Ты не боишься меня? зачем-то спросила я Светлану.
Не смотря мне в глаза, ответила тихо.
Нет.
Ответ был краткий, ее голос был слегка натянутым. Я еще раз надавила пальчиком, оно стало более влажным, а тело под ними более упругим, даже твердым. Я опустилась перед ней на коленки. О чем думала Светлана, мне все равно, я потеряла контроль над временем и над собой. Одновременно скользя ладонями от коленок, я нагибалась вперед.
Когда полевой цветок только раскрывается, он распространяет вокруг себя тонкий сладостный аромат. Этот запах ни с чем нельзя сравнить, он настолько уникален, как уникален сам человек. Я вдохнула аромат ее цветка, нежного, робкого, вздрагивающего при малейшем порыве ветерка. Аромат, который просачивался сквозь ее лепестки, которые готовы уже раскрыться, но этому бутончику мешали трусики, они как смирительная рубашка для танцора не давали свободы.
Кончиком пальца я постаралась подцепить резинку и оттянуть их в сторону, что бы бутон раскрылся. Но трусы так сильно натянулись, когда Светлана садилась на парту, что я не смогла даже просунуть ноготок. Она зашевелилась, чуть выпрямилась, немного приподняла попку, и отодвинув в сторону мои пальцы, сама подцепила резинку трусов и буквально отдернула их в сторону, как отдергивают шторы на окнах. Как раскрывается цветок утреннему солнышку, так и ее лепестки девичьих губок, медленно раскрывались. Я смотрела на это удивительное зрелище. В природе все гармонично, нет ничего лишнего, нет ни чего уродливого или постыдного, есть только гармония. Удивительно творение и за одним из них я сейчас наблюдала.
Губки чуть вздрогнули, освободили скопившееся внутри сопротивление и раскрылись. Они были слегка пухлыми, какими-то детскими, и совершенно незащищенными. Цветок стал испускать дурманящий аромат, смесь сладкого и пряного аромата смешивалось с терпким, слегка тяжеловатым запахом орхидеи. Я прикрыла глаза и медленно втянула воздух через нос, голова чуть закружилась.
Очнулась от того, что Пушистик пошевелился, я резко открыла глаза. Яркий солнечный свет падал на пол, отражался от потолка и заливал светом все вокруг. Губки были влажными, они сверкали под лучами солнца. Светлана положила ладонь сверху, и чуть прижав пальчиками развела по шире и без того раскрытые створки. Розова плоть, как подкладка королевской мантии обожгла меня. Я провела кончиком пальца по ее нежной коже, Светлана чуть вздрогнула. Мне это понравилось, опять провела, и она снова вздрогнула. Я нагнулась вперед и коснулась своим язычком ее лепестков. Светлана вскрикнул, но вместо того, чтобы убрать руку и сомкнуть колени, она наоборот еще шире их развела.
Насладившись моментом, Светлана расслабила пальчики, убрала руки. Губки уже не смыкались, кровь прилила к ним, окрасив их в темно-бордовый цвет. Поцелуй был горячим, как прикосновение к горячей чашке с кофе. Не отрывая своих губ от ее лепестков, я вдохнула запах.
Резкий порыв воздуха, входная дверь в класс настежь распахнулась и тут же с грохотом захлопнулась. Меня как будто ударили палкой по спине. Я резко выпрямилась. Совсем забыла про дверь, не закрыла ее, и теперь кто-то ворвался в мой класс. Лицо мгновенно покраснело, и спина похолодела. Выброс адреналина заставил меня буквально подпрыгнуть на месте, руки предательски задрожали.
Мам
Это была моральная и физическая пощечина, услышав голос сына, я просто остолбенела, но искать оправдание было нелепо и просто глупо. Я встала, поправила Светланину юбку, ощутила на себе ядовитый взгляд сына. И без того у нас были натянутые отношения. Вот уже второй год как подцепил себе друзей на стороне. Ему нравилось дружить со старшими ребятами, своих однокурсников даже презирал. И вот теперь Я просто не знала, что делать. Не говоря не слова, уселась за свой стол, сложила тетради с сочинениями. Сын уже убежал, хлопнув дверью. Он не произнес ни слова, но я прочитала их в его взгляде.
Как часто мы делаем необдуманные поступки, и являются ли они вообще необдуманными. Может наоборот, мы этого хотим, вот только они считаются необдуманными в глазах других людей. Взвешивая все за и против, относительно морали, и штампов, которые нас окружают, то тогда, да, это глупый, просто аморальный поступок. Но я с этим не могла согласиться. Мне было больно, за себя, за Светлану, за сына. На душе было гадко и опять идти домой.
Почему нас окружают взгляд большинства, если кто-то выделяется среди толпы, то он становится изгоем, белой вороной, козлом отпущения, мальчиком для битья. Что еще можно привести в пример этой глупой морали, быть как все. Как все выйти замуж, как все родить детей, как все купить квартиру, машину, получить докторскую. Как все, как все, но почему, почему? Я так не хочу, я так больше не могу.
Я сидела за столом, кончилась вторая смена. Так и не проверила сочинения, просто просидела все пять часов, уставившись в одну точку. Надо идти домой, чтобы я не делала, уже все сделано. Вчерашний день прошел, а завтрашний еще не настал, сегодня и только сегодня. От этой мысли мне стало легче, даже настроение появилось. Вспомнила не сына, а Светлану, какая она была, нежной, робкой, нужно с ней поговорить.
Подходя к дому, я улыбалась, просто так, сама себе. Сейчас приму ванну, выпью кофе, где-то осталась еще шоколадка. Обязательно кофе с шоколадкой, никакого телевизора, ни бесед, ни музыки, только тишина. Открыла дверь и, наверное, первый раз за несколько последних лет, с легкой душой вошла в дом.
Самородок
Если вы хотите иметь то, что никогда не имели, вам придётся делать то, что никогда не делали.
Привет, вдруг услышала она голос юноши.
Здравствуй, машинально ответила ему и улыбнулась.
Хотите секса? Вдруг спокойно сказал он, будто спросил, сколько времени.
Марина даже не знала, что и сказать. Рассердиться? Глупо. Пропустить мимо ушей тоже глупо. Она только вчера приехала в отель, и сегодня второй день как вышла покупаться и позагорать. И вдруг такое.
Ты это всем так предлагаешь? она решила не сердиться на него, он вроде безобидный, на вид нормальный парнишка. Сейчас трудно определить возраст. Порой юноша ходит еще в школу, а уже такая щетина, что о-го-го, а иногда наоборот, заканчивает институт, а у того только пушок.
Нет, только вам, все так же спокойно ответил он.
Почему ты это предложил мне? Ей нечем было заняться, в отеле только и делают, что ездят на экскурсии в город, да лежат под шезлонгом и изредка купаются.
Не знаю, уж как-то неуверенно сказал он, вы поругались, и вчера ругались.
Ты видел?
Да, она была не в духе. Все как-то сразу не сложилось. Поругалась с мужем. Хотя они до сих пор не расписались, но она считала Макса своим мужем, а он ее своей женой.
Нет, не видел, но слышал. Проходил мимо вашего домика, а вы того, ругались, в общем. Что-то не срослось? Поинтересовался он.
Да, бывает, согласилась она, а подслушивать нехорошо.
Да я не хотел, просто вы так смачно на него наехали, я не хотел слушать.
Не бери в голову, бывает, мягко сказала она и погладила свой животик.
Сколько уже? Поинтересовался юноша.
Пятый, и снова погладила животик.
Ее подружки заявили, что она залетела. Но Марина увлеклась Максом. Такой черненький, нос с горбинкой, последствие перелома в драке. Нет, он хороший, но почему-то его не любила, чувствовала, что нет, была только привязанность, а теперь и тут трещина пошла. Он не очень обрадовался, когда она сообщила ему, что забеременела. Думал, что она сделает аборт, но Марина считала, что это неправильно и отказалась. Вот и ходила сейчас с животом в надежде, что через месяц у них все же будет, пусть скромная, но свадьба.
Марина, вдруг сама не ожидая, сказала.
Олег, тут же ответил он, здорово.
Что ты имеешь в виду? Он ей улыбался.
Ну это, он кивнул на ее живот.
А
Они еще минут десять поговорили, а после она ушла, стало слишком жарко. Сидеть в номере глупо, ходить по отелю скучно. Как-то интерес ко всему пропал, не было настроения. Она просто включила кондиционер и упала спать.
Вечер наступил нежданно. После ужина Марина взяла свое полотенце и пошла обратно на пляж. Лучше послушать шум моря, чем дребезжащую музыку, что доносилась из курортного кафе.
Идем сюда, вдруг услышала она знакомый голос юноши, я бунгало забил.
Она повертела головой и подумала: «А что тут забивать, они почти все пустые». Уже стемнело, кто-то пошел отдыхать, а кто-то еще разок перед сном решил окунуться в море.
Ты это специально? Поинтересовалась она. Его забил?
Ну да, ты ведь придешь, а вдруг занято, беспокойно сказал он и втянул в бунгало лежанку, располагайся.
Спасибо, и положила поверх досок свое полотенце, и прошу перестать за мной ухаживать. Договорились?
Он был хороший малый, но уж как-то влезть в интрижку ей совсем не хотелось. Она почти замужем и, ко всему прочему, беременная. Ее мысли были и так спутаны, надо было наладить отношения с Максом, поэтому ей не до того.
Да, конечно, без проблем. Я это так в прошлый раз сказал, думал ты расстроена и
Ага, а не трахнуть ли мне эту девицу.
Нет, возмутился он, я не имел в виду это.
Ты хоть раньше целовался? Скосившись на него, сняла она сарафан.
Да, было. И девушка есть. Но как-то один раз целовался.
Тебе сколько лет? А впрочем, не важно, значит и сексом не занимался, а что тогда предлагаешь? Она это говорила спокойно, все равно тут уже никого не было.
Я не думаю, что это сложно, он застенчиво улыбнулся.
Ага, племенной бычок нашелся, тут ведь главное не сам секс, а как
Научи, вдруг неожиданно сказал он, или покажи.
Щас как дам по лбу, возмутилась она. Не говоря более ни слова, вышла из-под навеса и пошла к морю.
Плавать ночью прикольно. Где-то там фонари, море сливается с горизонтом и, если не смотреть на берег, а лечь на воду, то кажется, что ты в космосе. Потрясающее ощущение.
Через полчаса вернулась. Когда зашла в бунгало, никого не было. Подумала, что он уже ушел. Почему-то даже стало обидно, что не попрощался. Однако минут через пять он вернулся и протянул свежевыжатый сок.
Спасибо.
У нее было мало денег, приходилось экономить буквально на все, поэтому и отказалась от поездки в горы, говорили, что там ледник.
Можно, спросил он.
Что? Спросила Марина и посмотрела ему в глаза, а он, впрочем, ничего, правда какой-то щуплый.
Потрогать, и посмотрел на ее животик.
Ладно, она уже лежала на топчане и отдыхала, устала плавать.
Он положил руку на живот, замер, будто ожидал, что ребенок сейчас забарахтается.
Еще рано, но уже скоро будет толкаться, тут она заулыбалась, да не бойся, он не укусит.
Олег немного осмелел и уже спокойнее стал водить рукой по ее мокрому животу.
Круто, а ведь и я там был.
Все мы там были, мы ведь человеки, усмехнулась она и чуть прикрыла глаза.
Ей было приятно чувствовать, как его теплая рука гладит ее живот. Почему-то сейчас она вспомнила Макса, он тоже его гладил, но редко. Она отвлеклась от реальности и уже представляла, что это рука ее мужа. Рука не просто гладила, она ласкала ее живот, так нежно, так спокойно, что Марине в какой-то момент стало неловко.
Открыла глаза. Олег смотрел на ее живот и как-то странно улыбался, она тоже улыбнулась. А он ничего, опять промелькнула мысль и тут же почувствовала, как рука юношы скользнула чуть выше и коснулась лифчика. Марина замерла. Ладонь опять ушла вниз, прошлась по животу и снова вверх. Коснулась лифчика, но в этот раз не останавливаясь, ладонь легла ей на грудь.
Ты не ошибся? Стараясь быть как можно мягче, спросила она. Он сразу убрал руку.
Она красивая.
Марина не стала развивать эту тему, просто встала и, поблагодарив за вечер, ушла к себе в номер.
«Что за дурдом, маньяк малолетний», ругала она то ли его, то ли себя. А впрочем, что тут такого? Ну коснулся, ну и что из того. Подходя к своему домику, она уже не обижалась на него, а даже улыбалась.
«Нет, ну вот, что за мысли», лежа в постели, думала, «Он ничего». Она не вспоминала, что он говорил, просто почувствовала, как прикоснулся к ней. «Вот дура», отругала сама себя и, повернувшись спиной к Максу, заснула.
Придя утром на пляж, Марина даже удивилась, что Олега нет. Его не было днем и не было вечером, он как сквозь землю провалился. «Ну и ладно», подумала она и ушла купаться под звездами. Макс со своими новыми друзьями все время шлялся по городу. Он правда приглашал и ее, но она отказалась. Ей не нравились его компания. Они как слизняки липли к ней и все норовили обнять, а мужу это даже нравилось. «Фу, какая мерзость», говорила она, вспоминая его друзей.
Привет, вдруг услышала знакомый голос.
Появился, не ответив на его приветствие, сказала Марина.
Да, ездил с родителями на экскурсию в парк.
Понравилось? Вытирая мокрые волосы полотенцем, спросила его.
Да, но только я уже вырос. Горки круто, но скучно.
Да ладно, мы все в душе остаемся детьми. Только признаться в этом порой боимся. Вот мне нравилось играть в пиратов, с друзьями строили плот и запускали его в карьер.
А мы на лодке плавали. Она большая, приходилось вдвоем грести, и в ней же делали палатку, получалось как корабль, вот только мачта вечно падала.
Она засмеялась, представила, как ставили палку и привязывали ее, в надежде, что она еще выдержит и парус.
Марина легла на лежак. Как и вчера, она заняла пустой бунгало. Это небольшой шалаш из тростника, днем хорошо защищает от солнца и горячего ветра, можно не боятся посторонних взглядов.
Искупайся, предложила ему, почему-то Марина была рада, что Олег появился.
Ага, радостно сказал тот и сразу убежал в сторону моря.
Она посмотрела ему вслед, вздохнула, легла и закрыла глаза. Далеко играла музыка, но тут она слышала шум моря. Чуть усилился ветер, и теперь волны не просто шуршали как это было днем, а набегали на берег, стараясь достать до лежаков.
Он вернулся тяжело дыша, потряс головой как собака, тем самым обрызгав ее.
Ну, возмутилась Марина.
Олег присел и сразу коснулся ее животика. Почему-то ей этого хотелось. Целый день вспоминала, как он это делал вчера. На душе стало тепло.
Как и вчера, гладя животик, его рука уже через несколько минут коснулась лифчика, а после ладонь легла на грудь. «Вот настырный», подумала она и приоткрыла глаза. Он это заметил и сразу улыбнулся.
Его улыбка разоружила ее. Хотела как и вчера немного возмутиться, но промолчала, опять прикрыла глаза и подумала, «А что тут такого, приятно ведь». Он водил ладонью по ее груди, делал это незаметно, будто пальцы парят. Иногда подушечки пальцев касались открытых мест, тогда Марина невольно напрягалась, но тут же на ее лице проступала еле уловимая улыбка.
«А почему бы и нет», вдруг откуда-то из глубины проскользнула эта мысль. Она приоткрыла глаза и посмотрела на юношу. Тот так увлекся процессом, что не заметил, как она подмигнула ему.
Ей было приятно, как он это делает, немного робко, застенчиво, будто впервые касается женской груди. По телу пробежала волна, и руки покрылись мурашками. Она тяжело вздохнула. Ткань купальника отделяла его от нее. Марина на секунду задумалась, «Кому какое дело, что я делаю. Макс тут не при чем, ему вообще все равно, что со мной происходит».
Она еще раз посмотрела на Олега, подняла руки, что лежали на лежанке. Потянула их к своей груди, пальчики подцепили завязки посередине лифчика и стали медленно развязываться. Она даже не знала, зачем это делает. Нет, не в отместку Максу, хотя в этом тоже была причина, а, наверное, потому, что ее сердце было пусто, никем не занято, а по-девичьи так хотелось.
Пальчики развязали купальник, и Марина обратно опустила руки. Грудь чуть осела, она у нее обычно чуть торчала, но сейчас плавно лежала, и соски немного смотрели в стороны.
Ладонь Олега сразу скользнула под ткань купальника. «Мммм», промычала от удовольствия она про себя. Его ладонь полностью легла на грудь, и пальцы чуть сжали ее. Такое простое движение, сама это делает часто, но нет таких ощущений: истома, нега, можно сказать, блаженство тела, все сразу вместе.
Марина старалась не показывать, что ей это приятно. Она то открывала глаза и косилась на Олега, то чуть поворачивала голову, смотря в сторону пляжа: вдруг кто-то пройдет мимо и увидит. Но пляж был пуст, и она опять смотрела на юношу, что продолжал нежно гладить ее грудь.