Ну, а как же Лариса? Лариса зажала уши ладонями, шутя, конечно, она ж сама кричит, как все остальные, чего ж тут говорить! Мальчишки сидят тихо, девочка из Дрезденатоже, глаза у нее испуганные, и Губерт медленно опускается на свое место. И тоже молчит.
И вдругшума как не бывало! Лариса только крикнула: «Кончайте!» Но и тишина, наступившая вдруг, еще полна веселья, лица девочек раскраснелись.
Ну, знаете! Лариса возмущена. Ну и разошлись же вы! Затем она спрашивает Губерта:Ты готов войти в совет отряда?
Медленно, очень медленно Губерт поднимается. Какое-то мгновение он смотрит на Ларису, потом на девчат, опять на Ларису, а уж когда делается совсем тихо, говорит:
Я гидрант открутил.
Что, что? Что он такое сделал? О чем это он?
Губерт? Губерт гидрант открутил?
Не могу я, шепчет Губерт. Не могу. Я гидрант открутил.
Тихо по-прежнему, но уже чувствуетсясейчас разразится смех: ха-ха, Губерт гидрант открутил! Не Стефан, а Губерт!
А ведь Губерт тоже здесь был, когда Стефан признавался. В понедельник это было, перед строем, можно сказать. Может, этот Губерт чокнутый?
Сядь, пожалуйста, говорит Лариса. В эту минуту она очень серьезная и раздавшийся было смешок усмиряет одним движением руки. Скрестив затем руки, она смотрит на Губерта. Нет, он сказал правду, не выдумывает Если это был ты продолжает Лариса.
Да, я.
Если это был ты, почему же тогда Стефан говорил, что это сделал он?
Губерт молчит, Стефан тоже, но один из мальчишек, Парис Краузе, выкрикивает:
Губерт сдрейфил! Я в воскресенье их обоих вместе видел. Видел, как Губерт удирал. Сдрейфил он.
Стефан рванулся было с угрозой вперед, но тут же сел: оба кулака подпирают подбородок, взгляд уперся в спину Марио Функе.
Я спрашиваю только двоих, говорит Лариса, Стефана и Губерта. Я жду. Говорите.
Ну и пожалуйста! говорит Стефан. Мы вместе открутили.
Вместеэто уже лучше. Лариса улыбается. Но кажется, Губерт не согласен с тем, что ты сказал?
Честь и хвалусебе одному! выкрикивает правый Функе, Марио значит.
Смешки, шушуканье. Губерт косится в сторону Стефана, очень осторожно, только чуть-чуть, только пока он видит кончик носа Стефана. И нос этот очень сердит.
Я сам открутил и удрал. Испугался очень, говорит Губерт.
Парис Краузе оборачивается, Марио Функе оборачиваетсяоба торжествуют. Лариса останавливает их взглядом.
Вам-то что надо? Он сказал правду. Он поборол свой страх.
На секунду Губерт поднимает голову. Лариса продолжает:
Да, да. Губерт преодолел свой страх, и мы рады этому, хотя сам он сидит мрачнее тучи.
Он все еще боится, говорит Аня Ковальски.
Ты считаешь, он боится?
Еще как! выкрикивает Парис Краузе, хотя его никто не спрашивал.
Ты-то куда лезешь! обрывает его Аня. Вы лучше Стефана спросите.
Стефан слышит свое имя: Аня его произнесла, и это рождает в нем странно-счастливое чувство. Аня произнесла его имя! И он знает, что она сейчас смотрит на него, смотрит, как Тассо, из-под челки своим спокойным взглядом: ты скажи, скажи, дорогой.
Разве Губерт все еще боится?
Ну какбоится он или нет?
«Боится, решает Стефан. Да, Губерт все еще боится, но я этого не скажу. Не скажу перед всеми этими»
Пионеры ждут. Ждут и смотрят на него, и тогда он говорит:
Я не думаю, что Губерт боится, просто он сегодня в расстроенных чувствах.
Уже пять часов, и они едут в бассейнвсего три остановки на городской электричке. Стефану нравится ездить на электричке: двери автоматические, и разгоняется она здорово, будто кто тащит ее впередвсе быстрей и быстрей, совсем быстро! Колеса стучат, колеса поют, и мимо пролетает городсады, рельсы, дворы, фабрики, машины и много-много людей! И белые, такие высокие новые дома, они светятся, даже когда пасмурно и идет дождь.
Бассейн, в котором они учатся плавать, построен давно, но довольно просторный, и народу собралось многочеловек сто пятьдесят. Все из их школы. Водаградусов двадцать, воздухтеплый и влажный, и чувствуешь себя здесь, как, должно быть, чувствует себя рыбка гуппи в своем аквариуме.
Стефан и Губерт, решив передохнуть, сидят на бортике в самом конце бассейна. Здесь немного потише и можно поговорить, но для Стефана гораздо важней то, что ему отсюда хорошо наблюдать за Аней Ковальски. Вон она стоит прямо напротив. И девочка тоненькая рядом, та, что из Дрездена, Хайделинде Вайссиг. Они прыгают, скачут под душем, брызгаются, визжат, и Стефану отсюда видно, какие красивые ноги у Анисловно лакированные.
Ты чего это так смотришь? спрашивает Губерт. На эту, что ли?
На какую «на эту»?
Вон на ту, говорит Губерт и кивает туда, где Аня и Хайделинде прыгают под душем.
На Анебелый купальник. Купальная шапочкатоже белая и вся в розанчиках, как кочан брюссельской капусты. Но про капусту и розанчики Стефан никогда бы вслух не сказал. Шапочки с розанчиками сейчас особенно модны.
Ты вон на ту толстуху смотришь, признавайся!
Никакой я толстухи не вижу. Где, говори, где?
Здрасьте! Да эта, как ее зовут позабыл я.
Как зовут? Про кого ты? Как ее зовут, говори!
Ты сам знаешь.
Аня? Ты это про Аню Ковальски?
Ну вот ты и признался.
Ничего я не признался.
Губерт улыбается.
Дурак ты, говорит Стефан. И потом она совсем не толстая.
Нет, толстая, настаивает Губерт. Ноги сверху.
Ноги сверху? Это у всех так. Не видишь разве?
Вижу, конечно, говорит Губерт. Что у меня, глаз, что ли, нет!
Глаза, может быть, и есть, да вот с головой у тебя что-то не так.
Губерт сидит помалкивает, ногами шлепает по воде, пальцы ног развел. Стефан злится.
Точно, голова у тебя не в порядке, говорит он. Зачем насчет гидранта проболтался?
Вон ты чего! Потому и злишься? И на сборе отряда ты тоже злился.
А зачем ты проболтался?
Ничего я не проболтался. Я должен был это сказать.
Подумаешь, должен. Кто тебе приказал?
Никто мне ничего не приказывал, говорит Губерт. Он теперь смотрит прямо перед собой.
Стефан, поглядывая на него сбоку, говорит:
Всё было шито-крыто, все уже забыли об этом. Даже мой Герман. Неужели ты этого не понял?
Все равно я должен был сказать.
А я? Каково мне теперь перед отцомГерманом?
Повернувшись к Стефану и как можно спокойней Губерт говорит:
Я все возьму на себя.
Это-то ты сделаешь. И все очень даже прекрасно. Но это же тебе ничего не стоит, говорит Стефан.
По другую сторону воды Аня все еще вертится под душем с этим тощим цыпленком. Чего это она? Может быть, красуется? Перед дежурными-спасателями. Ходят тут всякие! Только и знают, что зевать да потягиваться. А сами все из десятого
Стефан злится, злится и на Губерта и на Аню. Совсем другая она сейчас, и на Аню не похожа, и на Тассо не похожа. Чужая-чужая, ну просто незнакомая девчонка! В этой своей шапочке с капустными розанчиками. Сюда и не смотрит совсем. А могла бы посмотреть. Он бы сразу заметилбассейн здесь неширокий. Но не смотрит. А ему хочется, чтобы она посмотрела. Хорошо бы она посмотрела
Вдругудар! Чьи-то руки, сильные и холодные, спихивают его в воду. Не успев даже оглянуться, Стефан идет на дно. Воду носом втянулрежет. Словно мячик, он выскакивает из водыникого вокруг! Вон Губерт несется за двумя девчонками
Одна бросается в воду, а ноги согнулалягушка, да и только! Губерт приготовился к элегантному броску щукой, но дежурный рыкает в мегафон:
Отставить! Не прыгать!
Из воды показывается голова девчонки. Стефан притормаживает, как только узнает ее, это Рита!
Топить не разрешается! кричит она.
Стефан ждет. Чем ближе Рита подплывает, тем глаза делаются большересницы-то мокрые!
Не топи меня, пожалуйста, а то тебе попадет! просит она.
Надо бы ее окунуть с головой, или совсем не обращать внимания, или сказать что-нибудь, например: «Это нечестно! Но ты все равно струсила, второй раз не выйдет!» Но Стефан ничего не говорит и не топит ее, а плывет мимо Риты прямо на Аню Ковальски.
К счастью, Аня не видела, как он упал в воду. Она подходит к борту, поправляет шапочку с розанчиками. Стефан подплывает ближе. Ритаза ним. Он слышит ее, несмотря на шум в бассейне, слышит, как она шлепает ладонями по водевсе ближе, ближе, а когда он оборачивается, ничуточки не улыбаясь, она скользит уже рядом:
Мне с тобой поговорить надо.
Стефан переворачивается на спину, будто рядом и нет никакой Риты.
Это очень важно, говорит она.
Ну и говори, пожалуйста.
Не здесь. Потом, когда выйдем. И ее желтая купальная шапочка раздувается, как воздушный шар. Она сильно загребает руками, все дальше и дальше от него, и никто не видел, как Рита только что разговаривала со Стефаном, никому и в голову не придет, что она от него чего-то добивается
Наверное, этого и впрямь никто не заметил, только вот Губерт разве. Он стоит на бортике, наклонился к воде, уши навострил, будто рысь какая: выжидает, не случится ли чего! Он-то терпеть не может эту Риту, нос она дерет, а теперь вот подъезжает к Стефану. Но Стефан молодец, никак не реагирует, Стефан ведь думает об Ане, Рита ему безразлична. Он должен был бы окунуть ее с головой, резко так и решительно, преподать ей урок
Так, во всяком случае, думает Губерт, а тем временем Стефан подплывает к противоположному борту. Вдоль бортаникелированная труба, Стефан держится за нее. Стоит ему чуть-чуть приподнять головуон сразу увидит над собой Аню. Да, он, конечно, мог бы и надо ведь только чуть-чуть поднять голову Аня стоит совсем рядом у самого края. Прямо у него перед глазамиее ноги, маленькие широкие пальцы с круглыми ноготками Нет, головы он не поднимает, все смотрит на ее ноги, бултыхается в воде, как будто случайно здесь задержался. На другой стороне этот осел Губерт выделывает какие-то прыжки и большим пальцем показывает: кто-то стоит, мол, там.
Вдруг что-то пролетает над Стефаном, поднимается фонтан брызг, Аня уходит под воду! Долго она не всплывает, но не удаляется, а дрейфует, как дрейфует черепаха, разведя руки и ноги; Стефан скользит туда, где она должна вынырнуть.
Аня не торопится, и Стефан уже начинает тревожиться, но тут она, словно морж, выстреливает из воды: зубы сверкают, рот раскрыт до ушей.
Ты откуда взялся?
А Стефан, совсем рядом с Аней, говорит:
Неплохо ты ныряешь.
Теперь давай ты! предлагает Аня.
Стефан набирает побольше воздуха, голова уходит под воду, гузка, как у утки на деревенском пруду, поднимается над водой. Стефан загребает все сильней и сильней до тех пор, пока ладони не касаются дна. Но вот вода выдавливает его косо наверх, ноги высовываются из воды, и Аня хватает и держит их. Он вырывается. Аня совсем рядом смотрит на него с улыбкой. Она шлепает ладонями по воде, погружается до самого носа, но глаза все равно улыбаются: серо-зеленые, со стрельчатыми ресницами, черными-черными
А теперь ты, ладно? говорит Стефан.
Аня трясет головой.
Боишься? Нет, правда, боишься?
Что ты меня схватишь? Ничуточки.
Тогда давай, я считаю.
Аня опять мотает головой.
Не хочу, отстань! И уже нет улыбки, волшебное мгновение миновало. Ничего уже нет: Хайделинде подплыла и еще этот Губерт за ней. Водопад брызг накрывает Аню и Стефана. Крики, визг и голос инструктора через мегафон:
До конца сеанса остается пять минут.
Вечереет. Они возвращаются из бассейна. Кое-где уже зажглись огни, поднимается дымка, и небо кажется ближе.
Стефан стоит у дверей, рядомГуберт. Все так же, как когда они ехали в бассейн, но тогда ведь не было улыбки Ани! Что же натворила эта улыбка Ани?
Сумерки за окном совсем синие, а если чуть отойти в глубь вагона, он видит себя в стекле. Стефан Кольбе, что же это натворила улыбка Ани?
Он хорошо слышит, где она сейчас сидит, но не смотрит тудатам одни девчонки, и когда они смеются, ему кажется, что они смеются над ним. Глупые девчонки! Но только не Аня. Аня, правда, сейчас смеется громче всех.
Набравшись смелости, он чуть-чуть косит влево и видит Аню. Она в красной курточке, хохочет. И конечно же, не замечает, что он смотрит на нее. Ничего Аня не замечаеткак дурочка заливается смехом.
Грохоча, электричка несется по городустыки, стрелки, под ногами покачивается пол, в окне набегает и убегает город, без начала и без конца, и в самой середине егоСтефан Кольбе. Он думает.
Остановка «Яновицбрюкке». Им выходить. Толкотня, смех, летит сумкаэто Марио Функе бросил свою. Губерт поднимает ее. У какого-то парня сбивают с головы кепочку, он хватает Марио, но тот увертывается
Вниз по перрону летит погоня но чужому парню пришлось отстать и вскочить в другой вагон. Хлопают двери, электричка трогаетсяМарио Функе спасен. Парень, здоровый такой, грозит кулаком из окна. Но поезд быстро уносит его вместе с его грозным кулаком и буйной шевелюрой. Погоди-погоди, это ж каноист! В кожаной куртке, рубашке в клеточку и новеньких джинсахканоист, разодетый в пух и прах! Потому-то Стефан его и не узнал сразу. А теперь уже поздновагоны летят мимо, поезд набрал скоростькепочка валяется на перроне, в том самом месте, где она у каноиста слетела с головы, не без посторонней помощи конечно. Кругленькая, темно-синяя, какие яхтсмены носят.
Стефан поднял кепочку. Отряхнул, никого она не интересует. Мальчишки убежали вперед, с ними Губерт и Марио. Девчонки стайкой спускаются с лестницы. Стефан не спеша идет за ними.
Каноист, значит. И разодетый. Ради кого это он нарядился? Ради Ларисы? Кепочка совсем новая, как и джинсы, может, и ценник еще на ней. «Снесу-ка я ее ему, думает Стефан, завтра, после уроков. Вот удивится!» Стефану приятно думать о каноисте и о том, как он обрадуется.
Одна из девочек вдруг останавливается, поджидает явно его, Рита! Она в куртке из светлой кожи, воротникпушистый. Стоит ждет. Не нравится это Стефану, неудобно как-то. Он хочет пройти мимо. Она говорит:
Покажи кепочку! и вот уже взяла ее у него из рук и напялила на свои гладкие светлые волосы. Идет мне?
Здорово идет! Рита сейчас похожа на девушку, которая выступает по телевидению. Раз-другой качнула бедрами, будто она сейчас в дискотеке, и даже протанцевала несколько па. Стефан не знает, куда глаза девать, так ему неловко. И люди, ждущие следующую электричку, смотрят
Я пошел, говорит он.
Рита идет за ним.
Остальные уже спустились по лестнице, и с нимиАня. Нигде не видно красной курточки!
Стефан ускоряет шагстарается подальше держаться от Риты. Она спрашивает:
Тебе не стыдно бегать за ней?
Чего-чего?
Бегать, говорю, тебе не стыдно за ней?
За кем это?
Сам знаешь за кем.
Стефан останавливается. Рита идет дальше.
Чокнулась, что ли?
А ты вот бегаешь за ней.
Тоже мне, насмешила!
Ну и смейся, говорит Рита и останавливается. Они стоят лицом к лицу, и блеск красивых голубых глаз делается жестким. Сказать, как ее зовут? Сказать?
Только не это! думает Стефан. Ни в коем случае! Что бы такое сказать сейчас Рите? Если он промолчит, ничего не скажет, то завтра утром поползет слух по школе, класс будет в лежку лежать А Аня? Даже подумать страшно!
Не знает Стефан, как ему быть. Рита молча следит за ним, на ней все еще синяя кепочка. Рита торжествует. И вдругСтефан срывает с нее кепку. А Ританичего. Только гордо тряхнула головой, волосы даже разлетелись, и сказала:
Чего задаешься-то?
Стефан не отвечает, больше всего ему хочется убежать. Но он не смеет: дело-то не решено! Не опроверг же он слов Риты, а его грубость только ухудшила положение! Рита отомстит, в этом он уверен, на смех его подымет. Око за око и зуб за зуб! Неважно, что сейчас она улыбается, даже как-то по-доброму смотрит на него
Оставь кепочку мне, говорит она.
Нельзя. Я знаю, чья она.
Знаешь? Правда знаешь?
Правда знаю, можешь мне поверить.
Тогда оставь хоть ненадолго.
Он вертит кепку в руках, рассматривает, словно Рита слишком много запросила с него.
Ладно, говорит он. Но только ненадолго.
Остальных ребят тем временем и след простыл. Проход опустел, пол мокрый, блестит.
Где это они все? задает вопрос Рита. Чего это так торопятся? Она качает головой, будто кого-то осуждает, но Стефан хорошо чувствует: Рите на руку, что ребята ушли. Она спокойно смотрит на него, надвинув синюю кепку на глаза. Пошли.
Выйдя на улицу, они остановились. Вон и мост, который Стефану видно из его окна: машины шныряют по нему туда-сюда, а время от времени катит трамвай