Власти твоей нет надо мной - Александра Питкевич 12 стр.


Уже стоя в дверном проеме, моя не по возрасту рассудительная сестра обернулась:

Хлоя, а он красив?

Кто?сонно спросила, укладываясь на подушки.

Твой фей?

Очень, честно призналась, натягивая одеяло повыше.

Отпоенный по самые уши какими-то укрепляющими травами, с обещанием Пророчицы помочь, я вернулся домой только под утро.

Злой и бледный Мукеш носился по дому, как привидение, кажется, не замечая даже стен. Для гоблина все произошедшее было куда серьезнее моего порицания. Это был такой основательный плевок в душу и попрание веков безупречной службы. А если приложить сюда еще и факт исчезновения девушки, после того как я успел поделиться с ней силой источника, дворецкий просто не мог сидеть на месте.

Хозяин, как вы? замерев на мгновение рядом, хмуро вопроси Мукеш, протягивая сидр.

Я только покачал головой. После отваров Гвин ничего не лезло.

Старуха обещала помочь. Не сказала как, но подтвердила, что у девушки есть шанс вернуться. Еще дня три, вероятно, на это есть. Потом дело станет почти невыполнимым.

А захочет ли она? Хлоя?с сомнением проговорила гоблин. Золото ее не интересует, как и волшебные дары. Она домой хотела, за родных переживала. Чем ее Пророчица приманить сможет?

Не знаю, Мукеш. Мне женская душа не так понятна, как старухе. Та обещала все сделать, и я верю, что старая Ша сделает все, что сумеет. Уж очень велик ее долг перед родом.

Мукеш только фыркнул, вздернув нос. Я знал, что гоблин не был согласен с тем мои решением, но поделать ничего не мог. Я же считал, что Гвин должна остаться. Мы без нее оказались бы совсем бессильны после Амисси Донум Вита.

Уставший от прогулки по болотам, я и не заметил, как задремал. Небольшой огонек надежды, что мы сумеем все восстановить после ухода старших Ша теплился в моей груди постоянно, но сейчас его пламя было едва ощутимо и вот-вот могло погаснуть. Но если это произойдет, у Неблагого двора просто не будет шансов на существование.

**

Мне снился сад. Тот самый, где росли деревья всех времен года. И прекрасная глициния, аромат которой я чувствовала даже во сне. Невольно шагнула ближе, желая рассмотреть каждый цветок, но стоило мне подойти, как нежные грозди вдруг стали сереть и скручиваться, словно их обдало холодом. Цветы посыпались к моим ногам, становясь противной, слизкой массой, по которой тут же поползла плесень, поедая былую красоту.

Я отшатнулась от дерева, голого и мертвого, скрюченными ветвями-пальцами тянущегося вниз. От одного вида теперь становилось дурно.

Не желая на это смотреть, я быстрее обогнула дом, шагнув в боковую дверь. Здесь с первого взгляда все было в порядке. На перилах в большом холле были белые цветы, под ногами шелестела листва.

Но стоило мне шагнуть ближе, как все начало разваливаться, умирать. Зеленые лианы скручивались, цветы опадали, а листья под ногами чернели, словно напитываясь какой-то грязью. Испугавшись, не понимая, что происходит и как убираться из этого места, я бросилась вверх по ступеням.

Со всех сторон наползали сумерки, в углах появились темные тени, и потянули свои щупальца в мою сторону. Хотелось визжать, но горло пересохло. Да и сейчас должны появиться огоньки! Вот сейчас!

И они появились. Резные, с узорами, светильники, один за одним, вспыхивали под потолком, покачиваясь на цепях. Но изнутри шел не яркий, согревающий свет, а повалила сама тьма, черным дымом стека по стенам к полу.

Чувствуя, как ужас начинает всесильнее сжимать свои лапы на моем горле, я подхватила юбку и бросилась прочь по коридору. Резная дверь поддалась легко, и, помня наставления Мукеша, я сиганула в камин, тут же поднимая серое облако и остывшей золы. Подтянув колени к груди, я зажмурилась, не желая видеть, что случится дальше.

Сколько времени прошло, я так и не поняла, и очнулась только тогда, когда раздался громкий смешок.

Спряталась?в полумраке, наполненном серыми и голубыми тенями, четкими в свете холодной луны, глядящей из распахнутого окна, виднелся знакомый силуэт.Хорошо спряталась, не отыскать. А если найдешьне добраться.

Чувствуя угрозу, я только сильнее прижалась к остывшим камням за спиной. Внутри поднималось возмущение. Мне не понравилось, что Ша попытался меня в чем-то обвинить.

Ты соврал! Я могла уйти, сердито выкрикнула, нагнувшись чуть вперед, но вы высовываясь из камина.

Я не знаю способа, которым тебя провели по тропе. И рад этому, утомленно отозвался фей. Темная, скрытая в тени, ладонь поднялась, пройдясь по лицу, словно стирая паутину.Но предпочел бы, чтобы его не было вовсе.

Почему? Я не нужно тебе здесь, страх внутри меня изменился. Я больше не дрожала, а была готова кусаться, как маленькая, но все же зубастая собачка.

Я тебя здесь не желал, но ты пришла, Ша, опершись о подлокотники, нагнулся вперед, попадая под бледный лунный свет, но ты пришла и приняла на себя равновесие. А затем сбежала

Я сидела в камине, и не могла произнести ни слова. Прекрасное лицо фея изменилось. Из него словно выкачали все соки. Бледная, тонкая как пергамент, кожа обтягивала кости, глаза, окруженные темными кругами, казались огромными. На лбу, на скулах, темными линиями явно виднелись вены. Или это трещины?

Я не могла поверить, что за одну ночь могло произойти подобное.

И тут, как последний штрих к облику ша, из носа тонкой струйкой побежала томная капля крови.

Фей выругался, и откинулся в кресле, скрываясь в тени. Из рукава появился платок, хорошо заметный на фоне черного силуэта.

Что произошло?мне стало стыдно от одной мысли, что я могла все неверно понять, что эт о именно я могла стать причиной того, что произошло.

Тебя приняло равновесие. А потом я передал часть своей силы, чтобы защитить. Но ты сбежала, оставив брешь между мирами, буднично, почти безразлично проговорил Ша.

Меня всю передернуло. Показалось, что в распахнутое окно ворвался по-зимнему ледяной порыв ветра, скользнувший вдоль пола и забравшийся в мое укрытие.

И теперь, продолжил Нимед, сила, в том числе и моя собственная, вытекает через эту дыру, потому как мы не сможем его даже отыскать.

Но я не виновата!сиплый крик вырвался сам собой.

Сердце сжалось от ужаса.

Этого не могло быть, чтобы я одна была виновата во всем, что произошло.

Нет конечно. Это сделал не ты,хмыкнув, отозвался Ша. Но вина все же на тебе.

И что будет?после короткого, мрачного молчания, спросила у Нимедасофера, страшась услышат ответ.

Мы умрем. Скорее всего. Если ты не вернешься к

Мне почудилось, что на голову рухнул свод камина, такой силы был удар.

Я лежала на кровати, вся взмокшая, в прилипшей к телу сорочке, и никак не могла отдышаться. Перед глазами все еще стояло бледное, изможденное лицо Ша. И если его слова были правдивы, Нимед меня ничем не обидел, а я же его почти убила.

Лиса!чувствуя, что еще немного, и могу сойти с ума, я подскочила с постели, накинула на плечи теплую шаль, и почти бегом бросилась в комнату сестры. Если кто-то и мог рассказать мне про фей, то это, кажется, была именно она.

Глава 17

Кетудриавиль вернулся бледный и усталый, весь изгвазданный в чем-то сером и неопределяемом, но темные крылья, пуст все еще мутные, больше не были похожи на драную тряпку.

Как погулял?я сидел за столом, чувствуя себя немного лучше, но не достаточно бодро, чтобы упрекать друга, рухнувшего в одно из моих любимых кресел в столь отвратительном виде.

Нормально. Почти. Если бы рогатые меня в конце не скрутили, может, до их Светлейшей Рощи и не добрался, но за завесой очистить мог всю полосу.

Щелкнув пальцами, Кетудриавиль привел в порядок одежду, и вытер лицо горячим полотенцем, после бросив то в камин.

Демоны тебя связали?я тихо хохотнул, представив себе эту картину. Впрочем, рогатые немало ждали, прежде чем начать усмирять этого буяна.

Они меня повалили!с искренним возмущением воскликнул Кет, и с не меньшим жаром набросился на еду, которую предусмотрительно принес Мукеш. Как голова твоя, гоблин?

На месте, Мастер.

И вижу, стала на порядок злее, сверкнув глазами, одобрил Кетудриавиль. Виду Мукеша был и права устрашающий.

Как же без этого, Мастер, в тон отозвался дворецкий.Они на дом хозяина напали, девушку выманили. Нет, господин. Путает кто-то доброту со слабостью. Еще немногои совсем из-под ног землю выдернуть попытается.

Как бы мне ни хотелось это признавать, но Мукеш прав, Нимед, Кетудриавиль откусил кусок мяса, повернувшись в мою сторону. Медленно прожевав, Ша продолжил свою мысль:Мы пытались строить жизнь по новым законам, хотели создать иное равновесие, но видно не судьба. Долго ты еще будешь прятать силу в закромах? Может, пора рассердиться как следует?

Мы обещали, что не станем идти по тому пути. Напомню, что дорога предков привела их к Амисси Донум Вита,покачал я головой, не желая соглашаться с другом.

Да. Но случилось это только десять лет назад. А до этого у них были тысячи лет равновесия и мира, когда ни один сваеилый не смел сунуть нос на наши территории. Потому что Ша Неблагого двора были сильны. Наши отцы были сильны.

Я знаю это, чувствуя, как все начинает клокотать внутри, я поднялся на ноги, пройдясь по комнате.Но знаю и то, что стоит нам решиться, как пути назад не будет.

А есть ли он сейчас?

В голосе Кета появилось что-то, заставившее остановиться и внимательно посмотреть на друга.

Тихо, медленно, совсем с иными интанациями Ша продолжил:

Я просто тебе напомню, что наша судьба сейчас полностью зависит от девушки, что вернулась в свой мир. Если она не возвратится к нам, и не закроет проход, завеса может рухнуть, и светлые получат шанс прорваться сюда. А это даст возможность тем, кто прячется в тени, дернуть за свои нити. И тогда, лишенный защиты, Неблагой двор просто треснет на куски. Потому что мы с тобой боимся взять наследие предков.

Ты знаешь, что мало поднять меч,также тихо отозвался я, чувствуя напряженный взгляд Мукеша на спине. Гоблин уже много лет пытался меня уговорить пойти на это и кажется сейчас боялся даже дышать. Оружие надо еще удержать в руках.

Ну так используй девушку!Раздраженно воскликнул Кет. В ней достаточно силы, чтобы быть признанной частью равновесия, так что помощь тебе будет только на пользу. Она сумеет пережить эту зиму!

Для начала, она должна вернуться, скривился я. В словах друга была логика, но мне очень не хотелось идти этой дорогой.

**

Полдня проговорив с Лисой, я к обеду отвлеклась на домашние дела и почти забыла про тот сон, что разбудил меня под утро. Веселые разговоры, привычная суетавсе это должно было наполнить сердце теплом. Да так и было. Если не брать в расчет маленький, колючий ледяной комок страха, что сидел, прижавшись к спине и не позволял вдохнуть полной грудью.

С улыбкой пожелав всем спокойной ночи, я нехотя побрела в постель. Сегодня один вид подушки вызывал во мне ужас и нехорошие предчувствия.

Кое-как затолкав эмоции и ощущения поглубже, прочитав короткий наговор на крепкий сон, я забралась под одеяло. Еще долго, лежа в темноте, я рассматривала расплывчатые тени на стене. Сон сегодня не шел.

Как оказалась в лесу, занесенном снегом, сама не знаю. Вот только я рассматривала, как дрожит тонкая ветвь за окном, оставшимися листьями создавая кружево лунного света на стене, и вот под ногами хрустит колючий, с намерзшей коркой, снег.

Оглянувшись, я смогла рассмотреть только черные стволы и плотный покров под ними. Холодный дневной свет кое-как пробивался между густыми, голыми кронами деревьев, создавая причудливые синие пятна внизу.

Шагнув вперед, я едва не упала, почувствовав, как в ступни впиваются сотни мелких ледяных игл. Тяжелый подол юбки, яркий, кроваво-красный, со множеством ярких бусин и вышивкой по краю, оказался жестким и тяжелым, но я сумела поднять негнущуюся ткань и с ужасом посмотрела на собственные ноги. Белые до синевы, голые, они были оцарапаны ледяной коркой до самых лодыжек. Тонкие алые полосы, как зимние узоры на стекле, тянулись в разные стороны по коже.

Закусив губу, чувствуя, как в груди собираются рыдания, я уронила юбку, не желая смотреть.

Если в поместье был камин, в котором можно спрятаться, то куда, и как, бежать теперь, я не знала.

Еще раз глубоко вздохнув, я попыталась сделать шаг. Вперед. Куда угодно. Ноги почти не чувствовались, но пропала и боль. Только было страшно, вдруг замерзшие конечности подогнуться? Что тогда?

Но я шла, медленно, шаг за шагом переставляя ноги.

Время здесь не двигалось. Деревья не шевелились, тени не меняли своего положения, а я все брела между деревьев, пока не увидала на снегу лтенту. Темную тесьму с очень знакомым узором. От холода мысли текли вяло, клонило в сон и я не могла вспомнить, где видела ее раньше.

Нагибаясь за лентой, я едва не упала лицом в снег, в последний миг сумев поймать равновесие и просто присесть на корточки.

Перебирая ленту, я все смотрела на узор, узнавая и в то же время, не видя его. И только через несколько долгих мгновений в голове что-то щелкнуло. Потянув руку к волосам, я перекинула косу на грудь, растерянно моргая и глядя на растрепавшийся конец.

Лента.

Моя лента.

Медленно, пошатываясь, я встала и обернулась, выискивая собственные следы. Они были. Метра на три позади, а дальше оставалась все та же белая снежно-ледяная поверхность, без единого изъяна.

Чувствуя, как холод волной помчался от замерзших ног вверх, замораживая все тело, я покачнулась. Стало ясно, что из этого леса нет выхода, нет дороги.

Из горла вырвался всхлип, еще одни, а потом какой-то неудержимый вопль-вой, от которого, казалось, задрожали деревья и заложило уши.

Горло болело, в голове все еще стоял звон, когда я решилась открыть глаза. Потому что что-то вокруг изменилось.

В десятке метров от меня, на белом снегу, лежал Нимедасофер.

Подхватив тяжелую юбку, спотыкаясь и едва не падая, я бросилась к нему. Когда оставалось всего-то пара шагов, Ша распахнул свои синие глаза, заставив замереть на месте.

Ты, едва шевеля побелевшими губами, произнес фей, ты бросила меня. Ты убила меня. Убила нас всех

Вдруг снег под телом Ша начал стремительно краснеть, напитываясь кровью. Пятно растекалось все дальше, почти добравшись до меня, вынуждая отступать, тихо подвывая от ужаса. Споткнувшись обо что-то, я упала. И только через мгновение поняла, что зацепилась за тело гоблина, также окруженное расходящимся кровавым пятном. С потемневшего, неподвижного лица на меня ссмотрели, не видя, стеклянные глаза.

Дрожа всем телом, не в силах вынести всего этого, я закричала и проснулась.

В комнате было все так же тихо и тепло. Луна сместилась, и тень пропала со стены. Никого не было. Только я и прилипшее от пота к спине ночное платье. **

Неблагой дворэто злые феи, а Благойдобрые. Да?чувствуя, что голова вот-вот лопнет, как переполненный крупой мешок, переспросила я.

Нет, в который раз повторила за сегодня Лиса. Сестру не на шутку волновал мой сон, и она пыталась донести до меня какие-то основные мысли, которые никак не желали помещаться в моей голове.Здесь нет такого понятия. Темные Ша так зовутся потому, что нарушают традиции. Если кому-то кажется, что старый закон неверен, или больше не подходитон может вынести это на совет. Если я правильно поняла.

Лиса задумчиво перелистнула несколько страниц.

Нет, по поводу совета не знаю. Да и неважно. Они одеваются как хотят, едят, что хотят и так далее. Благие же совсем другие. Всем правит этике и традиции. К примеру, платья только голубые и белые, из едытолько зелень. Как-то так.

И все?мне казалось это настолько нелепым, что я даже не поверила сестре.

Ну, Лиса почесала бровь, размышляя,это все, что я нашла. Только не это главное, а то, что они и правда не делятся на злых и добрых. В сказках, как темный может спасти, так светлый может запросто заплутать на болотах и там погубить.

Ладно, с этим ясно, что ничего толком неясно, махнула я рукой. От Нимедасофера зла мне не было, так что с этим я могла согласиться. Но оставалось еще пара вопросов. Так что там с днями? С праздниками?

Здесь все так, как тебе говорил Ша. Их земли находятся в таком месте, из которого можно выбраться только в определенные дни. Иначе феи могут умереть, лишившись сил.

Но о чем мой сон?тревога внутри нарастала с каждым мгновением. Пусть еще не наступил рассвет, стоило мне прикрыть глаза, как я видела бледное, исхудалое лицо Ша и красные пятна на снегу.

Думаю, что ты сама знаешь, захлопнув книгу, строго произнесла Лиса.

Мне надо, чтобы ты сказала это вслух, тихо попросила я.

Назад Дальше