Вот так чудеса, а сынок предался фашистам.
Кто? Герка? Не может быть! Он честный! Это клевета! Тезка так обиделся за брата, так раскипятился и так обрадовался, что тот все же нашелся, что чуть не растерзал старика.
А Бортников усмехнулся его горячности и рассказал, что в семье помещика найденного в лесу мальчишку сделали приемным сыном, фольксдойчем.
Что это за фольксдойч?
Лицо немецкой крови, живущее в другой стране, таких гитлеровцы считают своими, арийцами, хотя и второго сорта.
А мы не из того сорта, мы голландского происхождения. Наш предок был пушкарем при Петре Первом. Когда палил в шведов, командовал «файер»! И сам царь прозвал его Файеровым.
Вот вы из каких знатных.
Ага. С тех пор наши предки всегда верно служили России. И мы с Геркой тоже будем Мы здесь родились, мы русские! Только он потише меня.
Про тебя не скажу, русачок, ясно, удалой парень, а в Герке помещик и его мамаша души не чают. Ничего себе «тихоня»!
Это ошибка! Герка, он такой: он, если не поджечь, тих как порох, а поднеси спичку
Ого! усмехнулся старик. Пороховой бочонок в доме враговэто штука веселая Да не просто к нему спичку поднести. Его там, как цаценьку, стерегут. За ним много глаз
Ничего, за нами, бывало, сотни глаз следили и уследить не могли.
Когда же это?
А вот когда мы в беге с другими отрядами соревновались по пересеченной местности. Я, бывало, стартую, а Герка финиширует
Подменялись, значит, пользуясь сходством. Ишь вы, хитрецы Своих обманывали.
Ну, а чужих-то тем более сможем обхитрить!
Старик рассмеялся.
Герка, он умеет прятаться, притворяться, а вот я не так, чересчур горячусь Вы ему дайте любое задание, если есть
Задание есть, несколько помявшись, сказал старик, хлеба надо достать и для ваших ребят, да и у нас есть едоки.
Утащить из пекарни?
Утащить мало, надо к чехам умело подойти. У помещика пекарями работают наши братья славяне из Чехословакии, пригнанные на тыловую службу. Гитлеровцев, которые их родину поработили, конечно же, ненавидят. И вот если с ними войти в контакт, они смогли бы на нашу долю лишний замес выпекать. Да уж очень сторожкие, аккуратные. И то сказать, за общение с русскими имрасстрел.
Дайте Герке задание, инструктируйте
Попробуй его инструктировать, он там в таком окружении, как принц какой-нибудь, на кривой козе не подъедешь Вот незадача Старик задумался и, оглядев Тезку, сказал:А ведь действительно, как две капли воды вы по обличию, поменяйне узнаешь а характеры все-таки разные Бывает Бывает А стойкость в тебе есть, Огоньков?
Стойкость? Я в себе выдержку вырабатывал, чтобы зря не горячиться. Бывало, скажу ребятам: а ну, бей меня кто хочет, я стерплю и не обижусь. И ребята пробовали, терпел Вы тоже попробуйте, вот ударьте по щеке и увидите, какой я терпеливый.
Верю, верю, сказал старик, ты это в себе прибереги, не растрачивай, пригодится. Поживи пока у нас тихо-мирно, похлебай-ка пустых щей, поноси худых лаптей, как это говорится, а там видно будет.
Тезку одели в какие-то длинные штаны с бахромой, в рваную заплатанную рубашку, дали опорки на ноги. И он стал ничем не отличаться от сельских мальчишек.
Старик же исчез куда-то и строго-настрого приказал: к имению Бутенопа не соваться, вести себя тихо, незаметно и ждать.
А чего ждать? Взрывать их надо, фашистов. Мины под них подкладывать. Прокрасться и Вот бы подвиг какой совершить, или своим помочь, или хоть одного фашиста уничтожить!.. А то живет он, Тезка, как будто и войны нет, играет с мальчишками в городки, с девчонками в прятки, как самый обыкновенный глупый парнишка!
Тезка томился, тосковал по своему брату, по оставленным в лесу товарищам.
Это надо же, поканались на счастьеи вот тебе: ждут-пождут, а от самых счастливых ни слуху ни духу, ни корки хлеба, ни щепотки соли
Что теперь думают ребята? Что думает вожатая?..
Сплошные любезности
Это было уму непостижимо, удивительней удивительного. Владлена Сергеевна и Лизочка шли по городу, битком набитому фашистскими солдатами, и никто их не хватал, не останавливал. А ведь стоило полюбопытствовать и приоткрыть хотя бы дубовые листья с их корзинок, и сразу бы выяснилось, что грибницы они липовые. Не разбираясь в грибах, набрали каких попало.
Фашистские солдаты и офицеры шли по улицам веселые, довольные. Они приветливо смотрели на спутниц. Уж не в белых ли платьях тут дело? Кто-то даже подыграл Ладе вслед на губной гармошке:
Давай, давай, Катюша! Пляши давай!
На встречном грузовике, полном солдат, слышались шутки, песни.
Грохотавший по булыжникам танк неожиданно остановился возле оробевших спутниц. Из люка выскочил танкист, веселый, кудрявый, голубоглазый. Вложил в руки Лизочки большущую куклу с фарфоровым личиком, отдал честь Владлене Сергеевне и, прыгнув в танк, умчался.
Кукла была прехорошенькая. Лизочка так и пошла с ней на руках, позабыв на дороге корзинку с сыроежками. Теперь при виде Владлены Сергеевны и ее любимицы с куклой на руках встречные еще больше улыбалиськто весело, кто грустно. Но никто грубого слова не сказал, не то чтобы хватать, тащить, бить, пытать
Вожатая шла, не веря своим глазам. На лице Лизочки блуждала растерянная улыбка. Она устала.
Потерпи, шептала ей Владлена Сергеевна, вот найдем кого-нибудь из своих, все будет хорошо.
Но пока никто не встречался. Над зданием райкома развевался фашистский флаг с паучьей свастикой, вокруг гремели мотоциклисты. До больницы было еще далеко.
Так и шла Лада по городу об руку с девочкой, обнимающей куклу, не в силах ни остановиться, ни побежать, ни заговорить с кем-либо.
Ей уже противны стали эти самодовольные лица завоевателей, упоенных своими успехами. Было легче, если бы они были злы, грубы, как подобает гитлеровским солдафонам.
Уж скорее бы найти доктора Соколовскогои прочь отсюда.
Вся беда, что Владлена Сергеевна забыла, где точно помещается районная больница, а спросить было некого. На улицахтолько солдаты, солдаты, солдаты
Наконец встретилась старушка возле забора.
Бабушка, остановила ее девушка, скажите, как пройти в больницу?
Старуха только махнула рукой в сторону и торопливо закрестилась.
В конце концов вышли к разрушенному дому, на воротах которого красовалась половина оторванной вывески. И первым, кого встретили, был кучер Митрофан, выезжавший из ворот на водовозной бочке.
Вначале он испугался, потом удивился, потом обрадовался. И, захлестнув вожжи за какой-то столб, быстро, с оглядкой провел нежданных гостей к себе в полуподвал. Дверь отворила старуха с торчащим изо рта железным зубом.
Вот и гостеньки к нам, маменька, гостеньки дорогие! зашептал кучер, торопясь закрыть дверь. Деточки-цветочечки из бывшего лагеря!
На столе кипел самовар, старуха только что налила себе чашку чаю. Виднелись консервные банки, куски хлеба и даже кусок белой булки.
После чашки чаю Владлена Сергеевна немного пришла в себя. Лизочку же сразу разморило после еды, и она мгновенно заснула на плюшевом диване в обнимку с куклой.
Ну и пусть спит, сказал Митрофан, тут дела такие, что лучше без детей.
Мы к доктору Соколовскому, начала Владлена Сергеевна, но старик остановил ее странным жестом, проведя рукой по шее:
За укрывание советских раненых комиссаров
Царство ему небесное, перекрестила железный зуб старуха.
А вы что же, как же, от своих, что ли, откололись? Где ваши деточки-семицветочки, красные галстучки?
Владлена Сергеевна промолчала. Ей не понравилось, что на стене в этом полуподвале висит новенький портрет русского царя Николая второго!
Приходится, приходится, заметив ее взгляд, заторопился пояснить Митрофан, они это любят, приверженность к старым порядкам А ты что же, девонька, от эшелона отстала? Своих ищешь? И, не дождавшись ответа, зашептал:Если хочешь чего узнать, что да как, беги, востроногая, на другой конец города к Егорычу, к дружку моему по рыбалке. Он много ребят на своем катере вывез, а в последнем рейсе чуть к немцам не попал. Затопил где-то свою посудину, да так ловко днем с огнем не найдешь. И отсиживается в своей хате От всех затаился, старый морской волк Ну, а тебе, может, и откроется
Оставив сладко спящую Лизочку на попечение кучера и его матери, вожатая поспешила к Егорычу.
Теперь она чувствовала себя уверенней: фашисты явно не обращали никакого внимания на местных жителей, а ейдевушке в белом платьетем более они не страшны. Хуже другоегибель доктора Соколовского. Что же делать? Может быть, Егорыч ей поможет найти кого-нибудь из уцелевших врачей. Как хорошо, что она встретила Митрофана, теперь у них с Лизочкой есть уже пристанище.
Так она шла, не обращая внимания на любезности встречных солдат и офицеров. И вдруг
У нее в глазах потемнело: несколько здоровенных фашистских солдат избивали русского мальчишку. И как гнусно. Они пинали носками сапог, перебрасывались им как мячом. А он не плакал, не кричал, закрывая только руками живот да пряча лицо от ударов. Из носу текла кровь, вихрастая рыжая головенка моталась из стороны в сторону. Что это? Да это, кажется, Варвель!
Как вы смеете, негодяи, бить ребенка! Гнусные типы, фашисты, гитлеровцы проклятые! не помня себя, Владлена Сергеевна расталкивала толстых, неподатливых вояк, пытаясь выхватить у них жертву.
И это ей удалось. Гитлеровцы были так ошеломлены нападением девушки в странном белом наряде, что на миг выпустили мальчишкуи он тут же исчез. Выругавшись, солдаты схватили его заступницу и поволокли в комендатуру.
Тут бы Владлене Сергеевне опомниться, притвориться как-нибудь, сказать, будто заступилась за братишку, что ли. Не тут-то было. У нее словно что-то помутилось от всего пережитого, от накопленных обид, от того, что с утра была голодна, и оттого, что первое, увиденное в комендатуре, был портрет Гитлера. Она закричала в лицо удивленным фашистским офицерам:
Скоты и подлецы вы и ваш этот фюрер! Пришли непрошеные и наших детей бьете? Вот постойте, загрохочут наши танки, загудят советские самолетыот вас мокрое место останется!
И на вопросы белобрысого немца в пенсне, обратившегося к ней вежливо, внятно по-русски, Владлена Сергеевна лишь кричала:
Избивайте, пытайте, ничего не добьетесь. Ничего я вам не скажу!
А ее и не стали спрашивать. Взяли под руки и увели куда-то по ступенькам вниз
Лишь очутившись в темном подвале, Владлена Сергеевна поняла ужас своего положения. Тут же вспомнила о Лизочке. «Бедная, бедная, что я наделала, что же будет с ней?»сокрушалась бывшая вожатая.
В подвале она оказалась не однана сырой соломе копошились, стонали, вздыхали какие-то люди. Ее стали расспрашивать. Владлена Сергеевна молчала. Забившись в угол, вся дрожа, она просидела так целую ночь.
Наутро вызвали на допрос. Она приготовилась к пыткам, к боли, вся собралась, подтянуласьпусть видят фашисты, как стойки русские девушки, да еще ленинградки
Но ей помогли умыться и привести себя в порядок. Белобрысый немец в пенсне предложил чашку душистого кофе: «Битте, фрейлейн, пионерфюрерин!»
Переводчик улыбнулся. Ей показалось, будто она ослышалась.
Нам известно, что вы детский руководитель, как это по-русски, вожатая! О, это хорошо! Наш фюрер обожает детей, указал жестом на портрет Гитлера переводчик, и тут Владлена Сергеевна разглядела, что вокруг этого двуногого волка на портрете действительно теснится кучка детишек.
Владлена Сергеевна, не притронувшись к кофе, молча обдумывала, откуда известно немцам, кто она такая? Вошел толстый начальственный немец и, слегка кивнув, сразу приступил к делу:
Итак, фрейлейн, вы есть вожак, то есть руководитель, детской коммунистической группы, да? сказал толстый по-русски. Молчаниесогласие Так это? И вверенные вам дети имеют бедствие жить в диком лесу и кушать, что попадет с неба да?
«Какой ужас, неужели Лизочка рассказала им?»Владлена Сергеевна невольно села.
Итак, мы предлагаем вам ехать на Царь-хутор и везти детей сюда. По приказу фюрера германское командование эвакуирует всех детей, потерявших родителей, в места, отдаленные от военных действий В том числе и пионеров, как они называются. Детям обеспечивается нормальное питание. Жизнь в условиях культуры. Доставить их в эти условия есть ваш долг.
Владлена Сергеевна молчала.
Мы дадим вам транспорт по воде Солдат также. Возможно, там есть беглые красноармейцы или партизаны которые могут чинить препятствие
И тут Владлене Сергеевне показалось, будто в голосе самоуверенного фашиста что-то дрогнуло.
Там много наших солдат! Там много партизан! Они перебьют вас, только суньтесь в лес! закричала она. В отчаянии она бросилась к столу, пытаясь вытащить пистолет из расстегнутой кобуры.
Но получила такой жестокий удар чуть ниже затылка, что рухнула на пол, словно ей отрубили голову. Это любезный беленький немец в пенсне так умело ударил ее ребром ладони по шее.
Трудный хлеб
Не каждый европейский пекарь возьмется испечь хороший черный хлеб из русской муки.
И когда новоиспеченный помещик фон Бутеноп взялся поставлять свежий хлеб германской армии, он потребовал, чтобы ему дали пекарей чехов: они это могут. И вот два пожилых толстяка, обличьем схожие с бравым солдатом Швейком, попали в его распоряжение.
Пекари оказались отличные. Молчаливые, покладистые, только трубочками попыхивали, делая свое дело. И хлеб у них получался отличный. Да и булочки к господскому столу хорошие.
С русскими не якшаются, помещика приветствуют по-фашистски, выбрасывая руку вверх, и не совсем чисто, но все-таки выкрикивают «хайль Гитлер». Только вот все время перемигиваются да покрякивают, словно о чем-то переговариваются без слов. И словно все ждут, будто что-то должно случиться. А что может случиться с русским помещиком, которого охраняют германские штыки?
Он не только получил свое имение, наследие предков и быстро приумножил его, но даже наследника ему судьба преподнесла. Да, фон Бутеноп очень опасался, что останется без потомства. Оба его сына холостыми отправились на войну, они могут погибнуть бездетными. Кому же продолжить славный род Бутенопов?
Найденыш оказался настоящим немецким ребенкомбеленький, голубоглазый. Родители его, обрусевшие немцы-ленинградцы. А это значило, что мальчика можно считать круглым сиротойвсех жителей этого города вместе с его домами Гитлер приказал стереть с лица земли.
Когда помещик убедился, что мальчик послушен и покладист, он отправил в Берлин, в имперскую канцелярию, прошение разрешить ему усыновить ребенка германской крови.
Не дожидаясь официального решения, помещик уже объявил его своим приемным сыном. Нового барчука все баловали, как могли.
Мальчик был ко всем добр, вел себя покладисто и звался внушительноГеракл.
Но вдруг однажды произошло непостижимое. Пес, который был умен и зол, как дьявол, который прекрасно знал маленького Геракла, этот пес вдруг набросился на мальчика.
В тот день на усадьбу были пригнаны бывшие колхозники расчищать заросли крапивы в саду, и среди нихцелая толпа деревенских мальчишек.
Потом рассказывали, будто к юному барчуку приблизился какой-то мальчишка и попытался с ним поиграть в прятки. Очевидно, Геракл соскучился по сверстникам и забежал к ним за кусты жасмина.
И вдруг Рекс, мирно дремавший у ног своей барыни, вскочил и набросился на Геракла. Не на мальчика в рваной одежде, а на барчука!
Старуха, услышав крик, глазам своим не поверила. Недолго думая, она схватилась за пистолет, вскочила с необыкновенной резвостью и в голову собаке разрядила целую обойму.
Умри, взбунтовавшийся раб!
Рекс подполз к ней, проскулив что-то в свое оправдание, но старуха оттолкнула его ногой.
А мальчишку после этой передряги словно подменили. Стал дерзить старшим. Не желал читать бабушке на ночь скучные романы. Кричал по-русски, что он забыл немецкий язык. Капризничал. Однажды устроил целый скандал из-за какого-то висельника. Русского старика, заподозренного в связях с партизанами, хотели повесить посреди села для острастки всем, кто вздумает помогать беглым русским военнопленным. Барчук в разгар экзекуции бросился на солдат, приводивших приговор в исполнение. Стал брыкаться, кусаться крича:
Оставьте! Я запрещаю кого-либо трогать в нашем селе!
Никому бы такое не сошло. Но ребенок есть ребенок, к тому же фольксдойч, барчук. И фон Бутеноп упросил гитлеровских солдат отменить казнь. Те отпустили старика под ответственность помещика.