Джо открыла глаза и улыбнулась. Она всегда улыбалась, но Рика знала, что это всего лишь маска. На самом деле подруга испытывает боль.
Как прошёл ужин?
Хорошо.
Нет смысла рассказывать Джо о травме Фиби. Это её расстроит и вызовет новый приступ кашля. Рика сунула руку в карман передника.
Вот. Я принесла тебе хлеба.
Аромат хлеба разбудил детские воспоминания, как она вынуждена была покидать тёплую пекарню отца и бродить по улицам Бостона, продавая хлебобулочные изделия пока на ступнях не появлялись мозоли. В то время она мечтала о лучшей жизни, в которой её любили бы просто за то какая она, а не оценивали по тому, сколько хлеба ей удалось продать за день. Она выкинула эту мысль из головы. Любовь была детской мечтой. Всё чего она хотела сейчас - иметь свой дом, пусть и очень крохотный, но чтобы никто не мог его у неё отнять.
Джо взяла ломоть хлеба, но есть не стала.
Спасибо.
Взгляд Рики упал на ноги Джо, свисающие с края кровати, будто той не хватило сил снять сапоги. Рика села на кровать и положила на колени одну из ног подруги. Хлопчатобумажная пыль окрасила поношенную обувь в мышиный цвет, и Рика попыталась его очистить краем передника.
Джо подняла голову и простонала:
Не стоит. Ты не заставишь эти старые калоши сиять.
Рика сдалась, расшнуровала ботинки и сняла их, чтобы Джо могла нормально лечь.
Я могу вымыть за тебя посуду,предложила она свою помощь.
Попозже сама вымою, когда встану и поем,Джо подтянулась на кровати и села повыше.А пока я хочу немного отдохнуть и почитать свои письма.
Почитать?Рика окинула взглядом помятые конверты и потрепанные листы в руках Джо.Да ты их уже наизусть знаешь. Неужели тебе не надоедает перечитывать их снова и снова.
Надоедает?Джо прижала к губам носовой платок.Ни в коем разе. Ты только послушай: Земля здесь плодородная и пышная, а в воздухе витают запахи сосны, травы и цветущей яблони. Мне кажется, здешний климат и свежий воздух придутся тебе по душе. Разве это не восхитительно звучит? Как можно от такого устать?Её сжимающая письмо рука опустилась на кровать, и она вздохнула.Осталось поработать ещё неделю, прежде чем я сяду в поезд на запад.
Тогда к чему вздохи?Спросила Рика. Вздох прозвучал так, будто она с этим смирилась, а не с тоской.Думала, ты с нетерпением ждёшь замужества со своим Филиппом.
Хендрика Алденберг! Ты прекрасно знаешь, что его зовут Финеас.На этот раз на губах Джо заиграла настоящая улыбка.
Это была шутка, которая стала для них привычной уже несколько месяцев, для поднятия настроения Джо и чтобы избавить на время Рику от заботы о больной подруге.
Конечно, я с нетерпением жду возможности отправиться на запад и стать его женой. Я просто хочу, чтобы ты передумала и согласилась поехать туда со мной.
Это обсуждение было таким же старым, как притворство Рики о том, что она не помнит имя жениха Джо. Как поношенное пальто повторяющаяся беседа окутывала их теплотой и дружелюбием.
Ехать на запад, чтобы выйти замуж за человека, с которым я даже не знакома?Рика покачала головой. Перед ней промелькнул образ Уильяма. Она вздрогнула, когда снова почувствовала, как на неё смотрят его налитые кровью глаза незнакомца, пока она укладывала его на их семейное ложе. - Он может оказаться пьяницей или
Илиперебила Джо и кашлянула.Или он может оказаться мужчиной твоей мечты.
Я никогда ни о ком не мечтала.Рика поставила ботинки Джо рядом с кроватью.Но я очень надеюсь, что Пол сделает тебя счастливой.
Джо обхватила себя за рёбра, но на этот раз от кашля, а не смеха.
Финеас,снова исправила она.
***
Рика повернулась на другой бок и натянула тонкое одеяло на уши.
Ночи в пансионате были такими же шумными, как дни на ткацкой фабрике. Джо кашлянула, и засопела рядом с ней, а на соседней кровати Эмма храпела громче, чем получалось у её родного и сводных братьев совместными усилиями.
С недовольным ворчанием Рика повернулась лицом к стене. Комки соломы под ней зашуршали.
Храп на секунду прекратился, а затем возобновился, но уже в два раза громче.
Рика хотела кричать. Как она проработает четырнадцать часов без сна? Она швырнула свой ботинок через комнату. Тот ударился о стену над головой Эрмы.
Наконец храп прекратился.
Однако треск и хлопки в ушах Рики всё не прекращались. Временами по ночам, когда всё было тихо, она слышала непрерывный стук ткацких станков. Если не быть осторожной, то однажды она станет также плохо слышать как Джо.
Наконец, далеко за полночь кашель Джо прекратился, и Рика смогла заснуть.
***
Эй, Хендрика!
Дёргающая за плечо рука прервала сон Рики. Она распахнула заспанные глаза, и часто моргая, стала всматриваться в полутьму комнаты.
Рядом с кроватью стояла Эрма. Свет керосиновой лампы создавал ореол вокруг её головы.
Думаю это,Эрма поставила пыльный ботинок на грудь Рики.Твоё. Я так полагаю, ты всю ночь занималась швырянием в меня ботинок, именно поэтому вы с Джоанной проспали. Вам лучше поторопиться, если хотите успеть на фабрику вовремя.
Чёрт возьми!Рика скинула с себя одеяло.
Ботинок свалился на пол, и она нагнулась его поднять. Её усталые руки и ноги протестовали, когда она натягивала на себя нижнюю юбку.
Джо!Она задрала юбку.Вставай! Нам нельзя снова опаздывать!
Подруга продолжала лежать, завернувшись в одеяло. Одна рука женщины высовывалась из-под дополнительного одеяла, которым Рика заботливо её укрыла.
Джо!Рика толкнула её в бок.
Джо не шелохнулась.
На сундуке рядом с кроватью лежал нетронутый вчерашний хлеб. При тусклом освещении керосиновой лампы Рика заметила скомканный носовой платок, усеянный коричневатыми пятнами и серой пылью от ворса, скопившейся в лёгких подруги. Рика поспешно застегнула пуговицы лифа и наклонилась, чтобы встряхнуть Джо.
Её рука сжала прохладное плечо.
Холодок пробежал по её руке и распространился по всему телу. В животе образовался ледяной ком.
Джо?Прошептала она.Джо, пожалуйста!
Ответа она не получила.
Дрожащими пальцами Рика перевернула Джо и уставилась на лицо потерявшее лихорадочный цвет.
О, нет. Нет, нет, нет.Рика прижала обе ладони ко рту.Ещё одна неделя. Всего одна. И ты уедешь отсюда.
Слёзы обожгли глаза. Джо больше никогда не начнёт новую жизнь.
Она погладила одеревеневшие пальцы, которые всё ещё сжимали одно из писем Финеаса.
Хендрика, Джо, пойдёмте,позвала Эрма будучи на полпути к двери.Если снова опоздаете, вас уволят.
Рика не сдвинулась с кровати. Она вынула мятый лист из холодной ладони Джо и сложила его обратно в конверт.
========== Железнодорожная станция. Бостон, Массачусетс. 7 марта 1868 год ==========
Нет, мэм.Мужчина за прилавком покачал головой.Я не могу вам вернуть стоимость этого билета.
Но вы не поняли.Рика протянула билет. Шлейф тёмно-серого угольного дыма вырвался из паровоза, с пыхтением и свистом трогающегося с железнодорожной станции. Сажа защекотала Рике горло, и она кашлянула.Билет ещё действителен, и мне нужны деньги.
Возврата нет,прокричал он, перекрикивая свист паровоза, и указал на мелкую отметку на штампе.Видите? Вы либо используете билет и садитесь на поезд в следующую пятницу, либо он просто пропадает.
Рика опустила взгляд на зажатый в руке квадратный лист бумаги. Значит, кавалер Джо знал, что она не сможет сдать билет и забрать себе его деньги. Зачем ему вообще всё это? Он не сможет отличить Джо от какой-нибудь там Евы. Только глупцы доверяют незнакомцам.
Она сунула билет в карман тонкого шерстяного пальто, в знак благодарности кивнула билетёру и ушла.
Что теперь? Как ей оплачивать похороны подруги? Их совместные с Джо сбережения покроют расходы, но как она после сможет оплачивать аренду за комнатушку в которой живёт? Тем более сейчас, когда её уволили с работы?
Рика стала перебегать улицу.
Лошадь испуганно заржала и свернула налево, едва не столкнувшись с повозкой.
Ради Бога, мисс, будьте внимательнее!Прокричал кучер.
Извините,пробормотала Рика и поспешила прочь. Она поплелась по улицам и переулкам.
Так что же делать? У Эрмы и Мэри-Энн просить без толку. Они уже отдали половину своего жалования Фиби - скальпированной девушке. Даже если бы у них были деньги, Рика сомневалась в их желании помочь. Они были подругами Джо, не Рики, а теперь, когда Джо мертва, они определённо предпочтут оставить деньги живым. Всем нравилась улыбающаяся Джо, и Рика знала, что её собственная щербатая улыбка не согреет ни одно сердце.
Уж точно не миссис Гиллеспи. Когда Рика добралась до пансиона, его хозяйка выставляла у парадной двери сумку с ковром и небольшую коробку.
Рика поднялась по ступенькам. Она покосилась на фиолетово-зелёную пятнистую коробку. Мамина коробка скорби! Рика посмотрела на миссис Гиллеспи.
Что вы делаете? Это мои вещи!
Хозяйка пансиона бросила на коробку старые туфли Рики:
На фабрику присылают с полдюжины ирландок, мне нужно свободное место.
С дрожью в руках, Рика сжала пальцы в кулак.
Вы не можете просто выставить меня на улицу.
Что я не могу себе позволить, так это держать тебя тут, когда ты не в состоянии платить аренду, - сказала миссис Гиллеспи.
К горлу Рики подкралась желчь. Она сглотнула.
Я заплачу. На самом деле у меня достаточно, чтобы заплатить за месяц.
И что потом?Стоя на самой высокой ступеньке со скрещенными на груди руками Миссис Гиллеспи смотрела на Рику.Чем ты будешь платить в следующем месяце? Теперь, когда тебя уволили с фабрики?
Значит, она уже слышала. Плечи Рики поникли.
Удачи вам, мисс Алденберг. - Хозяйка развернулась и вошла в пансион.
Нет, нет, нет, вы не можете просто
Двери перед нею захлопнулись.
Звук эхом отозвался в голове Рики, и тысяча панических мыслей рикошетом пронеслись в её голове, оставляя в животе ощущение пустоты. Подкосились колени. Она опустилась на холодную лестницу, садясь между сумкой с ковром и коробкой с вещами, и обхватила голову руками.
***
Аминь.
Пастор закрыл Библию, кивнул Рике и могильщикам, которые ждали поблизости, и ушёл.
Рика стояла одна, глядя на открытую могилу.
Ох, Джо. Почему жизнь порой так несправедлива?
Когда один из могильщиков прочистил горло у неё за спиной, она мысленно дала себе пинка. Нет смысла жаловаться на то, чего невозможно изменить. Она простилась с Джо и покинула кладбище.
Рика бродила по улицам Бостона в поисках работы и недорогого жилья, но не находила ни того, ни другого.
Перед глазами замелькали разноцветные лотки и рыночные тележки.
Рика прижала свои пожитки к груди и протиснулась мимо двух мужчин торговавших рыбой. От запахов хлеба и копчёного мяса у неё заурчало в животе. Она со вчерашнего дня ничего не ела, и рынок с его запахами и видом еды тут же вскружил ей голову. В поисках еды, которую могла себе позволить, она обошла портного снимающего мерки с женщины.
Хрустящий хлеб!Раздался громкий голос с другой стороны улицы, в попытке перекричать других торговцев.Бостонские булочки! Яблочный хлеб только из духовки!
Этот голос! Она знала кому он принадлежит.
По телу пробежала дрожь. Она скрылась за стойкой заваленной овощами, и переключила своё внимание на мужчину.
Белый фартук прикрывал бочкообразную грудь, а руки, лежащие на тележке, были такими же большими, как она помнила. Забившееся быстрее сердце Рики вскоре вернулось в обычный ритм. Это не может быть он. Её отцу скоро пятьдесят, а мужчина, торгующий хлебом и выпечкой, казался моложе её самой.
Николас,прошептала Рика.
Это может быть только он. Когда она покидала отчий дом шесть лет назад, он был совсем мальчишкой, которому не было и двенадцати лет. Теперь младший брат стал совсем взрослым. Она вытянула шею и пробежалась взглядом по толпе, дабы убедится, что рядом с Ником нет отца.
Она с облегчением выдохнула. Брат здесь один.
Рика встала и направилась к нему.
Ник приветливо улыбнулся. Огонёк в его карих глазах, напомнил ей о матери.
Хочешь буханку яблочного хлеба? Для тебя всего за два пенни.
Нет, спасибо, я
Может тогда хлеба с семенами?
Мне не нужен хлеб. Я
Его улыбка тут же превратилась в злобную гримасу отца.
Тогда проходи мимо. Я не занимаюсь благотворительностью.
Он пнул её, словно бродячую собаку.
Рика закричала от острой боли в голени. Она вцепилась за юбку и посмотрела на Ника. Карие глаза, которые когда-то смотрели на неё с обожанием, теперь выражали только жестокое равнодушие.
Хочешь ещё получить?Спросил он, когда она не сдвинулась с места.
Теперь её младший брат превратился в человека, который бьёт людей, которым нечем заплатить за еду. Рику захлестнула злость.
Если бы мама видела тебя сейчас, ей бы было стыдно.
Как ты смеешьон поднял кулак, но тот замер в воздухе, когда брат удивлённо заморгал.Рика? Хендрика? Это ты?
Рика кивнула, но держалась на расстоянии. Она больше не знает его, а на что он способен тем более. Шесть лет под опекой отца из застенчивого мальчика превратили его в грубого мужчину. Для их отца доброта - признак слабости.
Господи, ты так изменилась!
Как и ты,пробормотала Рика.
Что ты здесь делаешь? Решила вернуться домой?
Рика отрицательно покачала головой. Пекарня никогда не была ей домом, лишь временным пристанищем в котором она выросла.
Увидела тебя и решила подойти проститься.
Проститься? Ты куда-то уезжаешь?
На Запад,решительно сказала она.
Либо это, либо богадельня, где она вынуждена будет делить постель со слабоумными, пьяницами или сумасшедшими. Так она спала последние два дня. Рика пыталась найти в Бостоне работу, даже ходила в госпиталь, хотя после ужасов войны никогда больше не хотела работать медсестрой. Но война закончилась, и госпиталь больше не нуждается в таком количестве медсестёр. Иммигранты, только сошедшие с корабля, работали там почти задарма. Никто не хотел нанимать Рику. Мистер Маколи внёс её в чёрный список, и теперь никакая хлопчатобумажная фабрика её не примет.
Ты нашла себе мужа?
Рика снова покачала головой:
Война оставила меня вдовой.
Тогда ты далеко не уедешь.
Отец говорил ей то же самое, когда она покидала его дом. Жёсткий, покровительствующий взгляд Ника напомнил ей родительский.
Рика стиснула зубы:
Всё со мной будет хорошо.
Если она и дальше будет питаться в день куском хлеба и тарелкой бобов, то доберётся до Орегона с деньгами, которые откладывала Джо на дорогу.
Прощай, Ник. Береги себя и не становись копией отца.
Она шагнула в толпу позволяя рыночному шуму поглотить себя, в надежде, что это поможет заглушить боль.
========== Почтовое отделение. Шайенн, Вайоминг. 18 марта 1868 год ==========
Все сюда! Бойсе, Уматилла, Даллес!
Рика одной рукой собрала мятую юбку и побежала к дилижансу, стараясь успеть до отправления. Поезд, на котором она приехала в Шайенн опоздал, и если она не успеет на пересадку в Даллесе, то застрянет в этом оживлённом городке ещё на три дня.
Она чуть не столкнулась с мужчиной, тащившим большой мешок к своей повозке. Рядом проревел мул, и Рика подпрыгнула от неожиданности, роняя на землю сумку с вещами. Она быстро её подобрала и поспешила к красно-золотистому дилижансу.
Водитель сердито на неё смотрел:
Быстрее мисс. Я не могу ждать весь день.
Рика достала один из билетов Джо. Когда тот кивнул, она вместе с сумкой забралась в дилижанс и втиснулась на единственное свободное место.
Добрый день,сказала она, поймав на себе взгляды других путешественников.
Хорошо одетый плотный мужчина, сидящий рядом с ней, коснулся в приветствии своей шляпы:
Добро пожаловать, юная леди. Джеймс Кенсингтон к вашим услугам.
Вместо того чтобы представиться в ответ, Рика спросила:
Вы тоже едете в Даллес?
Да. Я подписался на четыре недели пыли и страданий.
Страданий? Это не может быть хуже, чем последние пять дней проведённые в душном пассажирском вагоне этой коробки на колёсах называющей себя поездом. Спина всё ещё болит от твёрдой деревянной скамьи, и она не могла избавиться от угольной сажи во рту.
Простите,обратился к ней мистер Кенсингтон.Но я не расслышал вашего имени.
Вот он. Вопрос, которого она боялась и избегала последние дни.
Лучше сейчас научиться быть убедительной и тогда, возможно, я преуспею в этом в будущем.
Джоанна Брюггеман,представилась Рика, подавляя дрожь в теле.
Её отец никогда не говорил с ней о Боге, но, кража имени умершего, несомненно, грешно.
Мистер Кенсингтон дружелюбно ей улыбнулся:
Приятно познакомиться с вами, мисс Брюггеман.
***
Ладно, признала Рика пару часов спустя. Это хуже, чем езда в поезде.