Так проводит время гомосексуальная «улица», развращенная и обученная всем тонкостям разврата аристократическими отпрысками, которые в этот час безмятежно почивают в постелях со своими мальчиками.
Ведь кричал же во всеуслышанье граф Ш-ев в Европейской гостинице: «я покупаю весь ликер буфета, меня ждет мой мальчик».
ТАВРИЧЕСКИЙ САД
«Общество трезвости» дешевое народное развлечение!
Целые вереницы «падших» женщин, алкоголиков, едва стоящих на ногах, громадная банда воров, хулиганов, котов, грабителей и весь гомосексуальный мирок.
И так каждый день. Один и тот же контингент публики. На скамейке сидит почтенный бухгалтер банка, старичок, отославший семью на дачу, рядом пишущий эти строки и еще один знакомый.
Проходит хулиган, типичный гомосексуальный кокодес:
Драсьте! раздается над ухом старика. Тот конфузится.
Проходит минут пять.
Появляется второй, еще «определеннее», чем первый:
Драсьте! звучит над нами и протягивается рука к самому лицу «почтенного и уважаемого» бухгалтера. Тот теряется совсем и спешит распроститься с нами.
Через час видим его в буфете с этими хулиганами. Старичок любовно нашептывает им любезности и видимо куда-то зовет, те в знак согласия кивают головой.
Или еще сценка с натуры.
Шикарный студент, молодой, стройный брюнет, слегка накрашенный, старый знакомый «Женя Огарков», он только что приехал из Киева попытать счастья.
Вот замечает его «Шабельская» и начинает издали следить за ним, к «Шабельской» подходит И-ков, любитель «новеньких». Начинается настоящая охота за «красным зверем».
О-ков делает вид, что не замечает их, но те назойливы и и в результате О-кова под руки буквально увлекают из сада.
Не надо забывать, что О-ков был в форме студента, что это происходило на глазах тысячной толпы.
Хорошего мнения после этого будет «толпа» о нашей учащейся молодежи.
Счастье, что таких О-ковых единицы. Впрочем, если гомосексуальный порок будет развиваться таким же быстрым темпом, как в последние годы, то, Бог даст, мы будем насчитывать Огарковых сотнями и тысячами.
НАРОДНЫЙ ДОМ
Та же атмосфера Таврического сада царит и в Народном доме.
Да и публика та же самая, что и там.
Сегодня в Таврическом, завтра в Народном
Зимой в Народном Доме концентрируется весь гомосексуальный мирок.
Вы можете узнать, если присмотритесь, любого гомосексуалиста, кокодесов, по ярко-красным галстухам, это род гомосексуальной формы, а у некоторых из кармана торчит и красный платок, а «покупающие» товар носят на лице особую специфическую маску желания, стоит только подглядеть брошенный, как бы вскользь, взор такого господина, чтобы убедиться, что он пришел сюда недаром, что загнала его сюда исключительно страсть к «мальчикам». И вот мне самому пришлось наблюдать одну сцену у величественного подъезда Народного Дома. Отсюда выходил седой высокий полковник, казак, навстречу шел молодой человек, франтовато одетый; полковник быстро взглянул на него и, очевидно, понял, с кем имеет дело, попросил «прикурить», а затем начал приглашать к себе.
Я стоял рядом и наблюдал, что будет дальше. Юноша колебался несколько мгновений, а потом спросил «куда». «У меня квартира на Каменноостровском, близко». Через минуту полковник и юноша уехали.
Спустя долгое время я встретил этого полковника при другой обстановке на одном спортивном празднике и оказалось, что он князь Ш. Ш. известный спортсмэн.
Помнит ли он свою жертву из Народного Дома?
Верней всего, что нет; как я узнал впоследствии, он один из известных гомосексуалистов и даже был в числе клиентов «Шабельской». Где же тут помнить!
ВЕРБОВКА МОЛОДЕЖИ
Вот отдел, где «Шабельская» царит полновластной хозяйкой.
В этой отрасли «искусств» никто не может соперничать с «ней».
Вербуется молодежь в ряды гомосексуальной секты очень и очень просто.
Так например Рогалев, «содержанка» арт. В. Д-ва, был завербован при следующих обстоятельствах:
Начнем ab ovo. Мальчик Рогалев ночевал на барках; в силу каких семейных обстоятельств очутился он в таком плачевном положениинеизвестно, но факт остаетсяфактом. Там-то на барках подхватил его некий г. Э-лунд, кондуктор Николаевской жел. дор.
Этот почтенный гомосексуалист определил его в какое-то училище в Петербурге и наслаждался полнейшим счастием.
Вскоре после того, познакомился с Рогалевым Латендорф, выпросил у него фотографическую карточку и показал арт. Д-ву. Д-в очевидно воспылал страстью и для него Латендорф в компании с другим мелким актериком Л-ным решились похитить Рогалева из училища.
Нечего говорить, что они обещали мальчику золотые горы.
Взяв все его бумаги из училища, они привезли его на квартиру «Шабельской» и тут-то и произошло знакомство арт. Д-ва с Рогалевым.
Конечно, золотые горы оказались мифом и 40 руб. жалования шло в карман «Шабельской».
Поняв в чем дело, мальчик при первом удобном случае скрылся.
Это так сказать случай, до некоторой степени экстраординарный, обыкновенно же Шабельская знакомится с молодыми людьми и постепенно опутывает мальчика обещаниями, возит по ресторанам, поит вином, а потом пьяного оставляет наедине с г-дами вроде г. М-оваи других, получая за свое гнусное ремесло солидную мзду.
Знакомятся и удавливают «живой товар» «новеньких» по большей части в Пассаже, в Таврическом саду, в Народном доме, на улице около учебных заведений, словом где придется.
Проделывается все это, нельзя сказать, чтобы очень тайно, и я полагаю, что сыскная полиция отлично осведомлена обо всем этом.
Остается удивляться, как Латендорф до сих пор еще не выслан и борьба с этим злом не приняла более упорного характера.
Господа, берегите детей своих от гнусной своры гомосексуалистов, раз государство не оберегает их
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Я кончил Каково впечатление, производимое этой книгой, я думаю, не имеет двух толкований.
Впечатление чего-то тяжелого, сумбурного, какой-то страшный кошмар завладел Петербургом, да и одним ли им
Ведь каких-нибудь всего десять лет тому назад гомосексуализм прятался в подполье столицы, не докучая, не развращая улицу, а теперь, когда язвы гомосексуального разврата обнажены, когда сами гомосексуалисты повылезли из своих тайных убежищ и их «чавканье» жаждущих мяса, хищных зверей слышится всюду, как какая-то змеиная музыка, теперь не время щадить их и оберегать от общественного Суда.
Начало было сделано Гарденом и его горячее обличительное слово должно отныне служить боевым лозунгом при борьбе с надвигающимся развратом.
«Долой маски», мы подымем вас с ваших еще помятых постелей, теплых после ночи любви с жертвами вашей склонности, растерзанных и бледных мы явим вас суду общественного мнения, как бы говоря: полюбуйтесь ими! и мы сделаем это не только во имя попранной добродетели, но и во имя нашей гражданской обязанности, так как порок образует в государственном механизме то нежелательное трение, от которого рано или поздно всякая машина должна стать.
Я не преувеличиваю опасности, все типы гомосексуалистов, выведенные мною в книге, не важны сами по себе, но важна та стремительная сила подражания, благодаря которой порок развился и окреп на берегах Невы.
Разве мы видели в рядах одних только отщепенцев общества, родовитых кретинов и рамолисменов; нет, среди них есть и люди даровитые, здоровые телом и духом, они лишь при отсутствии воли позволили завербовать себя в «секту». И таких досадное большинство, правда у них хватает совести не афишироваться и избегать огласки, но от этого зло отнюдь не теряет своей емкости и серьезного значения, которое я приписываю ему.
Громадная работа была потрачена мною, чтобы проследить их всех и ознакомиться с их жизнью, но и велико зато чувство удовлетворения, что я могу теперь их показать всех во всей их непригодной наготе.
Быть может, читатель не вынес того тяжелого чувства, которое я навязываю ему, но тогда я каюсь, что старался их сделать смешными и жалкими, чтобы не выставить такими гнусными.
Искать объяснение разврата, появившегося как-то вдруг и находившегося еще каких-нибудь несколько лет тому назад в зачаточном состоянии, нужно во-первых в современной литературе. Все эти «куранты любви», «Крылья» и прочая однополая порнография г. Кузминых и Комп., очевидно упала на добрую почву и дает добрые всходы. В свое время печать слабо отметила эти «вечера», по недоразумению названные литературными, не «куранты любви» были они, а «курантами самой бесстыдной проповеди гомосексуального разврата», во-вторых в той непонятной слабости, которую проявила власть в подавлении разврата.
Ведь то, что я описываю, происходит на глазах тысячи людей и не может быть, чтобы наша бдительная полиция не была бы осведомлена о том, о чем может узнать каждый заинтересовавшийся этим вопросом.
А между тем распространение разврата грозит самыми гибельными последствиями.
Я уже не говорю о том, что при развитии однополой любви государству грозит «обмеление» людьми, это еще слава Богу слишком отдаленное несчастие, но раз существует целый ряд филантропических учреждений, оберегающих девушку от падения, и даже пресловутый приют «Марии Магдалины», то неужели возможно не ограждать мальчиков, за которыми домашний присмотр несравненно слабее и которые пользуются гораздо большею свободою, а сколько таких бездомных сирот, а то и просто детей бедных родителей, которые попали в цепкие руки гомосексуалистов.
Пора положить конец этому возмутительному разврату и ограничить вожделение гомосексуалистов.
Неужели в обществе не найдутся люди, которые откроют по всей линии наступления серьезную и решительную борьбу и неужели власть не придет им на помощь в таком важном святом деле.
Остается вопрос, почему из целого ряда гомосексуалистов я выбрал именно определенных лиц, прозрачно намекая на их общественное положение, я отвечу им: Вы слишком победоносно и открыто несли свое знамя! Tu las voulu Georges Dandin.
Цена 1 руб.
Продается во всех книжных магазинах.
ПРИМЕЧАНИЯ
С. 8. журналист Гарден, который смело изобличил всемогущего князя Эйленбурганемецкий журналист Максимилиан Гарден (наст, имя Феликс Эрнст Витковский, 18611927) опубликовал в 19061908 гг. серию разоблачительных статей о т. н. «либенбергском кружке»неформальном сообществе близких друзей германского императора Вильгельма II, собиравшемся в имении Либенберг под Берлином. Владельцем имения был дипломат, князь Филипп цу Эйленбург (18471921), которого Гарден небезосновательно обвинил в гомосексуальных наклонностях (что в кайзеровской Германии считалось преступлением). После серии скандальных судебных процессов Эйленбург был оправдан, однако навсегда утратил свою политическую влиятельность. Реальной целью разоблачений Гардена была дискредитация «либенбергского кружка», не советовавшего кайзеру идти на риск войны с Францией во время т. н. Танжерского кризиса 19051906 гг. (конфликта между Францией и Германией по поводу контроля над стратегически важной территорией Марокко) по всей видимости, заказная, поскольку позднее Гарден с не меньшим рвением поддерживал условия Версальского договора, обвиняя Германию в развязывании Первой мировой войны. Однако в 1908 г., когда писал Руадзе, в Гардене видели бесстрашного и бескорыстного «разгребателя грязи», тогда как имя Эйленбурга на время стало нарицательным и ассоциировалось тогда с «Эйленбургскими развлечениями».
С. 8. «Hannibal ante portem»буквально «Ганнибал у ворот» (лат.), т. е. «враг у ворот», указание на близкую и серьезную опасность; то же значение, что и у «Отступать некудапозади Москва».
С. 10. на амплуа выходного актерикат. е. на ролях третьего плана, ср. в «Закулисной хронике» А. А. Нильского (1897): «Перебирая в памяти товарищей, припоминаю типичные фигуры некоторых выходных актеров старого доброго времени, когда даже эти скромные закулисные работники были по-своему оригинальны и примечательны. В старину это были люди особого склада идей и рассуждений, горячо преданные театру и отнюдь не относившиеся к своему скромному положению на сцене, как к ремесленному занятию. Наоборот, они считали себя не последней спицей в колеснице и делали это вполне резонно. Ведь для исполнения даже самой маленькой роли требуется дарование. Случается часто встречать актеров, изображающих специально лакеев так неподражаемо хорошо, что признанные таланты откажутся от соревнования с ними в этих мелких ролях Большой актер играет, маленькийподыгрывает, следовательно последний представляет из себя немаловажную пружину театрального механизма».
С. 11. курц-галопот kurzgalopp (нем.), буквально «короткий галоп», галоп мелкими шагами, как на кавалерийском параде.
С. 11. кафе де Париздесь и ниже имеется в виду не «Café de Paris» (альтернативное, но тоже официальное и неизменно указываемое в адресных книгах название ресторана «Кюба» на Б. Морской ул., 16/8), а одноименное кафе, работавшее в 19021911 гг. в подвале здания Пассажа (Невский пр., 48). Ср. дневниковую запись М. А. Кузмина от 2 марта 1907 г.: «прошли по Невскому: в Cafe de P<aris>», в Quisisan'eничего»; комментаторы дневника отсылают к ресторану на Б. Морской, хотя из записи очевидно, что речь идет о зданиях на Невскомресторан «Квисисана» находился в соседнем доме 46).
С. 11. единственную в своем роде демимонденкут. е. «даму полусвета» (галлицизм, от названия пьесы А. Дюма-сына «Demi-Monde» (1855)«Полусвет; название, присвоенное миру кокоток»; «Среда кокоток, подражающих жизни аристократов»), ср. в романе В. Я. Светлова «Замок счастья» (1903): «Она чувствует приближение времени, когда в обществе двадцатого века профессия demi-mondaine'ки будет пользоваться таким же почетом, как в древних Афинахпрофессия гетер»; в «компилятивной интродукции» В. Г. Шершеневича «Футуризм без маски» (1913): «Несомненной заслугой Северянина является употребление слов, вошедших в наш разговор, но которых чуждаются поэты: похоть, чувственность, демимонденка»; в «кукольной комедии» H. М. Подгоричани «Увы!» (1919): «Коломбина: О, Боже, я demi-mondaineка! Спекулянт: Поверьте, призрачная стенка Вас отделит от светских дам. Коломбина: Уже ли я себя продам!».
С. 12. освещалась «â giorno»«ярко как днем» (ит.).
С. 14. au naturelв натуральном виде (фр.), без одежд.
С. 14. «Фрины»ФринаМнесарета, знаменитая афинская гетера и натурщица IV в. д. н. э., чье прозвище (впрочем, использовавшееся и другими куртизанками и означающее буквально «жаба», из-за желтоватого оттенка кожи) сделалось нарицательным. Считалась обладательницей идеальной фигуры.
С. 15. ресторан «Тулон», что бойко торговал в старом Пассажеимеется в виду Пассаж до его перестройки в 19001901 гг.; к середине 1900-х ресторан «Тулон» размещался на Невском, 67; к 1908 г. уже не существовал.
С. 16. в костюме «Периколлы»Периколлауличная певица, персонаж одноименной оперетты Ж. Оффенбаха («La Périchole», 1868), шедшей в России под названием «Птички певчие».
С. 17. известные «Знаменские бани»существовали с 1845 г., занимали четыре флигеля во дворе домовладений 51 и 53 по Знаменской ул., с 1880 г. принадлежавших купцу А.П. Сорокину, а с 1901 г. его наследникам (к 1908 г. официально именуясь «Банями наследников Сорокина»); бани были снесены в 1913 г., на нынешнюю улицу Восстания теперь выходят доходный дом под 51 (построен в 1914 г.) и «Дом полярников» под 53 (построен для Главсевморпути в 1935 г.). Знаменские бани находились вблизи Таврического сада, ср. дневниковые записи М. А. Кузмина, от 7 июня 1906 г.: «Потом поехали в Тавр<ический> сад Храбрые воины караулили терпеливо и трогательно, профессионалы щепотью ходили вместе бани уныло и заманчиво горели, ожидая запоздавших»; от 22 декабря 1909 г.: «зашел на Знаменскую. Оказывается, там нужно всегда заказывать солдата или тапетку».
С. 17. за трынкой или орлянкойсоответственно, азартная, довольно сложная карточная игра и простейшая игра с монетой («орел и решка»).
С. 17. и чают движения водыт. е. ожидают неких благ для себя; крылатая фраза, восходит к евангельскому эпизоду (Ин. 5: 24): «Есть же в Иерусалиме у Овечьих ворот купальня, называемая по-еврейски Вифезда, при которой было пять крытых ходов. В них лежало великое множество больных, слепых, хромых, иссохших, ожидающих движения воды, ибо Ангел Господень по временам сходил в купальню и возмущал воду, и кто первый входил в нее по возмущении воды, тот выздоравливал, какою бы ни был одержим болезнью».
С. 17. «Аспазии»Аспазия (Аспасия, ок. 470ок. 400 д. н. э.) влиятельная афинянка, возлюбленная политического деятеля Перикла; в ряде античных источников описывалась как гетера и содержательница публичного дома.
С. 20. шуточное стихотворение о «Вяземской Лавре»имеется в виду квартал трущобных домов с криминальной репутацией между Сенной площадью, Московским проспектом и набережной Фонтанки; в основном снесен в 1913 г., до наших дней дошел лишь один угловой дом (Московский пр., 2 / Сенная ил., 6). Автор и название цитируемого стихотворения не установлены.