Ты куришь? спросил он.
Нет.
Не против, если я?
Кури ты у себя дома.
Он отодвинул штору, взял с подоконника пачку сигарет, зажигалку и бронзовую статую правосудия в виде девушки в тунике с завязанными глазами. Прикрыв глаза, с кайфом затянулся, затем, стряхнув пепел в чашу статуи правосудия, заговорил медленно, словно помимо воли
Я ещё с первой женой начал задумываться над этим. Студенческая любовь, понимали друг друга с полуслова, поженились, все вроде хорошо. Но прошло несколько месяцев, и я почувствовал, что потерял интерес. Не к ней к занятию сексом К сексу, как таковому. Я стал под разными предлогами избегать близости. Она, слава богу, и не настаивала, забеременела сразу, потом ребёнок родился, сын, слабенький, тоже не до того было. Я работал допоздна, в общем, сексуальные отношения между нами прекратились почти совсем. Так, раз в пару месяцев как повинность. Туда-сюда и спать, завтра рано вставать. Но главное, я не понимал, что со мной происходит. Здоровый бугай, молодой, никого у меня не было, кроме жены Никому и никогда не говорил об этом. Но это мучило меня Может, ещё и поэтому так легко развелся, когда появилась идея закрепиться во Франции. Вторая женакак по заказу и умница, и красавица и из богатой, даже по их меркам, семьи. Я видел, что она влюбилась. Дети родились друг за другом, через год. Две девочки. Она занялась детьми и домом с таким упоением, словно с детства мечтала быть женой и матерью. Я очень тепло к ней относился и отношусь. А с сексомистория повторилась один в один. Я решил, что болен, но все откладывал визит к врачу, да и самому себе не хотелось признаваться Время шло, но ничего не менялось. В это время меня назначили возглавлять российское отделение компании, и я начал мотаться между Парижем и Москвой. Снял квартиру поближе к офису, нанял femme de menageпомощницу по хозяйству. Кто-то из знакомых присоветовал. Армянская еврейка из Нахичеваня. Ей лет тридцать тогда было. Помню, увидел первый раз, не понял, кто это. Штаны нелепые с карманами на ляжках, как военные, мужская рубашка, стрижка короткая, узкие бедра, груди нет, ну есть парень! И зовут Лилит. Но делала так все шустренько, чистенько, без лишних слов и вопросов, в общем, взял. Готовить мне не надо, я люблю рестораны, так, в доме порядок поддерживать, следить, чтобы сыры и свежая зелень всегда были в холодильнике, одежду в чистку отнестизабрать, ну и так, по мелочи. Я ещё подумал тогда, что быть верным мужем мой приговорна такую точно не встанет, ничего женского
Андре замолчал. Пил коньяк и смотрел, как в шторах шевелилось загнанное солнце. Статую правосудия перекосило в сторону чаши с пеплом. Или мне показалось это.
Я как-то домой заехал днём. Переодеться. Капнул соусом на рубашку, а вечером переговоры, пришлось ехать. Она в шортах и в майке, без лифчика, как всегда, пылесосила в квартире. Встретила меня с недовольным лицом«Чего приехал? Сейчас моё время. Уборка!» Я хотел возмутиться, но вместо этого почувствовал, что возбудился Меня так накрыло этим давно забытым чувством, что завалил её прямо в прихожей и кончил на ковер. Она встала и давай орать на меня: «Я только что убралась! Живо за тряпкой! Ну!» Стоит надо мной, голая, и орет! Любой бы нормальный мужик на моём месте выгнал бы ее нахрен в туже секунду, а я боялся только, что взорвусь от возбуждения Сам не ожидал, как пополз на карачках за тряпкой в ванну Ночевал в гостинице в тот день, боялся ее увидеть. Думал всю ночь, что со мной происходит. На следующий день понял, что хочу еще раз это испытать
Так начались наши отношения
Однажды она сказала«ты должен купить мне квартиру». «Я тебе ничего не должен», ответил. Мы поругались. А у нас отец её гостил в это время. Он их с братом в свое время бросил, а как дочка в Москве устроилась, вспомнил о ней. Начал наезжать. Она хотела, чтобы он у нас останавливался. Я разрешал, квартира большая. Я всегда любил большие квартиры. Так вот, ночью она будит меня и говорит: «Иди и отсоси у отца. Я смотреть буду».
Андрей на минуту закрыл глаза, словно хотел задержаться в том, что произнёс. Вот даже сейчас рассказываю тебе, это уже просто слова, а крышу снова сносит А тогда Купил ей квартиру, и машину и всё, что она хотела, лишь бы слышать это Вот так. Он посмотрел на меня с облегчением, словно освободился от давнего тяжёлого груза.
Что было потом?
Я ее уволил, чтобы перестать зависеть от нее. И когда окончательно понял, что на меня так действует.
Что?
Унижение от того, кто ниже
И всё? У тебя это прошло, когда понял?
Я нашел ей замену.
Другую женщину?
Мужчину. Он мой подчиненный. Не непосредственный. До меня над ним еще два начальника. Зовут Вася.
Это он вчера был?
Да.
А ты не боишься? На работе.
Он проверенный. К тому же трус, карьерист, любит деньги. Такой будет молчать, пока ему выгодно. Мы его еще с Лилит попробовали. Она любила смотреть, как он меня раком ставит. Вот говорю сейчас и все внутри обрывается Какой-то мелкий, бездарный, ничего из себя не представляющий менеджеришка ставит меня, президента компании, раком, и трахает в задницу! Господи, как стыдно! он закрыл лицо руками как барышня из института благородных девиц при виде попы. Потом провёл ладонями по лбу, по волосам, снова закурил но Вася, знаешь, всё же не дотягивает. Пресмыкается, лебезит, деньги просит Даю. Найти другого тяжело. Он надёжный, а надёжность дорого стоит. Мне не нужны слухи, что я голубой. Для бизнеса в этой стране это было бы то, что надо. В вашем правительстве половинапидоры. Здесь так вопросы и решаются, через жопу. Но я уже не при делах и живу во Франции, с семьей и не хотел бы, чтобы Я же не гей, я человек со сложно организованной ориентацией, он затянулся с улыбкой в глазах. И потом, мне нужна женщина в сексе. Я пробовал чисто геевне то
А как ты с мужчиной? Даже при женщине. Тебе это нравится?
Андре молча вынул из ящика стола фаллоимитатор.
Смотри
Он спустился ниже на стуле, запрокинул голову и медленно погрузил в рот резиновый член, пока тот не вошел в горло целиком. Он сделал несколько движений, имитирующих фрикции, и аккуратно вынул игрушку.
Ни фига себе восхитилась я. Я так не умею. Честно.
Важно оставить уголки для дыхания, серьёзно объяснил он. Хочешь, научу.
А ты хочешь, чтобы я заменила Лилит? Поэтому ты мне всё это рассказал?
Да. Хочу, его глаза засветились. И как можно скорей! Я вчера уже рассказал о тебе Васе. Он рвется в бой. Ты можешь только смотреть. Участие в любом качествепо желанию. Я подстроюсь под любое время, когда тебе удобно. Ну, кроме понедельника. И на следующей неделе во вторник-среду я улетаю. А Васячеловек подневольный. Когда скажу, тогда и приедет.
Хорошо, давай в пятницу, ответила я, возбудившись только от мысли о предстоящем зрелище.
Привет. Очень рад тебе! встретил меня в пятницу Андре в темно-шоколадном велюровом костюме и розовой рубашке. Необъяснимая у этого мужчины с шевелюрой верность вельвету, бархату и велюру.
Можно я не буду снимать туфли? спросила я.
Тебе можно всё! он притянул меня к себе и поцеловал в щеку. Я очень рад, что ты пришла. Смотрела «Сердце ангела?»
Кажется, нет.
Нет? Ну что ты! Посмотри!
Он увлёк меня в гостиную, где на плазме беседовали неестественно крупные Микки Рурк и Роберт Де Ниро. Последний взял с тарелки с тремя огромными яйцами одно и начал снимать с него скорлупу, медленно и безжалостно.
Это он?
Да. Классный фильм. Только начался.
Бутылки и три фужера на журнальном столике раскладывали «Сердце ангела» на цветные блики. Фрукты в вазе синематограф не жаловали, вываливаясь из игры света матовыми желто-красными пятнами. Журнальный столик с натюрмортом располагался между раскинутых белых ляжек углового кожаного дивана. Андре улегся на одну из них, не снимая замшевых туфель в цвет костюма. Его тёмные волосы над шоколадным плечом, клетчатый бежевый плед и белая кожа дивана создавали свою композицию, концептуально далекую от натюрморта с пляшущими бликами и независимыми фруктами.
О, Pardon moi! Я не предложил тебе выпить! Что ты будешь? Коньяк? Вино? Может, ликер?
Ничего не буду, спасибо.
Он посмотрел снисходительно.
Глупая Свежая голова тебе сегодня ни к чему. Выпей.
Тогда коньяк.
Très bien!
А Вася-то будет?
Всё будет. Но многое будет зависеть от тебя
«Куда он делся?!» крикнула в фильме тетка, стоящая в море по колено в задранной юбке и панталонах. Ей ответило щебетание звонка в дверь. Андре, скинув с себя плед и тяжело поднявшись, пошёл открывать.
Из прихожей донесся извиняющийся тенор гостя и великодушный баритон хозяина. Я сделала тише фильм и прислушалась.
Андрюш, мне очень надо я бы не просил, ты же знаешь, звучал тенор.
Ладно, поговорим после. Проходи, знакомься.
Они вдвоем появились в гостиной. Высокий шоколадный Андре и невысокий коренастый Вася. Серые брюки и рубашка. Лысый, со светлыми бровями и маленькими глазками на круглом лице. Не зеркало души, а пупки души. И что это за тенденция с лысыми?
Это Татьяна, представил меня Андре, Татьян, это Вася.
Вася, улыбнулся Вася и протянул мне руку.
Ты «Сердце ангела» смотрел? спросил хозяин у гостя.
Не помню. Да, вроде.
Пить что будешь?
Мне все равно, что пить, ты же знаешь, Андрюш.
Наливай сам тогда. Что там у нас? Нормально всё? Я на работе не был сегодня, пояснил для меня Андре.
Да всё хорошо, успокоил Вася.
Это хорошо, потому что меня не было, а то было бы нехорошо, засмеялся Андре. Вадим Андреич был? Там сейчас Вадим заправляет, сын, пояснил он мне снова.
Я его не видел, Андрюш.
Ладно. Я тебя коньяком от Саркози угощал? После него так и тянет на всякое блядство. Хотя Тебе ведь все равно, что пить, старый ты блядун! У него два часа хрен стоит! Если бы не его жена, дура, стоял бы все три! отрекламировал Андре друга. Кстати, как тебе Вася?
Ещё не знаю уклончиво ответила я, удивившись, как воспитанный Андре может спрашивать о человеке при нём же.
А вы, правда, журналистка? вступил в разговор Вася.
Правда.
А где вы работаете?
В журнале.
Завел светскую беседу, хмыкнул Андре, хороший признак. Ты ему нравишься!
Он взял пульт и сделал громче, но на экране выразительно молчал Микки Рурк.
Я этот фильм два раза в год пересматриваю. Школа Станиславского наша, а играют эти, как черти! Какой Де Ниро сумасшедший дьявол, а? А как это снято все тонко, умно, эротично. Момент сейчас будет, мне очень нравится, когда Рурк смотрится в расколотое зеркало после секса с дочерью, ещё не зная, что это его дочь
А я кредит взял на квартиру. Я тебе не говорил? озвучил Вася Микки Рурка.
На квартиру? Зачем? У тебя нормальная квартира по местным понятиям. Трёшка вроде?
Да, но мы же с матерью живём и дочке скоро пятнадцать. Нина хочет отдельно.
Много хочет твоя Нина, раздражённо произнес Андре и встал с дивана. Ну что? Мы так и будем сидеть? Мы зачем собрались?
Вася тоже встал.
Полотенце в ванной?
Твоёда.
Я пошёл, сказал Вася и вышел.
Андре бросил на белую ляжку дивана шоколадный пиджак, оставшись в розовой рубашке, словно застыдившись, и посмотрел на меня.
Будешь смотреть?
Обязательно.
Если в ванну пойдешь, бежевое полотенце чистое.
В ванной пахло взволнованным Васей. Я посмотрела на себя в зеркало. Докатилась, мать Мне стало стыдно. Но от этого, кажется, даже приятно. Это заразно что ли? Я сняла одежду, оставшись в белье и туфлях, и направилась в спальню.
В раме открытой двери спальни виднелась картина в стиле «ню». Плотно закрытые синие шторы оттеняли два голых мужских тела. Голый Андре, свесив взлохмаченную голову, стоял на четвереньках на огромной кровати. Голый Вася, на коленях, ласкал его спину и ягодицы. С лысой головой он казался слишком голым.
Андрюша, расслабься, прошу тебя уговаривал Вася.
Подожди тихо просил Андрей.
Я встала рядом с телами, и Вася со звериным воплем вошёл.
Обмякшее тело Андрея сотрясалось от Васиных ударов по его дряблым старческим ягодицам. Казалось, Вася вколачивал в дворянскую задницу босса всю свою классовую ненависть. Кончив, он заботливо положил его бесчувственное тело на бочок, и, подмигнув мне, вышел из спальни.
Андрей лежал в позе эмбриона, не шелохнувшись. Из распухшего, натертого до темно-розового цвета ануса вытекала сперма, смешанная с чем-то желтым, тщательно пережеванным. «Овсянка, сэр!» вспомнился глупый анекдот.
Я потрепала его по волосам.
Ты жив?
Он повел вокруг мутным невидящим взглядом.
Господи, как стыдно Я ничтожествоя мразь грязь слякоть плесень дерьмо Эпитеты, кажется, перестали иметь отношение к человеку. Я вспомнила дождь в день нашего знакомства и погладила Андрея по голове.
Не надо я не заслуживаю этого всхлипнул он.
Голый Вася вернулся в спальню. Его член был приподнят эрекцией, в глазах стоял вопрос «что делаем дальше?» Получался двойной вопрос.
Сядь! указала я ему на кресло в углу спальни.
Он послушно сел. Я понимала, что в этой пьесе от меня требовалось сказать Андрею: «Теперь иди и отсоси у него!» И тогда будет мне счастье. Я понимала, но не могла К голому старику я чувствовала жалость, а к голому крепышу брезгливость и отвращение.
Но пьесу надо было доигрывать. Нельзя уйти со сцены, прихватив с собой ружье со стены. Это не по Станиславскому
Я хочу посмотреть, как ты сосешь, сказала я Андре. Сделай это.
Андре замычал и пополз на четвереньках к Васе. Овсянка текла по его белым ляжкам, отвисшие яйца болтались как у старого кобеля. Я почувствовала, что больше не могу на это смотреть
Андрей подполз к Васе, постоял между его ног с опущенной головой. Вася сдвинулся ниже, подав эрегированный член ко рту босса, ухмыльнулся и закрыл глаза. Андрей поднял «морду» вверх, будто собирался заскулить, но вдруг поднялся неожиданно резко для его возраста и породы.
Всё. Хватит! произнес он, и, пошатываясь, вышел из спальни.
Вася провел рукой по моей ноге и плотоядно осклабился.
А мне дашь?
Неа.
Что так?
Болею.
Ааа проговорил он равнодушно.
Он расставил ноги шире и с удовольствием почесал мошонку, как пёс в любимом хозяйском кресле в отсутствии хозяина.
Выходя из ванной одетая, я услышала голоса в прихожей.
Васин: «Андрюш, ну я тебя прошу, ты же обещал» и через минуту Андре: «Сколько тебе надо?»
Дверь ванной закрылась громче, чем я ожидала, и Вася перешел на шёпот.
Вставив довольное лицо в проём двери гостиной, он расплылся в прощальной улыбке:
До свидания, Танюша! Очень приятно было с вами познакомиться!
Мне тоже. До свидания, Вася! сплющила я ответную гримасу.
Проводив гостя, Андрей, в синем бархатном халате, опустился на диван. Пола халата съехала в сторону, обнажив волосатую ногу. Синий бархат на белой коже дивана уводил мысли к морям, штормам и Айвазовскому, а волосатая нога к недавнему прошлому.
Ну, как тебе Вася? спросил Андре.
По-моему, говнюк.
Он улыбнулся и налил себе коньяку.
Будешь?
Нет. Спасибо. Мне вообще-то пора уже
Он помолчал.
Я тебе совсем опротивел тихо произнес он. Испуганные глаза не лгут
Почему испуганные?
Это из Сердца ангела
Я почувствовала, что должна выплеснуть накопившееся. Именно сейчас.
Вот не зря все-таки портрет Ильича висел на самом видном месте во всех детских садах, и каждому сидящему на горшке будущему советскому человеку не какалось без его заветов! понесло меня. Марксизм-Ленинизм вбит намертво. Это я о классовой ненависти, которую надо испытывать, чтобы заставлять тебя делать то, что ты якобы не хочешь, но делаешь только по требованию дамы. На эту роль идеально подойдет служанка, кухарка, разносчица пиццы, какая-нибудь одуревшая от увиденного боХатства хохлятская золушка, ненавидящая тебя в глубине души всем своим ливером, но вынужденная угождать. Я не гожусь на эту роль, Андрей. Для меня тыумный, интересный собеседник, неординарный человек, чувствующий, думающий и вообще, редкий тип. Зависти к деньгам и возможностям, а соответственно, и классовой ненависти, у меня к тебе нет, несмотря на то, что пособие в моей конторе нельзя назвать деньгами. И это не позёрство, я слишком хорошо знаю, какие недетские проблемы приходят со всем этим. Как говорится«многие знания, многие печали». В общем, я не гожусь. Вот