Ничего, теперь пришла ее пора. Вика шла как стройный корабль и даже не заметила, что из полосы тумана скользнул другой пиратский бриг и, пройдя поперечным курсом, ударил из всех бортовых орудий.
У бровки стоял «уазик» со шторками на окнах кузова. Задняя дверца была открыта, и в ней сидел на корточках пожилой человек с папиросой в зубах.
Девонька, порадуй огоньком, а?
Вика перебросила сумку, чтобы не мешала, за спину и, протянув к нему обе руки, чиркнула зажигалкой, загораживая ее ладонью от ветра. Тут же старик отпрянул в глубь кузова, сбоку мгновенно кто-то сжал ее запястья, рванули Вика влетела в машину. Дверца хлопнула, «уазик» сорвался с места. И никто ничего не заметил.
Очередная редакционная пятиминутка традиционно переваливала за свой второй час, когда дверь приотворилась и младший редактор Любаша, округлив глаза, поманила Женьку. Он извинился и пошел к выходу. Разомлевшие сотрудники с интересом провожали его оживившимися взглядами. Федотыч нахмурился, по остановиться не смог и продолжал бубнить о негибкой тематике и серых материалах. «Будем откровенны», успел услышать Женька до того, как Любаша закрыла дверь и схватила его за рукав.
Маме твоей плохо стало! Ей «скорую» вызвали! Сосед по этажу звонил. Говорит, пусть сейчас же домой едет, чтобы успеть.
Женька похолодел. Ма никогда не жаловалась на сердце. Видимо, что-то серьезное, если уж дошло до «скорой» и «надо успеть». Он схватил плащ и выскочил на улицу.
Такси, конечно, нигде не было, по Женьке повезлоу самого подъезда издательства стоял «уазик»фургон с задернутыми шторками боковыми окошками. Водитель увидел его, перегнулся к правой дверце и опустил стекло:
Тебе куда, начальник?
Женька сказал.
Давай быстренько в салон. Впереди нельзя.
Женька подбежал к машине, дверца распахнулась, и он вскочил внутрь. Тотчас же она захлопнулась, «уазик» рванулся с места, а Женьку крепко схватили за руки, и на лицо вдруг упало что-то влажное, с резким запахом. Женька дернулся, забился, но его крепко держали, и он обмяк, сползая на пол.
Женька очнулся в незнакомой, почти не обставленной комнате. Он сидел на стуле, руки его были вывернуты за спинку и связаны.
Первое, что он ощутил, приходя в себя, был почему-то странно знакомый запах непривычных сигарет. Ему даже показалось на мгновенье, что он у Вики.
Женьку тошнило, кружилась и болела голова, особенно затылок. Из носа сочилась кровь, и он слизнул ее с верхней губы.
В комнате были еще двое. Один стоял поодаль, опираясь задом на голый подоконник. Лицо его было в тени, плохо видно, только выделялись большие и висячие собачьи уши, и потому оно казалось страшным, как в кошмаре. За его спиной Женька видел в окне купола церкви с крестами и верхушки деревьев вокруг пос.
Другой, худой и жилистый, наклонился близко к Женьке, пристально глядя ему в глаза. Он курил коричневую сигарету, которые так нравились Вике.
Ну, врубился? спросил он. Взял Женьку за подбородок и поднял его голову.
Женька промолчал.
Врубился, сказал тот, что у окна, ушастый. Врубился, да не показывает. Хватит придуриваться!
Худой ткнул Женьку сигаретой в щеку. Боли он почти не почувствовал.
Вот что, парень, будем говорить вежливо, но культурно. Времени у нас мало, а у тебяеще меньше. Быстренько говори, где товар, который вы брали с Коляхой, умывай морду и мотай отсюда. Все понятно?
Женька кивнул.
Ну?
Не знаю
Худой ударил его по щеке ладонью.
А говоришь, все понял. Имей в виду, мы не шутим, не играемся с тобой. Народ серьезный. У нас, если что, недолго живут, но долго мучаются. Я могу, например, вырвать тебе печень, он скрючил пальцы и, как щипцами, ухватил Женьку за бок, под ребром. Женька изогнулся, вскрикнул, в глазах потемнело от боли. Закрой ему пасть!
Они не называли один другого ни именами, ни кличками. Но прекрасно понимали друг друга. Тот, что стоял у окна, достал из кармана широкий пластырь, с треском оторвал от чего кусок и ловко залепил Женьке рот. Женька изо всех сил, задыхаясь, засопел носом, забитым засохшей кровью.
Гут? услышал он. Вводить?
«Чего они будут вводить?»с новым страхом подумал Женька и по-детски зажмурился. Потом он услышал неровный стук каблуков и открыл глаза.
Перед ним, с ужасом и жалостью глядя на него, стояла Вика, которую ушастый грубо держал за плечо.
Ну, теперь скажешь? Или мы будем развлекаться, а тысмотреть, понял?
Женька отчаянно закивал головой.
Ушастый оттолкнул Вику к стене, подошел к Женьке и сорвал с его рта пластырь. Женька, морщась, облизал окровавленные губычасть кожи с них осталась на ленте.
Слушай сюда, парень, сказал худой. Очень плохо тебе не будет. Скажи только, где товар и Коляха? И мы отпустим тебя с твоей девкой. Где Коляха?
Какая Коляха? закричал Женька. Честное пионерское, не знаю я никакой Коляхи.
Худой поднес к его лицу кулак. Чуть пониже средней костяшки на нем была слабая татуировкабуква «С» в квадратике, перечеркнутом клеточками, словно решетка в окне. Что-то зашевелилось в Женькиной памяти: тусклый луч фонаря, холод и сырость, скользящая в перчатку рука, на которойсиние буквы «Коля X.». Коля ха. Коляха!
Не знаю я, где товар и где Коляха. Думаю, оба в одном месте.
Тут он снова получил удар. Но уже не ладонью, а кулаком в зубы, и такой сильный, что упал вместе со стулом. Корчась на полу, Женька, как ни странно, испытывал, кроме дикой злости, еще одно чувствоон очень боялся, что выглядит смешно перед Викой, беспомощно ворочаясь с привязанным к нему стулом.
Она стояла, прижавшись к стене, разметав руки, и что-то пыталась сказать ему глазами. Женьке показалось, что он понял ее. Он попытался увернуться от удара и завизжал:
Все скажу! Все, что знаю!
Ушастый подхватил его за плечи и рывком поставил стул на ножки.
Коляха помог мне вскрыть железный ящик и пошел к Вальтеру Женька говорил, стараясь не очень шевелить губами.
Зачем?
Тот ждал нас в машине, за квартал от места. Нужно было сказать, чтобы подогнал тачку поближе. Товар разный, не очень большой, по очень тяжелый.
Что там было?
Все. На любой вкус.
И рыжье?
В основном. На миллион по нашим деньгам.
Дальше.
Не вернулся Коляха. И Вальтер не пришел.
Они переглянулись.
А товар где?
Там же.
Идиот!
Женька, как ни странно, обиделся.
Почему? Я его перепрятал. Место падежное. И раз вопрос ставится так, я согласен войти в долю.
Ишь ты! Деловой!
Какой есть! инстинктивно наглел Женька, пытаясь перехватить инициативу. Без меня век вам товара не видать, и свободы тоже. Отвязывайте!
Они снова переглянулись. Худой достал нож и перерезал веревку.
Ну, поехали? спросил Женька, разминая руки.
Мы-то поедем, сказал худой, а она, он кивнул на Вику, она останется. Вернее будет.
Ушастый принес мокрое полотенце и бросил его Женьке. Тот осторожно протер лицо.
Чище, чище три. А то на побитого алкаша похож. Пошли.
Женька бросил на пол полотенце со следами крови и направился к двери. На пороге он оглянулся. Вика смотрела на него то ли с презрением, то ли с надеждой, а может, и с раскаянием.
Вышли они хорошо: в дверях взяли Женьку под руки и повели. Какой-то старичок, возившийся у почтового ящика, посмотрел им вслед и покачал головой: «Эк нагрузился молодой». А у подъездадверь в дверьстоял знакомый Женьке фургончик. Все трое забрались внутрь. Здесь уже было совсем темноокошки все зашторены, и даже водителя отгораживала занавеска.
Ну и куда будем ехать? лениво поинтересовался он.
В уголовный розыск, сказал Женька и быстро добавил:Шучу!
Он уже знал, куда надо ехать и что делать дальше. И, похоже, догадался, где они находятся. Как-то Вальтер в добрую минуту проболтался, что имеет еще одну квартирурезиденцию, горделиво назвал он еедля приватных встреч и бесед с некоторыми клиентами. Место очень удобное, хвалился он, средоточие, так сказать, всех необходимых человеку благрядом церковь с кладбищем, библиотека, баня, рынок и пивная. Церковь Женька видел из окна, пивную ухватил краем глаза, когда его сажали в машину. Теперь главноесчитать повороты и запомнить их направление, чтобы выручить Вику.
В Рождествено будем ехать, сказал он. Знаешь?
Я все знаю.
Ехали молча, настороженно. Женьку сильно прижали в угол, придерживали за руки. Он сидел, закрыв глаза; и мысленно фиксировал движение.
Рождествено, сказал наконец водитель, словно объявив остановку.
Значит, так, худой приоткрыл дверцу, парень ты не очень дурной, поэтому не станешь делать глупости. Девка твоя у нас, где она, ты не знаешьзалог верный. Все понял?
Понял. Водка у вас есть? Четвертинка.
Мы сейчас тебе и шашлычок изжарим, пообещал ушастый, с твоего филея.
Для дела нужна. Деду одному. Без этого не получится.
Худой взял у водителя бутылку, выбил пробку и отпил из горлышка. Ушастый повторил его маневр и вручил Женьке ровно полбутылки.
Женька повел их вокруг усадьбы, к оврагу, где, он знал, был пролом в ограде. Отсюда можно было незаметно подойти к задней двери усадьбы со стороны парка.
Здесь было совсем темно, и если бы его на всякий случай не держали за руки, можно было бы нырнуть в кусты
Они вошли в темную подсобную комнатушку, где Женька рассчитывал застать деда Витю. Так и получилось: из дальнего угла ее доносился прерывистый храп, будто деда Витю беспощадно душили.
Женька чиркнул спичку и нашел выключатель. Дед Витя сбросил тулуп и сел почесываясь.
А, это ты? приветствовал он Женьку. Привидению пришел смотреть? И гостей привел.
Они из милиции, сказал Женька. Подвал надо осмотреть.
Так опечатан подвал-то. Мандат есть у вас или как?
Есть, сказал Женька. Все путем, и протянул деду бутылку.
В добрый час, ответил дед Витя. Я с вами не пойду. Теперь недосуг. Ты сам все обскажи. А сухой корочки хлеба нет ли?
Женька взял дедов фонарь, засветил его и повел свою конвойную команду к двери в подвал. И здесь он сделал первый за все время верный ход:
Я первый войду.
Ты средний войдешь, поправил его худой. Открывай.
Женька отодвинул засов, сорвав пломбу, и, чтобы не выдать своей задумки, вынул его совсем и поставил в угол.
Худой взял у него фонарь и осторожно вошел в дверь, ступил на первую ступеньку лестницы. В ту же секунду Женька сделал шаг в сторону, схватил за ворот ушастого и, отступив назад, изо всех сил ударил его ногой в поясницу. Тот влетел внутрь, натолкнулся на худого, и было слышно, как они загремели вниз по лестнице и зазвенел разбитый фонарь.
Женька захлопнул дверь, вставил и задвинул засов. Теперь ходу! Дед Витя долго их не продержит, надо успеть к Вике, а уж потомв милицию.
Он пробежал хорошо знакомыми дорожками парка, потом по каменному мосту, потом оврагом выскочил на кольцевую дорогу и остановил такси.
Водитель был пожилой: он с некоторым сомнением осмотрел Женьку, но все-таки спросил:
Куда поедем?
Сейчас подумаем. Помогите мне. Это очень важно. Вы видите, я не пьян. Вы хорошо знаете Москву?
Как спою квартиру.
Давайте сообразим. Мне нужно такое место, где рядом церковь с кладбищем, пивная и баня. Да, еще рынок.
Красная Пресня, уверенно сказал водитель, резко трогая с места. Это там тебе навешали? Разбираться едешь?
Навешали там. Разбираться буду после. Сейчас надо одну девицу от бандитов выручить. Она там осталась.
Место-то узнаешь?
Должен.
ГЛАВА 9
И они подъехали прямо к нужному дому, правда, далеко не сразупоплутать-таки пришлось порядком. Женька выскочил из машины и бросил на сиденье визитную карточку, которую ему дал Оболенский.
Будь другом, позвони по этому телефону и скажи, что Стригин просит помощи. Пускай сюда едут, в двадцать четвертую квартиру.
Дверь была, конечно, заперта. Женька стал звонить. И, конечно, ему не открыли. Он разбежался и ударился в дверь. Еще раз, еще!
На площадку выглянула соседка.
Не бойтесь, сказал Женька. Так надо.
Она захлопнула дверь и стала звонить в милицию.
Наконец дверь ввалилась в прихожую, повиснув на одной петле. Женька вбежал в первую комнатуникого. В другой со стулом в руке стояла бледная Вика. Он схватил ее за руку и потащил к выходу. Вика нагнулась и подцепила с пола свою сумку.
Только они выскочили на площадку, как внизу гулко бухнула входная дверь, по лестнице загремел топот и послышались злые голоса.
Женька, не выпуская Викиной руки, бросился наверх. По пути он звонил в квартиры, но ждать, пока им откроют, было некогда.
Последний этаж. Дверь на чердак. Они остановились, прижавшись друг к другу, тяжело дыша, прислушиваясь.
Здесь они где-то. Не могли далеко уйти, это был голос худого. Наверху посмотрим.
Вика зажала ладонью рот. Женька толкнул чердачную дверьона дернулась, но не открылась. Пригляделсяв петли для замка вставлена и скручена проволока. Ломая ногти, он стал разгибать ее. Этажом ниже уже слышались шаги.
Женя, вдруг хрипло сказала Вика, если все обойдется, приезжай ко мне на дачу. И забери себе садовую тачку. Запомнил?
Ладно, шепнул Женька, выдергивая из ушек проволоку. В завещании только не забудь оговорить.
Он подумал, что после всего пережитого Вика немного не в себе, и не обратил на ее слова никакого внимания. Да и не до этого былоЖенька тихо приоткрыл дверь, и они юркнули в темноту чердака.
Держась как малые дети за руки, они ощупью, спотыкаясь, пошли в глубь помещения, ища другого выхода, хотя и он мог быть закрыт снаружи. По пути Женька подобрал какую-то палку, за которую зацепился ногой.
Они затаились в уголке, когда вновь скрипнула дверь и вошли их неумолимые преследователи.
Худой чиркнул зажигалкой. И зряогонек ее был слабый, свет не уходил далеко, но зато его самого было хорошо видно. Он медленно двинулся вперед, прикрывая лицо от света ладонью. Ушастый шел сзади, и в руке его что-то поблескивало.
Когда они оказались рядом, Женька, скрытый каким-то выступом в стене, крикнул Вике: «Ложись!»и изо всех сил ударил худого по руке с зажигалкой. Вика плюхнулась на пол. Никогда ранее она не выполняла эту команду с таким нетерпением и готовностью. Лечь, закрыть глаза, зажать уши и ничего не знать до самого конца.
А Женька сражался. В полной темноте. Он наугад махал палкой и один раз уже кого-то достал. В этот миг распахнулась дверь и вспыхнули яркие фонари.
Всем стоять! раздался требовательный голос.
Бандиты рванулись бежать, слабо вскрикнула Вика, прокатился под крышей грохот предупредительного выстрела. Зажегся свет.
И все было кончено. Женька даже не понял как: ушастый и худой уже были в наручниках, Оболенский и еще какой-то сердитый парень их обыскивали. Еще двое «наших» стояли рядом с пистолетами в руках.
Вика пошевельнулась и стала подниматься.
Что с тобой? осторожно помог ей Женька. Ранена?
Нет, проворчала она. Кто-то в темноте на спину наступил. Отряхни.
На плаще ее, между лопатками, действительно остался след ботинка.
К ним подошел Оболенский.
Целы? улыбнулся он. Везучие
Этого пария, который работал со мной в подвале, торопливо сообщил Женька, зовут Коляхой. У него на руке татуировка
Спасибо. Мы ужо вычислили его.
Нашли?
Пока нет. Но надежды не теряем.
Молодцы, похвалил Женька. К нему уже вернулось чувство юмора. Везде успеваете. От души спасибо.
Работа такая, скромно потупился Оболенский, подыгрывая. И сменил тон:Сейчаспо домам, по таблетке седуксена, а утромв управление.
Понял, сказал Женька. Жизнь продолжается. И посмотрел вслед бандитам, которых повели на выход.
Эй, эй! закричала вдруг Вика. Зажигалку мою у него отберите. Он у меня ее из сумочки забрал. Дрянь такая! и наконец заплакала.
Вот твоя зажигалка. Женька поднял ее с пола. Поехали, я тебя провожу. И не плачькраска потечет.
Когда они спустились вниз, у подъезда взволнованный народ смотрел вслед отъехавшим оперативным машинам и творчески обсуждал событие.
К Женьке подошел водитель такси.
Вы не уехали? обрадовался Женька. Вот кстати. Спасибо вам за помощь.
Куда же я уеду, коль ты не заплатил. Выручил девицу? Он одобрительно осмотрел Вику. Молодец. Вкус у тебя есть. Такую и я бы в беде не оставил. Теперь куда? Или опять искать будем?