Фарух закончил читать. Эльнаре показалось, что прошла целая вечность. Мысленно умоляя Аллаха послать ей сил выдержать это испытание, она приготовилась к самому худшему. Однако любимый подошел к ней, прижал бедную девичью голову к своей широкой надежной груди, ласково поглаживая ее по длинным шелковистым волосам и нежно нашептывая ей в ушко, что она нужна и дорога ему, как никто другой на целом свете. До глубины души взволнованная этим признанием, Эли расплакалась светлыми слезами огромного нестерпимого счастья. По-прежнему не выпуская из рук девушку, Фарух сел на диван. Обняв его за шею, уже почти успокоившаяся Эли, негромко спросила:
Что теперь будет?
Ты останешься здесь, твердо ответил любимый: Я знаю, Эльнара, что ты не виновата в гибели Алишера. Видно, Аллаху было угодно призвать его открытую честную душу к себе на небеса. Конечно, будучи трезвым, мой бедный друг никогда не позволил бы себе подобной вольности по отношению к женщине, но радость от рождения сына, по-видимому, затмила ему разум. Увы, Алишеру никто уже не поможет! Нам не остается ничего другого, как хранить о нем память в своем сердце и продолжать жить дальше.
Ах, свет души моей, печально ответила Эльнара, как мне ни хорошо и покойно рядом с тобой, но я должна бежать из Перистана, пока еще есть такая возможность. Я очень надеюсь, что спустя время, когда эта трагическая история немного позабудется, я вновь смогу увидеть тебя, конечно, если ты этого захочешь, любовь моя.
Пока я рядом с тобой, ты не должна ничего бояться! возразил Фарух: Верь мне, здесь, в доме брата хана Тани, тебя никто не станет искать. Более того, отправив тебя сюда, я вернулся в библиотеку и вложил кинжал в руку Алишера, чтобы прислуга, обнаружив мертвое тело, подумала, что под воздействием винных паров он сам покончил с собой. Затем я присоединился к ничего не подозревающим, продолжавшим веселую пирушку друзьям, а немного погодя отправил слуг на поиски куда-то запропавшего хозяина дома. Мой расчет оправдался! Никому и в голову не пришло подозревать тебя, моя бедная любимая Эльнара. Но, тем не менее, я думаю, что тебе пока лучше пожить здесь, чтобы прийти в себя после всего, что сегодня случилось, а там посмотрим, как нам с тобой быть дальше. Помни, я люблю тебя, и это главное!
Эли осталась жить в роскошном дворце Фаруха. Он вел себя с ней крайне деликатно и бережно, прилагая все силы для того, чтобы она поскорее забыла пережитую ею ужасную трагедию. Общаясь с Эльнарой, Фарух никогда не упоминал имени покойного друга, но зато каждый день признавался ей в любви, которой, по его словам, он проникся к ней в их первую же встречу.
Эльнара была счастлива, как никогда. Ее любовь к Фаруху день ото дня разгоралась, подобно яркому костру. Она любила так страстно и самозабвенно, как могут любить только дочери знающего истинную цену вещам древнего мудрого Востока.
Каждую ночь, перед тем, как отправиться на покой, в специальном золотом тазу она мыла любимому ноги, после чего своими ласковыми умелыми руками массировала их, дабы сон дорогого ей человека был крепок и спокоен, а потом надолго припадала к его стопам, покрывая их то нежными, едвауловимыми, то глубокими, неистовострастными поцелуями, наслаждаясь испытываемым ею в эти мгновения ощущением своей абсолютнополной принадлежности мужчине, у ног которого она хотела бы провести остаток дней своих.
Приподняв девушку с пола, Фарух целовал ее милое лицо, дышавшее неподдельной сильной страстью, ее чудные, созданные для любви, губы, при одном взгляде на которые кружилась голова и учащенно стучало сердце, ее дивную изящную шею, соблазнительно трепетавшую при каждом прикосновении. Ничего другого молодые люди, чтившие нравственные понятия и обычаи своего народа, себе не позволяли.
Шли дни. Эльнара, все более растворяясь в любимом, почти не вспоминала о прошлом. Ей безумно нравилось все, что тем или иным образом было связано с Фарухом. Его дом, личные вещи и даже слуги казались без памяти влюбленной девушке самыми лучшими на свете. Правда, Эльнару отчасти удивляло свойственное Фаруху пристрастие к всевозможным красивым безделушкам, к изысканным духам и драгоценностям, но она объясняла себе это его происхождением и, следовательно, полученным им воспитанием, теми вещами, что могли, в том числе, стать преградой к их счастью, и о чем она старалась просто не думать.
Однажды вечером Фарух вернулся домой раньше обычного. Он был непривычнозадумчив и рассеян, долго не хотел объяснять встревоженной Эльнаре причину своей грусти, но потом решился пойти на откровенность. Устремив на девушку серьезный взгляд больших карих глаз, взгляд, от которого ее сердце тут же забилось, словно крылья подбитой метким стрелком птицы, он с печалью в голосе произнес:
Я люблю тебя, свет моей души, однако есть причины, по которым я не могу пока взять тебя в жены, хотя очень этого хочу! Ты прекрасна, юна и невинна, как та утренняя звезда, красой которой я, не в силах забыться сном, порой любуюсь из окна опочивальни! Поверь, я не хотел бы смущать твой чистый светлый разум, но ты настойчиво просишь меня объяснить тебе причину моей грусти, и я вынужден сделать это признание. Ты не представляешь, любовь моя, как долго я держал себя в руках, пытаясь обуздать нестерпимые желания моего грешного тела, но, увы, на собственном примере я убедился, что есть предел человеческим силам и воли. Мне мало тех ласк, что ты великодушно даришь мне каждый вечер. Мои и душа, и тело жаждут большего!
Я вижу в твоих прекрасных глазах, Эльнара, страх и понимаю тебя, ведь невинностьэто самое святое, что есть у девушки, и она по праву принадлежит ее супругу. Я же пока не могу назвать себя твоим мужем. Я знаю, что мы обязательно поженимся и будем счастливы, как никто на свете, но только чуть позже. Скажи мне, счастье и смысл моей жизни, смогла ли бы ты быть со мной близка до того счастливого мгновения, когда мулла освятит наш с тобой союз, согласно мусульманским законам? Не бойся, я не стану лишать тебя невинности. Есть другие способы, помимо того, о котором ты, должно быть догадываешься, доставить мужчине наслаждение. Поверь, я ценю твою девичью скромность и невинность, и ни на чем не настаиваю, но в твоих руках, душа моя, сделать меня счастливым! Ах, Эльнара, если бы ты только знала, как я бесконечно одинок в этом мире!
Крайне смущенная просьбой Фаруха, Эльнара разрывалась душой, не зная, как ей поступить, дабы не обидеть любимого, и при этом не поступиться собственными нравственными принципами, однако его последняя фраза положила конец ее внутренним колебаниям. Эли сделала шаг навстречу Фаруху. Он подхватил ее на руки и понес в свою опочивальню. Бережно уложил на огромное низкое ложе, загасил ночник. Пока в кромешной темноте любимый освобождался от одежды, Эли, с некоторым сожалением осознавая, что отступать уже поздно, пыталась сообразить, как ей вести себя дальше.
Как жаль, что мы не изучали этого в Школе красоты! простодушно подумала она, ломая голову над тем, что же имел в виду Фарух, говоря о неких способах сделать приятное мужчине.
Все-таки очень любопытно, размышляла Эли, стараясь морально подготовить себя к предстоящему испытанию, что ждет меня, если любимый, по его словам, не намерен лишать меня девичьей чести, но хочет, чтобы я отдалась ему? И, вообще, кем я смогу считать себя после этого: девушкой или женщиной? Ах, о чем это я думаю? Разве любовьне самое главное?
Эли невольно вздрогнула, когда склонившийся над ней Фарух, словно бы угадав ее тайные мысли, нежно прошептал:
Я люблю тебя, и этоглавное!
Позабыв о всех своих тревогах и сомнениях, Эльнара обвила руками шею любимого и прошептала в ответ:
Я люблю тебя, солнце моей жизни!
Фарух покрыл поцелуями ее зардевшееся от смущения лицо, спустился ниже, ловкими руками избавляя любимую от ненужного сейчас платья.
От ласковых, но сильных прикосновений его умелых рук чувствительное тело Эли трепетало, словно струны рубаба, на котором до появления в их доме Айша-биби изредка играл её отец, выплёскивая в музыке свою, по-прежнему не утихавшую тоску по любимой Фариде.
Я люблю Фаруха! думала Эльнара, отдаваясь в сладкий плен доселе неведомого ей восхитительного чувства. Да, это и есть любовь, когда ты полностью растворяешься в другом человеке, без раздумий и колебаний вверяя ему свою душу и тело, потому что онтвоя, когда-то утерянная половинка, твой главный смысл жизни, твоё истинное предназначение на земле! Я говорила, что никому не позволю распоряжаться своей жизнью, потому что была юна и не знала любви, не знала этой, поистине упоительной власти мужчины, способной заставить тебя позабыть обо всём на свете. Всёсуета сует, главноелюбовь.
Главноелюбовь, словно эхо раздался голос любимого, и Эли вновь поразилась тому, как порой слово в слово совпадают их мысли, что бывает только у действительно любящих друг друга людей.
В окно заглянула круглая любопытная луна, осветив своим ярким светом сплетённые в тесном объятии обнаженные тела влюблённых. На нежных девичьих щеках заалел румянец смущения. Восхищённый Фарух покрыл их жаркими поцелуями, одновременно лаская руками маленькую упругую грудь с устремлёнными ввысь сосками. Эльнара не сдержала сладострастных стонов, выгнувшись всем телом и ещё крепче прижавшись к возлюбленному, ощущая волнующую тяжесть и жар в самом низу живота.
Не ожидавший от неопытной девушки каких-либо проявлений страсти, Фарух не стал медлить. Мягким, но настойчивым движением он вложил в трепещущие руки Эльнары своё главное мужское оружие и показал милой, как ей следует обращаться с его самой большой гордостью.
К удивлению мужчины, сие невинное занятие привело его пылкую возлюбленную в настоящий экстаз. Ухватившись обеими руками за горячую твёрдую плоть и уперевшись головкой о своё, изнемогающее от жара лоно, она то сжимала ствол в отдельных, особенно возбуждавших её местах, то кончиками пальцев быстро пробегала по всей поверхности, как будто играла на свирели, то подобно лодочке ласково и долго скользила маленькими ладошками по невероятнобольшой и очень твёрдой плоти, вызывавшей у неё одновременно чувство искреннего восхищения и некоторого страха.
Незаметно для себя Эли унеслась в заоблачные дали. Её роскошный чёрный волос небрежно разметался по подушкам, густые длинные красивоизогнутые ресницы взволнованно трепетали, слегка приоткрытый и очень соблазнительный рот дышал подлинной чувственностью. В эти чудные мгновенья Эльнара была необыкновенно хороша и до боли желанна. Полюбовавшись этой трогательной красой, Фарух жадно впился в сводившие его с ума пухлые вишнёвые губы. Податливый девичий рот принял его гибкий язык не просто с благодарностью, но словно воронка стал нетерпеливо вбирать его внутрь в нестерпимой жажде наслаждения. В Эли во весь голос заговорил великий инстинкт любви.
Этот страстный зов не мог быть не услышан самцом, всегда готовым ринуться в бой. Фарух откинулся на спину, легко намотал длинный волос на руку, а затем подтянул к себе девушку так, что его мужское достоинство оказалось у самых её губ. Он полулежал на высоких белоснежных подушках, его мужественная смуглая грудь, поросшая мелкими волосками, равномерно вздымалась, а глубокий взгляд красивых карих глаз излучал власть и абсолютную уверенность в себе. Эльнара, за свою недолгую жизнь уже усвоившая, что мужественностьэто всегда несоизмеримо больше, чем просто сила, смотрела на него зачарованным любящим взором.
Бери, негромко приказал Фарух и прикрыл глаза.
Он же не поместится в мой рот, обеспокоенно подумала девушка, благоговейно взирая на торчавшую перед самым её носом огромную твердыню, невольно заставившую её почувствовать себя очень маленькой и беззащитной, он, вообще, никуда не поместится. Не понимаю, как с этим можно передвигаться, что-то делать Всё-таки, как мне повезло, что я не родилась мужчиной!
Набрав в лёгкие побольше воздуха, Эльнара попыталась взять член в рот, но с ужасом обнаружила, что входит одна лишь головка, да и то с большим трудом. После нескольких безуспешных попыток протолкнуть ствол глубже, она решила распробовать то, что есть, для чего вынула головку изо рта, с удовольствием облизала её со всех сторон, а потом, глядя завороженным взором на маленькую заманчивую дырочку, осторожно приоткрыла её губами и, уже не сдерживая себя, прильнула к ней долгим страстным поцелуем.
Эта маленькая, очень сладкая и уже бесконечнородная дырочка таила в себе огромную и безумнопритягательную силу. Стоило её приоткрыть, как она принимала форму небольшого человеческого глаза, за что Эльнара тут же наградила её коротким любовным прозвищем «моё око». Чувствительное нежное «око», словно сознавая свою исключительную власть над девушкой, ласково дразнило её, то плотно смыкая врата, будто приготовившаяся к вражеской осаде крепость, то гостеприимно распахивая их навстречу жаркому девичьему язычку, стремящемуся проникнуть как можно глубже, дабы полнее ощутить неповторимый вкус и аромат могущественного живительного источника, вызывавшего у Эли слёзы восторга и умиления одновременно.
Прости, моё око, тихо шепнула Эльнара, но меня ждёт древо жизни, самой сладкой частью которого, несомненно, являешься ты, моя радость. Я ещё вернусь!
Её нежные губы заскользили вдоль огромного твердого ствола, медленно поднимаясь от могучего надёжного основания к горделиво покачивающейся кроне, и вновь спускаясь обратно, не оставляя без ласки ни единого местечка. Почувствовав, что жаждет большего, она стала втягивать в свой рот волнующую горячую плоть, наслаждаясь её несказанной сладостью.
Ах, какая прелесть! Ничего слаще я в жизни не пробовала, восхищенно думала Эли, то подолгу смакуя отдельные места, то жадно всасывая ствол так глубоко, что ей казалось: ещё немного, и он пробьёт ей гортань. О, как же мне повезло, что я родилась женщиной!
Сама того не замечая, до крайности возбуждённая девушка, одной рукой придерживая достоинство любимого, чтобы оно не соскальзывало с её влажных трепещущих губ, другую руку направила меж своих ног к готовому взорваться от внутреннего напряжения и сильного притока крови, затвердевшему бугорку. От этого двойного удовольствия ей захотелось лезть на стенку, и если бы её длинный чёрный волос по-прежнему не был намотан на руку Фаруха, она бы, наверное, так и сделала.
С глухим вскриком: «Бери глубже!», похожим на рычание молодого зверя, Фарух повалил её навзничь. Теперь голова Эли лежала на высоких подушках, а любимый, присев над её лицом, быстро и часто вводил свой невероятноразбухший член в её рот. В затуманенном воображении Эльнары мужская плоть сейчас представала в виде огромной рыбины с серебристой, мелкоподрагивавшей чешуёй, которая играябалуясь на солнце, то ныряла, то выныривала из ласковых вод необъятного океана, и этим океаном была её взбудораженная гортань.
А спустя мгновение она увидела себя на каком-то быстроходном корабле, который стремительно мчался на всех парусах по небесноголубым водам, поднимавшим его к самому солнцу. Совершеннообессилевшая девушка устало подумала, что сейчас яркое светило опалит её своим жаром, но внезапно острые жёлтые лучики превратились в единый сосуд, из которого в её пересохший рот потекла обильная и немного густая влага. Уже ничему не удивляясь, переполненная чувствами и впечатлениями, Эли с благодарностью глотала её и не могла насытиться прежде незнакомым, удивительным вкусом, который нельзя было назвать ни сладким, ни горьким, может быть, пряным, а главноеочень возбуждающим. Несколько капель упало на её разгорячённое лицо, и в этот же миг полость её рта странным образом опустела, словно из неё вынули все зубы и язык впридачу, в голове шумело.
С трудом разлепив густые ресницы, Эльнара обнаружила рядом с собой блаженно раскинувшегося Фаруха. Постепенно её сознание прояснялось. Невольные судороги пробежали по хрупкому девичьему телу при одном воспоминании о пережитом, поистине неземном наслаждении. Не открывая глаз, любимый произнёс:
А теперь поцелуй его так, чтобы он засверкал, заблестел ярче звёзд, мерцающих сейчас на этом небосклоне!
Эльнара послушно склонилась над мужской плотью и вдруг вздрогнула, ощутив, как какой-то небольшой гладкий предмет медленно проникает в её задний проход.
Не бойся и продолжай делать то, что ты делаешь! раздался негромкий голос Фаруха. Я обещал показать тебе, душа моя, каким образом ты можешь доставить мне удовольствие. С одним из этих способов ты уже познакомилась. Есть и другой, и я абсолютно уверен, что тебе, моя маленькая пылкая возлюбленная, он понравится не меньше. Правда, поначалу тебе, возможно, будет немного больно, но за удовольствие всегда приходится платить свою цену! Да и потом, душа моя, ты ведь и сама знаешь, как для меня свята твоя невинность, поэтому придётся потерпеть, зато потом будет очень хорошо, и не только мне, поверь моему слову.
Склонившись над стволом и приподняв ягодицы, чтобы любимому было удобнее заниматься его делом, с некоторым замиранием сердца, которое обычно вызывает неизвестность, Эльнара целовала и со всех сторон вылизывала на глазах твердеющую и увеличивающуюся в размерах плоть, вновь возбуждавшую её уже одним своим видом. Вместе с тем, самой себе ей было неловко признаться в том, что испытываемые ею необычные ощущения от той гладкой палочки, что ввёл в неё сзади Фарух, возбуждают её отнюдь не меньше. Она не знала, чего он добивается, но его действия ей были приятны. Не сумев справиться с охватившим её желанием, Эли задвигала бёдрами, отчего вращение палочки усилилось, и она вошла ещё глубже. Девушка застонала.