Сирень отцвела лиловым дождем, сиреневое вино настаивалось в хрустальных сосудах, туфли сменились босоножками
В школе готовились к Выпускному. И только и разговоров было вокруг меня, что о предстоящем выборе профессии. Одноклассники-двоечники перешептывались, что на севере, в старом порту Гельсингфорс пришвартовался пиратский корабль. Одноглазый капитан-сомалиец набирает в команду новых матросов, и автостопом они доберутся туда за пару дней. Отличница в очках с толстыми линзами, дочка завхоза школы, хвасталась, что ее пригласили работать в местную библиотеку, ту, что на площади Добрых Традиций. Застенчивый троечник, немногословный толстяк с последней парты, устроился в охотничье хозяйство на Совиных холмах помощником лесничего, своего деда. А первая красавица школы, что уже месяц как беременна и сразу после Выпускного выходит замуж, надеялась родить тройню зараз, двух мальчиков и девочку. И все её детки родятся магами, она уверена!
Атмосфера предстоящего праздника пополам с надеждами на реализацию дерзких планов витала под теплым июньским солнцем. Оно тоже предпочитало в это время года не заходить за горизонт.
Даже тучная колченогая гардеробщица, чьего имени никто не помнил, изуродованная артритом старуха, придремав под вешалкой, видела сладкие сны о незаметно прошедшей юности, о несбывшемся и ускользнувшем. Над ее головой, в туманных облаках грез, кружилась в танце молодая брюнетка с карминной розой в волнистых жгучих волосах, обнимая за плечи стройного высокого офицера. Вальс Шуберта закручивал их в водоворот невысказанной любви, и так близко им было до счастья, так близко и так недосягаемо далеко! Седая, тучная и морщинистая, она улыбалась во сне, становясь на коротенькое мгновение той стройной и страстной девчонкой с розой в черных до пояса локонах, перед которой открывались все пути и для которой не было ничего невозможного
А я, затаив дыханье, тянулась за курткой, боясь разбудить ее и помешать этим горьким иллюзиям и сладким обманам.
Я абсолютно уверена, что бабушка не отпустит меня наняться юнгой на пиратский фрегат. Да и сомнительно, что одноглазый сомалиец примет на борт девчонку Грустная, брела я домой, молясь всем забытым богам и демонам Девяти Миров, чтобы не превратиться в одинокую безымянную гардеробщицу в потерянной в провинциальном городишке школе для неодаренных детей.
Прощаньем с детством и ответом на мои наивные мечты было письмо, пришедшее по почте из далекой Парижской Академии Изящных Искусств. Ведь когда-то слова «Заоблачный Париж» были обронено тобой, превратив этот город в символ моей потерянной любви. В солидном перламутровом конверте с десятью марками с видами недосягаемого прекрасного города был отказ на мою просьбу о предоставлении гранта на обучение. Точка.
Ложко-Плошковая фабрика ждала меня
***
Наши закаты это и есть рассветы для кого-то, и течения времени не замечает только не проснувшийся или философ
Но мир не такой, каким кажется на первый взгляд, надеюсь, вы не забыли это железное правило?
Я роняла слезы на перламутровый конверт. Бабуля, почему-то загадочно улыбаясь, вышла из кухни, оставив меня горевать в одиночестве. Минут через пять она вернулась с подарком на этот мой злосчастный день окончания школы. В руках ее была зеленая бумажная папка. И обыкновенный железный ключ.
Она предложила мне утереть сопли и спросила, чего я хочу больше всего. Кроме как сделать карьеру мага, так как это невозможно.
Мои пальцы продолжали комкать полный горя перламутровый конверт, поэтому ответ оказался очевиден без лишних слов.
Бабушка Ева раскрыла папку и рассказала мне историю.
Начала она издалека.
В начале прошлого века у одной Петербургской актрисы и балерины родился сын. Мой прадед. Ветреная молодая мать, оставив дитя в Петрограде на попечение очень ответственной деревенской няньки, укатила с Императорским театром на гастроли. Случилось это в самом начале Тридцатилетней войны, которая долго не унималась в Девяти Мирах, то затихая, то вспыхивая снова.
Злой рок распорядился так, что встретиться вновь матери с сыном было не суждено. Они потерялись. Балерина не вернулась в Россию. Она получила более выгодное предложение в Париже, а нянька от голода решила сбежать в деревню, захватив с собой младенца. Да только вот незадача. Ослабленная то ли тифом, то ли чахоткой девушка так и не добралась до родной деревни Медведки в Смоленской губернии. Именно этот адрес она честно отправила в далекий Париж заказным письмом, дабы продолжать получать денежные переводы на содержание мальчика, которые заботливая молодая мать высылала каждый месяц.
Несчастная нянька умирала в неотапливаемом вагоне третьего класса, набитом до самой крыши убегающими от надвигающейся на Петроград Тридцатилетней войны. Со словами «покойникам не место в моем экспрессе!» строгий кондуктор ссадил её на безымянном полустанке, где редко останавливались поезда под железной табличкой «Платформа 6 км».
Откуда там велся отсчет километрам? И по направлению куда? Хотя какое это имело значение для покидающей этот свет девушки? Там-то, на пустынном вокзальчике, под унылым ноябрьским дождем из холодеющих рук няньки, малыша забрала посторонняя незнакомая женщина, жена местного стрелочника. Конечно, лишний рот плюс к трем собственным дочкам, это большая проблема. Но, с другой стороны, младенецдолгожданный мальчик, возможно, посланный провидением после долгих лет ожидания и стольких молитв, будущий кормилец и заступник Так мой прадед стал сыном железнодорожника на полустанке «Платформа 6 км», затерянном в торфяных топях реки Мгра.
Конечно, материнское сердце ныло от боли, ведь других детей ей не суждено было родить, и всю жизнь балерина, не отчаиваясь, искала сына. Но тщетно. Пока не случилось чудо, и невероятное стеченье обстоятельств не свело их. Точнее, уже не совсем их самих. Мой прадед, профессиональный военный, к тому моменту уже скончался от ран. Успев жениться на юной травнице-знахарке и дать рождение моей бабушке Еве. С ней-то и встретился посыльный балерины, дожившей до глубокой старости, но к тому моменту также ушедшей в мир иной, в Аменту.
Все имущество, то есть маленькую квартирку в центре Парижа, она оставила единственной наследнице.
Мне
Квартирку в знаменитом квартале художников и магов. В двух шагах от Парижской Академии Изящных Искусств
Именно документы на это МОЁ наследство и хранились в вышеупомянутой зеленой папке.
Мне принадлежала квартира в Париже! Ключ от нее лежал передо мной на столе. Мечты сбывались! И монет, оставшихся от Мясника, казалось еще предостаточно, чтобы освоиться на новом месте! Я ущипнула себя, не веря очевидному.
Я переезжаю в Париж! Чудеса существуют!
У меня перехватило дыханье
Парижсамый романтический город мира, любовь вплетается здесь в виньетки кованых балконов, ее приносят бело-серые воркующие голуби. Тонкий аромат ее чар размыт в каждом парижском кафе, в каждом парижском ресторане разливают в бокалы ее пенящуюся благодать Сам воздух в Париже изысканно, как духами haut couture, пропитан любовью Как прекрасен этот город в моих мечтах! Как романтичен!
Потому что там я надеюсь встретить тебя. Тогда на всех парижских подоконниках расцветут розы. На моей улице будет бушевать десятибалльный благоухающий шторм. Радуга рассыплется на миллиарды капель и упадет разноцветным дождем с такого близкого седьмого неба за окном. Все радиостанции планеты заиграют трогательные и наивные любовные песни для нас
Это обязательно случится.
Глава 2
Я сияю как тысячи лампочек и подпрыгиваю до потолка на нашей маленькой кухне, перепугав домашних и соседских мышей. Решив не затягивать с переездом, немедленно бросаюсь искать чемодан. Да и на запись на подготовительные курсы в Академию Изящных Искусств нужно торопиться!
А чтобы избавить вас от наблюдения бесконечного занятия по примерке содержимого шкафов с целью разрешить неразрешимое: «что мне надеть в Париже?», я предлагаю вам узнать, как же сэр Эдвард Мак Каули изменил мир.
Помните, я обещала?
Вот эта история:
«Сокрытое от создания миров», глава 37.
Началась эта история в последние дни правления королевы Виктории, под гудки паровозов и клаксоны моторных омнибусов, возвещающих приход нового века. В местности, где мужчины носили зелено-красные клетчатые килты, а холодные вечера коротали за бутылкой скотча под заунывное пенье волынки. Со склона холма, откуда открывался вид на лесистую долину, так располагающую к прогулкам, где желтые рододендроны спускались до извилистой речки, и заросли вереска скрывали входы в пещеры.
В родовом замке с зубчатыми башнями, приютившимся на гранитной скале, жили-были сэр Эдвард Чарльз, младший сын лорда Мак Каули, и его молодая жена.
Однажды, удивительно теплым для сентября вечером, супруги отправились на долгую пешую прогулку.
Сэр Эдвард был человеком явно неординарным. Почетный член Британского Общества Плоской Земли, нескольких тайных лож и оккультных братств, в том числе тайного общества Друидов Британии, почетным президентом, которого он являлся. А по некоторым непроверенным, но вполне достоверным слухам, юный лорд посещал даже собрания секретного Клуба Адского Пламени, этого сборища вольнодумцев и мятежников! Избранница его, юная леди Мак Каули, в девичестве Джейн Мун, кроме дамского чайного клуба Золотого Слона, который она гордо возглавляла, давала по субботам закрытые сеансы спиритизма и пользовалась заслуженной славой медиума.
Итак, эта во всех отношениях респектабельная молодая пара, едва отпраздновавшая первую неделю медового месяца, отправилась на прогулку, захватив лишь самое необходимое для пикника. В плетеной корзинке были бережно уложены: две дюжины восковых свеч, колода карт таро, купленная у ярмарочной цыганки, изысканная серебряная чаша, принадлежавшая самой фее Моргане (в чем уверил леди Мак Каули продавец из антикварной лавки), бутылка превосходного Шато Марго урожая 1860 года и полдюжины сухих бисквитов. Левая рука юного лорда сжимала потрепанный фолиант с потертым золоченым названием «Тайны Друидов, теория и практика со ссылками на древние манускрипты» за авторством некоего frater N.N. (имя витиеватой готикой), купленный за четыре пенса у букиниста. Правая рука поддерживала локоток супруги.
Да-да, и не удивляйтесь сосредоточенности их лиц, намеренья пары были весьма серьезны, ведь близилась ночь мегалуния тринадцатой луны, и они решили воплотить в жизнь один из древних ритуалов Счастья, Славы и Могущества, подробно описанный анонимным автором.
Немного пропетляв по лесу, чете Мак Каули удалось выйти на небольшую поляну, недалеко от серии гротов, окруженную девятью валунами (менгирами, как заметила образованная леди), сходную с местом, упомянутым в книге на черно-белой гравюре. Место для ритуала было выбрано, и по окружности поляны леди Джейн разожгла длинные свечи, аккуратно, чтобы не испачкать перчатки, втыкая их в мягкую землю.
Представьте себе, как таял кровавый закат над осенним лесом. Как огромная луна показалась над верхушками деревьев, и только шелест крыльев летучих мышей и уханье филинов нарушали могильную тишину. Представьте, как медленно, словно крадучись, из гротов выползал зловещий туман, задувая свечи Представьте перепуганную девушку, прильнувшую в страхе к плечу супруга
Магический ли эликсир Шато Лафит, романтика ли ночного леса или близость тела обожаемой юной супруги разгорячили молодого лорда, но зов плоти оказался взаимен. Пара слилась в безумии страсти, забыв об ужасах ночного леса и цели визита
Воображаю, что все происходило именно таким образом, а может, это была совсем другая ночь, ночь лунного затмения или просто теплая туманная ночь ранней осени. Так или иначе, заросшая мягкой травой поляна оказалась потолком подземной пещеры, который с грохотом обрушился под тяжестью тел. Леди и лорд Мак Каули провалились в холодные туманные воды подземной реки.
Отплевываясь и кашляя, сэр Эдвард выполз на каменистый берег и окликнул супругу. Ответа не последовало. Он позвал леди Джейн еще раз. Однако на его зов никто не откликнулся, что несказанно обеспокоило юного лорда. Перепачканный и промокший, он вскарабкался по камням и выбрался из грота, оказавшись на удивительно ярко освещённой дневным светом поляне. Он безответно продолжал звать леди Джейн. Однако тревога уступила место крайнему изумлению, когда он осознал, что окружающая его минуту назад ночь сменилась днем, а осеньзеленым летом. Через несколько десятков ярдов лорд вышел на просеку и обнаружил, что широкая грунтовая дорога, знакомая ему с самого детства, превратилась в еле заметную грязную тропу. Но самое удивительное ожидало его впереди. Группа путников, одетых в старомодные плащи с капюшоном, старинные сапоги для верховой езды и высокие шляпы, неторопливо брели, сжимая в руках древние кремневые мушкеты. Один из них тоже заметил юного Мак Каули и остановился разинув рот в изумлении. Он крикнул что-то на староанглийском наречии и направился в сторону сэра Эдварда. Мушкет в его руке был увесистым аргументом, чтобы заставить юного лорда ретироваться как можно быстрее. Он стремглав помчался по заросшему высоким папоротником июньскому лесу, отступая к туманному гроту. Поросшая мхом пещера не заставила себя долго искать. Топот и крики на устаревшем диалекте предупреждали о приближении незнакомцев с мушкетами. Молодой аристократ бесстрашно окунулся в быстрые воды подземной реки, призывая в молитвах все известные и неизвестные ему божества помочь вернуться домой. С их помощью или в отсутствии таковой, через несколько мгновений, растерянный, но счастливый сэр Эдвард обнимал перепуганную до полусмерти супругу туманным осенним вечером в окружении все еще горящих свечей
Этой незабываемой, исторической ночью юный Сэр Эдвард понял, что ему удалось найти сокровище куда более дорогостоящее и важное, чем все золото и слава мира. Сэр Эдвард понял, что он прикоснулся к настоящей Тайне. Понял, что он нашел способ возвращаться в прошлое.
Сотни раз приходил он к гротам и подземной реке, постигая в строжайшей тайне мастерство перемещений во времени. Но это могло бы так и остаться его секретным развлечением, если бы однажды Сэр Эдвард не отыскал в лабиринтах прошлого самого Мерлина.
Мерлин был стар, мудр и ворчлив. Он поведал о тех избранных, которым дано перемещаться по туманному течению Зеркальной Реки вспять направлению времени, и как их найти.
Мерлин рассказал древнюю легенду о девяти Воинах Времени. Девять древних богодемонов-тотемов, девять великих воителей обладали способностью воплощаться в тела избранных магов и делать их своими аватарами. Эти девять аватаров, девять магов, в которых воплотились богодемоны, единственные из всех смертных, кому подчинялось само Время. Лишь они, с помощью силы тотемов способны были перемещаться в прошлое, используя магию Зеркальной Реки.
Так наш лорд Эдвард Мак Каули признал в себе одного из Воинов Времени. Мерлин помог ему вернуть память о предшественниках, тех аватарах, что жили много тысяч лет назад, задолго до Всемирного Потопа. О тех магах, кто был воплощением, как и он, силы тотемов. Воспоминания каждого мага, бывшего когда-то аватаром, не терялись, они отпечатывались в необъятной памяти тотема, и могли быть прочитаны.
Вместе с воспоминаниями вернулись к лорду и знания о необыкновенной силе тотемов. Однако много веков кануло с тех пор, как последний аватар использовал в битве эту силу. Даже книги Мерлина не сохранили записи о том, как ею пользоваться. В одном ветхом, наполовину истлевшем папирусе, египетском переводе с клинописных табличек шумеров, который Мерлин купил у бродячего торговца диковинами, упоминались заклинатели звезд. Согласно папирусу, когда-то в Девяти Мирах существовали загадочные Храмы Отсутствующего. Эти тайные храмы считались древними еще до наступления Всемирного Потопа и были построены в тех местах, где воды подземной Зеркальной Реки подходили близко к поверхности. Оттуда и начинали перемещения по времени Девять Воинов.
Возможно, это старик Мерлин прорастил в голове сэра Эдварда идею о том, чтобы найти в далеком прошлом заклинателей звёзд и их тайные Храмы Отсутствующего. А, может быть, будущий амбициозный план по изменению мира зрел в голове самого лорда Мак Каули. Не мешкая, он решил разыскать остальных восьмерых аватаров и собрать армию Девяти.
Переместившись на шесть тысяч лет назад, в древнем Шумере, встретил неугомонный лорд последнего живого заклинателя звёзд. Черноволосый монах научил его, как, расшифровав пути звезд и планет, разыскать аватаров, в которых тотем уже воплотился.
Син-Лики-Унинни, лазоревоглазый заклинатель звёзд в невидимом Храме Отсутствующего, который носил название Храма Совершенствующих Звезды, оказался совсем молодым магом. Он долго не соглашался поделиться знаниями со странным бледнокожим пришельцем. Лишь рассказы об ужасах современного лорду мира, о кострах инквизиции и полном истреблении магического ремесла и осмеянии магического искусства, заставили заклинателя передумать. Сэр Эдвард был посвящён в заклинатели звёзд и покинул древний Ур с сундуком, ломящимся от заметок, переписанных мелким почерком лорда с глиняных табличек Храма. Эти таблички, бережно хранимые в храмовой библиотеке, были скопированы предками Син-Лики-Унинни с текстов, выгравированных на колоннах в ста восьми Храмах Отсутствующего, пути к которым забыты или стерты Потопом.