«Просто смирись, Тор. Ничего не получится! повторял себе Одинсон. Оставь изумрудного короля в покое, пусть правит своим государством. Не жди звонка, всё равно он не позвонит! Это и будет проявлением истинной любви, Локи оценит».
На следующее утро Тор отключил телефонный аппарат. Так будет лучше для Локи, пусть думает, что Одинсон исчез. Через пару дней он покинет Мидгард и больше не станет вмешиваться в жизнь ётуна. Весь день Тор слушал старый радиоприёмник, музыка у землян была разная и своеобразная, грустная и весёлая, мелодичная и тяжёлая, Одинсону нравилось.
Ночью Тору снились кошмары: Локи гнал его из своей жизни. Пробудившись, Одинсон не помнил, что Лафейсон кричал ему, указывая на выход из клуба, не стесняясь обслуги и клиентов, но ярость мага искрилась и больно обжигала. Утром громовержец поднялся с постели с головной болью, натянул одежду, предусмотрительно отключил холодильник, накрыл кровать, диван и кресла в небольшой гостиной покрывалами, как делали смертные, когда продавали дом и переезжали. Может, однажды тело Блейка опознают, займутся его собственностью, решат продать, и дом снова оживет, станет обитаем.
Тор завернул в небольшую тряпицу магические камни, связал узлом, ещё раз окинул дом добродушным взглядом, словно прощался с другом, и вышел вон, захлопнув за собой дверь, сунул камни в карман и, спустившись по лестнице, пошагал прочь. Тор знал одно местечко в подворотне поблизости, откуда можно было телепортироваться в Асгард. Руническая пиктограмма, какую после своего воздействия оставляет луч Бифрёста, будет не заметна на тёмном асфальтовом покрытии, подозрений не вызовет.
Одинсон остановился, осмотрелся, поднял голову, открыл рот.
Подожди! резкий окрик заставил Тора обернуться, Локи стоял метрах в десяти, пока Тор удивлённо разглядывал брата. Откуда он взялся? Почему он здесь? Одинсон нахмурился, Локи торопливо подходил ближе.
Я ухожу, больше не потревожу тебя, быстро отрапортовал Одинсон, в последний раз разглядывая Лофта, изящную фигуру, бледное красивое лицо, чёрный шёлк его волос, маг как всегда безупречен, дорогой чёрный костюм смотрится на нём как панихидное одеяние смертных, Один о твоём местонахождении ничего не узнает, даю слово, и не обману, если не веришь, можешь сменить адрес или ещё что.
Локи казалось, не слушал, он шагал динамично, словно боялся опоздать, и, оказавшись в непосредственной близости, схватил Тора за грудки, прижавшись всем своим гибким телом, ошеломил брата поцелуем. Тор честно хотел отстраниться, но губы уже впитывали чужой жар, охотно впустили змеиный язык искусителя, руки обхватили за талию, прижимая к себе. Неожиданно оторвавшись от губ брата, Локи порывисто обнял Тора, прижался к нему, вжимаясь лицом в сильную шею.
Останься, едва справляясь с волнением, выдавил Локи, горло сжимало тисками.
Локи потребовалось немного времени, чтобы разобраться в себе, хотя и так было очевидно, он скучал по брату, нуждался в любовнике и друге. Вот только обычно ётун просто отрицал сей факт, а сейчас, когда все эти три роли вдруг сыграл Тор, показал, что способен быть рассудительным и распутным, добряком и в некотором роде злодеем, Лафейсон вдруг понялбрат многогранен, он может видеть оттенки палитры жизни, не ограничиваясь невозможным. Это значит, что Тор начал понимать, мир устроен вовсе не так, как ему хочется, мир не подчиняется его воле, как и люди, и боги.
Зачем? хрипло спросил Тор, перебирая чёрные пряди кончиками пальцев, сердце колотилось как бешеное. Локи остановил, он пришёл, значит, Тор ему нужен.
Не «зачем», а «потому что», Локи прижался губами к уху Одинсона. Я люблю тебя, вот почему.
Я тоже тебя люблю, отозвался Одинсон, улыбаясь и прижимая брата к себе ещё крепче.
Ты останешься? требовал ответа Локи, хотя и знал, судя по силе объятий, Тор не уйдёт.
Останусь, останусь, мой маленький, игриво прошептал громовержец, ловя себя на мысли, что его сердце снова ожило и забилось в груди, и жизнь снова заиграла яркими красками. Маг не запротестовал такой фамильярности, кажется, сдавленно всхлипнул и поцеловал Тора в шею. Было так комфортно и хорошо обнимать Локи и чувствовать его объятия, но маг неожиданно отстранился, громовержец ослабил хватку.
Только ты должен знать кое-что, Локи сглотнул ком в горле, отвёл взгляд.
Знать что? осторожно поинтересовался Одинсон, маг неожиданно сник.
Я не должен этого говорить, если уж Один промолчал, но я скажу.
Громовержец быстро понял, что Локи шутить не намерен, если речь об отце. И, хотя подворотняэто не самое лучшее место для разговора, Тор отдалённо догадывался, что их беседу никто не прервёт, скорее всего, Лафейсон защищает себя каким-то магическим способом, скрывал себя от взгляда Хеймдаля и других опасностей.
Грядёт конец миров, сказал Локи без шуток и ужимок. И в этой битве победит тот, у кого будет безупречная стратегия. Один знает, он чувствует, как энергия войны сгущается и пульсирует, это будет вовсе не то же самое, как твоё сражение за Нью-Йорк, то будет вселенский масштаб, силы твоих дружков окажется ничтожно мало, потребуется гораздо больше.
Камни бесконечности, Тор покивал, понимая, к чему ведёт брат, но почему он заговорил об этом сейчас? Если титан их получитон победит.
Иногда единственное оружие против такой силы как Таносэто позволить ему думать, что он уже победил, что мир в его руках, осторожно поправил Локи. Когда враг считает, что победа в кармане, он расслабляется, и тогда можно ударить.
Тор замер. Много чего он не понимал в этом мире, к некоторым вещам он относился по-своему, со свойственной ему горячностью и прямотой, считал необходимым вести бой честно, но сейчас он вдруг понял, что у Локи на этот счёт своё мнение. Какая честь в том, чтобы позволить поработить все девять миров только из необходимости отстоять свои воинские принципы?
Ты будешь биться на его стороне, спокойно отозвался Одинсон, словно провидец, безучастный к будущему. Так ведь?
Локи только коротко положительно кивнул.
Чтобы дать вам шанс, добавил маг. И мой путь будет устлан мертвецами, что бы я ни делал, это замкнутый круг. Но я не об этом. Я знаю, придёт момент, когда ты решишь, что я действительно предал, что больше не на твоей стороне, тогда вспомни этот момент. Будь мудрее, ищи в моих словах и действиях подсказку, я всегда дам тебе знать, как выбраться, как спастись. Но если ты перестанешь в меня верить, ты не заметишь моей подсказки, тогда и я буду обречен.
Руки у Тора ослабли, он больше не удерживал. С этого момента ему следовало принять решение, довериться или нет. Казалось, Локи делал все, чтобы отдалить его от себя, но в то же время в его взгляде мерцала и затухала надежда на несбыточное.
Хочешь уйти теперь? Локи старался вести себя спокойно, он сам начал этот разговор и был бы дураком, если бы не предположил, как обернётся для него это откровение. Я пойму, но моих слов это не изменит, твой уход ничего не изменит, Тор. В этой войне я буду лавировать, и тебе я всегда помогу.
Тор судорожно выдохнул, а Локи отстранился на шаг, и, наверное, земля разошлась бы под их ногами от напряжения, что братья испытывали в этот момент.
Ответь мне, Локи, уверенно начал Одинсон, поймав взгляд мага и удерживая его. Если мы победим, если нам удастся когда всё уляжется и снова войдёт в привычное русло, ты будешь со мной? Только ответь честно, я очень тебя прошу. Ты хоть на миг рассматриваешь, что у нас есть будущее?
Сам-то захочешь быть со мной? кривит губы маг, он знает наперёд, каким его увидит Тор, разрушителем и убийцей. Я и прежде творил ужасные вещи, представляешь, чего мне будет стоить завоевать снова доверие Таноса? Тебе-то я буду нужен после всего?
Я задал тебе вопрос, Тор сжал кулаки, он стоял на своём, в этот раз он не даст себя обдурить. Не увиливай, если бы да кабы. Скажи, у нас есть будущее? Хочешь быть со мной в этом будущем?
Хочу, честно ответил Локи. Но
Нет никаких «но», буркнул Тор, отрицая недоверчивость брата. Есть мы, мы сейчас, мы завтра, мы после войны. Для меня всё очевидно, и для тебя должно быть.
Хорошо, кивнул Локи. Я честен с тобой.
Я знаю, искренне улыбнулся Одинсон. Я это чувствую.
Пойдём ко мне, предложил маг, торопливо поднял руку и провёл по волосам брата, те в миг вытянулись, рассыпались по плечам, Тор нахмурился. Мне нравится, когда они длинные.
«Мне нравится, когда они длинные, мысленно повторил за братом Тор. Значит ли это, что я дорог тебе Локи, по-настоящему дорог?»
Сердцем Тор чувствовал, что нужен брату, а разумом впрочем, когда это разум мог оценить всю широту и глубину эмоций? Да, Локи предаст его, вырвет трепещущее сердце из груди и разобьёт его без угрызений совести, но однажды брат соберёт все осколки, даже самые мелкие, соединит их, вдохнёт в мёртвую плоть жизнь и заставит глупое сердце биться снова отчаянно. И тогда Локи останется с ним навсегда.
========== Глава 5 ==========
У них было полгода на то, чтобы насладиться жизнью. И это были самые лучшие шесть месяцев в жизни Тора. Локи не просто позволял быть рядом, он принимал Тора как брата и любовника, уважал как друга, и за всё это время умудрился съязвить всего-то десяток раз; он не лгал, не изворачивался, вообще изменился до неузнаваемости, словно подменили, хотя в постели оставался по-прежнему горячим и отзывчивым. Дюк смотрел на нового друга босса с подозрением. Камень, помогающий Одинсону скрывать своё лицо иллюзорной маской, в порыве злости был варварски стёрт в порошок. Локи представил его как Тора Одинсона, и теперь громовержец привычно слышал своё имя из уст мага. Больше никаких иллюзий.
Говорят, когда человек счастлив, время для него летит незаметно, так оно и есть. И вечности будет мало, чтобы насладиться идиллией, какая была между братьями, они не спорили, не ругались, а целовались, обнимались и занимались любовью.
Всё переменилось, когда Один призвал Тора в Асгард. Целуя Локи на прощание в то утро, громовержец ещё не знал, что это их последний поцелуй перед долгой разлукой.
Прибыв в Асгард, Тор хотел сообщить отцу, что Локи в Мидгарде, но укрытие его скрыто от глаз. Однако Один заговорил первым, сообщил, что в Свартальвахейме началось какое-то движение, собираются воины, и норны известили его о начале конца. Богу грома надлежит собрать воинов и отправиться выяснить причину сбора иноземцев. Всеотец подозревал, что тёмные альвы и цверги в этой войне будут против асов в их желании противостоять хаосу. По времени Одинсон не успевал предупредить Локи о том, что задержится дольше, чем ожидалось, и отбыл по приказу отца для выяснения ситуации. Тор и его воины не вмешивались, только наблюдали из укрытия, у Локи громовержец научился терпению и рассудительности и за ожидание был вознаграждён, асы увидели странную картину: альвы и цверги обменивались каким-то оружием или чем-то небольшим, помещённым в сферу. Тор слишком поздно понял, что это мог быть один из камней бесконечности, который враги намерены преподнести Таносу в дар. Асы напали поздно, альвы с артефактом испарились, словно и не было, цверги в частности поспешили отступить. Громовержец доложил отцу о своих опасениях, тот воспринял новость спокойно, даже с некоторым равнодушием.
А затем и совершенно обескуражил Тора своим заявлением:
Ётунхейм примет нашу сторону в этой войне, сообщил Один со знанием дела.
Громовержец не поверил своим ушам.
С чего вдруг? развёл руками Тор. Ётуны никогда не примут нашу сторону!
Некто заверил меня в обратном и был весьма убедителен и красноречив, расплывчато отозвался всеотец, в тронном зале сын и отец остались наедине, но верховный ас умалчивает о том, кто пообещал ему кота в мешке. Кто явился к нему столь неожиданно и успел переговорить с царём в отсутствие Тора? Просто будь готов, что они придут к тебе на помощь, но не раньше, чем смертные соберут своих героев, два камня бесконечности находятся в Мидгарде у существа, созданного с помощью научных средств, а другойв руках мага. Смертные знают о грядущей войне?
Я сообщу им немедленно, у смертных есть средства для сдерживания, я думаю, не лишним будут любые силы.
Верно думаешь, покивал отец. Отправляйся, держи меня в курсе, если альвы и цверги готовятся присягнуть Титану, и нам пора собирать войско.
Отправляясь обратно в Мидгард, Тор чувствовал сердцем, отец всё очевидней скрывает от него какую-то информацию. Одинсон хотел переговорить с Локи, но, вернувшись в клуб ближе к восьми вечера, был встречен Дюком. Рейнольд сообщил о решении Локи, передал ему, своему помощнику, все юридические права на управление клубом на неопределённый срок, а для Одинсона оставил записку в чистом белом конверте без пометок. Тор забрал конверт дрожащей рукой, вскрыл его и торопливо прочитал послание, на клочке белой бумаги было написано ровным почерком брата: «Время пришло. Я люблю тебя». В первую минуту воин решил, что это шутка, но уже через миг понял, что нет. Если брат ушёл сейчас, значит, игра началась, инопланетные волнения тому свидетельство.
Поначалу, как Локи и обещал, он отправлял короткие сообщения Тору, но сам не появился ни разу, даже иллюзии не отправлял, только мелкие записки, начерченные руническими символами. Записки брата всегда попадали в руки Тора, да и кто бы из смертных понял рунопись. Герои-мидгардцы не подозревали о сговоре братьев, не знали даже об участии Локи в этой войне, свято полагая, что мага посадили в охраняемую тюрьму в далёком Асгарде, но это продолжалось до поры до времени. До тех самых пор, пока в одной из битв Локи не появился собственной персоной в рядах приспешников Таноса: самоуверенный, безумный, наглый и чужой.
Полем битвы стал Нью-Йорк. Снова. Земляне успели собрать свои силы, около сотни воинов, обладавших экстраординарными способностями, выступили против многотысячной рати Титана, сам он не явился, а нападением командовал его верный слуга, странно, что не Локи, впрочем, он тоже успел попортить Мстителям в их широком составе много крови. Казалось, он наслаждался каждой секундой, каждой жертвой на своём счету, он мстительно продвигался в сторону Тора, и многим показалось, что Лафейсон жаждет убить брата в этот день, коль скоро не удалось доселе. Неизвестно, удалось ли без поддержки сдержать наступление, никто не узнает, что могло случиться, если бы не подмога.
Вспышки радужного моста мерцали то здесь, то там. На миг Одинсон решил, что отец отправил им в помощь асов, но вышло иначе, на землю смертных ступили инеистые великаны. Тони, чертыхаясь, хотел было приказать отбиваться и от этих, но Тор его остановил. И с чего он только взял, что ётуны пришли помочь? Только из-за слов отца? Он сам ни на секунду не верил в это. Однако на поле битвы приоритеты были расставлены верно, великаны устремились в атаку против войска Таноса. Но что удивило Тора больше всего прочего, так это оснащение ётунов, предводитель инеистых великанов не выпускал из рук ледяной ларец из сокровищницы всеотца. Может ли быть, что Один сам отдал ларец великанам и заключил с ними перемирие?
Битва закончилась ничьей, было много пострадавших и убитых с обеих сторон, Нью-Йорк понёс огромные потери. Тор едва успел зацепить взглядом торопливо исчезнувшую с поля боя фигуру брата, что обернулся к нему спиной, и, хотя Тор был в значительном отдалении, он рассмотрел, как брат торопливо, но отчётливо показывает ему цифручетыре пальца. Если Тор правильно его понял, Танос уже имеет четыре камня, не потому ли он так открыто выступил против мидгардцев, чтобы заполучить камни разума и времени? Сегодня захватчики с позором бежали, те, кто уцелел, но что-то подсказывало Тору, Танос не заставит себя ждать, он нападёт снова, они получили лишь короткую передышку. После победы Старк не оставил без внимания вмешательство Локи, ссора среди мстителей была знатная, в основном Тони орал на Одинсона, а тот отмалчивался. Одинсону казалось, что жертвы Локи на его совести, их кровь на его руках, впрочем, у аса нет времени думать об этом. Вместо того, чтобы отвечать на вопросы, Тор спокойно сообщает мстителям, что у Таноса на руках четыре камня бесконечности.
И что, интересно знать, Локи хотел этим сказать? Они на всех парах мчатся к глобальной катастрофе? Громовержец не знал как реагировать.
Что?! заорал Старк, его несдержанность и нервозность можно было понять, в этой битве погибли люди, которых он знал и набирал для сопротивления, он был ответствен за их жизни. Каким образом? Откуда тебе знать?