В тот день, когда переводчица Нелли Гаршеваотличница, спортсменка, комсомолка и просто красавицадолжна была сопровождать делегацию из Алжира на обзорную экскурсию по городу, ей слегка нездоровилось с самого утра. Нелличка находилась на седьмом месяце беременности, до декрета ей оставалось совсем недолго. Можно было бы, конечно, и бюллетень взять, но в те короткие дни Олимпиады хороших переводчиков отчаянно не хватало. На собрании коллектива было сказано четко: никаких отпусков, больничных, отгулов и прочих отговорок! Дело важное, политическое, это понимать надо. Вот закончится Олимпиада, разъедутся гоститогда пожалуйста, сколько угодно, можешь хоть вообще не выходить до самого декрета.
И Неля, как сознательная девушка, все понимала правильно. Надо так надо В конце концов, она же советский человек! Да и самой было ужасно интересно поработать с настоящими иностранцами. Когда еще выпадет такой случай?
Несмотря на легкую слабость, в то утро настроение у Неллички было отличное. В самом деле, чего еще желать? У нее в жизни все складывалось замечательно, просто разыгрывалось как по нотам! Есть семья, где ее холили и лелеяли. Папа, отставной генерал КГБ, просто надышаться не мог на обожаемую дочку, а мама, всю жизнь проработавшая в ЦК профсоюзов, хоть и была с ней строга временами, но тоже любила.
Всего два года назад Нелли закончила с отличием институт иностранных языков, теперь у нее есть интересная работа, а в перспективезагранкомандировки, служебный рост, общение с интересными людьми
А год назад произошло знаменательное событиеНеля вышла замуж. Любовь была ну просто как в кино! Стасик носил ее на руках, дарил цветы, стоял под балконом Подумав о муже, она улыбнулась кокетливо и нежно, поправляя непослушный локон. Его красивое лицо, его сильные руки, просто сводили с ума. Пусть давно миновал медовый месяц (молодые провели его в Юрмале), а Неля была влюблена, как в первый день. Ее Стасиклучше всех на свете, самый умный, самый красивый, самый талантливый!
Конечно, он приехал из провинции, закончил физкультурный институт, и пусть мама презрительно морщилась от его манер и часто повторяла что-нибудь вроде «это человек не нашего круга», но папа только позвонил кому надо (а влиятельных знакомых у него немало) и вот, пожалуйста! Стасик шустро двинулся по карьерной лестнице и за три года успел дорасти до второго секретаря райкома комсомола.
Так что теперь у нее есть все, что нужно для счастья. Даже квартира на Ленинском проспектеуютное трехкомнатное гнездышко для молодой перспективной семьи. Еще раз спасибо папе-генералу! А вот теперь совсем скоро родится их первенецжеланный, любимый, будущий дипломат, писатель или киноартист
Неля почему-то была совершенно уверена, что у нее будет мальчик.
Уже выходя из дома, она бросила последний взгляд в зеркало и осталась вполне довольна собой. Модное платье прямого покроя выгодно скрывало ее положение, а открытые туфельки на высоких острых каблучкахдаже сейчас она не могла от них отказатьсяделали фигуру совсем стройной, летящей
Возможно, именно эти каблучки и стали причиной того, что случилось дальше.
Весь день Неля чувствовала противный звон в ушах и несильную, но ощутимую боль внизу живота и все-таки старательно улыбалась. К вечеру ноги сильно опухли, ремешки от туфель глубоко врезались в ступни, оставляя красные полосы, но Неля мужественно порхала во главе колонны гостей из братской Африки и старательно улыбалась.
Экскурсия уже подходила к концу, когда Нелли неудачно ступила на высокую ступеньку «Икаруса», нога соскользнула, и молодая женщина упала прямо на раскаленный за день асфальт.
Что было дальше, она не помнила. Тело пронзила такая боль, что Нелли уже не могла реагировать ни на что другое. Кажется, вокруг суетились люди, кто-то вызвал «Скорую» Потом все утонуло в черно-багровом облаке, и Неля уже не могла думать ни о чем, кроме боли.
Когда она пришла в себя, вокруг было темно. Нелли не сразу поняла, что она не у себя дома, что лежит на больничной кровати, а главноечто больше не чувствует ребенка. Ей было больно, она с трудом могла пошевелиться, губы пересохли, и язык словно не помещался во рту. Рядом с кроватью стояла какая-то штука с длинной прозрачной трубочкой, из нее в вену на руке стекала прозрачная жидкость. То ощущение другой, маленькой жизни в собственном теле, к которому Неля успела привыкнуть за месяцы беременности, исчезло.
Она очень испугалась. Она хотела крикнуть: «Где мой ребенок? Что с ним?»но из горла вырвался только хриплый стон.
Пришла старенькая медсестра, стала успокаивать, накапала валерьянки Что-то говорила, поглаживая по плечу высохшей морщинистой рукой, но Нелли не сразу сумела вникнуть в смысл слов. Она поняла главное: она стала матерью! Ее сын, которого все так ждали, родился слабенький, недоношенный, но живой. Скоро девушка вновь заснула, одурманенная лекарством, и всю ночь ей снился ее ребенок.
Дальше потянулись бесконечные дни, наполненные тревогой и страхом.
Впервые увидев ребенкакрошечного, с тонкими ручками и ножками и сморщенным личиком, похожего на маленького старичка, Нелли разрыдалась. Сколько раз в мечтах она представляла себя гордой счастливой матерью, держащей на руках щекастого бутуза! В жизни получилось совсем не так, и Нелли чувствовала себя виноватой. Врачи и сестры старательно уверяли ее, что все будет хорошо, но за их бодрыми словами, утешениями и улыбками Неля видела совершенно другое.
Как-то вечером, проходя через бесконечно длинный больничный коридор, она случайно подслушала разговор двух медсестер на посту. Одна, молоденькая, сменялась с дежурства, снимала шапочку и озабоченно говорила:
У Гаршевой-то совсем плох ребеночек. Глотать не может, ночью опять задыхался, думали, до утра не доживет.
Другая, постарше, зевнула и равнодушно ответила:
Может, оно и к лучшему. Молодая, еще родит.
Неля чуть не задохнулась от гнева. Эта медсестра была всегда так любезна, охотно принимала маленькие подарки и уверяла, что все обойдется, а за глаза вон что говорит! Хотелось подбежать к ней и крикнуть прямо в лицо: «Не смей! Не смей так говорить о моем ребенке!»
Но Неля сдержалась и проскользнула мимо тихо, как мышка. Она понимала, что не может дать волю своим чувствам.
Целый месяц она каждый день ездила в больницу. Каждый раз поднималась по лестнице с замиранием сердца, боясь, что врачи вдруг начнут отводить глаза, будут уговаривать не волноваться, а потом отведут в маленький кабинетик, пропахший нашатырем и валерьянкой, и скажут: «Ваш ребенок умер». Так уже было с Таней, молодой круглолицей девушкой, похожей на героиню старого фильма «Свинарка и пастух», и Неля навсегда запомнила ее крик, трясущиеся руки, слезы, беспрерывно текущие по щекам
Не дай Бог никому перенести такое!
Каждый раз Неля со всех ног бежала к сыну, спешила удостовериться, что он жив, увидеть его Он, весь опутанный трубочками, лежал в каком-то ящике с прозрачными стенками, похожем на большой аквариум, и выглядел таким несчастным, жалким и одиноким! И нельзя было даже подойти, чтобы взять на руки свое дитя, погладить это слабое тельце.
Хотелось крикнуть: «Отдайте мне ребенка!» Неля от души верила, что стоит ей забрать сына домой, как все будет хорошо, уж она-то сумеет выходить, вырастить, вернуть здоровье Ветру на него подуть не даст!
И наконец этот день настал.
Такси подкатило не к парадному входу, откуда обычно выписывали счастливых мамаш после положенной недели пребывания в роддоме, а к неприметной боковой двери. По дороге домой Неля снова и снова вглядывалась в крошечное личико, чуть прикрытое краем кружевного конверта, пытаясь разглядеть в нем черты будущего красивого, сильного и умного мальчика, в которого со временем сын обязательно вырастет. Ребенок спал, чуть причмокивая губами, а Неля тихо плакала от радости.
Она не знала, что самое трудное только начинается.
Мальчик выжил, но был очень слабеньким. Он был такой хрупкий, что его и на руки-то было взять страшно. Поначалу маленький Вася (Неля так назвала его в честь отца, как будто забыв про то, что раньше они со Стасиком колебались между Никитой и Денисом), даже молоко сосать не мог самостоятельно, плохо глотал, и приходилось терпеливо, капля за каплей кормить его через пипетку, постоянно согревать, чтобы не дай бог не простудился, протирать лосьоном сморщенную кожицу
Молодая хорошенькая женщина всего за несколько лет превратилась в нервное, издерганное существо неопределенного возраста. Весь ее мир теперь был сосредоточен только вокруг ребенка. Врачи, уколы, массажи, бесконечный ежедневный уход Даже ночью Неля спала вполглаза, Ежесекундно прислушивалась: как там сыночек? Не кричит ли? Не плачет? Не раскрылся ли во сне, не замерз? Больше всего Неля пугалась, когда Вася начинал закатываться от крика, все его тельце выгибалось дугой, крошечное личико заливала мертвенная синева. В такие минуты она чувствовала свою беспомощность и ужасно боялась: а вдруг он умрет сейчас прямо у нее на руках?
Ребенок подрастал, но легче не становилось. Он не держал головку, не пытался ползать и переворачиваться, не проявлял свойственной здоровым детям любознательности
Участковый врачусталая немолодая женщинатолько головой качала.
А что вы хотите, мамочка? Задержка в развитии. Заниматься надо с ребеночком!
И Неля занималась. С утра до ночи то разминала ручки и ножки, то кормила, то играла в развивающие игры, то спешила на консультацию к очередному специалисту
Муж недолго смог вынести такую жизнь. Рядом с больным ребенком и вечно озабоченной женой он растерялся. Сначала обижался, и часто повторял: «Ты совсем не уделяешь мне внимания», потом стал задерживаться на работе, а то и вовсе пропадал на несколько дней. В конце концовВасе как раз исполнилось три годаСтасик собрал вещи и ушел. Развод, конечно, большой минус для карьеры, но даже это мужчину не остановило. Много позже Неля случайно узнала, что Стасик женился на дочери очень влиятельного человека и, вовремя уловив ветер перемен, успешно занялся бизнесом
Пока он собирался, Неля сидела молча, ссутулившись, как старуха, и как будто даже не понимала, что происходит. Когда за спиной мужа громко хлопнула дверь, она вздрогнула от неожиданности, вскочила и кинулась к детской кроватке. Единственная мысль была: «Не разбудил бы ребенка! Васенька так пугается резких звуков, это может спровоцировать приступ»
Дальше стало совсем плохо. С работой Неле, конечно, пришлось распрощаться. О том, чтобы отдать Васю в ясли, и речи быть не могло. Хорошо еще, удалось пристроиться в бюро переводов, а там можно было брать работу на дом. Неля без устали переводила статьи, диссертации, повести и романы. Стучала по ночам пишущая машинка, и женщина, кутаясь в пуховый платок, старалась нажимать на клавиши осторожно, чтобы не разбудить мальчика.
А утром все начиналось снова. Если бы не помощь мамы, Неля не справилась бы. Выслушав горестный рассказ дочери о муже-подлеце, Софья Аркадьевна только вскинула голову, увенчанную короной седых волос, и процедила, поджав губы: «Я же тебе говорила! Это человек не нашего круга. Ему нельзя было доверять».
Неля покорно кивала. Она знала, что мама совершенно права, и чувствовала себя виноватой, что не смогла удержать мужа, что отец, крепкий еще мужчина, как-то сразу сник и постарел, а главноечто не смогла доносить ребенка, родить его здоровым, ведь именно с этого начались все несчастья в семье. Если бы не та ступенька в автобусе, все могло сложиться совершенно по-другому
Теперь в жизни только одна цель: поставить сына на ноги. Ради этого Неля не жалела ни сил, ни времени, ни средств. Каждый год она возила Васеньку к морю, искала и находила все новые и новые методы лечения, обращалась то к профессорам с мировым именем, то к знахарям
Заметных результатов это не приносило. Вася оставался таким же слабеньким, переболел всеми детскими инфекциями: и корью, и свинкой, и коклюшем, а говорить начал только в четыре года. Неля плакала по ночам от бессилия. Когда очередное светило медицины, старенький профессор с седой бородкой клинышком, как-то обронил: «В конце концов мальчик перерастет», она только презрительно поджала губы и вышла, ни слова не говоря.
В это ненаучное «перерастет» Нелли совершенно не верила. За долгие годы хождений по врачебным кабинетам она сама научилась разбираться в многочисленных болячках сына не хуже любого медика, умела делать массаж, могла сделать укол, по самым незначительным признакам умела определять приближение приступа
И твердо знала одно: лучше нее никто не сумеет позаботиться о ее ребенке!
В школу Васенька ходил редко. Тамбесконечные инфекции, сквозняки, нерегулярное питание, драчливые дети и придирчивые учителя, которые не могут понять, что мальчику трудно выдерживать ежедневную нагрузку. При малейшем недомогании Неля вызывала врача, и дома мальчик проводил гораздо больше времени, чем со сверстниками.
Времена менялись, а жизнь не становилась легче. В тот августовский день, когда на Лубянке подцепили краном памятник Дзержинскому и он висел в свете прожекторов, словно казненный, Нелин отец долго смотрел на телеэкран, словно не мог поверить своим глазам, потом вдруг утробно замычал и упал лицом на стол. Приехавшая «Скорая» констатировала смерть от обширного инсульта.
И Неля, и ее мать были убиты горем, но надо было жить дальше, а это было совсем непросто. Персональная пенсия превратилась в смешные копейки, хотя переводы оплачивались неплохо, цены росли каждый день, а Неля совершенно не умела находить выгодные заказы, договариваться, настаивать на своем
Оплату все время задерживали, и пока деньги доходили до рук, успевали обесцениться в несколько раз.
Надо было как-то сводить концы с концами, и Неля с мамой решили, что гораздо удобнее поселиться вместе. Генеральскую квартиру на Кутузовском пришлось сдать заезжим коммерсантам, и хотя Софья Аркадьевна плакала, покидая обжитое гнездо, и скорбно, словно королева, отправляющаяся в изгнание, просила постояльцев ни в коем случае ничего не трогать и не менять, деньги были ох как кстати.
Бесплатная медицина постепенно стала превращаться в платную, а Васю надо было лечить, покупать фрукты и витамины, возить к морю летом
И все же старенький доктор оказался прав. К пятнадцати годам Василий сильно вытянулся, раздался в плечах, голос у него стал ломаться, над верхней губой появились темные усики. Бесконечные хвори постепенно сошли на нет, щеки налились здоровым смугловатым румянцем, под рубашкой забугрились мускулы Мальчик даже записался в секцию восточных единоборств и три раза в неделю пропадал вечерами на тренировках.
Неля только ахала, даже ходила к тренеру и требовала прекратить издеваться над больным ребенком, но сын твердо сказал «нет». Впервые в жизни он посмел спорить с ней! В тот же вечер сын принес справку из поликлиники, где черным по белому было написано «практически здоров», ни слова не говоря, положил на стол перед матерью и вышел из комнаты.
Казалось, что впервые за долгие годы можно немного передохнуть, да что тамрадоваться надо, однако Неля наблюдала за переменами со страхом и недоверием.
Всю жизнь она выхаживала, вытягивала сына с того света, а теперь, когда ее заботы вдруг стали не нужны, не знала, что делать дальше.
Будто не замечая, что сын перестал быть крошечным болезненным существом, нуждающимся в ежесекундной опеке, Нелли продолжала варить протертые супчики и кашки, стряпала котлетки на пару, овощные легкие салатикив общем, исключительно диетическую и полезную пищу. Она не забывала пощупать лобик по утрам, проследить, чтобы сын надел курточку и не забыл застегнуть верхнюю пуговицу, а стоило ему чихнуть или кашлянуть, моментально укладывала в постель и вызывала врача.
Вася никогда не спорил. Он был очень воспитанным мальчиком: покорно глотал безвкусную еду, мыл руки по десять раз на дню, принимал витамины, укутывал горло противным колючим шарфом, говорил «спасибо» и «пожалуйста», во всем слушался маму
И ненавидел ее до дрожи.
Каждый раз, когда мать подходила к нему, он сжимался, словно в ожидании удара, а если прикасаласьвесь передергивался от отвращения.
Ну почему, почему эта женщина считает его своей собственностью и вечно лезет со своими советами, помощью, ненужной лаской, слюнявыми поцелуями и бесконечными причитаниями по любому поводу? Он знал наизусть все ее жесты, слова, вечно поджатые губы, вечные жалобы вроде «Жизнь несправедлива», «Твой отец нас бросил на произвол судьбы» и коронное «Я тебе всю себя отдала, без остатка!».