Получается, с тех пор Красная мать и стала красной? А до этого ее как звали? спросила я, чтобы погасить с каждой минутой все сильнее растущее беспокойство. В этот момент мы оказались в самом центре дивной площади, окруженной рододендроном. Здесь пахло сладостью, а воздух казался свежее и чище, чем везде. Слышалось мерное журчание воды, отчего меня едва ощутимо лизнуло ностальгией. В Шейсаре было так много воды А здесь нет. Почти нигде.
Не знает никто, покачала головой Лориавель. Но однажды, когда благодаря Великому Айшу и его избраннице мы выйдем на поверхность, дав начало новому племени айшей, Красная мать снова станет турмалиновой. И наладится все
Наладится? удивилась я, в очередной раз задумавшись о том, почему вообще Лориавель так хочет, чтобы это произошло. Чтобы появилось какое-то новое племя, чтобы шаррваль вышли на поверхность. Разве плохо живется вам здесь?
Девушка бросила на меня короткий взгляд и отвернулась.
Плохо, Эвиса, ответила она просто и без агрессии, хотя, похоже, я задала крайне глупый вопрос, не понимая чего-то очевидного.
И она вот-вот должна была мне это объяснить.
Без солнца болеют шаррвальцы. Наши кости слабы, наша кровь холодна. Лишь соки подземных мхов и колдовских грибов позволяют выживать нам без света огненного светила. Но если лекарств не хватает, то мы умираем, не дожив и до сорока лет. Все дозы уходят младенцам и детям, чтобы племя жило. Бывают иногда хорошие годы, когда грибы и мхи растут хорошо, и тогда больше людей выживают. А иногда вода уходит и тогда гибнет большая часть всего живого. Нам удается лишь на старых запасах протянуть до момента, когда вновь вернется вода и вырастут новые грибы.
Какой кошмар, выдохнула я, чувствуя, как волосы шевелятся от ужаса. А выйти на поверхность вы не пробовали?
Пробовали, тихо ответила Лориавель. Но таких, как мы, на поверхности убивают.
Да не может этого быть! бросила я. Не стал бы царь так поступать! У нас в Шейсаре куча рас, которые живут в мире и относительном согласии, фыркнула я, вспоминая небольшие стычки, которые иногда разгорались среди мужчин гарпий и златохвостых нагов. У обеих рас гонора выше крыши! Или склоки между женщинами из сирен и тех же нагинь. Тоже красу неписаную им трудно поделить! Но это все были такие мелочи!
Мы для змеиных друзей демоны, покачала головой Лориавель. Иногда в плохие годы, чтобы не погибнуть, нам удается оставить некоторых детей наших в Шейсаре. Тайно. Их воспитывают ваши люди. Не зная о том, что на самом деле они шаррвальцы. Но нет другого выхода. Иногда нет. Она вздохнула, и по ее щеке потекла слеза, которую она быстро смахнула.
У меня сердце сжалось. И что-то кольнуло внутри.
Ведь когда-то много лет назад меня тоже подкинули к двери тетки Она воспитала меня как родная мать, ни в чем не отказывая, но, впрочем, никогда и не скрывая, что я подкидыш. Кроме меня у тети Жильверы было еще четверо детей, так что рассусоливать любовь-морковь было некогда. Мы по большей части работали, помогая ей с хозяйством, и на нежности времени не хватало.
Но я и не жаловалась. Всяко лучше работать как конь, чем умереть от голода в младенчестве благодаря настоящей матери-кукушке.
А вот теперь оказывалось что моя мать могла быть вовсе и не кукушкой А шаррвалькой.
Под кожей словно забегали огненные жучки, перебирая цепкими колючими лапками.
Все, что пытались мы делать на поверхности, это возродить нашу богиню, продолжала Лориавель. Чтобы сбылось пророчество и вывела она нас в новый мир. И десять лет назад у наших воинов, наконец, получилось. Красная мать силу свою отдала, и явился Великий Айш. Теперь дело лишь за малым. Первое дитя Айша новую эру ознаменует
Больше слова девушки уже не казались мне таким уж бредом.
Но почему нужно именно дитя Айша? уточнила я, механически глядя перед собой и видя, как вдали от огромного каменного замка уже отделилась темная фигура. В окружении примерно двух десятков воинов шаррваль странная пугающая тень стала приближаться к нам. Пугающая, потому что она была значительно-значительно крупнее, чем люди, вышагивающие рядом! Разве не может Великий Айш вывести вас на поверхность прямо сейчас? Если все так сложно с грибами и солнцем, разве нельзя под предводительством вашего этого полубога, махнула я рукой немного нервно, видя, как мрачная фигура становится все больше, просто выйти?
Нельзя, выдохнула Лориавель, тоже глядя только вперед. Теперь краем глаза я видела, что на ее лице появился румянец. Легенда гласит, что коли Айш не сможет родить дитя, то все племя умрет на поверхности.
То есть вы просто следуете древнему завету какой-то легенды? ахнула я.
Пророчество, пожала плечами девушка. И пока не обманывало оно, улыбнулась она. Сказано было, что Айш придет. И пришел он. Спустя много веков но пришел.
Я стиснула зубы, покрываясь холодным потом. Фигура в полумраке начала приобретать очертания, и я надеялась, что расфокусированное зрение меня подводит.
Пожалуйста, Светлая чета, пусть зрение меня подводит!
Скажи мне, Лориавлель, проговорила я осипшим голосом, а сколько лет вы приводите девушек к вашему Айшу?
Дочь жреца на миг затихла. Даже не поворачивая головы, я поняла, что попала в цель этим вопросом.
Я же говорила, ответила наконец она. Около семи лет ал готовлю я. И до меня еще около двух-трех лет
Значит, за десять лет ни одна девственница не сумела зачать дитя от Великого Айша? Но почему?
Потому что Великий Айш не совсем человек, выдохнула Лориавель.
И в этот момент темная фигура, окруженная двумя десятками воинов шаррваль в синих одеждах, сверкающих мелкими черными камнями, вдруг вышла на свет.
А у меня ноги подкосились от ужаса.
В центре круга из шаррвальских стражников стоял Он
Его невозможно было не узнать, перепутать с кем-то другим. Невозможно было сделать вид, что не замечаешь А еще теперь я поняла, почему Лориавель называла его полубогом.
Прежде мне хотелось шутить над ее наивной верой в божественное, воплотившееся вдруг на земле. Теперь шутки закончились, потому что передо мной стояло самое страшное чудовище, которое можно вообразить.
Человек, нижняя часть тела которого была телом огромного черно-красного паука.
Но и это оказалось не самым ужасным! Потому что верхней частью этого существа был
мой спаситель из каменных пещер под Шейсарой! Таинственный незнакомец с колдовскими зелеными глазами. Но в прошлый раз, клянусь дохлыми сколопендрами, у него были нормальные ноги! Нормальные! А не вот эти вот восемь огромных штуковин, отливающих серебром хитиновых пластин!
Может, у меня от темноты и холода слегка помутился рассудок?..
Да быть этого не может! выдохнула я хрипло, отшатнувшись назад и неожиданно упав, но все еще глядя на Великого Айша, перед которым весь народ шаррваль тут же опустился на колени. Даже музыканты, чьи дудочки, наконец, замолкли.
Но едва это произошло, как ко мне с улыбкой метнулся шерш Ильхамес, и лицо его было настолько счастливым и довольным, насколько это возможно.
А я поняла, что полностью выдала себя. Теперь он, как и Лориавель, глядящая на меня с изумлением, знали, что я вовсе не так слепа, как хотела казаться.
Проклятье!!!
Да и плевать. Сердце ударило в горло, сжав его судорожным спазмом. Мне было не до счастливого жреца. Потому что в этот миг Великий Айш взглянул на меня горящими и сверкающими в темноте глазами, жгучими, как зеленое пламя
А я как-то очень отчетливо поняла, что мне вот-вот придет конец.
Глава 4
«Самая страшная тварь
Кровавый паучий царь»
Он стоял слишком близко. Настолько, что я могла дотронуться до него, стоило лишь захотеть. Протянуть руку, коснуться пальцами громадной паучьей ноги
Говорят, маленькие паучки сплошь покрыты мельчайшими волосками, но тело Айша была совсем иным. Блестящее, словно полированный камень, оно казалось таким же гладким и твердым.
А паучье брюшко ярко-красного цвета состояло из шестиугольных пластинок, соединённых друг с другом, как глянцевый драгоценный доспех.
В свете колдовских грибов и камней тело Великого сверкало, будто бриллиант, плавно перетекая из паучьего в человеческое. Чуть ниже живота черно-красная пластинчатая кожа переходила в светло-карамельную. Как если бы смуглый от природы человек был лишён солнца и стал немного бледнее
Несмотря на шок от происходящего, я все же механически отметила, что обнаженный торс моего незнакомца из пещер был все так же привлекателен, как и при первой нашей встрече. Только сейчас вместо дивного драгоценного наплечника с портупеей и мечом его тело было украшено ювелирным золотом и изумрудами. Тугие мышцы на руках были сцеплены сверкающими желтыми обручами в виде пауков, а паучьи ноги украсили кольца.
Ну, что, вставать пора, красавица, проговорил вдруг мне на ухо Ильхамес, вырвав меня из плена мыслей. Теперь, думается мне, станешь ты гораздо более самостоятельной, не так ли?
Я бросила на него короткий взгляд и отвернулась. А затем встала без помощи протянутой им руки. Ильхамес явно не обиделся, продолжая улыбаться, а затем, не глядя на меня больше, вышел немного вперёд и, низко поклонившись Айшу, церемонно проговорил:
Да будут лета твои вечны, Великий! По высочайшему благословению Красной матери сегодня, в день Глубокоземных могеров, привели мы тебе новую алу!
Он взял за руку свою дочку и вывел вперёд. Лориавель покраснела, как алый шейсарский апельсин, и опустила взгляд.
А я взяла себя в руки, постаравшись отбросить ненужные мысли и переживания.
Ну и что, что мужчина моих грез оказался наполовину пауком? Ну и что, что он до сих пор смотрит на меня пылающими колдовскими глазами?..
Вот-вот должна была исполниться моя судьба: Лориавель станет алой, а про меня забудут на полгода, за которые я благополучно и сбегу.
Нет, смотрите! воскликнул кто-то, едва Лориавель присела в лёгком поклоне.
«Это ещё что за?..» мелькнуло в голове нервное, пока дурное предчувствие усиленно ломилось в двери моего самообладания.
Эта дева не может быть алой! воскликнула какая-то женщина из толпы шаррвальцев.
Я повернула к ней голову и увидела простую домохозяйку. Бледноватую, как и все здесь, немного полную и на вид довольно сварливую. Ее брови были сдвинуты, губы выпячены, тело обтягивало простое платье из серовато-зеленой ткани.
Что значит «не может»? грозно повернул к ней голову Ильхамес и обманчиво спокойно переспросил: Знаешь ли ты, что за ложь пред лицом Великого Айша тебя ждёт смерть?
Мерзкая бабища ощутимо взбледнула, несмотря на свою и так внушительную бледность. И все же продолжила:
Ну так и пугайте алу свою, а не меня! бросила она, уперев руки в бока. А затем ткнула в Лориавель пальцем и бросила: Я вчера глазами видела, как прелестница эта с какими-то двумя жеребцами под статуей Первой царицы кувыркалась!
По толпе людей пронеслась волна ропота.
У меня сердце упало в желудок и сжалось там.
Лориавель всхлипнула, и я увидела, как ее губы начали дрожать. Ее взгляд был опущен вниз, поэтому пока что изменения в ней ещё не бросались в глаза окружающим. Но вот-вот все должны были заметить это молчаливое признание.
Нужно было срочно что-то делать.
И только Великий Айш стоял рядом, как древнее изваяние, и молчал, наблюдая за происходящим огненно-зелеными глазами.
Ну, раз он молчал, то говорить нужно было мне.
Минуточку! воскликнула я, поворачиваясь к удивлённо вскинувшейся женщине. Даже Ильхамес приподнял бровь, отступив на шаг назад, словно позволял мне говорить.
Ропот толпы сник, у меня по спине прокатилась липкая волна страха. Когда на тебя смотрит столько народу, да ещё и чужого, малознакомого, это заставляет всё внутри сжиматься и нервно трястись.
А где у вас доказательства, уважаемая? спросила я, прищурившись и скопировав позу наглой женщины. Уперла руки в бока и стиснула зубы.
Та вздрогнула и начала оглядываться по сторонам. Будто искала чьей-то поддержки.
А мне вдруг пришло в голову, что ее «выступление» может быть вовсе не случайным. Как и произошедшее вчера с бедной Лориавель. Но как это доказать, когда все это лишь предположения?..
Доказательства мои глаза! с вызовом ответила женщина.
Маловато для обвинения, фыркнула я. Может, это вы и кувыркались со своими жеребцами да, перепив местных грибных настоек, малость перепутали с похмелья?
Я понятия не имела, есть ли у шаррвальцев алкогольные или наркотические настойки, но, судя по поднявшемуся гомону, угодила своим предположением в точку.
Люди поднимали в воздух руки и что-то кричали, спорили друг с другом. Женщина возмущённо взвизгнула и заохала.
А Лориавель посмотрела на меня глазами, полными ужаса. Я видела, что она вот-вот готова признаться во всем. Ее фигура была ещё ближе к Айшу, чем я. Лориавель то и дело бросала на него какие-то блестящие безнадёжные взгляды и отворачивалась.
А он
Проклятье.
Я старалась не обращать внимания на то, куда он смотрит.
Мне казалось, что я уже почти убедила окружающих в том, что верить пустым выкрикам истеричных женщин не стоит. Вот и Ильхамес поддержал меня, неторопливо проговорив:
Прошу тишины Красная мать сказала свое слово, ала Лориавель одобрена ее высочайшим благословением. Повторный отбор это неуважение к богине.
А нечистая ала разве не неуважение к Великому Айшу? не унималась та.
Ильхамес стиснул зубы. По всему его виду трудно было сделать вывод о том, что творилось внутри у жреца. Он прекрасно держал себя в руках. Однако стоило чуть приглядеться, как становились заметны напрягшиеся до предела сухие канаты мышц под мантией, горящие яростью глаза под густыми бровями.
Мое терпение не бесконечно, женщина, проговорил он с мрачным благородством, и несколько других жрецов вышли вперед словно по команде. Они явно готовились выпроводить нахалку подальше.
Сердце в груди колотилось невероятно быстро. Я и не заметила, как Лориавель осторожно схватила меня за руку, словно ища поддержки, а я сжала ее ладонь в ответ.
Но едва противная дама увидела, что дело плохо и ее вот-вот выведут под белы ручки, а то, может быть, еще и накажут, она дернулась, словно бы даже немного подпрыгнув, и взвизгнула:
А давайте спросим у Великого Айша! Взгляд истины не обманет никто! И коли я вру, то делайте со мной, что хотите!
Толпа вокруг синхронно выдохнула.
А я поняла, что злобная ящерица заранее все продумала. И то, что она сейчас предложила, явно было каким-то особым фокусом, из которого нам не удастся вывернуться.
Взгляд истины! Что это еще за новая ерунда?
Но момент первого шока прошел быстро, и народ вокруг начал выкрикивать:
Давайте проверим!
Великого Айша не обмануть!
Если ала не лжет, ей проверка не повредит!
И все взгляды вновь направились на громадную мужскую фигуру с паучьими ногами.
А мне мигом стало ясно, что это за взгляд такой особенный.
Глаза Айша горели. Казалось, что в окружающем полумраке от них распространяется легкий зеленовато-огненный дымок, а сами они буквально пылали изумрудным пламенем.
Ярче, чем прежде. Ярче, чем все, что я когда-либо видела. Этот взгляд смотрел сквозь меня, словно вытаскивая все тайные мысли наружу. И скрыться от него не получалось.
Прошу прощения, о Великий, опустился перед полубожеством шерш Ильхамес. Его беловолосая голова наклонилась так низко, что пепельно-снежные косички коснулись земли. Направь взгляд свой на благословенную алу и скажи нам чиста ли она?..
Огромные паучьи лапы пошевелились, с ловкостью стальных игл переступая по стеклянным плитам аллеи. Серебро хитинового покрова сверкнуло зеленым, желтым и розовым, отражая магию его глаз, свет грибов и оттенок Турмалинового рододендрона. И он взглянул в лицо Лориавель.
Ничто не отразилось в его собственных глазах. Ни ярости, ни злости, ни разочарования или, наоборот, радости и предвкушения. Он был словно отстраненное божество, каким его и считали все вокруг. И казалось, что от человека в нем и впрямь ничего не осталось.
Я ощущала странную силу, распространяющуюся вокруг его мощной огромной фигуры, но старалась делать вид, что ничего не чувствую. Было страшно и без того.
Как ни странно, сейчас большая часть угроз, нависших надо мной и Лориавель, исходила вовсе не от этой пугающей и молчаливой фигуры.