнорировать эту записку. Если Макса что-то не устраивает, пусть ищет себе другую домработницу. Внезапно меня посетила, довольна смелая, я бы даже сказала безумная идея. Я схватила деньги со стола и пошла в магазин. Вернулась я с двумя огромными супермаркетовскими пакетами, полными молока. Я купила столько, сколько смогла унести. Человеком я всё же была практичным, поэтому молоко выбрала с большим сроком годности. Мне очень хотелось видеть лицо Макса, когда он откроет холодильник, доверху забитый пакетами с молоком, но он пришёл поздно, когда я уже спала. Утром я его тоже не застала. Зато под своей дверью обнаружила огромного мягкого игрушечного медведя. Не умеющий признавать свою неправоту, Макс, таким образом, пытался извиниться. Я затащила извинительного медведя в свою комнату, решив простить своего соседа. Совершив столь несвойственный мне поступок, я решила, что это просто прорисовывается мой характер. Знать, что он хотя бы есть, было приятно, как и то, что Макс не только оставил мою выходку безнаказанной, но и поощрил извинительным подарком.
Всё, что теперь делал Макс это покупал продукты по написанному мною списку и то, предпочитая делать покупки вместе со мной после работы. Выглядело это примерно так: Макс совершенно безынициативно вёз тележку по магазину, а я складывала в неё всё что нужно. Потом он рассчитывался на кассе, захватив жвачку и, с чувством выполненного долга, нёс покупки до машины. После истории с молоком, Макс был со мной всегда сдержан и терпелив, он не выказывал своего раздражения, если я забывала что-то купить или нам приходилось возвращаться с полной тележкой через весь магазин обратно за какой-нибудь мелочью. Макс отлынивал о домашних дел не нарочно. У него был такой плотный график, что он составлял его на два месяца вперёд. В нём не было места для дружеских попоек, просмотров сериалов и прочих мирских радостей. И уж тем более не было времени на уборку. Так я оправдывала сама себе некоторую неряшливость Макса. Раздеваясь, он бросал одежду прямо на пол, а после душа оставлял на полу мокрые следы не только в ванной, но и в коридоре, шлёпая мокрыми ногами по линолеуму.
Когда я видела его утром, Макс был всегда молчаливым и сонным, от хронического недосыпа, а на работе общаться не было времени. Очень редко Макс приходил пораньше, и мы ужинали вместе. Мне эти моменты были очень дороги. Мы пили алкоголь, который помогает выспаться, так говорил мне Макс, разговаривали о какой-нибудь ерунде, спорили.
Спорить Макс любил. Он всегда с пеной у рта отстаивал свою позицию и учил меня жизни. Когда у него заканчивались аргументы, он просто обрывал спор фразами: «Ты девушка, тебе не понять» или: «Ты ещё маленькая, чтобы рассуждать об этом». После этого я понимала, что спор выигран мной, но вкуса победы я не чувствовала. Последнее слово Макс предпочитал оставлять за собой. Эти диктаторские замашки мне были знакомы по поведению отца, который тоже любил, чтобы всё было так, как хочет он.
Если времени не хватало, Макс мог с легкостью пожертвовать своим сном. Я не знаю, насколько были важными те самые дела, из-за которых он приходил под утро, или не ночевал дома, но я его об этом не расспрашивала, догадываясь, что тратил он своё драгоценное время на женщин. Чаще всего он возвращался ближе к полуночи, я ещё не спала в это время, зубрила конспекты или готовила рефераты, но даже если у меня в комнате горел свет, он никогда меня не тревожил. Больше всего бесило, когда он приходил с Анькой и они полночи трахались, а она визжала как порноактриса со стажем. Меня это жутко раздражало, я зажимала руками уши и, собрав всю волю в кулак, продолжала заниматься.
Наш союз с Максом был выгодным и плодотворным. Максу не нужно было париться по поводу быта, а мне платить деньги за жильё. При этом мы никоим образом друг другу не мешали, живя каждый своей жизнью.
Так прошел месяц. Отец так ни разу не позвонил. Все новости о нём я узнавала от бабушки. Мы встречались каждую неделю. Один раз она предлагала мне взять деньги, но я отказалась, рассказав, что работаю на автомойке. От неё я узнала, что отец звонил в университет, справляясь о моей успеваемости. Узнав, что всё в порядке, и что я не прогуливаю пары, отец немного успокоился.
Рабочий день был в самом разгаре, но шёл дождь, поэтому клиентов на мойке было немного. Я вышла в бокс, после небольшого чаепития и остолбенела, увидев «Фольксваген» отца, заезжающий внутрь. Он вышел из машины, сказав мастеру, какие услуги хочет получить и подошёл ко мне.
Ну, привет! поздоровался он со мной, приобняв за плечи.
Как ты меня нашёл? удивилась я. Бабушке адрес мойки не говорила.
Ты забыла, где я работаю? ответил отец. Мы можем где-нибудь поговорить?
Я набросила теплую рабочую куртку, и мы вышли на улицу. Отец поинтересовался, как у меня дела. Больше всего его волновали две вещи: мои успехи в учебе и есть ли у меня парень. Мы спокойно беседовали ровно до того момента, пока разговор не зашёл о моем возвращении домой.
Ну, повыделывалась и будет, уговаривал меня отец. Да, ты доказала, что можешь жить самостоятельной жизнью. Я признаю, что немного погорячился. Давай всё забудем.
Папа, мне нравится жить так, как я сейчас живу. У меня, правда, всё хорошо.
Да мне мать всю плешь проела после твоего ухода! признался отец. Он опять начал на меня орать, размахивая руками. Я для этого тебя растил, чтобы ты машины мыла? Это занятие не для тебя.
Все студенты где-нибудь подрабатывают, возразила я.
В ярости отец схватил меня за плечи и начал трясти.
Ты что, совсем не слышишь, что я говорю? кричал он. Ты же
Он не успел договорить, возникший из ниоткуда Макс очень грубо оттолкнул его от меня с такой силой, что отец едва не упал. Одним движением руки, он задвинул меня за свою спину. От возмущения отец выпучил глаза и судорожно ловил ртом воздух. Слова застряли у него на языке.