Изнутри он весь сверкал от обилия золота, серебра и всевозможных драгоценных камней, встречавшихся даже там, где в них не было никакой необходимости, не говоря уже о каком-либо смысле. Вся мебель в доме была изготовлена из ценного красного дерева, посудатолько из чистого золота и высококачественного серебра, а пол целиком выстлан белым мрамором. Многочисленные зеркала различных форм и размеров были оправлены драгоценными каменьями, и даже на головных уборах слуг, неизменно одетых в белоснежную одежду, притягательным светом сверкали изумительные по красоте украшения. Это была безудержная роскошь, характерная для людей, слишком легко и быстро добившихся ранее недоступного им благосостояния.
И действительно, хозяин дома Алишер был приближенным хана Тани. Благодаря своему острому уму и ярким ораторским способностям, он в сравнительно короткий срок выбился из простых служащих на почетный пост советника по вопросам внешней политики. Отягощенные возложенной на них ответственностью, вечноозабоченные иноземные послы; непогрешимоуверенные в том, что миром правит золото, важные, спесивонадутые купцы; простые хоршики, связанные с жителями соседних государств родственными или иными интересами, все шли на поклон к влиятельному Алишеру и, естественно, не с пустыми руками. Неудивительно, что у светлейшего вельможи к концу десятого года службы накопилось столько богатств, что впору было строить второй дом, предназначенный лишь для размещения непрерывно поступающих со всех сторон даров.
Вот в такое, отмеченное милостью Всевышнего место, и попала скромная уроженка провинциального Архота в качестве помощницы садовника. Работа на свежем воздухе пошла девушке на пользу. На ее нежных щеках появился приятный румянец, чудные раскосые глаза, выплакавшие в мрачной сырой темнице столько горьких слез, приобрели притягательный чувственный блеск, пухлые вишневые губы были всегда готовы растянуться в необыкновенноочаровательной улыбке, придававшей ее женственному облику столько тепла и обаяния, что, увидев ее раз, к ней безумно тянуло снова и снова.
О ленивом человеке на Востоке обычно говорят: «Его обгонит даже ишак». Но, пожалуй, и быстроногая лань не смогла бы настичь проворную, гибкую дочь архотского лекаря, с утра до вечера без устали перемещавшуюся по огромной территории дворцового сада. То, приподнявшись на цыпочки, она старательно срезала крону многочисленных кустарников, чтобы они не заслоняли от живительных лучей солнца робко тянущиеся к свету более мелкие растения, доводя простыми садовыми ножницами край внешней линии просто до совершенства. То быстрым легким шагом обходила стройные ряды деревьев и кустов, проверяя чистоту текущих вдоль них арыков, питавших своей прохладной водой глубокие корни многолетних растений. То, склонившись над рыхлой, тщательно обработанной землей цветочных клумб, с любовью высаживала нежные ростки всевозможных прекрасных цветов. При этом, обладавшая чудным музыкальным слухом и приятным мелодичным голосом, девушка нередко сопровождала свою работу, приносившую ей удовольствие, пением лирических песен.
Однажды, услышав ее чудный голос, на лужайку, где в этот момент Эли поливала лейкой шелковистую, блестевшую в каплях чистой воды, траву насыщенного зеленого цвета, заглянул сам хозяин здешних земель, сановный вельможа могущественного хана Тани Алишер, имевший привычку перед ужином совершать небольшую прогулку. Взглянув на талантливую певунью, он по достоинству оценил ее редкую притягательную красу, а немного пообщавшись с ней, был очень удивлен чересчур обширными для девушки, тем более столь юного возраста, знаниями в самых разных областях.
После этого случая приближенный великого хоршикского хана еще несколько раз находил время побеседовать с удивительной девушкой, каждый раз все более поражавшей его гибкостью своего острого ума и глубиной не по годам зрелых рассуждений. Спустя почти полтора года после побега из дома, вновь переодевшаяся в женское платье, Эльнара со своей неистощимой фантазией придумала себе новую легенду, которую и поведала Алишеру.
По ее словам, выходило, что она являлась дочерью знатных людей из кочевого племени аргунов. Потеряв в отрочестве обоих родителей, вследствие разгоревшейся после смерти ее отца внутри племени ожесточенной распри в борьбе за власть, она была вынуждена бежать под защиту могущественного хана хоршиков. Однако суровая стража не пропустила бедно одетую беженку к своему господину и, чтоб не умереть от голода, она нанялась служить в дом советника хана Тани, где чувствует себя хорошо и покойно. Эли знала, что проверить подлинность ее рассказа практически невозможно, так как после усиления в Великой Степи влияния Хоршикского ханства, во главе которого находился честолюбивый и непредсказуемый хан Тани, осторожные аргуны стали кочевать на самом юге степи, дабы в случае какой-либо опасности успеть скрыться в странах Востока.
Благородное происхождение девушки вкупе с ее необыкновенной красотой и редким умом произвели на светлейшего вельможу очень благоприятное впечатление. Он решил, что дочь покойного предводителя племени аргунов, о существовании которой совсем не обязательно было знать его высокому господину, озабоченному решением более важных вопросов, вполне достойна стать наставницей двух его маленьких дочек.
Эльнара, которой наряду с хорошим жалованием был обещан свободный доступ в богатую библиотеку дворца, не стала отказываться от заманчивого предложения и вскоре из уютного небольшого домика, где до этих пор девушка проживала с семьей доброго садовника, она переселилась на второй этаж роскошного жилища Алишера. Ее переменчивая судьба совершила очередной интересный виток.
Добросердечной девушке без труда удалось найти общий язык с двумя очаровательными малютками, за короткое время так сильно привязавшимися к своей ласковой и красивой наставнице, что даже перед сном их сложно было оторвать от нее. В этих милых хлопотах неспешно проходили день за днем, а вечерами Эльнара обычно удалялась в дворцовую библиотеку, которую кроме нее мало кто посещал.
В просторном помещении с высокими потолками, украшенными по краю затейливой лепкой, а посерединеживописными фресками на тему древнего Востока, имевшим такие узкие окна, что в нем практически всегда царил полумрак, вдоль стен стояли очень высокие массивные шкафы из красного дерева, запиравшиеся на замки, ключи от которых хранились в стоявшей на низком столике малахитовой шкатулке.
Выбрав одну из книг и уютно поджав под себя ножки, Эли устраивалась на удобном диванчике и погружалась в мир занимательной истории, или всевозможных приключений, где добро всегда побеждало зло, а храбрые воины с красивыми мужественными чертами лица бесстрашно бросались спасать из плена прекрасных юных девушек, которых затем брали в жены, проходя рука об руку дальнейший, усыпанный розами, счастливый путь. Читая эти сентиментальные повествования, юная романтичная девушка впервые начала мечтать о любви.
Однажды в библиотеку случайно заглянул довольно частый гость дома Алишераего близкий друг и младший брат хана Тани по имени Фарух. Увидев в глубине помещения расположившуюся на диванчике девушку, при свете масляной лампы увлеченно читавшую книгу, он в удивлении остановился, а затем, разглядев ее необычную красу, подошел ближе.
Услышав шаги, Эльнара, привыкшая к своему неизменному одиночеству в стенах библиотеки, оторвалась от чтения и подняла голову. При виде ее чудесных, немного раскосых, огромных черных глаз, опушенных густыми длинными ресницами, молодой человек пришел в искреннее восхищение. Стараясь не смутить девушку, он непринужденно и вместе с тем весьма деликатно заговорил с ней, чтобы узнать, кто она, а Эли изумленно смотрела на незнакомца, изо всех сил пытаясь не выдать охватившего ее волнения.
Друг хозяина дома внешне необычайно сильно был похож на героя одного из недавно прочитанных ею любовных романов, под впечатлением которого чувствительная девушка все еще продолжала пребывать. Довольно высокого роста, с широким разворотом плеч, стройной осанкой, небольшой аккуратноподстриженной бородкой и, проникающим в самую душу, внимательным взглядом больших карих глаз, над которыми ровной полосой шли черные брови, он показался Эльнаре воплощением тайнолелеемого ею образа настоящего мужчины, способного ради любви на самые безрассудные поступки и бесстрашные подвиги.
С того дня молодые люди время от времени виделись в библиотеке, разговаривая на всевозможные темы, обмениваясь нехитрыми новостями, перекидываясь невинными шутками, а в романтической душе дочери архотского лекаря все ярче разгоралось пламя первой любви. Стараясь не заглядывать слишком далеко в будущее, Эльнара просто радовалась этим встречам и все сильнее привязывалась к Фаруху.
Однажды хозяин дома устроил небольшую пирушку по случаю рождения его второй женой долгожданного наследника, на которую Алишер пригласил нескольких близких друзей, включая Фаруха. Прознав об этом, Эльнара понадеялась, что любимый человек, ещё не подозревающий о ее чувствах, все же выберет минутку, чтобы навестить ее, а потому в тот вечер дольше обычного задержалась в библиотеке.
Уже почти стемнело, когда, наконец, тяжелая двустворчатая дверь бесшумно открылась. Обрадованная девушка бросилась навстречу, но вдруг застыла на месте от удивления и замешательства: на пороге, пошатываясь от чрезмерно выпитого вина, стоял Алишер. Увидев Эльнару, он удовлетворенно улыбнулся и нетрезвым голосом протянул:
Думаю, красавица, в столь поздний час ты именно меня ждала здесь, в этом приятном полумраке? Конечно, мне давно следовало догадаться о твоей страсти к такому почтенному и видному мужчине, как я, но поскольку на все воля Аллаха, стало быть, именно в день великого для меня праздника по случаю рождения сына, всемогущему Создателю было угодно одарить меня любовью прекрасной, как загоревшаяся на небе звезда, юной девушки.
О, Эльнара, свет очей моих, самая чувствительная струна моей возвышенной и тонкой души! Твоя несравненная яркая красота подобна живительному источнику влаги в знойной пустыне, так утоли же жажду одинокого путника, приди в мои горячие объятия!
Долговязый Алишер растопырил длинные руки. Эли попятилась к дивану, попутно пытаясь объяснить нетрезвому мужчине, что он очень сильно заблуждается относительно ее чувств к нему, но, разгоряченный винными парами и близостью красивой девушки, господин ничего не хотел ни слышать, ни понимать, упрямо заявив на все ее увещевания:
Я ценю твою скромность, радость глаз моих! Тынастоящая дочь Востока! Но я также знаю, что, когда лукавые женские уста изрекают «нет», более правдивое сердце хочет сказать «да». Но, впрочем, пора заканчивать нашу затянувшуюся игру. Ну же, поцелуй меня, твои пленительные губы просто сводят меня с ума. Представляю, как ты хороша в постели, прелестная дикарка из кочевого племени аргунов!
Самодовольный вельможа потянулся к Эли, но вместо горячего поцелуя получил пощечину. Разъяренный ее упорным сопротивлением, он повалил хрупкую девушку на диван, при этом приговаривая:
Глупая девчонка, ты на кого посмела поднять руку? Да за неповиновение советнику самого хана Тани я посажу тебя, как только взойдет солнце, в холодный сырой зиндан, где ты сгниешь заживо! Но до утра есть время, и ты еще можешь попытаться исправить свою ужасную ошибку. Только для этого нужно очень постараться!
Одним рывком Алишер разорвал платье на груди Эльнары, потом потянулся к подолу, но не желавшая сдаваться, девушка, увидев небольшой кинжал на его поясе, который, озабоченный удовлетворением своего низменного желания, мужчина позабыл снять, проворно выхватила его из изящных, украшенных бриллиантами, ножен и, не раздумывая, нанесла ему короткий, но сильный удар в грудь.
С тихим стоном насильник повалился на пол. Тяжело дыша, Эли вскочила на ноги, и в это время в библиотеку вошел Фарух, которого она так мечтала увидеть в этот вечер, не предполагая, что он может столь ужасно завершиться. При виде представшей его изумленному взору картины, младший брат хана Тани мгновенно протрезвел. Его лучший друг в нелепой позе недвижно лежал на полу, а на его белоснежной сорочке растекалось большое алое пятно. Рядом стояла дрожавшая от негодования и пережитого потрясения девушка в платье, разорванном на груди. Какие-либо объяснения были тут излишни.
Фарух быстро подошел к Алишеру, пощупал его пульс. Потом, схватив за руку Эльнару, ни слова не говоря, повел ее через черный вход к выходу из дворца. На улице он ненадолго оставил ее. Прислонившись к прохладной стене, Эли пыталась собраться с мыслями, одновременно придерживая сползающую с плеч шелковую ткань. Девушка вздрогнула от неожиданности, увидев перед собой роскошный паланкин, но тут же успокоилась, обнаружив в нем Фаруха, единственного на всем свете человека, которому доверяло ее сердце. Усадив Эльнару в носилки, мужчина приказал слугам следовать в его дворец, а сам остался в доме несчастного товарища.
Искушение Эльнары
Все еще потрясенная случившимся, сжавшись в комочек, Эльнара сидела в уголке длинного дивана, стоявшего посередине просторного помещения с множеством узких, вытянутых в длину окон, застекленных разноцветными стеклышками, и, по-видимому, служившего для Фаруха комнатой отдыха. Перебирая в памяти детали трагического события минувшего вечера, и внутренне содрогаясь при мысли, что она лишила человека жизни, тем не менее, Эльнара приходила к выводу, что, если бы ситуация вдруг повторилась, она вновь поступила бы именно так, а не иначе. Когда-то давно гордая дочь Востока дала себе слово, что никому в целом мире не позволит навязывать ей свою волю, вмешиваться в ее жизнь, и намерена была держать его во что бы то ни стало.
Возможно, уже утром меня казнят, невесело думала она, обхватив руками колени и уперевшись о них подбородком: это очень печально, но неизбежно. Кто ж поверит бедной и одинокой девушке? Ведь у меня, увы, нет ни одного свидетеля, кто мог бы подтвердить, что я не собиралась убивать Алишера, а только лишь защищала свою честь. Я никогда больше не увижу яркого солнечного света, не почувствую ласкового дуновения свежего весеннего ветра, не порадуюсь чистому первому снегу, не помашу рукой вслед улетающим в теплые края птицам. Я уйду в мир иной, а здесь, на земле, ничего не изменится! Люди по-прежнему будут жить, любить, страдать, порой ненавидеть друг друга, и никто не вспомнит обо мне, не пожалеет, что меня нет рядом. Но я не должна роптать на судьбу, ведь за свою короткую жизнь мне довелось познать великое счастье любви. Правда, он не догадывается о моих чувствах, но я знаю, что моя любовь придаст мне силы достойно встретить смерть. Я умру с именем Фаруха на устах!
Однако, почему это я должна умереть? внезапно подумала Эльнара, выпрямляя спину и глядя по сторонам более осмысленным и живым взглядом: Ведь я еще совсем молода! За свою жизнь я никому не причинила зла, и уж тем более, не стала бы лишать жизни Алишера, если бы у меня была возможность сбежать от него. Нет, я не хочу умирать! Не для того я бежала: сначала из отчего дома, а потом из темницы злой колдуньи, чтобы так легко сдаться. Вот и сейчас мне нужно бежать, попытавшись как можно дальше уйти от Перистана.
Что я здесь делаю? Жду, пока за мной придут свирепые стражники и поволокут на площадь под любопытные взгляды праздной толпы? Мне нельзя терять времени. Верю, Фарух поймет и простит меня. О, как бы я хотела поблагодарить своего спасителя, признаться ему в своих чувствах! Даже если он не сможет ответить на них, пусть хотя бы знает, что есть на свете девушка, которая любит его и будет любить до конца дней своих. Нет, я не могу уйти просто так! Мне нужно оставить Фаруху письмо.
Эльнара направилась к письменному столу и, обмакнув перо в изящную позолоченную чернильницу, сделанную в форме очаровательного маленького львенка, принялась быстро писать своим красивым мелким почерком. Она уже заканчивала свое спонтанное и немного сумбурное послание, когда дверь комнаты отворилась, и вошел владелец сих роскошных покоев.
Фарух выглядел уставшим. Его посеревшее после бессонной ночи лицо как будто бы осунулось, а под глазами залегли темные круги. Не ожидавшая этой встречи, Эльнара растерянно приподнялась из-за стола, не зная, что ей сказать и что делать?
Неторопливым шагом всегда уверенного в себе человека Фарух подошел к столу и взял в руки письмо. Бледные щеки девушки невольно покрылись румянцем. Ей хотелось сейчас провалиться сквозь землю. Ведь одно дело, оказавшись где-нибудь далеко за пределами этого дворца, мечтать о том, как любимый вскрывает письмо, запечатанное его же собственной печатью, и по мере чтения первоначальное удивление на его лице сменяется выражением сожаления, что он лишен возможности сделать ответное признание, и совсем другоевидеть эту сцену воочию, не зная, что будет дальше.