Когда папа оделся, и открыл входную, железную дверь я сделала шаг вперед, но меня остановила отцовская властная рука.
Ты останешься и это, Валерия, не обсуждается, тоном не терпящим возражений заявил отец.
Все. Ушел и запер двери. Я подергала за ручку и повернулась к маме. Посмотрела, как щенок перед прогулкой.
Ну, а что ты хотела? Ты девочка, а район явно мужской. Отцу больше заняться нечем, как отгонять от тебя всяких преступных комаров.
Я заплакала от страха перед неизвестностью. И стала корить себя. За глупую ревность и обиду.
Лерусик, прижала меня к себе мама. Отец сейчас позвонит своим кабанам и они все разрулят. Чтобы там твой Корзун не натворил. Тебе хоть нравится эта фамилия?
Конечно, пошмыгала я носом.
Мы с мамой расстелили диван, не зная, что ожидать от этой ночи и уселись перед окном ждать.
Машина отца, тяжеловесный джип, подъехал к подъезду часа, через два. Два часа откровенного ужаса, гуляющего в мыслях. . Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. Я уже накрутила себя, как только можно. Придумала всякого. Чем дальше в лес, тем страшнее. Бандиты, наркотики, черные риэлторы, террористы. Когда все выяснилось, я просто стояла с открытым ртом, не зная, что сказать.
Меня просто шандарахнули по голове, рассказывал Рома, уплетая мамин сырный суп, и заедая французскими гренками. Представляешь. Голый и без футбола, и интернета. Я реально думал, сдохну от скуки. Ты много себе напридумывала?
Мне не оставалось ничего, кроме как кивнуть.
И этот придурок думал, что я женюсь на его дочери. Шевцов укатил в какой-то мухосранск, а мне разбираться с этой еба. он мельком взглянул на отца. Ненормальной семейкой. Где это видано, что если переспишь, надо жениться.
Он резко умолк и серьезно посмотрел на меня.
Именно поэтому мы сначала женимся, а потом в постельку.
Язык за зубами держи, ты о моей дочери говоришь, ударил по столу отец, так что тарелки подпрыгнули.
А может перенести? взволнованно смотрела я на синяки Ромы на руках и лице.
Даже не надейся, прожевав, сказал он, мотая головой. Завтра в это время мы будем.
Так, поднялся отец. Вот завтра и поговорите. А сейчас тебе пора. А то ты весь суп сожрешь.
Вот это аргумент, рассмеялась мама и я усмехнулась. Отец, как и Рома уже наворачивали третью тарелку. И это ночью.
Может Роме остаться? стараясь казаться невинной, предложила я. Там уже и постелено.
Я не против, широко улыбнулся Рома и повернулся к маме. Нина Михайловна. Ничего вкуснее не ел. Спасибо большое. Ну, все, посмотрел он на меня так, что в дрожь бросило. По кроваткам?
Ты останешься здесь, только в том случае, если я сам лягу с тобой.
Я скрыла смешок за чашкой чая, наблюдая за ошалелым взглядом Ромы. Но то наверняка рассчитывал ночью перебраться ко мне в спальню, а тут его так жестоко обломали.
Впрочем, он пугался недолго. Уже в следующий миг проникновенно посмотрел на папу, да так что тот отпрянул, и спросил, поиграв бровями:
Хотите опробовать в деле будущего зятя? Я не против.
Пошел вон! вскочил отец, а за ним я и мама.
Дима!
Он же шутит!
В нем есть, хоть что-то серьезное? проревел отец. Пока я от него только хохму и слышу! Как ты собралась с нм жить? В цирке? С клоунами?
Я люблю вашу дочь. Вот здесь я шутить не намерен, резко сменил тон Рома, превратившись в раз из попугая в орла. И этот орел заводил неимоверно, особенно когда властно произнес:
Лера, проводи меня.
Если отец и хотел возразить, то смолчал. Взгляд мамы оказался красноречивее слов.
Рома надел куртку, но не застегнул, а я лишь влезла в шлепки. Они прекрасно сочетались с моим халатиком в цветочек.
Мы вышли в коридор и закрыли за собой двери. Здесь всегда было опрятно и тепло. Рай для загулявших бомжей, которым путь сюда заказан. Больно строгий у нас консьерж.
Рома дернул меня на себя, и мы спустились по лестнице на один пролет. Затем он взглянул на вверх, но нашей двери уже не было видно.
Наши глаза встретились, и я поняла, что обычным прощанием советского стандарта не отделаюсь.
Я хотела знать подробности его недельного заточения, я хотела его прижать к себе и успокоить свои расшалившиеся нервы, а он хотел меня. О чем, очень ясно сказала твердыня в его штанах, прижавшая меня к стене. Да сколько можно?
Он усмехнулся.
Опять стена. Для нас с тобой постель окажется настоящей экзотикой.
Мгм, только и успела произнести я, когда его губы впились мне в рот, а его руки тисками сжали мое тело. Я лишь нашла мускулистую грудь, скрытую футболкой и пролезла под нее.
Рома не рвал на мне одежду и даже не снимал, но я чувствовала себя голой под его касаниями, его ласками. Такими требовательными и жадными. Он выпивал мою скромность, не оставляя мне ни капли. Он заставил меня изнемогать от желания коснуться его, почувствовать его член в себе.
В какой-то момент я сама стала насаживаться на пальцы Ромы, которыми он снова и снова меня ласкал, то подводя к краю, то специально оттягивая момент разрядки. Скотина.
Рома, пожалуйста. Я больше не могу.
Хочешь кончить? опалял он мне губы горячим дыханием.
А, Господи, конечно. Давай, ты же хочешь. Возьми меня.
Место потери девственности стало решающе неважным.
Извини детка, матч завтра, сегодня только предварительные игры, тихо заговорил Рома и поднял взгляд, а затем и мои руки, которые буквально впивались в его спину.
Сверху кашпо, возьмись за него.
Что? , соображать что-то с его пальцами во влагалище было крайне сложно, но я неосознанно последовала его инструкциям и схватилась пальцами за прохладный металл тонких прутьев.
В следующее мгновение его пальцы покинули узкое убежище, что вызвало мой разочарованный стон и его смешок.
Черт детка. Как я скучал по тебе. Эти придурки, даже телефон мне не отдавали. Сильно волновалась?
Все, о чем я сейчас волновалась это о пустоте внизу живота.
Рома. только и выговорила я, а через пару минут, оказалась легко поднята в воздух, а между ног надежно поселились губы и язык Ромы. Причем одна рука, тут же зажала мне рот, ибо я застонала уже в голос.
Как он это проделывал, я не знала, меня слишком захватили ощущения. Этот «поцелуй» между ног, казался самым лучшим, что я испытывала в своей жизни.
О Рома, Да, вот так. Чуть сильнее.
Он усилил давление языка и у меня перед глазами все поплыло. Даже приди сюда отец, я бы приказала Роме не останавливаться. Не прекращать этого бесконечного щелканья языком по клитору, ускоряющегося, невыносимого. Тело стало дрожать, и я наконец поняла, что оргазм близок. Еще. Еще. Еще немного. О, да!
Экстаз накрыл меня волной всепоглощающего наслаждения. Восторг сравним был разве что, с полетом с парашюта. А я знала, что это такое. Меня трясло, внизу живота разразилась настоящая буря, и влага потекла по ноге.
Мне хотелось ответить Роме тем же. Поэтому когда он прижал меня к себе, я нашла рукой пряжку его ремня и расстегнула. Он не воспротивился.
Я не умею этого делать, тяжело дыша, сказала я, доставая, член из боксеров. Он был гладким, бархатным, а еще я знала, что чистым. Рома успел принять у нас душ.
Но я очень хочу, уточнила я, страшно смущаясь и наконец, решилась посмотреть ему в глаза. Они были осоловелыми, в них пылала похоть.
Просто открой рот, я сделаю все сам, хрипло напутствовал он, проведя пальцами по моим пересохшим губам и тут же поцеловал. Мягко, нежно, неторопливо. Уж не знаю, чем занялся отец, раз так долго не проверяет, что я здесь делаю.
А я ведь делала. Лизнула крупную головку. Сжала основание члена. Взяла в рот. Он еле поместился. Но Рому это не волновало.
Шире Лера. Открой рот.
И я подчинялась, и текла от этого ощущения власти над собой. Его руки держали мне голову, пока он откровенно трахал меня в рот. Не глубоко, но резко, иногда пробираясь до самых гланд, а иногда лишь проникая на половину.
У, детка, я сейчас. Сейчас.
Мои руки были уже на его заднице, а его член глубоко во мне. Внизу живота стремительно нарастало новое возбуждения, а член в шелковистой глубине рта стал увеличиваться. И без того горячий, он вдруг превратился в обжигающий, как и вязкая жидкость, попавшая мне прямо в горло.
Я тут же проглотила, неосознанно, но без отвращения.
Вообще, все происходящее стало казаться мне правильным. Словно именно для этого я родилась. Удовлетворять Рому.
Ты в порядке? заботливо спросил он и немного подумав, все-таки поцеловал меня. Без языка, но он очень чувственно.
Я кивнула, когда он повторил свой вопрос, а затем наказал:
Завтра в одиннадцать в ресторане Метрополь. Если проспишь. Я приведу регистратора к тебе домой.
Отца удар хватит, усмехнулась я.
Этот человек выдержит все, закатил он глаза, и прижал меня к себе.
Я уже хотела спросить про видео, Лору, и любовь, как дверь, судя по характерному звуку, нашей квартиры открылась и мы услышали голос мамы:
Лера, я удерживала, как могла, но отец пошел за ружьем.
Моя задница не переживет, насмешливо сказал Рома, расширив глаза от наигранного ужаса и рванул вниз, поцеловав меня в щеку.
Завтра в одиннадцать.
Глава 6. Свадебный переполох
Ресторанный зал гостиницы Метрополь и в обычное время сиял богатством и великолепием позолоченной лепнины, шелковых скатертей и невероятно огромных хрустальных люстр, с капельками. Но сегодня к этому ко всему были добавлены огромные благоухающие букеты роз, разодетые в праздничные костюмы, гости и конечно алтарь. Спасибо тете Софе.
Именно в направлении Алтаря, я, вся подрагивая от волнения, плыла к Роме. Медленно, в английском стиле, под руку с отцом, который беспрестанно, что-то бурчал.
Я уже не слушала. Я смотрела только в возбужденные глаза Ромы.
Скоро, совсем скоро, я стану Валерией Корзун и уже завтра будем лететь в Лондон.
Музыка затихла, и переполненный зал застыл в тот момент, когда Рома, вместо того, чтобы просто взять меня за руку, дернул на себя и поцеловал под дружный восхищенный вздох. Только папа прожигал мне спину взглядом.
Рома кажется забылся, руками поглаживая голые, не стесненные платьем, плечи. Свадебное платье держалось буквально на честном слове. Лишь пара тонких ниточек вокруг шеи и длиннющий шлейф. Красиво, потрясно, но оно так и норовило, оставить меня обнаженной. Наверняка, на радость Роме.
Сколько мы целовались, я поняла, только, когда отец буквально втиснулся между нами. Долго.
Регистратор очень медленно говорила свою благословенную речь, которая должна по идее вдохновлять на долгую совместную жизнь. На деле же, по статистике, чем медленнее речь, тем короче брак. Наверное, Рома тоже знал цифры, потому как оборвал регистраторшу в красном наряде и опалил меня взглядом. «Скоро», говорили его глаза, а мне уже хотелось скинуть неудобное платье, снять туфли и буквально лечь перед ним. Чтобы взял, чтобы поглотил.
В момент, когда я поставила свою подпись, а Рома надел мне великолепное кольцо и небольшим двух каратовым камнем, дверь вдруг распахнулась и в зал влетела, стуча каблуками Лора. Всё еще Шевцова.
Я замерла. Меня замутило, а в сердце закралось нехорошее подозрение. Оно усилилось, когда крашенная блонди, потрясывая белой бумажкой, направилась прямо к нам.
Ну, что я тебе говорила. Беременна. Я беременна от тебя Корзун. Вот и справка.
В справке, что же и тест на отцовство имеется? съехидничал Рома, поглядывая на медицинский документ, как на ядовитую змею.
Я ахнула, и не в силах смотреть в довольное лицо однокурсницы, прикрыла глаза. Отшатнулась, чуть не споткнувшись об собственные пятнадцатисантиметровые каблуки. Рома обхватил меня за плечи, но я тут же вырвалась.
Ну все! Хватит! взорвалась я, чувствуя как меня накрывает пелена гнева и обиды. Я сорвала с себя фату и оторвала подол с половиной юбки, уже предвкушая шаблонный бег по улицам, растряхивая сопли и слезы.
Лера, не дури! зло бросил Рома и сделал шаг ко мне. Эта шлюха соврет, у нее и пизда не покраснеет.
Ну тебе, то виднее насчет пёзд. С меня достаточно. Поигрались и хватит. Разбирайся со своим гаремом сам.
Да, каким гаремом! возопил он. У нас был один перепих. Чтобы твое внимание привлечь!
Что!
Несколько голосов прозвучали в унисон.
Неделю назад. подтвердил он. Ну какая беременность за неделю? Даже я знаю, что при таком сроке не выдают справок. Верно, я говорю Динара Тамерлановна, посмотрел он на медсестру нашего университета. Та в свою очередь кивнула и неприязненно посмотрела на застывшую Лору.
Разумеется. За неделю даже эмбрион не может сформироваться.
Но у меня есть справка! закричала Лора и подошла ближе к Роме, но он обошел ее и через мгновение сжал меня в объятиях.
Я ж тебя люблю, всегда любил. И мы, кстати, уже женаты. Так что тебе не отвертеться.
Всего один раз? прищурила я глаза, невольно обнимая любимого. Он кивнул.
А как это, я так во время оказалась в раздевалке?
Рома замялся и мельком посмотрел на покрасневших подруг. Лелю и Валю.
Мне даже знать не хочется, как ты с ними собираешься расплачиваться.
Ты права, тебе лучше не знать, улыбнулся он и обхватив мой затылок рукой, прижался к губам.
Ресторанный зал на пятьсот мест взорвался аплодисментами и улюлюканьем. Наверняка такая толпа, затаив дыхание наблюдала за развитием событий, но меня это уже не волновало.
Только губы Ромы имели значение. Только его язык, буквально терзающий мой. Его руки крепко, до хруста сжимающие мой стан.
Он оторвался от меня, только чтобы поднять на руки и повернуться к притихшей толпе.
Друзья!
Не друг ты мне больше! шутливо крикнул один из его приятелей, и все рассмеялись. Ну, или почти все.
Столы накрыты и ломятся от еды, заботливо приготовленной работниками ресторана. Спасибо тете Софии за такую стремительную организацию свадьбы, распинался Рома перед всеми.
Мы оставляем вас, чтобы решить вопросы доверия раз и навсегда.
В постельке? хихикнула Леля, и я строго на нее взглянула, но улыбка так и не ушла с хитрого лица. Вот жучара. Я еще разберусь с ней.
Мы предпочитаем у стены, ухмыльнулся Рома и снова крепко меня поцеловал, а потом и вовсе рассмеялся и понес из зала. От толпы. Туда, где останемся только он и я. Вдвоем, вместе, навсегда.
Как глупо было подумать, что Лора беременна. Это все вечная неуверенность в себе. Рома, он красивый. А я
Не накручивай себя, строго сказал он, вызывая лифт. Ты очень красивая. Просто, порой на себя забиваешь.
Ты, конечно, мне этого сделать больше не позволишь? зарделась я от комплимента.
Конечно, согласился Рома и на мгновение замолчал, чтобы снова меня поцеловать.
Значит любишь? -- спросила я уже в номере, увернувшись от домогательств мужа.
Люблю.
А почему молчал?
А ты почему молчала?
Глупо невероятно глупо, стоять посреди шикарного номера, после собственной свадьбы, о которой неделю назад еще ничего не знала и говорить о чувствах. Но мы говорили, потому что я не могла лечь в постель с мужчиной не знаю, любит ли он меня.. А то есть замуж выйти могла?
Я девушка?предположила я самый очевидный ответ.Нам положено сидеть и ждать, когда принц подъедет на вороном жеребце.
Рома усмехнулся и одним движением стянул с себя белую рубашку, демонстрируя свой накаченный упомрочительный торс. Хотелось припасть к нему поцелуем и повести из них дорожку прямо к пряжке ремня, которую он нагло расстегивал.
Могу предложить жеребца. С принцом тебе не свезло.
Он конечно лукавил, потому что для меня был самым настоящим принцем и жеребцом. Еще недавно для всех, теперь он стал только моим.
Я просто не понимаю, почему я?тихий вопрос, глаза в пол, а ответ на ухо. И невыносимо сладко было дышать его освежающим запахом.
Потому что я от тебя дурею Потому что я тебя люблю.
С этими словами он просто дернул шнуровку на моем белоснежном, дорогущем платье. И желание что-то выяснять закончилось. Оставалось покориться и так каждый раз, как только он меня касался.
Я осталась в тонких белых чулках и клочке ткани, которые трусиками можно было обозвать с большой натяжкой. Судя по ошалевшему взгляду Ромы он был впечатлен и моим плоским животиком, (Спасибо пилатесу) и стройными ножками, и грудью с дерзко стоящими сосками.
Я конечно думал, но это..Старикова, ты же только за книжками сидела..
Его член упрямо торчал из белых боксеров, заявляя о своих намерениях, столь же серьезных, как и у Ромы, когда он говорил в загсе: Да.