Вика, - попытался признаться, что на самом деле собирался ее оставить, но не смог.
Что ее предположения оказались верны и после ужина Артур Королев планировал трусливо сбежать. Больно иметь и также больно не иметь. А еще больнее чувствовать беспомощность перед собственным отцом, который слишком заигрался в попытках изобразить из себя бога.
Прости меня, выдохнул, когда ее руки обвили мою шею, а губы осторожно коснулись колючей щеки.
При этом Вика так забавно встала на цыпочки, что я невольно улыбнулся. А ее губы уже прижались к моему веку, и мне пришлось зажмурить один глаз.
За что? она медленно, словно издеваясь, исследовала мое лицо, вперемежку касаясь пальцами и губами.
За то, что появился в твоей жизни.
Впервые просил прощения у кого бы то ни было. Но Вике я должен. Слишком много нас разделяет и ровно столько же связывает. Она моя первая любовь и боль. Хотя, боль была и до нее, но не такая дикая и мучительная. Прежняя боль не вызывала во мне желания бунтовать, только лишь пустое чувство обреченности и безумную усталость. С Викой же я узнал все грани этого проклятого чувства.
Когда сердце разрывается на части, а ты продолжаешь держать любимую девушку за шею, пугая и причиняя боль. Видеть, как по ее лицу текут слезы и ты готов собрать их своими губами, но не можешь, потому что это игра. Проклятая, безумная, но таковы ее правила. Потому что если отпустишь, нарушишь правила игры. А за каждое нарушениештраф, и ты не готов его платить.
Я прощаю тебя! потянувшись на цыпочках, прошептала Вика в самое ухо.
И ведь даже не понимает, за что прощает. С рвением безумца пытаюсь поверить, что даже для таких, как я, существует прощение, но это почти невозможно. Вика возненавидит меня, когда узнает всю правду.
Моя рубашка летит следом за пиджаком, а губы Вики перемещаются на грудь. Охрененное чувство, когда женщина, которую ты всегда любил, отвечает тебе взаимностью. Когда целует, принимая со всеми тараканами, шепчет на ухо слова прощения, которых ты ни хрена не достоин. Невольно забываешь, кто ты такой и наивно веришь, что все плохое уже закончилось.
Целую ее и, расстегнув молнию, стягиваю через голову платье. Волосы Вики растрепаны, губы искусаны только что не до крови. Пальцы покалывает от неконтролируемого желания прикоснуться к ее нежной коже на животе, и я не отказываю себе в этом удовольствии.
Как обычно на этом не останавливаюсь. Не могу остановиться. Меня снова ведет от безумного желания обладать этой женщиной. Понимаю, что она и так моя, но исследую ее тело, словно в первый раз. Вика стонет, впиваясь пальцами в мою кожу. Причиняя боль, и одновременно доставляя наслаждение. Поднимаю ее на руки и сметаю все с барной стойки.
И вот мы снова становимся единым целым. Наши тела двигаются в унисон друг другу. Идеальное сочетание двух неидеальных людей. Задыхаюсь, выдыхаю, не сдерживаюсь.
Я люблю тебя! выкрикиваю, прежде чем понимаю, что дальше пути нет.
А ведь давал себе слово, зарекался не признаваться. Моя любовь всего лишь чувство. Чувство, которое можно затоптать, подавить, которое может охладеть со временем, но, черт возьми, не охладело.
Вика стонет, запрокидывает голову, а когда выпрямляется, ее глаза горят ярче бриллиантов.
Я тоже тебя люблю, Новикова улыбается и доверчиво прижимается к моей груди. Улыбаюсь, но готов язык себе отрезать в наказание, что не сдержался. Безумно, шепчет она, выворачивая наизнанку мое сердце.
Мне нравится, обследовав мою квартиру, вынесла вердикт Вика.
А мне нет. Каждая ночь в этих четырех стенах напоминает мне о старике. Я почти ненавижу свою квартиру, как ненавижу машину, деньги и даже чертов клуб, в котором зависал раньше едва ли не каждый вечер.
Ты грустный, Вика села на диван, уложив голову мне на колени, а я зарылся пальцами в ее влажные после душа волосы. Что с тобой происходит?
Все хорошо, ответил почти на автопилоте.
Нет, она вздохнула, я же вижу, что тебя что-то гложет.
Моя любовь отвратительна. Я сам отвратителен, поднимаю глаза вверх, чувствуя, как сердце болезненно защемило. Ты готова
Она перебила, не дав мне закончить.
Готова. Давно. Вика резко выпрямилась и, взглянув мне в глаза, словно в душу, прошептала. Мне было достаточно несколько минут, чтобы понять. А ты, она усмехнулась, слишком долго к этому шел.
Покачал головой и наклонился, чтобы прижаться губами к ее прохладному лбу. Или это мои губы слишком горячие.
Я тоже давно все понял. И влюбился в тебя, как только увидел. Ты моя первая единственная любовь. Остальные, я сгримасничал, мусор. Никогда к ним не ревнуй.
Утром реально наслаждался избытком в моей жизни Новиковой. Не понимаю, как жил раньше без ее бесконечных метаний по квартире с сияющими глазами и пустой болтовни за завтраком. Вика включила телевизор и забавно комментировала каждую просмотренную утреннюю новость. Улыбался и наслаждался обжигающим кофе.
Задумался, а смогу ли забыть свои похождения и остаться с ней? Каждый вечердомой. Вместо жаркого секса со случайными партнершамипоходы по магазинам. Уверен, Вика в постели спуску мне не даст, но повторять выкрутасы, что вытворял с близняшками, с любимой женщиной не решусь. Дети. У меня на этот счет особое мнение, но с Викой, наверное, пошел бы на риск.
А давай не пойдем сегодня на работу? Вика подняла на меня влюбленные глаза.
Не получится, я покачал головой и залпом допил остатки кофе. Старик требует моего присутствия на собрании акционеров.
Плевать! хитро улыбнувшись, Вика забралась ко мне на колени.
Черт! Если еще поерзает, сойду с ума и возьму ее прямо на обеденном столе. Останься.
Не могу, вздохнул и, наступив на горло собственным желаниям, снял Вику с колен.
А ты никогда не думал уйти от отца? спросила Новикова.
Вполне себе резонный вопрос, но меня он покоробил.
Думал, решил не вдаваться в подробности и отвечать только на поставленные вопросы, но Новикова продолжила мусолить неприятную тему.
Или боишься остаться без поддержки семьи? ловко закинула удочку, и я даже представлял, на что рассчитывает.
Единственный сынок богатого папаши, привыкший жить на всем готовом. Логично, что я должен бояться встречи с реальным миром, в котором не получу поддержки и одобрения. В любом другом случае, наверное, так бы оно и было, но со стариком это не прокатит. Работа у него в сто раз хуже работы в любой другой компании, пускай даже с нулевым рейтингом.
Не боюсь, но и уйти не могу, поразмыслил и добавил. Вернее уходил, но из этого ничего хорошего не вышло.
Вика попросила с этого момента поподробней. Я и попытался, но лишь спустя некоторое время, когда разогнал машину до приличной скорости и затянулся сигаретой.
Нечего рассказывать, надавил на кнопку стеклоподъемника, впустив в салон свежий воздух. Разозлился, хлопнул дверью в надежде устроиться на другую работу. В итоге ничего не нашел. После звонка старика ни одна приличная контора не хотела со мной связываться.
И ты опустил руки и вернулся к отцу? предположила Вика.
От слова «отец» больно свело скулы. Кто угодно, урод, ублюдок, старик, но только не отец. Настоящие отцы не бывают такими гадами. То, что эта тварь трахала мою мать, в результате чего родился я, не дает ему права называться отцом.
Устроился менеджером в сетевой магазин, глянул на Новикову, пытаясь уловить ее реакцию.
Тяжело было? предположила Вика, прищелкивая языком и, не дожидаясь моего ответа, продолжила. Потом, наверное, вернулся в компанию к отцу. Я права?
Кивнул, потому что, в конечном счете, все закончилось именно так.
Не заигрывай с коллегой, а то я ужасно ревную, предупредил Новикову, останавливаясь возле ее работы, и напомнил, что буду ждать после шести.
Сергей маменькин сынок, Вика забавно сморщила носик. Ясно, что этот Сергей на фиг ей сдался, но упоминание мужского имени неприятно резануло слух. Пытается подкатить ко мне, особенно с тех пор, как меня повысили, Вика наигранно рассмеялась в надежде меня позлить. Угощает пирожками с картошкой и предлагает помощь.
Пирожками с картошкой?
Тоже мне герой-любовник! Пирожком из местной закусочной угостил и надеется, что женщина последует за ним на край света. Если так дальше пойдет, придется с этим Сергеем побеседовать в приватной обстановке.
У него мама их печет в огромных количествах, Вика снова рассмеялась, но мои мысли уже работали в другом направлении.
Пошли! кивнул Вике, чтобы на выход поторопилась. Я тебе кое-что покажу, протянул руку, уводя Новикову в сторону.
Куда мы идем? удивилась Вика, но послушно последовала за мной.
Свернув на соседнюю улицу, мы прошли несколько метров до ближайшей кофейни.
Смотри! прильнул к стеклу и Вику подтащил.
Перед Сергеем в очереди стояла блондинка. Купив кофе, она быстро отошла, а мужчина, улыбнулся продавцу и указал пальцем на витрину. Упаковав в целлофановый пакет с десяток пирожков, продавец все также улыбаясь мужчине, протянула товар.
Мама говоришь? взглянул на Новикову и потащил ее обратно к машине. Я его вижу в здесь не первый раз. Боюсь, его мамаша не такой уж знатный кулинар, как расписывает Сергей.
Теперь я его почти ненавидел. По растерянному лицу Новиковой понял, что она даже не догадывалась об истинном происхождении пирожков с картошкой. С одной стороны хорошо, что не своей стряпней угощает, а с другой, нечего подкатывать к моей женщине. Я, понимаешь ли, жениться надумал, а тут Сергей со своими пирожками.
Оставив мою девочку в глубоких раздумьях, неохотно потащился на работу. С удовольствием остался бы с ней, но не могу. Не заметив меня на собрании, старик вызовет охрану, а отследить сигнал моего мобильника плевое дело.
Хотел было набрать Веронике, но понял, что не хочу и убрал телефон. С недавних пор начало выворачивать от ее покорности. От себя меня тоже выворачивало, но я хоть пытался бороться. Уверен, у меня бы получилось, помоги она мне хоть немного.
Телефон на панели запиликал.
Вероника! Сжал зубы и решил игнорировать. Не хочу, устал. Ее слабый голос, односложные фразы. Несколько минут бессмысленного разговора, а настроение испорчено на целый день. Лучше оставаться в сладком неведении, нежели осознавать нерушимую власть ублюдка над ней.
Телефон замолчал, а затем снова разразился трелью. Сколько можно! Опустил стекло и закурил. Хватит! Пусть делает выбор, в конце концов. Когда телефон запиликал в третий раз, я не выдержал и, швырнув в окно недокуренную сигарету, ответил.
Артур! ее голос слабый и хриплый, а ошпарил меня словно кипятком.
Она называла меня по имени в исключительных случаях. Сейчас, наверное, именно такой.
Что случилось? закричал в трубку, мгновенно перестраиваясь в правый ряд.
Сзади раздались громкие сигналы подрезанных мной автовтовладельцев. Включил аварийку, попутно послав недовольных куда подальше, и прибавил газу.
Артур! простонала мать.
Ты где?
Дома. Артур, прости меня! продолжила Вероника.
Что за бред она несет? До боли сжал руль, впиваясь в него ногтями.
Я сейчас приеду, пообещал и плевать, что старик меня ждет. Где он сейчас?
Не знаю, выдохнула Вероника.
Кинул телефон на сиденье и вжал педаль газа в пол. Мчался как ненормальный, нарушая все мыслимые и немыслимые правила. Свернул с основной магистрали и в это время телефон снова зазвонил. Неужели старик вернулся?
Я уже еду, ответил, даже не заглядывая в телефон. Молчание в трубке заставило похолодеть и отвратительно выругаться.
Артур, в чем дело? голос Вики узнал сразу и выплеснул кучу чертыханий.
Впутывать Новикову во все это дерьмо хотелось меньше всего. Кому, скажите, нужны мужчины с проблемами. По стандартам, втюхиваемым в сознание женщин современным обществом, мужчина должен решать проблемы, а не их создавать.
Все в порядке, схитрил, может, прокатит.
Но не прокатило. Вика разразилась гневной тирадой, потребовав от меня говорить только правду, словно мы, черт возьми, в суде.
У меня проблемы. Довольна? буркнул, чувствуя, что закипаю.
Довольна, выкрикнула Вика, теперь говори какие.
И ей плевать, что это не телефонный разговор. Попытался было что-то рассказать, и понял, что не знаю с чего начать. Одно дело с самим собой вести внутренний монолог и совсем другое довериться другому человеку.
В общем, мой старик, он жестокий человек, чтобы ты понимала, я замолчал, не зная, как дальше продолжить.
Сказав «а» придется говорить и «б», а это такая куча дерьма, что даже невозможно представить.
Что произошло, Артур? громко потребовала Вика.
Интересно, можно ли так вопить в офисе?
Пока не знаю, вздохнул, стараясь сдерживаться и не терять контроль, но, думаю, ничего хорошего. Вероника звонила. Боюсь, этот ублюдок ее ударил или еще что похуже.
Ты где? тон Вики внезапно стал сухо деловым.
Почти подъехал к резиденции старика.
В этот самый момент я действительно притормозил возле высокого забора. Сбросив звонок, выскочил из машины и помчался к калитке. Удивительно, но она оказалась не заперта. Простая случайность или тактический ход старика? Снова просчитал мои действия на несколько ходов вперед и играет как с маленьким мальчиком.
Пнув ногой калитку, в один миг домчался до входной двери. Тоже не заперто. Совпадение? Не думаю. В холле наткнулся на Игоря, начальника службы охраны.
Доброе утро, механически отрапортовал он.
Какое оно на хрен доброе! Прошел мимо него в кабинет, но Вероники там не было. Значит, в комнате наверху. Влетел по ступенькам на второй этаж и рывком распахнул дверь спальни, которую мать делила с этим ублюдком.
Вероника лежала на полу, на спине. Черные волосы спутанными прядями разметались по паркету. В вечернем платье, словно сейчас не восемь часов утра, а как минимум обед. Старик, видите ли, эстет. Не может видеть рядом с собой людей в домашней одежде. Меня с этим донимал, пока я не съехал.
Как ты? опустился на корточки.
Вероника открыла глаза, захрипела, немного приподняла руку с зажатым в ладони мобильником. Не знал, что с ней, но судя по мертвенной бледности и гримасе боли на лице, определенно нужно в больницу. Вынул из ее ладони мобильник и кинул в ближайшее кресло.
Я тебя подниму, и предупредил, будет больно.
Осторожно просунул одну руку ей под плечи, а другой подхватил колени. Вероника поморщилась и хрипло прошептала мое имя. Выходя из спальни, столкнулся на пороге с Игорем. Охранник преградил мне путь и отрицательно покачал головой.
Отойди! прошипел я и в глаза ему заглянул. Ей нужно в больницу.
Начальник охраны снова молча покачал головой.
Тупой что ли? взвился я, понимая, что вступлю в схватку с этим громилой, если потребуется. Она же моя мать. Неужели у тебя никогда не было матери? Думаешь, могу оставить ее умирать?
Несколько долгих секунд продолжался наш мучительный перегляд, а потом Игорь отступил. Отошел в сторону, пропуская меня.
Спасибо, прошептал, поравнявшись с ним, и вышел из спальни.
Благополучно выбравшись из проклятого дома, уложил Веронику на заднее сиденье. Старался ехать как можно аккуратней, чтобы еще больше не навредить, но несколько раз машина все же подпрыгнула на ухабах.
Не отвлекаясь от дороги, взглянул на экран мобильника. Пять пропущенных вызовов и все от Вики. Машинально нажал «перезвонить». Вика ответила сразу. Уточнила, где я нахожусь, и пообещала подъехать к первой городской.
Новикова приехала, когда я обессиленно сидел на стуле в коридоре приемного отделения и сверлил глазами потолок. Веронику забрали на обследование, а мне сказали ожидать в коридоре.
Ты как? Вика села на соседний стул и опустила руку мне на плечо. Промолчал, не зная, что ответить. А мама где?
Забрали на обследование, с трудом выдавил из себя несколько слов. Такая усталость навалилась, что едва языком ворочал.
Иди сюда! Вика притянула меня и обняла.
От ее нежности на душе стало еще паршивей. Если бы не лечебно-охранительный режим, давно бы закурил. А так сижу и не знаю, куда себя деть.
Что случилось? Кто ее так? прошептала она. Твой отец?
Почувствовал, как болезненно дернулась щека.
Знаешь, Вика, я глубоко вздохнул и нащупал ее руку. Крепко сжал ладонь холодными пальцами, согреваясь теплом ее кожи. Есть такие люди, которые портят жизнь окружающим. Казалось, умри старик, все только перекрестятся. Но он не умирает. Понимаешь? Хорошие люди сотнями гибнут, а этот гад живет и все ему нипочем.