Но эта серьезность и четкость имели оборотную сторону. До назначения Кейденс Центр был оживленным местом профессионального общения, я чувствовала, что меня там уважают и ценят. Когда я говорила на летучках, коллеги обращали на это внимание, и мои предложения (такие, как «Открытое мнение») часто осуществлялись. Появление Кейденс вызвало несколько расхолаживающий эффект. Стоило предложить что-нибудь новое, как люди инстинктивно смотрели на Кейденс, на ее реакцию. А ее реакция, если она вообще давала себе труд отреагировать, всегда была негативной. В коллективе прекратился мозговой штурм. Планы выдвигала только Кейденс, персонал существовал для того, чтобы их выполнять. Общее согласие перестало быть целью, стало не важно, согласен кто-то с Кейденс или нет. Она могла в одностороннем порядке устанавливать свою политику и менять ее, начинать и завершать проекты.
А теперь я могу покончить с властью Кейденс Брэдли если, конечно, решу купить Центр. Теперь надо все-таки немного поспать, или завтра я буду ни на что не годной.
На сегодня все.
В.
30 августа
Утром позвонила Диана. Спросила, как я смотрю на то, чтобы записаться с ней в секцию карате.
Это отличный способ привести себя в форму, ворковала она.
Намеки на отсутствие формы меня раздражали, хотя это сущая правда. Ненавижу, когда другие намекают на то, что мне и так известно: я пончик.
Не знаю, Диана. Карате не мой стиль. Я не сторонница насилия.
Ну конечно. Диана хихикнула.
Что-что?
Я знаю, ты любишь считать себя этакой Индирой Ганди. Но согласись, ты бы Роджеровы яйца вязальной спицей проткнула, если б могла. А уж что бы стало с его маленькой подружкой, одному богу известно.
Диана была права. Роджер даже не единственный предмет моего воинствующего отвращения. Куда более жестокие фантазии посещали меня насчет Алисы и Кейденс.
Кроме того, цель вовсе не в том, чтобы причинять людям боль. Это личностное развитие.
Слушай, я терпеть не могу эти слова. От них за версту пахнет махровым феминизмом девяностых.
Прекрасно. Тогда подумай, какой это потрясающий способ воспитать силу духа. Уверенность в себе. Почувствуй себя сильной, как миллион буйволов.
Я и так чувствую себя как миллион буйволов. Миллионы, миллионы буйволов.
Так, попробуем с другой стороны. Тренер там очень симпатичный, остроумный и одинокий.
У меня в жизни уже есть один симпатичный парень, упиралась я.
Нет, Вэлери, у тебя в жизни есть один твердый хрен. Большая разница.
Опять она права. Билл Стропп в постели бесподобен, но в мужья однозначно не годится.
Дай подумать. Одинокий, и к тому же гей. Или одинокий, потому что его бывшая жена сумасшедшая. Или оба сумасшедшие. Правильно?
Нет. Одинокий, жена умерла. Детей нет, потому что у этой жены, мир ее праху, были проблемы по женской части. Как тебе?
Я почувствовала себя виноватой. И отчего-то довольной, что только усилило чувство вины.
Ну давай, Вэл. Это будет забавно. Занятия около двенадцати, Пит в это время в школе. Тебе даже нянечку не надо будет искать. Давай, ну пожалуйста. Ну пожа-а-а-луйста!
Диана меня доконала. Я согласилась попробовать. Схожу на несколько занятий, так, чтобы была возможность бросить, если действительно не понравится. И потом, основы самозащиты мне не повредят. А если в процессе обучения сброшу пару фунтовтем лучше.
На сегодня все.
В.
31 августа
Утром сижу в кафе с Питом, ем свой обычный завтрак (яйцо всмятку и румяный рогалик с маком). Мне ужасно себя жалкоБилл Стропп собирается переехать в Аризону. Если это случится, бог знает когда у меня еще появится возможность снова заняться сексом. Похоже, у меня был грустный вид. Пит оторвался от книжки о короле Артуре и спросил:
Мам, что случилось? Ты о папе думаешь?
Пит никак не может расстаться с мыслью, что когда-нибудь он снова будет жить с обоими родителями, что мама с папой все равно любят друг друга и что развод всего лишь большая глупая ошибка. Я улыбнулась.
На самом деле, солнышко, я ни о чем особенно не думаю.
Собрав пальцем с тарелки мак и отодвинув ее, я решила пока завязать с мужиками, но где-то возле стойки раздалось громкое «Ой!». Я обернулась. Высокий, просто восхитительный парень стоял почти за моей спиной, сунув в рот мизинец. Заметил мой взгляд и показал на термос с насосом.
Горячий! Осторожно, не обожгитесь.
Меня удивил его акцент. Наверно, британец. Или из Южной Африки. Глубокий и теплый голос. Он сел за столик рядом с нашим, я старалась не смотреть в его сторону. Медовые кудри, густые, как у мальчика, хотя на вид ему было года сорок три, может чуть постарше. Темный загар, волоски на руках выгорели почти добела. Как у охранников. Слегка выцветшая футболка цвета индиго, свободные черные брюки. У него было телосложение человека, кормящегося физическим трудом, строителя или фермера. Морщинки-лучики вокруг глаз, голубых, как Атлантика, придавали его лицу восторженное выражение, даже когда оно было расслаблено. В глазах светились ум и доброта, хотя за ними проглядывала и жесткость. Нос выступающий, но вполне гармоничный, сочные губы. Ярко-белые ровные зубы, между двумя передними соблазнительная щелка. Большие могучие руки. Обручального кольца нет, но я заметила на безымянном пальце едва различимую выемкувидимо, кольцо там было, хотя довольно давно.
Он заметил, что я его разглядываю, улыбнулся. Пошел за новой чашкой и спросил, не принести ли мне тоже.
Да, с удовольствием. К этому моменту кофеина во мне хватило бы на то, чтобы пробить потолок.
Он наклонился за чашкой, и я почувствовала запах его кожичистый и свежий, как дождевая вода. Когда он вернулся с кофе, на меня накатило совершенно безумное ощущение. Словно я знала его всегда, словно мы были женаты в прошлой жизни, словно какая-то ниточка уже связывала наспрекрасная, как шелк, и упругая, как паутина. Реально между нами была только улыбка, но я чувствовала себя безмятежно счастливой и родной этому незнакомцу.
Похоже, я сходила с ума.
A-а, это великий Артур. Он заметил Питину книжку и придвинулся ближе. А это прелестная Гиневра, и посмотрел на меня. Я чуть не потеряла сознание.
Пит, который обычно с чужими замыкается, улыбнулся ему:
Вы любите короля Артура?
Кто же его не любит? незнакомец улыбнулся в ответ и слизнул крошку сыра с великолепной нижней губы. Ведь он вынул меч из камня, когда был еще постреленком, как ты. А этот подвиг оказался не под силу даже самому могучему рыцарю.
Пит смотрел на него во все глаза, и хотя я только что собралась отдохнуть от мужчин, стало яснонужно узнать его имя. Может быть, если будет на то воля господня, он попросит у меня телефон. Интересно, он думает о том же? Наши взгляды встретились, он уже открыл рот тут Пит потянул меня за рукав И СКАЗАЛ, ЧТО ХОЧЕТ ПИСАТЬ! Я понеслась с ним в туалет, где писанье превратилось в более тяжкое испытание (видимо, круассан и шоколадное молоко не пошли ему впрок). Когда я наконец выбралась из туалета, восхитительный мужчина с британским или североафриканским акцентом уже ушел!
Ну и пусть. Не очень-то и хотелось.
На сегодня все.
В.
1 сентября
Так, первый шаг сделан. Я позвонила Нэнси Куперман из «Ассоциации Бэрлоу», попросила ее рассмотреть возможность покупки Центра. Она не особенно вдохновилась.
Есть гораздо лучшие способы потратить деньги. Могу предложить вам дюжину вариантов для оптимизации доходов, но покупка Центра не входит в их число.
Хотела ответить, что дело тут в мести, а не в оптимизации доходов. Она все равно не поняла бы. Решила оставить все при себе.
Наверняка вы правы, сказала я. Но там работает множество людей, и прекрасно работает. Будет возмутительно, если Центр закроют из-за нехватки денег.
Нэнси не торопилась с ответом. Видимо, взвешивала свои возможности. Согласившись на такой невыгодный проект, она поступит непрофессионально. А начав спорить, может потерять клиента, то есть меня со всеми моими деньгами. Ситуация была щекотливая, требующая деликатных действий, которые Нэнси и предприняла.
Я поняла вашу мысль, сказала она. Дайте мне возможность все разузнать. Несколько дней, хорошо?
Хорошо. Но я не хочу затягивать это дело. Надо действовать быстро, пока меня не опередил другой покупатель.
Большинство моих безумных идей теряют свою привлекательность с течением времени (покупка пони, изучение японского, покупка оборудования для фондю, открытие яслей-сада, покраска волос в черный цвет). Но чем дальше, тем сильнее я стремлюсь к руководству Центром. Я действительно ничего не знаю об управлении предприятием таких размеров (да и любых размеров), но хороших помощников наверняка смогу найти.
Нэнси?
Да, Вэлери?
Пожалуйста, не разглашайте того, что вы работаете на меня. Мое имя не должно упоминаться. Я передаю вам все юридические полномочия, и для всех официальных лиц вы единственная, с кем они могут сейчас говорить по этому поводу.
Поняла. Я свяжусь с вами, как только будут более определенные сведения.
На сегодня все.
В.
4 сентября
Роджер хочет увидеться с Питом в эту субботу. Я почему-то надеялась, что он станет таким отсутствующим папой, каких изображают в радиоспектаклях: эти сволочи забывают день рождения собственного ребенка и звонят всего пару раз в год.
Как невыносимо писать такие вещи! У моего сына должен быть папа, который помнит о его дне рождения и звонит каждый день, а не раз в год. Но присутствие Роджера в жизни Пита автоматически означает его присутствие в моей жизни, что вызывает у меня приступ клаустрофобии.
Рассказала Роджеру о походе с «Тигренком», предложила перенести его посещение на эти дни. Он был в бешенстве, когда я сказала, что один из моих друзей-мужчин будет контролировать его общение.
Что это за бред, Вэлери? взвился он. Ты что, думаешь, я собираюсь похитить собственного ребенка?
Понятия не имею, что ты планируешь делать с Питером.
Ах, теперь, значит, это уже Питер? обезьянничал он. И с каких пор ты стала его так называть?
Роджер, у меня нет на это времени.
Нет, в самом деле. Скажи мне. С каких пор Пит стал Питером? Это твоя идея? Или какой-нибудь осел Билл Стропп предложил?
Откуда, черт возьми, он знает про Билла Строппа?
Роджер. Я старалась говорить нейтрально, как бы отстраняясь от него. Одно из великих преимуществ развода состоит в том, что мне больше не надо с тобой бороться. Если ты не против, мне пора.
Слушай, извини меня. Я не хотел никакой борьбы. Мне ведь тоже трудно, понимаешь?
Я не ответила.
Пожалуйста. Позволь мне пойти с Питом в поход без без сопровождающих. Пожалуйста. Вэл, поверь мне.
Мне пора. Я быстро положила трубку, чтобы он не успел вставить слово.
В браке с Роджером было тяжело, но быть с ним в разводе, кажется, еще тяжелее.
На сегодня все.
В.
9 сентября
Майкл Авила согласился составить Питу компанию в походе с «Тигренком». Теперь у меня есть две недели, чтобы между ними завязались какие-то отношения. Пригласила Майкла на ужин. Он спросил, можно ли прийти с подругой. Видимо, он до сих пор убежден, что можно заставить себя стать гетеросексуалом. Что ж, удачи, что я еще могу сказать.
Позвонила Нэнси Куперман, сказала, что разговаривала с Томом Фрэнсом, управляющим Центра. Когда она упомянула о своем анонимном клиенте, рассматривающем возможность покупки Центра, он очень заинтересовался. У него уже была подготовлена брошюра-предложение для несостоявшейся сделки с больницей, на следующей неделе она будет у меня в руках.
Заявленная ценаполтора миллиона, сказала Нэнси.
И все? Вы уверены? Может, богатство мне уже приелось, но полтора миллиона по меньшей мере не выглядели кучей денег за целый центр изучения психических болезней.
Ну, я могу убедить их повысить цену, отозвалась Нэнси.
Я только через секунду поняла, что она шутит.
Очень хочется рассказать Дейлу, но я дала себе слово, что ни одна живая душа не узнает, даже мама. Если до Кейденс дойдет, кто стоит за этой сделкой, все пропало.
На сегодня все.
В.
10 сентября
Ужин с Майклом прошел очень мило. Он принес карточки с покемонами (среди них были довольно редкие, голограммные, с Алаказамом), чем совершенно покорил Пита. Подругой Майкла оказалась Лоринда, пухленькая школьная учительница с ярко-голубыми глазами и звонким смехом. Она больше походила на любимую бабушку, чем на подружку. В целом они довольно милая, хотя и странная пара.
На сегодня все.
В.
11 сентября
Родительские муки распространяются и на всякую ерунду из далекого детства. Какая-то кармическая штука: только ты перерос обиды на всяческие дразнилки, изгнание из компаний и детские унижения (не говоря уже о домашней работе по математике), как через это начинает проходить твой ребенок, и ты страдаешь от его мучений. Какой бы опыт ты ни приобрел с годами, он тут же становится тоньше волоса, и ты снова возвращаешься туда же, в среднюю школу. Шэрон Финли снова заявляет, что у тебя самые противные волосы во всей средней школе и ты, конечно, не можешь играть в тетербол с ней и с Лайзой Моргенстерн, потому что они входят в клуб, который называется «Клуб классных девчонок». В этот клуб могут войти все, кроме Вэлери Райан, ведь у нее противные волосы.
Как бы ты ни пыталась проявить мудрость и спокойствие, когда ребенок с плачем приходит домой, на самом деле с губ рвется одно: «Только скажи мне, кто этот щенок, я сама его подкараулю и отлуплю до полусмерти».
Пит сегодня пришел домой в слезах. Оказалось, что Грегори Джеймс Мартиндейл собирается как следует отметить день рожденияустроить вечеринку с клоунами, фокусником и понии этот маленький ПОДЛЕЦ пригласил ВСЕХ, весь класс, кроме Пита. Грегори раздавал приглашения В ШКОЛЕ, что в принципе ЗАПРЕЩЕНО, и весь остаток дня дети просто бесились.
Что еще хуже, дом Мартиндейлов от нашего на расстоянии плевкачерез ручеек за нашим забором, примыкает к участку Билла. Когда деревья облетают, их двор становится как на ладони. В этот день нам придется куда-нибудь уехать.
Когда Пит пришел в таком состоянии, я чуть не заплакала вместе с ним. Потом взбеленилась. Что это за родители, которые разрешают ребенку так поступать? Да я лучше сама отменила бы праздник, чем позволила Питу вот так намеренно кого-то исключить. Потом я поняла, из-за чего весь сыр-бор.
Пит и Грегори играют форвардами в футбольной команде, но Грега никогда не выпускают на поле надолгоесли честно, он недотепа. Однажды я попросила тренера дать ему побольше минутэто же детская команда, в конце концов. Каждый должен поиграть. Тренер вежливо выслушал меня и заметил:
В этом городе футболсерьезное дело. Если вам нравится что-то менее конкурентное, запишите Пита в художественный кружок или еще куда-нибудь. Хотя это было бы нелеповаш сын чертовски хорошо играет. Почему бы вам просто не посидеть на трибуне и не полюбоваться им? А тренировку предоставьте мне, ладно?
Месяц назад наша команда играла с «Пантерами», лучшей командой в лиге. Победившие должны были играть на окружном чемпионате. Грег, как обычно, протирал штаны на скамейке, а Пит играл, и играл хорошо. Ближе к концу игры тренер решил дать Грегу шанс, но через две минуты выдернул его обратно и опять пустил Пита. Киппи, мать Грегори, закричала, а Грег-старший, который был в колледже звездой баскетбола, собрался, похоже, оторвать тренеру голову.
Потом Пит забил решающий гол, толпа ревела. Родители ринулись на поле и окружили его, смущенного и гордого. Пит стал героем, а Грегори Джеймс упустил свой шанс. Я ему очень сочувствовала.
После игры я хотела поговорить с Киппи, но она только злобно таращилась на меня, пока Грег-младший бил кулаком по скамейке и размазывал по лицу слезы. Как последняя идиотка, я отправила Пита к нему поговорить, и он пошел, но Грег отвернулся и показал Питу кулак.
Иди отсюда! крикнул он. Сосунок!
Тут подошел Грег-старший, положил руку на плечо сына.
Ты не виноват, сказал громко, чтобы мне было слышно. Тренер просто жалеет Пита, потому что он из разбитой семьи. У него нет папы, чтобы с ним поиграть. А у тебя есть.
Что, извините? У меня в горле закипела ненависть. Что вы сейчас сказали?
Что слышали. Он даже не обернулся.
Я, как могла, старалась помириться. Поймала его за рукав.