«Что бы ты захотел, мой мальчик, если бы тебе посчастливилось найти кольцо Сулеймана? Это волшебное кольцо».
«Я бы вызвал джина и попросил подарить мне дворец! воскликнул радостно Абд ар-Рахман. Для тебя, мама!»
«Еще что тебе хотелось бы получить?»
«Я хотел бы получить красивую одежду для тебя».
«А еще?»
«Белую лошадку для меня. Вкусную еду».
Аиша задумалась и, посмотрев в веселые глаза сына, сказала:
«Ты не прав, мой сын. Ты думаешь обо мне, о себе, а ведь надо подумать и о других. Люди должны помогать друг другу и всегда помнить о тех, кто живет в нужде».
В глазах мамы мальчик прочел укоризну и призадумался над ее словами. Как дороги были теперь воспоминания о тех счастливых днях, когда он был рядом с мамой! «Мама все знает, она всегда могла ответить на мой вопрос, подумал сейчас Абд ар-Рахман. Теперь некого спросить».
Опечаленный мальчик вспомнил, как мама рассказывала ему о звездах. Это было так давно. Он был совсем еще маленьким.
Ему было четыре года, когда Аиша, гуляя с ним, сказала:
«Посмотри, сынок, какое красивое небо. Закат солнца каждый день другой. Краски меняются, но всегда удивительно хороши, словно умелый художник поработал громадной кистью. А когда солнце скроется за горизонтом, на землю спустится ночь, и мы увидим множество прекрасных звезд. Тебе нравится смотреть на звезды, дружок?»
«Очень нравится! Только я не знаю, что такоезвезды? Может быть, маленькие свечки?»
И Аиша терпеливо и понятно рассказывала сыну о звездах, о луне, о том, что солнце настолько прекрасно и так нужно людям, что древние египтяне посчитали его богом.
«Оно дарует нам жизнь, сказала Аиша, без солнца не могли бы расти деревья и травы, цветы и овощи, не смогли бы жить животные и люди».
Мальчик долго всматривался в звездное небо и снова задавал вопросы.
«Все дети задают вопросы, думала Аиша, но мой Абд ар-Рахман их превзошел. Если он все запоминает, то непременно будет хорошо учиться. У него рано пробудится интерес к знаниям. Да поможет ему бог!»
Маленький аль-Хамиси многое узнал о своей древней стране во время путешествий с Аишой. Пирамиды и сфинксы поразили его воображение. Кайр с его музеями запомнился ему на всю жизнь.
«Мама, сказал он, стоя у пирамиды Хеопса, я крошечный муравей рядом с этой громадиной. Кто строил эти пирамиды? Я бы хотел посмотреть, как это делают».
«Это невозможно, сынок. Пирамиды построены очень давно. Тысячи лет назад Египтом правили фараоны. У них были сотни тысяч рабов. Несчастные пленники выполняли самую трудную работу. Голые и голодные, они тесали гигантские плиты, из которых сложены пирамиды. Тысячи рабов погибали у подножия пирамид от голода и непосильной работы. Я бы сказала, что эти гигантские пирамидыпамятник бесчеловечности. Памятник великого злодейства. К счастью, сейчас уже нет фараонов и нет рабов. А голодных и бедных людей еще много. И в наши дни есть люди, которым нечего есть. Надо помогать бедным, сынок!»
«Мамочка, я помогаю, ты даешь мне пиастр на халву, а я отдаю его слепому старику. Знаешь, где он стоит? На соседней улице».
«Это хорошо, обязательно помогай бедному человеку.
Я буду давать тебе два пиастра, чтобы был сыт старик и мой мальчик».
Рассматривая пирамиду, Абд ар-Рахман старался себе представить, как много, много голых людей волокут громадные каменные плиты, как укладывают их все выше и выше. А когда представил себе рабов, упавших замертво, ему сделалось страшно. Аиша увидела слезы на глазах сына.
Одиночество
то утро Аиша молилась горячо и самозабвенно.
Она со слезами на глазах просила у господа бога благословения своему сыну.
Он смышлен и талантлив, у него доброе сердце и благородные порывы, шептала она, стоя у алтаря. Пусть он растет под моим крылом в любви и заботах. Господи, один ты знаешь, как я его люблю, как он мне дорог
Возвращаясь домой, Аиша опасливо оглядывалась, боялась встретить брата. Разговоры о вере всегда тяготили ее. Вера ее матери Марсели была для нее священной. Она и представить себе не могла, что может вдруг отступить от своей веры, не ходить в церковь, где ей казалось, что она защищена от зла. Она видела вокруг себя много зла и несправедливости. Аиша часто задавала себе вопрос: почему люди так жестоки и безжалостны друг к другу? Почему женщины так бесправны? Почему им выпала такая тяжкая доляполное подчинение мужчинам: будь то отец, дед, брат или дядя? Каждый имеет право повелевать. Иной раз она жалела, что родилась в Египте, а не в Париже. «Но тогда, думала она, у меня не было бы Абд ар-Рахманамоего сокровища».
Не встретив сына на улице, Аиша поспешила в дом и, стоя у окна, стала его звать. Потом она обошла сад, прошлась по соседним улицам и переулкам. Мальчишки разбежались, лишь один из них зазевался, глядя на старую цыганку, которая гадала молоденькой девушке. Этот мальчик и рассказал Аише о том, как Абд ар-Рахман очутился на плечах высокого худого дяди, как тот накрыл его черным плащом и побежал к озеру.
Аиша все поняла. В полном отчаянии, едва сдерживая слезы, она побежала к дому брата, чтобы просить его о помощи.
Абдель-Фаттах, взмолилась Аиша, помоги, не оставь меня в беде! Мой сын должен жить со мной. Я его взлелеяла, он любит меня. У мальчика талант, возможно, он станет поэтом, и мы будем гордиться им. Но для этого нужно его многому научить. Я должна открыть ему глаза на прекрасный мир. Абдель-Фаттах, пойми, мой сын может стать гордостью Египта. Помоги мне забрать его домой!
Напрасно ты плачешь, Аиша, промолвил брат сухо, без тени сочувствия. Абдель Малик хочет помочь тебе вырастить достойного человека. Не думай, что твои французские книги помогут сыну понять жизнь. Он должен жить с отцом. Он должен приобщиться к вере Аллаха, милостивого и милосердного. Можно подумать, что твоего сына увезли на край света! Захочешь повидать егопоедешь в деревню.
Я все поняла, закричала Аиша, ты в сговоре с моим врагом, ты не хочешь мне помочь! Как я несчастна! Мальчик еще так мал, а его лишили всего, что ему привычно и дорого. Абд ар-Рахман любит музыку. С какой радостью он слушал вместе со мной великого Моцарта. Он любит сказки и легенды Древнего Египта. Кто ему даст все это в деревне? Там нет ни одного грамотного человека! Как он будет жить без материнской любви и заботы? Как я буду жить?..
Уже за дверью Аиша услышала слова брата, брошенные ей вдогонку:
Не обязательно быть поэтом. Можно стать адвокатом, банковским служащим, и еще сотни других занятий ждут твоего сына!
Горе Аиши было огромно. Она знала обычаи и традиции деревенских жителей, знала по рассказам брата и других людей. Она понимала, что никакие мольбы не помогут убедить Абдель Малика в том, что сын должен расти у матери. Она знала, что в семь лет мальчика могут забрать, потому что отец мусульманин обязан растить мусульманина. Аиша нашла человека, который согласился за плату время от времени бывать в деревне Абдель Малика и узнавать о судьбе мальчика. Она не смела ему что-либо послать, так как знала, что мальчика могут отправить куда-нибудь далеко и всякая связь будет потеряна.
Соседка Медея, которую потрясло несчастье Аиши, навещала и давала советы несчастной матери. Вместе они продумали план похищения мальчика с переодеванием и участием двух всадников, которые могли бы защитить Аишу в случае перебранки. Аиша приготовила для себя одежду крестьянки, взяла под залог трех коней и условилась с двумя рабочими-садовниками отправиться в деревню, где жил Абдель Малик.
Прошло уже пять месяцев с того дня, как Аиша лишилась сына. Она была уверена, что справедливость восторжествует, она сумеет увезти мальчика. А там видно будет. Может быть, придется покинуть Египет. Она на все согласна. Не для того ли она так усердно училась, чтобы передать свои знания сыну? Ей так повезло в школе. Ее учителем оказался человек, влюбленный в свое делостарый француз, Пьер Франсуа, который дал знания, открывшие девочке загадочный мир природы. Пьер Франсуа научил своих воспитанниц отличному французскому произношению и привил им любовь к французской литературе. Большой знаток египетских древностей, он с увлечением преподавал своим юным слушательницам историю Древнего Египта. И все это драгоценное накопление Аиша пыталась передать сыну. Но как мало она успела. Если бы ей удалось вернуть домой Абд ар-Рахмана!
* * *
А мальчик жил в печали. Он сторонился незнакомых людей, не любил, когда его спрашивали, где его мама. И все же у него появились товарищи. Мальчикам из его группы нравились сказки, которые аль-Хамиси рассказывал им после занятий. Он научил их петь детские песенки, а иногда рассказывал о фараонах. Тогда дети готовы были слушать до поздней ночи.
Ты своими глазами видел Карнакский храм с колоннами, каких нет на свете? удивлялись дети.
На каждой может стоять сто человек, повторял Абд ар-Рахман, а их много! Он радовался тому, что открыл мальчикам неведомое.
Каждый четверг сын Абдель Малика аль-Хамиси приезжал в дом деда за провизией. Как-то бабушка обнаружила, что внук не имеет ладанки. Она страшно огорчилась. Поговорила с дедом. Дед куда-то ходил, долго не возвращался и наконец принес треугольный футлярчик со шнурком. Бабушка взяла у внука маленькую красную шапочку и привязала к ее макушке этот футлярчик.
Что это, бабушка? Зачем?
Амулет от сглаза, внучек. Я то и дело слышу похвалы соседей. Нужна защита от зла завистников. Думаешь, легко мне выслушивать глупые речи соседок. Одна сказала мне: «Смотрю на твоего Абд ар-Рахмана и не верю, что это сын Абдель Малика, можно подумать, что он сын султана». Теперь я спокойна за тебя. Знаешь, что написано на амулете? «Ищу защиты для тебя у господа рассвета». Это твой учитель подобрал такую хорошую строку из священной книги.
Абд ар-Рахман задумался, почему мама не повесила ему на шапочку такой амулет? Разве она не любит его? Конечно, любит, только не верит в амулеты. Она как-то сказала: «Терпеть не могу суеверий».
В очередной четверг, собираясь на железнодорожную станцию, чтобы поехать за провизией, аль-Хамиси размечтался: а вдруг он встретит маму на станции. Мама скажет: «Сынок, поедем домой. Довольно тебе мучиться в деревне. Думаешь, я не знаю, как тебе плохо?»
«Мне плохо, подумал Абд ар-Рахман. Мне совсем плохо. Почему-то кружится голова и в горле что-то торчит».
Он вскочил и заметался по комнате. Удивился. Не стало сил взять свой мешок и пойти на станцию. Он лег и словно провалился в горячую печь. Мальчик метался, стонал, его долго никто не слышал. Лишь к вечеру, когда Фатима вспомнила, что не видела уходящего с мешком мальчика, она зашла к нему и ахнула. Он был в бреду. Женщина коснулась горячего лба, прислушалась к дыханию больного, задумалась: что делать? Не могла вспомнить заклинание. А мальчик ловил ее руки, целовал и шептал: «Мама! Мамочка!»
Прислушиваясь к лепету бедного мальчика, она решила посоветоваться с соседкой. Все, что она узнала, было ей давно известно, только забыто. Дети уже выросли, и с ними не было таких хлопот. Сами лечились от болезней. Соседка напомнила лечение.
Фатима взяла глиняную чашку и пошла к старому богослову с просьбой помочь в беде. Учитель, не долго думая, взял черные чернила и написал на внутренней стороне чашки строку из Корана, которая, по его мнению, была целительной.
«И исцелит грудь у людей верующих», прочел он женщине, велел налить немного воды, поболтать, чтобы надпись смылась, и напоить мальчика. Он очень быстро поправится, сказал старый богослов.
Все было сделано по правилам, а жар не проходил, мальчик метался, стонал, просил пить. Тогда Фатима решила обратиться к бабке, которая лечит травами. Травы и помогли подняться. Однако прошло еще много дней, прежде чем Абд ар-Рахман смог пойти в Куттаб.
Старушка его кормила, приносила парное молоко, а когда он собрался в деревню бабушки за провизией, она его не пустила.
Не надо торопиться к бабушке, ты еще слаб, сказала она и принесла ему немного кунафысладкое блюдо из теста, меда, орехов и масла.
Это было праздничное угощение, приготовленное к предстоящему Рамаданувеликому посту. Бедняки редко позволяли себе такую роскошь. Абд ар-Рахман еще ни разу не ел кунафы у бабушки. Он был очень благодарен за внимание.
Почему-то никто не спешит навестить тебя, сказала как-то Фатима. Могли бы подумать: не болен ли сын Абдель Малика? Беспечные люди!
Абд ар-Рахману стало стыдно за своих родственников.
Они уехали в город, сказал мальчик. Они не знают, что я болен.
Не говори неправду. Бабушка никуда не поехала, я знаю, у нее больные ноги. Могла прислать кого-либо из деревни.
«Что-то случилось в доме бабушки», подумал Абд ар-Рахман.
В прошлый четверг бабушка была так ласкова, а отец даже взял его с собой, когда отправился в соседнюю деревню по делам. Он посадил его впереди себя, и красивая лошадка, словно сделанная из шоколада, понесла их по полям, по берегу Нила. Маленький аль-Хамиси впервые сидел верхом на лошади. И хотя отец придерживал его, ему было приятно цепляться за черную гриву. Домой они возвращались уже в ночной прохладе. На небе сияли звезды и лунный серп казался серебряным. Отец вдруг запел грустную песню любви. Он пел с надрывом, казалось, что звуки исходят из его сердца. Он пел и плакал. Абд ар-Рахман почувствовал, как слезы отца залили его лицо. Ему стало жалко бедного Абдель Малика.
«Почему ты плачешь? Ты болен?»
«Я люблю твою маму, ответил Абдель Малик. Я очень люблю твою маму. Я люблю тебя, мой единственный сын!»
«Он любит меня, подумал сейчас Абд ар-Рахман, он заботится обо мне. Что-то случилось, не смогли приехать. А Фатима тоже любит меня. Пожалела, вылечила. Она хорошая женщина».
* * *
Время тянулось бесконечно долго. Мальчику казалось, что прошли годы с тех пор, как он расстался с матерью. Целых шесть месяцев он с нетерпением ждал, верилслучится чудо: мама встретит его на улице и увезет домой. Маленький аль-Хамиси понимал, что из дома бабушки невозможно будет его увезти. Отец не позволит. Он сильный. Он сердитый. Он редко улыбается и никогда не говорит ласковых слов.
И все же приход матери был неожиданным. Абд ар-Рахман играл с мальчиками, вместе с ними бежал к реке, где должны были утопить «Невесту Нила», сделанную из халвы. В деревне говорили, что в давние времена в Нил бросали живую девушку, самую красивую, чтобы Нил женился на ней и дал ил для урожая. Теперь топили девушку из халвы. Вся деревня готовила халву. Когда набралось столько, что можно было слепить девушку в человеческий рост, тогда и началось священнодействие.
Абд ар-Рахман и мальчики видели, как старейшины деревни понесли носилки с девушкой из халвы, одетой в нарядное платье. За ними шли люди всей деревни, а мальчишки позади. Взрослые не пускали их к носилкам. Боялись, что шалуны умудрятся подпрыгнуть и отщипнуть кусок сладкой халвы. Мальчики пытались растолкать старших, чтобы пробраться к реке. И тут какой-то человек потащил Абд ар-Рахмана назад и шепнул ему на ухо, что на окраине деревни ждет мама.
«Как же так, подумал Абд ар-Рахман, мама пришла в деревню бабушки, а здесь отец» Мальчик бежал с бьющимся сердцем, с тревогой, озираясь, нет ли поблизости отца. Они подошли к двум всадникам, рядом стояла крестьянка в черном платке, она держала под уздцы серого в яблоках коня. Абд ар-Рахман еще не успел спросить, где мама, как к нему бросилась крестьянка. Обнимая его, она шептала ласковые слова. Из-под черного платка на него глядели мамины добрые глаза. И запах маминых духов исходил от ее белых рук.
Мама, мамочка, какое счастье! Как я тебя люблю Я так ждал тебя, лепетал мальчик, прижимаясь, целуя руки матери.
Скорее, сынок! Скорее! Нам надо торопиться. Не дай бог узнают!
Аиша вскочила на коня, посадила впереди себя сына, и трое всадников помчались изо всех сил. Сумерки поглотили деревню бабушки, впереди мелькнули огоньки соседней деревни. Они неслись словно на крыльях.
Мой дорогой, мой любимый! шептала Аиша. Скоро мы будем дома! Какое счастье обнять тебя!
Абд ар-Рахман плакал от радости, от счастья прикоснуться к матери. Но в это время он услышал цокот копыт, крики, свист. За ними мчалась целая ватага всадников. Мама задыхалась. Что-то шептала ему на ухо. Он еще не понимал, что замысел матери не удался.
Всадники уже рядом. Он услышал голос отца:
Остановись! У меня оружие! Я не отдам сына! Напрасно ты затеяла похищение. Это не женское дело!
Они спешились. Мать прижала его к груди, целуя, прося помнить, любить. Лицо ее мокро от слез. Но и его душили рыдания. Абд ар-Рахман целовал руки матери, обнимал, искал защиты. Но подошел отец, схватил его, чтобы унести.