Спустя менее чем неделю пришло еще одно колье.
Затем золотые часы.
Зеркальце, инкрустированное гранатами.
Подарки с каждым разом становились ценней, как будто даритель стремился прикормить его.
На Кадана они действовали неоднозначно.
Некоторые из них откровенно помогли. Драгоценности можно было продать, чтобы внести вклад в развитие театраа польза от этого была не только труппе, но и лично ему. Кадана начинали уважать.
Никого здесь не волновало, сколько ему лет. Молодой актер всегда был в особой цене, и мало кто сохранял популярность, когда возраст переваливал за тридцать лет. Обычно такие либо уходили в богатый дом, либо становились гувернерамиучили детишек аристократов играть на пианино или петь, либо, что чаще, спивались и умирали в нищете.
Соглашался бы ты, как-то сказал ему Бертен, пока на тебя есть спрос. Аристократа ты второй раз, может, и не найдешь.
Кадан молчал и хмуро смотрел в пустоту перед собой. Он понимал, что по-хорошему Бертен прав. Приняв покровительство незнакомого аристократа, он мог бы помочь и себе, и другим. Золоченые кружева и бархатный камзол, в которых незнакомец в маске явился к нему в прошлый раз, лучше чем чтобы то ни было говорили о том, что он может дать гораздо больше. Да и сам незнакомец довольно скоро это доказалкогда рано утром, нежданно-негаданно, к зданию театра подкатила повозка, наполненная костюмами, сшитыми по испанской и французской моде.
Кадан, в тот момент как раз репетировавший с Сезаром роль, только открыл рот.
Что это? хмуро спросил он.
Подарок для вас, сообщил поставщик. Извольте принимать.
Кадан не решилсяда и не очень хотелвозражать. Он понимал, что за такие подарки приходится платить, но костюмы, настоящие, украшенные драгоценным шитьем, позволили бы сделать здесь совсем другой театр. И уж конечно ему не пришлось бы больше играть горничных, если бы все узнали, что костюмы достал именно он.
У других актеров пожертвование так же вызвало ажиотаж. Костюмы были изучены со всех сторон. О том, чтобы кто-то забрал что-то себе, речи не шловсе, что принадлежало театру, делилось на всех.
У нас подрастает маленькая звезда, фыркнула Матильда, и не подумавшая прикоснуться ни к одному из привезенных платьев, смотрите, как бы не случился пожар.
И, к стыду Кадана, Матильда оказалась права.
Спустя пару недель их пригласили играть в поместье к барону де Голену.
Барон был не слишком богат, но для театра Монтен Блан это был очень хороший заказ.
Они собрали декорации и костюмы в кибитку и к вечеру того же дня были на месте. Труппа должна была отыграть несколько представленийбарон собирался показать их гостям.
Разместили их на конюшне, и, поужинав на кухне после первого представления остатками с господского стола, актеры отправились спать.
Раньше, чем на колокольне успели пробить заутреню, Кадана разбудил топот и звон. Языки пламени метались за окном.
Бандиты, истошно завопила Матильда, кутаясь в платье, которое никак не успевала натянуть на себя.
Жослен успел накинуть плащ и теперь стоял, прижавшись спиной к дальней стене, выставив перед собой бутафорскую шпагу.
А в следующую минуту удар в дверь сорвал ее с петель, и пятеро хохочущих всадников ворвались внутрь, сметая все на своем пути.
На бандитов не походил никто из них: хотя все пятеро были в масках, но плащи их и камзолы были подобраны очень уж хорошо. Все пятеро аристократов были молоды и высоки, но ничего более Кадан разглядеть не мог. Нападатели спешились все, кроме одного.
Подшучивая друг над другом и над актерами, они первой схватили Матильду и уложили ее на спинутут же, на козлах. Двое занялись ей, а еще двое бросились к Кадану, который еще не успел снять сценический костюм и сейчас стоял в куче нижних юбок в стороне и судорожно искал любое оружие, которое позволило бы ему дать опор.
Он, конечно, понимал, что первый раз его скорее всего случится с мужчинойчего бы он сам ни хотел. Но от одной мысли, что это случится вот так, слезы наворачивались на глаза. Он попятился, но далеко отойти не успел. Аристократы спешились и, зажав его с двух сторон, принялись ощупывать бока.
Тощая какая, бросил один.
И совсем без груди, подтвердил другой.
Кадан бросил затравленный взгляд на Жослена и Сезара, жавшихся в углу, но те, кажется, были заняты только поиском возможности сбежать.
Пустите без всякой надежды выкрикнул Кадан. Голос срывался, и слово скорее походило на мольбу, чем на приказ. Он попытался отодрать руки нападавших от себя, но тех было двое, а он один, и они абсолютно точно были сильнее его.
Аристократы принялись стягивать юбки одну за другой.
Матильда громко стонала, лежа на столе. Ноги ее оказались широко разведены, и один из нападавших толкался бедрами между них.
Стоять, рявкнул пятый из нападавших, и у Кадана ноги подкосились от звука его голоса, этот мой. Возьмите кого-нибудь еще.
Да кого, эту, что ли? один из его друзей кивнул на старую Гислен, которой оставалось играть только ведьм.
Мне все равно, не спешиваясь, пятый аристократ втянул его в седло и, развернув коня, поехал прочь.
Кадан тяжело дышал и старался не прижиматься к нему. Он обнимал руками сам себя и боялся свалиться с коня, но к похитителю прикасаться все равно не хотел.
Аристократ же пустил коня в галоп, но уже через четверть часа остановил его у небольшого охотничьего домика в лесузаброшенного, судя по всему.
Сняв Кадана с коня, он занес его внутрь. Стены дома, некогда роскошного, теперь покрылись пылью и паутиной. Мебели не былотолько давно потухший камин и кровать, на которую незнакомец опустил свою добычу.
Кадан тут же подтянул под себя колени и обхватил их руками, намереваясь сопротивляться до конца.
Все хорошо, незнакомец сел на кровать рядом с ним и протянул руку. Кадан отпрянул, но незнакомец приблизил ее и провел по его раскрасневшейся щеке. Не пойму только, какого черта тебя сюда принесло?
Зачем? только и смог выдавить Кадан. Что мы сделали вам?
Незнакомец пожал плечами и, приблизившись к нему, вдохнул запах, исходивший от волос Каданазапах пыли и клопов.
Кадан же, в свою очередь, обнаружил, что от незнакомца сильно несет брагой, и понял все.
Он еще сильнее сжался в комок, понимая, что все равно не сможет защитить себя. Теперь человек в маске получит свое.
Но тот лишь провел кончиками пальцев по его волосам, разбирая их на отдельные прядки.
Как давно я об этом мечтал прошептал он и коснулся губами его лба, никому больше тебя не отдам.
Я не хочу тебя выдавил Кадан, отпусти меня, прошу.
Отпущу, легко согласился мужчина, и улыбка заиграла на его губах, если ты обещаешь, что придешь ко мне сам.
Кадан молчал. Выбор был не очень-то велик, но в эти секунды ему казалось, что самое страшное уже произошло. Куда лучше будет в самом деле отдаться незнакомцу после очередного дорогого подарка, чем вот так, силой, в дремучем лесу, откуда и дороги домой не найдешь.
Только не сегодня, попросил он, я еще не готов Прошу тебя.
Незнакомец кивнул.
Кадан протянул руку, намереваясь снять с него маску, но незнакомец схватил его за запястье, поднес к губам и поцеловал.
Как твое имя? спросил Кадан, зачарованно наблюдая за ним. И как я узнаю тебя?
Губы мужчины дрогнули в улыбке.
Рауль, сказал он, уверен, ты узнаешь меня, когда я за тобой приду.
ГЛАВА 3. Рауль
Рауль дал ему выспаться и уже под утро снова усадил на коня.
Кадан чувствовал, как сильные руки мужчины обнимают его с двух сторон, и ему становилось странно горячо. Близость Рауля пугала его, но тот был нежен и осторожен и куда более бережно касался его, чем трактирщик Берноф или кто-нибудь еще.
Я отвезу тебя в город, не терпящим пререканий голосом сказал он, эти гастроли закончатся без тебя.
Кадан спорить не стал. Перед глазами его все еще стояли исполненные страхом лица Жослена и Сезара, намеревавшихся сбежать, бросив Матильду, старуху Гислен и его в руках гуляк.
Кадан закрыл глаза и, чтобы избавиться от навязчивого видения, глубоко вдохнул. Лошадь ударила копытом, и его слегка качнуло, так что спина его легла на грудь спасителю.
"Не так уж и страшно прикасаться к нему", подумал Кадан, задерживаясь в таком положении, просто чтобы понять, что же все-таки ощущал.
Рауль ситуацией не воспользовался. Только чуть придержал его. И Кадан мог бы подумать, что вовсе не интересует его, если бы не подарки и не сказанные ночью слова.
Так, за несколько часов, они доехали до города, и конь в конце концов остановился перед театром.
Я тебя провожу, все тем же голосом, не терпящим пререканий, сообщил Рауль.
Не стоит, попытался возразить Кадан, дальше некуда идти, да и дорогу я найду сам, он помедлил и добавил:Спасибо вам.
Рауль однако, казалось, не слышал его. Спешившись следом за Каданом, он помог ему открыть дверь, ведущую в театркак будто тот не справился бы сам. И следом за ним вступил в полутемный, пропахший пылью зал.
Не понимаю, сказал он, следуя за Каданом, неторопливо бредущим вперед.
Чего?
Как тебе может нравиться здесь?
Кадан повел плечами.
Не могу сказать, что я выбирал, но в этом мире встречается и куда худшая судьба.
И эти юбки руки Рауля на сей раз бесцеремонно легли ему на бедра и притянули вплотную к себе, не могу сказать, что они тебе не к лицу. Но разве ты доволен тем, кто ты для них всех?
Кадан задумался. Объятия Рауля не слишком беспокоили еготакое случалось с ним уже не в первый раз, а руки Рауля к тому же оставались бережны и пока не заходили слишком далеко.
Если вы о женских роляхто не могу сказать, что они так уж неприятны мне. Пожалуй, мне скорее не нравится играть слугу, он чуть обернулся, заглядывая в глаза мужчине, моя мать играла королев.
Рауль прищурился. Кадан предполагал, что сейчас он пообещает ему прослушивание в театре Мольера или что-то вроде того, но вместо этого Рауль спросил:
Значит, ты готов принять на себя женскую роль?
Смотря с кем, быстро ответил Кадан.
Рауль усмехнулся и уткнулся носом ему в шею.
Ты очень нежен Но совсем не пуглив. Тебя еще не трогал никто?
Кадан покачал головой.
Не более, чем вы сейчас.
При такой жизни Странно, что ты сумел избежать соблазнов.
Кадан пожал плечами.
Меня никто не заставлял. А сам я не видел повода предаваться им.
Я рад. Значит, ты будешь принадлежать только мне.
Кадан промолчал. Слова Рауля не понравились ему, но он помнил, что обещал.
Поэтому, продолжил он вместо ответа, сегодняшняя ночь порядком напугала меня.
Прости, Рауль едва заметно улыбнулся и провел кончиком носа по его волосам. Волосы Кадана, правда, были жесткими от дешевого мыла, и не отметить это Рауль не смог. Если ты доверишься мненикто больше не посмеет тебя испугать.
Я помню о своих словах, серьезно ответил Кадан, простите я хотел бы переодеться. Вы отпустите меня?
Рауль покачал головой.
Я же сказал, что провожу тебя. Я хочу посмотреть, где ты живешь.
Вот именно этого Кадан и не хотел показывать ему, но избавиться от Рауля явно было не так легко.
Они миновали зал, прошли по небольшому коридору, в который выходили еще две комнатки, и спустились в подвал, где находилась подсобка с соломенным тюфяком, на котором Кадан спал. Свет проникал сквозь окошко под самым потолком, но даже сейчас его не хватало, чтобы осветить и половины помещения.
Здесь? спросил Рауль.
Только по ночам.
А днем?
Кадан повел плечом.
Днем хватает дел в театре, если же нетя хожу на ярмарку, гуляю по рядам.
Исключено.
Исключено что?
Все. Этот тюфяк, например. У тебя от него царапины на плечах.
Кадан склонил голову.
Только не надо устраивать скандал в театре. У меня от этого будет еще больше проблем.
И не думал. Собирай вещи, и идем.
Я не буду ничего
Тогда идем так. Все равно здесь нечего собирать.
Рауль потянул его за руку и потащил за собой обратно на первый этаж. Кадан, поколебавшись, решил не споритьникогда не поздно сбежать.
Оказавшись на улице, Рауль не сразу сориентировалсяявно бывал в этом районе не часто.
Где здесь приличный постоялый двор? спросил он.
За углом.
Это там, куда ты меня посылал шлюх снимать?
Кадан промолчал.
Ясно, идем.
Рауль заставил его снова забраться на коня и повернул его в направлении Сен-Онорэ. Каменные дома здесь не каждому были по карману: по обе стороны тянулись по большей части старые, фахверковые, заселенные от подвала до чердака. Они так плотно прижимались друг к другу, что казалосьможно легко перепрыгнуть с одной крыши на другую. Номеров не было: прохожие, спешившие по узким улочкам вдоль ветхих, почерневших домов с источенными червями балками, нависавшими над перекрестками, ориентировались по вывескам лавчонок и харчевен.
Однако дом, у которого Рауль остановил коня, выглядел куда чище и свежей тех, что стояли по обе стороны от него.
Первый этаж его был каменным, а второй, третий и четвертыйдеревянными. Верхние этажи слегка выдавались вперед, нависая над улицей. Окна выходили на улицу, а хозяйственные пристройки располагались во дворе.
Постучав в дверь, он дождался, пока хозяйка откроет. Та явно даже в маске узнала его, потому что зажала ладонью рот.
Господин
Тихо, перебил ее Рауль, я привел постояльца. Нам нужно несколько комнат и слуга для него.
Хозяйка быстро закивала. Кликнула горничную и приказала отвести Кадана на второй этаж, Рауль же остался договариваться о цене.
Войдя внутрь, Кадан сразу же оказался в главной комнате, куда от порога вело несколько ступенек. Она, очевидно, служила хозяйке гостиной и столовой, а за ней шла другая, поменьше, откуда доносился запах тушеной птицы. Низенькая дверца в углу вела в погреб.
Хозяйка кликнула слугу, и тот проводил Кадана по лестнице на второй этаж. Здесь располагались спальни.
Верхние этажи сдавались внаем. Третий и четвертыйбеднякам. Там в одной комнате, разделенной перегородками, могли жить несколько семей.
Но второй этаж сдавался целиком, и когда слуга произнес:
Ваша спальня справа. Слева гостиная и кабинет, Кадан поначалу не поверил своим ушам.
Кадан с удивлением разглядывал то место, куда его привели. Здесь были не только собственная кровать и окно, но еще и несколько тумб, и туалетный столик для дам. Вся мебель была срублена довольно грубо, но добротно.
Рауль, появившийся у него за спиной, с легким скепсисом огляделся по сторонам.
Тебе подойдет? спросил он. Мужчина шагнул вперед и замер, почти касаясь его.
От театра же очень далеко пробормотал Кадан. Сказать по чести, отказываться он не хотелздесь было светло, и ему к тому же обещали слугу.
Я решу этот вопрос.
Вы перенесете театр поближе ко мне? Кадан обернулся к нему и насмешливо вскинул бровь.
А ты бы хотел?
Кадан поколебался. Судя по тому, как разговаривал его непрошенный поклонник с хозяйкой, он мог. Мог много чего. Но и цену Кадан прекрасно знал.
Может быть, потом.
Рауль развернул его лицом к себе.
Я заслужил хоть что-нибудь? спросил он. Хотя бы маленький фавор?
Кадан закусил губу.
У меня ничего нет, сказал он. Потом подумал и коснулся губами скулы Рауля. Он целовал мужчинухоть бы и такв первый раз. Тут же отстранившись, он почти заискивающе заглянул тому в глаза, надеясь, что Рауль не потребует еще.
Для первого раза сойдет, признал тот.
Как Рауль собирался решить вопрос перемещения по городу, Кадан узнал к концу неделив те дни, когда труппа должна была возвращаться в город.
Все это время сам Кадан пребывал в противоречивом состоянии: с одной стороны, ему как будто бы дали воздух. В его комнате теперь всегда было светло. По утрам и перед сном мальчик-слуга, которого выделила хозяйка, разжигал камину него был собственный камин. И Кадан не мог налюбоваться на него.
Ему стелили постель и готовили ванну каждые два дня.
Именно здесь Кадан впервые искупался целиком в горячей водеи процедура эта так понравилась ему, что он не захотел вылезать.
Если он и беспокоился о том, что все это могут у него отнять, то разве что чуть-чуть. Он не сомневался, что жизньэто колесо. И надо ловить момент, пока ты наверху.