Ален устало пожал плечами.
Не беспокойтесь за меня. Найду где-нибудь пристанище. Я ведь привыквсе время так живу. Почти никогда не приходится дважды ночевать в одной и той же постели. А чаще всего вообще никакой постели не бывает Что это? вздрогнул он. Опять стучат?
Три коротких удара, сказала Норетта. Это консьержка.
В самом деле, это была мадам Кэлин. Она поднялась наверх, «чтобы узнать, чем кончилось дело». Услышав, что Ален собирается уходить, она всплеснула руками.
Нельзя вам идти! сказала она. Они же оставили на улице шпика. Можете на него полюбоваться, если хотите.
Подойдя к окну, Ален осторожно выглянул на улицу. В самом деле, на противоположном тротуаре, в тени одного из подъездов, прятался человек.
Час от часу не легче! в ярости сказал Ален. Они воображают, что схватили меня, но этого им малоустроили здесь засаду в надежде, что схватят еще моих сообщников. Черт меня дернул сюда прийти!
Он заметался по комнате, тяжело дыша. Мадемуазель Мари что-то шепнула на ухо сестре, та кивнула с улыбкой.
Идите к нам! в один голос воскликнули сестры.
К вам? Куда же это? спросил Ален, продолжая шагать по комнате.
Да к нам, в нашу квартиру на втором этаже. Кто нас заподозрит: две тихие старые девы. А у нас в столовой есть диван, мы дадим вам зеленое одеяло
Матрац, правда, жестковат, но подушка отличная.
Ален задумался.
Хорошо, сказал он, если вы позволите. Эту ночь я останусь у вас. А завтра посмотрим.
Сестры рассыпались в благодарностях. Можно было подумать, что Ален оказывает им огромную честь, соглашаясь укрыться в их квартире. Сияя от счастья, они торопливо увели своего гостя. У Алена скверный вид, заявили они, ему необходимо лечь как можно раньше.
Консьержка догнала их уже на лестничной площадке.
А Гурры? шепотом сказала она. Вы, видно, забыли о них? А там как раз торчит немецкий офицер, с которым они водят дружбу. Небось хлещут сейчас шампанское! А мальчишки их только что шныряли по коридорам! Если они увидят Алена Погодите, я сейчас посмотрю!
Консьержка перегнулась через перила.
Нет, сказала она спустя минуту, как будто никого нет. Идемте, но только смотрите будьте осторожны, когда подойдете к третьему этажу!
Маленькая компания осторожно спустилась вниз. А Жорж побежал к себе наверх, рассказать обо всем родителям. Эвелина Селье осталась одна со своими детьми в опустевшей столовой, где все еще сверкала рождественская елка с петрушкой и золотой розой на ветках.
Фанфан задремал, уткнувшись носом в серебряную звезду. Норетта подняла его и отнесла в кровать.
Норетта, сказала ей мать, когда она вернулась, Соланж останется сегодня у нас, она ляжет с тобой. Это ничего: в тесноте, да не в обиде!
Ура! закричала Норетта, радостно захлопав в ладоши. Ты слышишь, Соланж, нет, ты слышишь? Мы с тобой будем играть, прошептала она на ухо подруге, до чего же весело будет!
Да, конечно ответила Соланж. А как вы думаете, мадам Селье, хорошо будет Алену у сестер Минэ? Думаете, ему там понравится?
Еще бы ему там не понравилось! сказала Эвелина. Они будут ухаживать за ним, как за малым ребенком. Они ему и грелку в постель принесут, и липовый отвар, а утром станут ходить на цыпочках, чтобы он не проснулся! Ты что, не знаешь сестер Минэ?
Ну как же! Конечно! сказала Соланж.
Слабая улыбка осветила ее лицо; она взяла Норетту за руку.
Значит, правда, сказала она, я остаюсь у тебя и мы будем играть? Пошли!
Эвелина Селье расцеловала обеих девочек, и они ушли вместе с Мишелем. Когда их шепот затих, она вздохнула и начала убирать со стола, чтобы потом вымыть посуду. Хладнокровие, которое она проявила, стоило ей огромного напряжения, и сейчас силы оставили ее, все тело ныло, она с трудом держалась на ногах. Но теперь она одна, можно дать волю усталости По ее милому лицу тихо заструились слезы; они падали в лохань с посудой, а она и не думала их вытирать. «Ну хватит, говорила она себе, стараясь успокоиться, на сегодня Ален спасен и пристроенэто главное. Но что будет завтра? И этот бедняга Жанкак жаль, что он такой рохля!.. О господи, как тяжко все, невыносимо тяжко!..» А слезы все текли и текли по ее щекам
Убрав посуду в кухонный шкаф, она вернулась в столовую и подошла к елке. Все свечки давно погасли, кроме одной; в ее дрожащем сиянье поблескивали гирлянды. Крохотное пламя то угасало, то вспыхивало с новой силойказалось, оно вот-вот умрет. Прижавшись щекой к колючим зеленым веткам, Эвелина стала следить за свечой. Ей вспомнились другие елките, которым она радовалась в детстве, когда ей было восемь, а потом и двенадцать лет, елки, которые она украшала для Мишеля, затем для Норетты, наконец, последняя елка, которую мужэто было в 1938 годукупил на Цветочном базаре. Она была слишком велика, и пришлось отпилить кусок. «Хорошо, если бы муж сам купил елку на будущий год! Неужели он не вернется?..» Она стояла не двигаясь, погруженная в свои мысли, пока крохотное пламя наконец не погасло. Тогда она тихонько выпрямилась и, в последний раз оглядев погасшую елку, вышла из столовойпора было ложиться спать.
ДАНИЕЛЬ
Новый день принес новые заботы. Еще ночью у Соланж началась сильная лихорадка, она бредила, звала брата, и Эвелине пришлось взять ее к себе в комнату, чтобы Норетта могла выспаться. В семь часов утра жар все еще держалсятермометр показывал 39,7. Эвелина, серьезно встревоженная, послала Мишеля за доктором Менаром, который сразу же поспешил на зов. Соланж тем временем перестала бредить, но была необычайно возбуждена: ее лицо, обычно такое бледное, горело лихорадочным румянцем, и она жаловалась на сильную головную боль.
В горле чисто, и в легких тоже, сказал врач, кажется, у нее нервная горячка. Не перенесла ли девочка какого-нибудь потрясения?
Эвелина Селье пробормотала: «Да, вы угадали». Доктор не стал ни о чем расспрашивать, выписал рецепт и рекомендовал Соланж полный покой. Уже прощаясь, он задержался в дверях.
Как учится ваш сын? спросил он. Мой лодырь ровным счетом ничего не делает, все возится с какими-то зелеными листками Хотел бы я знать, что он выдумал!.. По правде говоря, я его понимаю: все эти мальчишки мечтают об одномучаствовать в Сопротивлении! Кстати, продолжал он, кивнув в сторону Соланж, какие вести от молодого Кутюра?
Эвелина Селье еле заметно покраснела.
Вы же знаете, он разъезжает по стране: он ведь работает по парфюмерной части
Знаю, знаю Кстати, хотел вам сказать: я пользую уголовников в тюрьме «Фрэн», и у меня есть тюремный пропуск. Так что, если когда-нибудь я смогу быть вам полезен, попомните обо мне Ну, прощайте и не волнуйтесь: горячка скоро пройдет.
Эвелина Селье молча пожала ему руку. «Счастье еще, что на свете столько хороших людей!»подумала она, чуть повеселев. Но что ей теперь делать с больной? Оставить ее одну в пустой квартире нельзя. И Эвелина решила поместить ее в комнате Норетты. Мишель с Жоржем притащили диванчик Соланж и с грехом пополам установили его между шкафом и кроватью. Потом уложили туда Соланж, уснувшую глубоким сном.
Норетта радовалась: теперь подруга все время будет с нейи днем, и ночью.
Тебе совсем не придется за ней ухаживать, мамочка! воскликнула она. Я все беру на себя. Я буду делать все, все, что надо!
Прекрасно, сказала мать. Но прежде всегоперестань так громко кричать. Доктор рекомендовал нашей Соланж полный покой Слышите, мальчишки? Фанфан, ты слышал, что я сказала? Уйдите-ка лучше отсюда, все трое.
А доктор не велел Соланж пить липовый чай? спросил, подбегая к матери, Фанфан. А мне дадут чаю?
Дадут, обязательно дадут если ты будешь хорошо себя вести, улыбаясь, ответила мать. А сейчас, сынок, я должна убрать квартиру!
Эвелина Селье быстро навела в доме чистоту, затем вышла на улицукупить хлеба и взять в аптеке лекарство. По пути она зашла к сестрам Минэ. Ален, умытый, причесанный, но небритый, мерял большими шагами крохотную гостиную под озабоченными взглядами обеих сестер.
Он почти совсем не спал, простонала мадемуазель Алиса, а сегодня утром он выпил каплю ячменного кофе. От этого не поправишься! Ох, боюсь, как бы он не заболел!
И побриться он не смог, добавила мадемуазель Мари. Скажите, где нам купить бритву?
Ничего не надо покупать, сказала Эвелина. Я принесу вам бритву моего мужа Но послушайте, Ален: что вы решили?
Юноша остановился посреди комнаты.
Я в западне, ответил он, пожимая плечами. Шпик по-прежнему торчит в подъездетот самый или другой, кто его знает!.. Короче, дом под наблюдением. А меня ждут товарищи! Сегодня день сбора донесений. У меня всего две ночи, чтобы напечатать для группы сводку! А я сижу в ловушке Но как это могло получиться, черт возьми? Кто меня выдал?
Вы уверены, что за вами никто не следил, когда вы сюда шли? спросила мадемуазель Алиса.
Я же сказал, что нет! Уж поверьте, я не ошибусь! Хуже всего, что враги разыскивают меня под моим настоящим именем. А ведь я работаю под другой фамилией, и товарищи даже не знают, кто я такой Дальше. Этого мосье Жана взяли за то, что он оказался блондином, вроде меня. А я был у парикмахера только вчера вечером. Не иначе, кто-то заметил, как я выходил из парикмахерской, или, может, меня видели перед тем, как я вошел в дом.
Женщины переглянулись. Всех троих осенила одна и та же догадка.
А вы, случайно, не встретили кого-нибудь из Гурров, когда подходили к дому? робко осведомилась Эвелина.
Вы об этих самых, что торгуют красками? Нет Мне попалась навстречу какая-то старуха да еще мальчишка Погодите А может, мальчишка и был одним из сыновей красильщика? Да, да, видно, так оно и есть, он еще обернулся и посмотрел мне вслед. Ах, негодяи!.. Подумать, что они живут всего этажом выше, над моей квартирой, кажется, рукой достать!.. Но ничего, всем этим мы займемся потом. А сейчас есть более срочные дела.
Он тяжело опустился на стул, так что тот заскрипел под ним. Мадемуазель Мари вздрогнула.
Я должен предупредить товарищей, продолжал Ален, как бы разговаривая сам с собой. Немцы не слишком хитры, но уж раз напав на след, они его не упустят, кто-кто, а я это знаю! И еще: что бы вы ни говорили, мадам Селье, я не очень уверен в вашем Жане. Если на допросе они насядут на него как следует, он может все им выложить.
Эвелина вынуждена была с ним согласиться.
Есть только один выход, сказала она, кто-то должен вместо вас сходить к вашим друзьям и все объяснить.
Ален как-то странно посмотрел на нее.
Совершенно верно! И я так думал. Но кого послать? Понимаете, надо, чтобы этот кто-то не вызвал подозрений у шпика, что торчит внизу. А лучше всегоребенка Может, вашего сына
Нет! закричала Эвелина. Только не Мишеля!
Она протянула руки вперед, словно пытаясь отвести угрозу, и с ужасом взглянула на Алена. Юноша попытался улыбнуться.
Ну, как хотите, сказал он. Тогда, может, послать маленького Моско?
Жоржа? Что вы? Его родители и без того скрываются от нацистов! Можете поговорить с его родителями, конечно, но, на мой взгляд, нельзя посылать Жоржа Ведь он Ну, мне пора!..
Торопливо схватив свою продуктовую сумку, она убежала, точно спасаясь от врага. Свернув на знакомую улицу, она зашагала, не глядя, куда идет. «Все они одинаковы, эти борцы Сопротивления! «Товарищи Боевая группа»другого они не знают. Поделом Алену! чуть ли не вслух проговорила она. Разве можно браться за такую работу, когда у тебя маленькая сестра, которую еще надо вырастить? Да что Алену сестра А ведь я ничего не сказала ему про болезнь Соланж! Впрочем, какое ему дело до ее болезни, как и до того, что я с ног валюсь от усталости и мне нелегко ухаживать еще и за чужим ребенком? И что значит для него жизнь какого-то Жана или моего Мишеля? Недорого он ценит чужую жизнь, этот парень!» Она прекрасно знала, что все это неправда, но уж слишком накипело у нее на душе. В эту минуту она ненавидела Алена.
Покупая хлеб, Эвелина отдала булочнице два лишних талона, а придя в аптеку, обнаружила, что нечаянно порвала рецепт. С трудом собрав его по кусочкам, она получила лекарство и медленным шагом возвратилась домой. В столовой она застала Фанфанаон играл со своим мишкой.
Где Мишель? спросила мать, еще не успев положить сумку.
Мишель с книжкой в руке вышел из комнаты.
Я здесь! весело сказал он. Что тебе, мама? Наверно, хочешь куда-нибудь меня послать?
Мать подвела сына к окну и смерила его долгим взглядом.
Я что-нибудь натворил? испуганно спросил Мишель.
Мать не ответила. Только покачала головой и затем твердым голосом сказала:
Одевайся, сынок, и спустись к Алену, в квартиру сестер Минэ. Скажи ему: «Мама передумала. Она согласна отпустить меня с условием, что это будет в первый и последний раз». Ты понял, что я сказала? А ну, повтори!
«Мама передумала. Она согласна отпустить меняв первый и последний раз», повторил Мишель.
Хорошо, Ален скажет тебе, куда идти и что делать. Он даст тебе поручение к своим товарищамведь ему самому нельзя выйти из дома. Но будь осторожен: когда выйдешь на улицу, помни, что у дома напротив стоит шпик. А когда выполнишь поручение, возвращайся скорей! Я буду ждать.
У Мишеля радостно заблестели глаза.
Я все понял, мама! Я буду связным бойцов Сопротивления, да? Спасибо, мамочка, спасибо, я так рад! Можно, я возьму с собой Жоржа?
Нет, нельзя, и, пожалуйста, ничего ему не говори. Да И вот еще что Мать показала на блюдо, стоявшее на буфете. Возьми это блюдо; сестры Минэ забыли его захватить. Это будет хороший предлог, чтобы зайти к ним в квартиру, на случай если ты столкнешься на лестнице с кем-нибудь из Гурров.
Мишель хотел поцеловать маму, но она мягко отстранила его и с нежностью погладила сына по волосам. Потом помогла ему одеться, завязала на шее шарф и тихо сказала:
Теперь иди.
Мишель ликовал. С улыбкой подумал он о «рыцарях Сопротивления». Насколько интереснее поручение, которое ему дали сегодня, вот это мужское дело, помощь настоящим бойцам! Ему до зарезу хотелось встретить Стефана, чтобы его подразнить. Тут он услышал на лестнице чьи-то шаги. Но это был не Стефан, а его брат, Луи. Прежде Мишель никогда не вступал с ним в разговор, но сегодня день необычный
Хорошо встретили рождество? спросил он.
Еще бы, ответил Луи. Индюшку ели!
Ты бы поостерегся, старик: индюшка, подаренная врагом, это яд! Как у тебя сегодня, еще не сводит живот?
Ничуть! И еще я пил шампанское, какого ты, верно, и не пробовал! Ну ладно, а вы-то как? Хорошо прошел ваш рождественский ужин?
Мишель понял намек, и рот его растянулся в улыбке.
Замечательно! сказал он. Мы раздобыли елку, настоящую елку, и ели отличные пирогиты о таких и не мечтал! Вот я сейчас бегу к сестрам Минэ: надо же вернуть им блюдо из-под пирогов! Ну, прощай, старик! Привет!
Привет! повторил Луи и разочарованно зашагал дальше.
Что, съел? Немецкий прихвостень! сквозь зубы пробормотал Мишель.
Он сильно нажал кнопку звонка. Ему открыла Мари. Мишель, не здороваясь, вбежал в квартиру. Ален при виде его широко раскрыл глаза.
Мама передумала, крикнул ему Мишель, она согласилась меня отпуститьв первый и последний раз! Ну и молодчина же вы, мосье Ален! А это правда, что мне нельзя взять с собой Жоржа? Было бы гораздо веселее, если бы он пошел со мной!
Ален нахмурился.
Веселье тут ни при чем сухо сказал он. Кажется, друг, ты не совсем понял, что тебе поручают! Никакого веселья не будет, а если ты еще наделаешь глупостей
Мишель залился густой краской и повернул к нему свое открытое мальчишеское лицо.
Положитесь на меня, мосье Ален, сказал он неожиданно серьезным тоном. Я выполню ваше поручение, выполню как надо.
Надеюсь, все так же сухо ответил юноша. Ну так вот Скажи: ты часто ездишь на метро?
Конечно! Когда отношу мамину работу, я выхожу на станции «Вожирар»
Ясно Спустишься в метро, сделаешь пересадку на станции «Реомюр-Себастополь» и доедешь до станции «Вилье». Запомни мои слова, как урок. Понял?
Да, конечно.
Значит, выйдешь на станции «Вилье» и пойдешь по бульвару Батиньо́ль по направлению к площади Клиши́. Свернешь на улицу Бурсо́она будет у тебя по левую руку Повторяю: улица Бурсо. Пойдешь по улице Бурсо, пересечешь две улицы, нет, три, и так дойдешь до угла улицы Бриде́н Бриден Повтори!