Тогда он подаёт мне маленькую куклу, выструганную из дерева, и уходит. Я тотчас называю её Буратинкой. Мне нравится кукла, у меня мало игрушек, но я её не беру, а закапываю в песок. Мне ихнего не надо. Я так и говорю вслух.
Но вечером я ещё дольше не засыпаю. Мне жалко куклу Буратинкузачем я её оставила там! ведь кукла не до конца немецкая: она сделана из нашей дощечки.
На другой день я сама не своя и еле-еле досиживаю уроки в школе. А потом бегу на завод.
Но у стены уже нет песчаной кучи. Песок увезли на стройку, а немцев отправили в Германию.
Вечером мама ведёт меня в магазин игрушек и покупает пупсаВанечку. Я забываю про всё. А мама смеётся: «Эх ты, детский сад!»
Да, детский сад! Говорит автор книги
Наш детский сад находился на Третьей Советской улице. Я ходила в него всю войну. И выжила. Там ни один ребёнок не умер.
Мама не может спокойно видеть Веру Андреевну Кобокнашу заведующую. Бросается навстречу и всё время хочет ей поклониться.
Да разве ж дело во мне? всегда говорит Вера Андреевна и удерживает маму. Это завод. Спасибо нашему директору Тихомирову и всем-всем людям. Без них мы пропали бы Вера Андреевна смотрит на меня и смеётся. Как успехи у этой непослушной девочки? спрашивает она.
Мама плачет. Её убивают мои колы и двойки. Но Вера Андреевна не верит, что я на самом деле такая глупая.
Это из неё голод выходит, говорит она, это пройдёт.
Мне интересно слушать разговор взрослых, и я прыгаю рядом с ними по асфальту на одной ноге. Вместе со мной скачет Ванечка. Нам весело.
Нет, не забыто. Говорит автор книги
И вот я опять на заводе. Прошло двадцать пять лет, и всё как будто забыто. Но сегодня я приехала повидаться с Брюсом, и мне снова вспомнилось детство.
Как взрослеют?
А как люди взрослеют? спросил Нырненко. Неужели я тоже стану, как все?
На этот вопрос ответил Леонид Васильевич:
Не надо торопиться. Мы взрослели не от хорошей жизни: война, блокада У васнаших детейжизнь хорошая. Живите и радуйтесь! А что касается меня, то я даже не заметил, как повзрослел. Работал, работал, шесть лет проработал, и вдругповестка в военкомат. Призыв в армию. А если тебя в армию позвали, значит, ты уже взрослый.
Военная дисциплина
Нырненко быстро оделся один раз в жизникогда его назначили проверяющим уроки. Обычно он валяется в кровати с восьми до без четверти девять. В армии солдаты встают и одеваются за сорок секунд. Брюсу это было нетрудно. Он привык рано вставать, быстро одеваться и бежать на работу. С детства он привык слушаться старших и не пререкаться с ними. Не то что Пчелинцев. Тому Татьяна Николаевна говорит: «Пчелинцев, замолчи! Мешаешь!» А он ей: «Никому я не мешаю! Это Нырненко!»
Брюс с детства знал, что такое военная дисциплина, поэтому в армии ему было легко.
Работа нашла Брюса и в армии. Хотя в то время уже шёл тысяча девятьсот пятьдесят третий год, на полях, в лесах и болотах наши солдаты находили старое, ржавое оружие. Его посылали ремонтировать в оружейные мастерские. Там и работал Брюс.
«Вот когда я подержал оружие в руках. На всю жизнь наигрался и с винтовками, и с автоматами, и с наганами. Привезут всё это доброржавое, покоробленное, иногда даже мхом заросло! Металлолом да и только. А мы с ним возимся-возимся Через некоторое время оно как новое. Не отличитьхоть на спор!»
Чужие несчастья, чужие радости
Однажды в нашем доме загорелась квартира на седьмом этаже. «Пожар!»закричали все, кто видел, как дым валит из окна. И не только закричали, но и вызвали пожарную команду и долго не расходилисьсочувствовали пожарникам.
Нырненко на это сказал, что пожар, наверное, от утюга был. А у него лично никогда ничего не загорится, потому что он утюг не включает. У него другие неприятности: он к зубному врачу ходил. Пожарэто ерунда. Вот когда зуб болитэто несчастье. На стену лезешь. А к зубному врачу идти ещё страшнее. Но зуб ему всё-таки выдернули. Как это было, он не распространялся. «Не в этом дело», сказал Нырненко.
А Пчелинцев сказал мне, что Нырненко связывали полотенцами, а то ему было никак не открыть рот.
Когда рот не открытьсамое настоящее несчастье, сказал Пчелинцев. Не поговорить даже!
Нырненко не захотел вспоминать, как его связывали полотенцами, и сказал радостно:
И как это я забыл! А у отличницы Перепёлкинойдвойка!
Про отличницу Перепёлкину я слышала много. Они её не любили. Она сидит перед ними и мешает своей спиной смотреть на учительницу. Из-за этой самой отличницы Перепёлкиной их часто наказывают. Потому что Перепёлкинаябеда. Они на её спине играли мелом в крестики-нолики, а онасразу жаловаться. А им сразузамечание в дневник. Кому понравится! Вдобавок, Перепёлкинакомандир звёздочки. Командует ими. А кому понравится, когда тобой командует девчонка?! Когда выбирали командира, Нырненко предлагал Пчелинцева, а ПчелинцевНырненко. Но их не выбрали. Перепёлкина сказала, что у них двойки и вообще они плохо себя ведут. У них было много причин не любить Перепёлкину.
А Перепёлкина ревела из-за двойки, сказал Нырненко в заключение.
Она плакала, сказал Пчелинцев.
Поняла, как получать двойки. Думалалегко! Пусть теперь подразнится двоечниками. Самадвоечница!
Она плакала, опять сказал Пчелинцев. И стала какая-то непонятная. Я её за косу подёргал, а она даже не обернулась.
Здо́рово переживала! подтвердил Нырненко. У меня тетрадку просила. Никогда раньше мою тетрадку не просила. А у меня правильней, чем у неё. У менятройка!
Эта двойка очень повлияла на отличницу Перепёлкину. В следующий раз, когда зашёл разговор о ней, Нырненко и Пчелинцев объявили, что она стала лучше. Теперь она разговаривает во время уроков, и ей делают замечания. А зато они перестали рисовать у неё на спине, потому что Перепёлкина им почти как друг. Они теперь всё время марками меняются. Но Татьяна Николаевна сердится и говорит: «Перепёлкина, где твоё хорошее влияние?»
Хорошее влияние Перепёлкиной
Однажды Нырненко показал мне дневник. Раньше никогда не показывал. Но сегодня сам показал, причём смотреть разрешил только из его рук. Он загородил локтем всю страницу, сжал пальцами все остальные листы и оставил крохотную щёлочку между пальцами.
Глядите! Пятёрка! сказал он торжественно.
В дневнике стояла пятёрка по рисованию.
А всё из-за Перепёлкиной, сказал Нырненко и протянул рисунок. Мы рисовали осень, начал объяснять он. Татьяна Николаевна сказала рисовать деревья. Нарисовал деревья, и сразу стало скучно, потому что деревья жёлтые и листья падают. И я нарисовал Перепёлкину. Она ходит по лесу и листья собирает. Перепёлкинав красном платье. Татьяна Николаевна сказала: «Молодец, очень оживил картину красным пятном!»и поставила пятёрку. А это совсем не пятно, а Перепёлкина. Видите?
Я смотрела на рисунок, на осенний лес, где гуляла девочка Перепёлкина в красном платье. Откровенно говоря, очень трудно разглядеть в красном пятне девочку. Но я вспомнила сказку «Маленький принц». Взрослые никак не могли увидеть слона, которого проглотил удав, и называли этот рисунокшляпой. И я разглядела Перепёлкину.
Пчелинцев на этот раз всё время молчал. Он недавно сорвал себе голос. Зато у него тоже появилась пятёрка. По пению. Он не захотел отстать от друга и на пении всё время приставал к учительницечтобы спросила. Весь урок он пел. И за труды получил пятёрку. А голосчто! Вернётся. С Нырненко они пока объясняются знаками. И в классе сразу стало тише. Татьяна Николаевна называет это хорошим влиянием Перепёлкиной.
Вот тебе и сборщик!
У Нырненко был врагбудильник. Будильник поднимал его с кровати, заставлял одеваться, есть, бежать в школу, делать уроки, ложиться спать. Ложиться спать было самое трудноеещё хуже, чем вставать.
На большом кольце будильника нарисован циферблатдвенадцать цифр и шестьдесят маленьких точек. Нырненко даже вспотел, пока убедился, что их ровно шестьдесят: то у него пятнадцать получалось, то семьдесят.
У будильника есть имя. На нём написано «Слава». У этого «Славы» одиннадцать камней. Так написано на циферблате. Нырненко сразу понял, что камни запрятаны внутри, и ещё больше удивился: как в таком маленьком будильнике помещаются камни?
Нырненко снял с задней стенки будильника все ушки, которые служат для завода и перевода стрелок, это он умел делать и раньшеи открыл крышку. Внутри он увидел настоящее царство колёсиков. Все они были с зубчиками, вертелись и двигались, как будто живые. «Кто же их крутит?»подумал Нырненко.
Надо было разобраться. Но дальше ничего не разбиралось. Пришлось обратиться за помощью к ореховым щипцам, а потом Нырненко полез в отцовский ящик, где хранились инструменты: отвёртки, кусачки, плоскогубцы
Камней в будильнике никаких не оказалось. Были всё те же самые колёсики, одни только колёсики и вдобавокпружина. Нырненко очень испугался, когда эта пружина вдруг зашипела, выскочила и укусила его за палец. Палец порезался. Нырненко что есть силы принялся запихивать колёсики обратно, но колёсики не запихивались. Пружина тоже упрямилась.
А вдруг будильник не починится?.. Нырненко стало страшно. Как же мама и папа завтра проснутся, чтобы идти на работу?! Им опаздывать на работу нельзя! За это ругают. Значит, маму сфотографируют как опоздавшую? Она опять будет весь день плакать.
Нырненко и сам заревел. Потом он подумал: «Может, отца подождать? Отец починит!» Но как только он представил, что скажет отец, когда увидит ящик со своими инструментами Нет уж! Отца он дожидаться не будет!
Торопливо собрал Нырненко в мешок для обуви всё, что раньше называлось будильником «Славой», и потащился с мешком ко мне.
Ясоучастница преступления?!
Что случилось? На тебе лица нет!
Погиб!
Кто?
И я, и будильник!
Нырненко протянул мне мешок. Я тогда ещё не знала, что там будильник. Порылась и нашла.
Что делать? заплакал Нырненко.
У него был несчастный вид. Наверное, такой же, как у Перепёлкиной, когда она двойку получила. Мне стало жалко Нырненко Как ему помочь?
Когда на меня сваливается ответственность, я многое могу. Помню, в школе в пятом классе меня записали на районные соревнования по конькам. Наш учитель физкультуры, наверное, меня с кем-то спутал, потому что сказал мне перед выходом на лёд: «Плохо пробежишьвсю школу подведёшь. Тысячу человек!» А я на коньках два раза в жизни стояла. Как только я себе представила, что подведу тысячу человек, такую скорость развила, что всех обогнала и финишировала, хоть и на животе, да первая. Потом на меня ходили смотреть: как это у меня так получилось?!
Я разложила на бумаге бывший будильник и попросила Нырненко не вертеться у меня под руками. Нырненко даже крякнултак он усомнился в моих способностях. Он не справилсякуда уж мне!
Собрать будильник я не смогла. Он не ходил, не звонил, и у меня остались две лишние шестерёнки, которым не нашлось места.
Лишние части! сказала я Нырненко. Он со мной вполне согласился.
У меня и то лучше было, заключил он.
Это уж слишком! Втянул меня в эту историю, а теперь смеётся! Представляю, что он скажет родителям. Они ещё подумают, что это я сломала будильник.
Вдруг меня как будто током ударило. Это пришла в голову хорошая и нужная мысль. Слава богу, что хорошие и нужные мысли в голову приходят не часто!
Я позвоню Брюсу, сказала я, он же сборщик
Ура! закричал Нырненко. Как это вы сразу не догадались?
Чудо
Брюсу мы звонили по телефону три часа. Сначала никто не отзывался, а потом подошёл мальчик и сказал: «Папа на работе. Придёт в пятом часу, если не задержится».
Мы с Нырненко очень не хотели, чтобы Брюс задерживался в тот день, поэтому Нырненко с четырёх часов звонил Леониду Васильевичу каждую минуту.
Мама с папой приходят в половине седьмого, со вздохом говорил Нырненко. Два часа осталось.
Я его успокаивала:
Если Брюс не придёт, я сама признаюсь твоим родителям.
Нырненко сначала обрадовался, а потом погрустнел и сказал:
Они всё равно не поверят. Если бы это первый будильник был
Наконец Леонид Васильевич снял трубку и сказал:
Я вас слушаю
И тут я сразу вспомнила, что явзрослый человек, и Брюсчеловек взрослый. Леонид Васильевич только что пришёл с работы, устал. К тому же у него дела В общем, я никак не могла рассказать ему про будильник. Хорошо, что Нырненко стоял рядом и подсказывал мне свистящим шёпотом:
Будильник, буди-буди, бу-бу
Что это у вас там бубнит? поинтересовался Брюс. Телефон шалит?
Это не телефон. ЭтоЮра Нырненко. У него несчастье
Какое? сразу спросил Брюс.
А что я говорила! Брюс в беде не оставит.
Знакомое несчастье, засмеялся он. Лишние детали Привозите будильник.
Но тут выяснилось, что до половины седьмого Нырненко не успеет вернуться домой, потому что Брюс живёт от нас далеко.
Ладно. Я сам приеду. Ждите! Раз такое дело, помогать надо.
Леонид Васильевич приехал и за пятнадцать минут собрал злополучный будильник. Мы с Нырненко смотрели на его работу, как на чудо.
Оказывается, камниэто совсем не булыжники, как думал Нырненко, а Чем больше камней, тем точнее ходят часы.
Если хочешь узнать, как работают часы, сказал Брюс перед уходом, прочитай книгу Ильина и Сегал «Сто тысяч почему». Мой сын её читал. Хорошая книга. После этого опять разбирай будильник. Тогда будешь разбираться со смыслом. Чем больше разберёшь будильников, тем скорее научишься их собирать!
Где же я возьму столько будильников? удивился Нырненко.
Ты у знакомых попроси.
Нырненко даже засмеялся.
Они разве дадут?
Смотря какие знакомые, улыбнулся Брюс.
И я почему-то подумала о Перепёлкиной.
Эх, вы! Говорит измерительная станция, которую собирает Брюс!
Эх, вы! Для вас будильникчудо техники, а мне это просто смешно слушать. Я сложней будильника в тысячу раз, а может быть, и в миллион!
Что может сделать будильник за час? Только опишет круг своей минутной стрелкой.
А я за час проверю двадцать тысяч деталейправильно ли они сделаны! В будильнике нет никакого электричества, а во мне запрятан фотоэлементприбор, который вырабатывает электрический ток. Ярче его освещаютсильнее ток.
А ещё во мне есть много релеворотников, которые то пропускают электрический ток, то преграждают ему дорогу. У меня есть зеркальце, оно то опускается, то поднимаетсясмотря какая попадается деталь: маленькая или большая, а различаются они всего на волосок
А вы говоритебудильник.
Какой трудный случай
Чтобы правильно собрать такую сложную измерительную станцию, надо разбираться в электричестве, в механике и даже немножко в физике и сопротивлении материалов.
Когда же Брюс успел всему этому научиться?
Оказывается, его заставили учиться автоматы, которые он собирал. Они сказали ему, когда он вернулся после армии на завод: «Лёня, надо учиться. Год от года мы будем становиться всё сложнее. И ты должен умнеть вместе с нами. А то наступит такой день, когда ты нас не поймёшь. Нам придётся искать себе другого хозяина».
Брюс послушался и поступил в школу рабочей молодёжи. Утром работал, вечером учился. Сначала было трудно. На уроках хотелось спать, вместо уроков хотелось сходить в кино. Но потом Леонид Васильевич так втянулся в учёбу, что и сам не заметил, как прошло три года.
После окончания школы Брюс поступил в Заочный северо-западный институт. Опять: днёмработал, вечеромучился. Два года проучился и заболел от переутомления.
Лежал дома, и ему не спалось ни днём, ни ночью. Как только он закрывал глаза, так ему начинали сниться весы. На одной чашке сидит его верстак, на другой чашкелаборатория в институте, где все ходят в белых халатах. Подпрыгивают они на этих чашках-тарелках, кто кого перетянет, прямо настоящие качели.
Верстак говорит: «Зачем тебе институт? Ты любишь руками работать. Ну, выучишься, пойдёшь в инженеры, а они руками не работаюттебе ведь это не понравится!»
Институт хохочет: «Не нравится инженером? Да не слушай ты эту старую развалюху! Слушай меня. Инженером быть лучше. Все это знают. Пиши контрольные работы, сдавай экзаменыи станешь инженером!»
Откроет Брюс глаза. Голова чугунная. И учиться надо, и верстак бросать жалко. Как сделать выбор? Помогите!